Читать книгу Логика фараонов. Рассказы - Артур Одинцов - Страница 2

С мая по сентябрь прогулочные катера осенними, разноцветными листьями засыпали воду каналов. Текли густые вереницы вдоль каменных парапетов – белые, зеленые, голубые. Капитаны стояли с темными лицами на палубах легконосых суденышек, сжимая в руках лоснящиеся штурвалы. Кое-кто из них помнил Курдымова своим в доску – молодым капитаном, владельцем тонкореброй шлюпки, которая давно уже стала дровами для жадной, дачной печки.

Шлюпка сгорела, а владелец словно отнял у ней и легкость, и крепость, и сноровистость. Шел Курдымов в гору легко. И не шел даже, а плыл, подгоняемый ветрами удачи и благополучия. Вначале стал бывший капитан хозяином небольшого портового терминала, потом еще одного, после чего посыпались на него и деньги и слава ворохом, как карты из рукава искусного фокусника. К сорока годам осел Курдымов в столице, завел свору охранников, сменил жену. Дом Курдымова спрятался за густым частоколом с рокочущей сигнализацией. Машина его, летучая, черная, словно высеченная из угольного пласта, резала подмосковный воздух с торопливым свистом, будто боялась воспламениться. Было чего бояться машине, было чего бояться ее хозяину.

Дважды пытались убить бывшего удачливого питерского капитана. В первый раз бдительная охрана сняла снайпера с крыши соседнего дома. Во второй, киллер промахнулся – пуля ударила в металлическую стойку новенького «Мерседеса», срикошетила и выбила глаз курдымовскому деловому партнеру.

В третий раз смерть догнала Курдымова там же, где когда-то удача погнала его лодку по своему течению – на Мойке, в том месте, где Синий мост каменным панцирем покрывает струящуюся воду.

Снайпер стрелял из расселенной квартиры, окна которой пустыми бельмами смотрели на замшелый мост. Пока прогулочный катер с трупом Курдымова и многочисленной охраной приставал к берегу, стрелка и след простыл. Дверь болталась на ржавых петлях, грязными клочками свисали со стен обои. Винтовка лежала на подоконнике, брошенная и одинокая, как костыль инвалида.

Милиция приехала позже всех, словно дожидалась, пока следы остынут, или будут затоптаны подошвами модных туфель бесчисленных фээсбэшников и без вины виноватой курдымовской охраны. Только начальник ее – бывший полковник всесильного ГРУ – метался в четырех стенах, как зверь в клетке.

Оно и понятно – охранник, не уберегший своего хозяина, рассчитывать на приличную работу больше не имел права. Бывший полковник оплакивал не убитого хозяина, а свою прежнюю удобную, не трудную жизнь.

Аркадин старался его успокоить. Вместе с полковником они стояли у окна, стекла которого совсем недавно отражали в своей глубине неспешный кораблик с живым Курдымовым на блестящей от солнца палубе.

– Говорил я ему – не надо этих речных прогулок! – бормотал полковник. – Не послушался…

Аркадин хмыкнул.

– Еще бы! Для него эти прогулки были, быть может, важней заседаний Госдумы…

– Но и лежи теперь мертвый! – кинул полковник, и покосился на Аркадина.

Аркадин сделал вид, что ничего не расслышал. Он смотрел на зеленую воду, круглым рукавом брошенную из мостового тоннеля на речную гладь. Фээсбэшники за спиной громко спорили о технике поиска. Кому-то казалось правильным шерстить местные банды. Кто-то винил во всем руку близкого зарубежья. Кто-то мягко напоминал об обиженных Курдымовым людях.

Защелкали вспышки фотоаппаратов. Репортеры солидных газет за хорошую плату получили доступ к месту преступления.

Аркадин выглянул из окна. Кораблик до сих пор сиротливой щепкой болтался на волнах. По палубе бродили люди, – щелкала вспышка, стальной полосой сверкала в воздухе выпущенная рулетка, звучали голоса.

– А давайте еще раз пройдем под мостом! – предложил Аркадин.

Полковник недовольно скривился.

– Что это даст?

Аркадин внимательно посмотрел в его набрякшие усталостью глаза.

– Пока не знаю. Там видно будет…

Полковник кивнул. Ему хотелось что-то делать, а не размышлять на виду у любопытствующих журналюг.

Они спустились по грязной лестнице.

– Давно работаете с Курдымовым?

– Четвертый год…

– Как часто он приезжал в Питер?

– Ежегодно.

– И всегда заказывал катер?

– Всегда! Хоть я его и отговаривал…

Они вышли на улицу, нырнули под арку. Капитан, широко расставив ноги, стоял на палубе, опираясь спиной на металлический бортовой поручень. В метре от рубки, в тени деревянной скамьи виднелось бурое пятно, похожее на след от раздавленного помидора. Неподалеку белели какие-то плотные сгустки, может, быть, разбросанные, где попало, мускулистые курдюмовские мозги.

Старясь не наступить на пятно, Аркадин и полковник прошлись по палубе.

– Здесь он стоял… – показал полковник. Аркадин остановился рядом с пятном. – Здесь два автоматчика… Суки… – полковник тяжело дышал. – Лучшие снайперы роты. Брали Грозный, воевали в Ливии. А тут… – он сплюнул за борт.

– А где они? – Аркадин сделал шаг в сторону, стал рядом с капитаном, раскачиваясь на носках.

– Фээсбэшники допрашивают… – полковник взмахнул рукой. – А чего их допрашивать? Как только вышли из-под моста – сразу выстрел! Я даже ничего не понял. Вижу только, шеф летит лицом вперед. Подымаю голову – полчерепа нету… Мастер…

Полковник снова вздохнул. Капитан пропустил поручни сквозь сжатые ладони, будто ему стало жарко, холодно глянул на Аркадина.

– А вы ничего не видели?

Аркадин смотрел в голубоватые глаза капитана. Капитан прикрыл веки и покачал головой.

– Что тут увидишь? Вышли из-под моста, я только хотел прибавить скорость, а тут крик… Поворачиваюсь, всюду кровища, а этого… главного… на руках держат…

Капитан показал, как держали Курдюмова – за обшлага костюма, чтобы не испачкаться.

Аркадин кивнул, отошел к борту.

– Заводи!

Капитан неторопливо спустился в рубку. Дверь бросила на воду солнечную плиту, побитую золотой рябью. Мотор ухнул.

– Куда едем? – глухо поинтересовался капитан, глядя на Аркадина.

Аркадин повернул голову. Показал.

– Давай под мост и снова сюда же. С той же скоростью…

– Лады!

Суденышко, вспенивая воду, сделало круг, целясь в сочную темень тоннеля, медленно поплыло к мосту. Прохлада и тьма навалились сразу, моментально. Над головой, усеянные бликами и поросшие серой слизью, поплыли круглые стены. В соседстве с алым пятном стало жутко. Полковник, стоящий в сторонке, молчал. Стекло рубки отражало близкий выход – солнечный и круглый, похожий на пятак, зажжённый горячим светом.

По выходу из-под моста свет навалился на палубу с ошеломительной силой, Аркадин даже прикрыл глаза. Кораблик развернулся. Солнце, висевшее слева, пошло по радиусу и переместилось вправо, как настольная лампа, сдвинутая заботливой рукой.

Мотор снова заурчал, белесый хвост пены широко забился за низкой кормой.

Аркадин подошел к побуревшему на солнце пятну и стал над ним, широко расставив ноги. Тоннель принял кораблик в себя, как прохладный рукав принимает пропотевшую шапку. Темень влажным коконом окутала дребезжащий звук мотора. Под ногами дрожала палуба.

Вынырнули сразу, одни толчком. Аркадин поднял голову, щурясь от света. Словно на лицо пролилась горячая вода. Солнце билось рядом, в углу правого глаза.

Аркадин посмотрел на часы. Убийство было совершено два часа назад. Где тогда было солнце?

Аркадин спустился в рубку.

– С какой скоростью идем?

Капитан лениво мотнул головой.

– Пять узлов в час…

Аркадин вернулся на палубу. Полковник щурился на солнце.

– Ну, чего? Пошли на берег?

Аркадин заупрямился.

– Давай еще раз…

Полковник отошел к борту. Вяло навалился на поручни рыхлым животом. Кораблик снова закружился на месте, подгрызая воду мельтешащими лопастями. Капитан лихо крутанул штурвал. Вновь навалилась сырая темень. Поплыло сизое, обросшее мхом, подбрюшье моста. Аркадин считал. Маршрут известен до мелочей. Фонтанка… круг по Неве… снова Фонтанка. Поворот на Крюков… На всем пути мосты узкие, как ступни северных красавиц. Не успеешь прикрыть веки, как мост кончился. Да, но зачем он засел именно здесь? Ведь на Крюковом дома ближе к воде, стрелять удобнее. Ха! А автоматчики? А что автоматчики? Снимут в два счета! Значит, надо стрелять против солнца, чтоб не блеснуло стекло прицела…

Аркадин опустился на скамейку. Мотор застрекотал, корма поехала вправо, оттолкнулась от шелястящей на ветру водяной ленты. Значит, об автоматчиках было все известно… Да, но что могло помешать автоматчикам?

Аркадин встал, отошел к борту. Закрытые веки прогладило горячим светом. Тень опять легла на остывающее лицо… Как что? Солнце! Да, солнце…

Аркадин открыл глаза. Желто-дынный овал завис над Казанским собором. Косые его лучи золотой прядью стекали по правой щеке. Два часа назад солнце стояло прямо над мостом. Заливало глаза. Слепило. Особенно после сорока семи секунд бархатной темноты. Здесь, волей-неволей на секунду теряешься. Пока глаза привыкнут к свету… Да, но солнце не прикажешь зависнуть над мостом в момент появления суденышка. Солнце не купишь. И не запугаешь…

Да… солнце не купишь… Но судно может идти на пяти узлах, а может и на шести… Или даже на семи… Знай только время, когда солнце зависает над мостом… Да…

Аркадин нащупал в кармане наручники. Гибкие ступени пружинили под ногами. Капитан даже не повернул головы. Аркадин встал рядом. Капитанские запястья, с кустиками волос поверху, горели рыжей медью. Легкий браслет хрустнул акульей челюстью, зажал руку до болезненного вскрика. Второе кольцо защелкнулось на штурвале.

– Что за шуточки? – рявкнул капитан.

– Глуши мотор! – приказал Аркадин, сноровисто обыскивая карманы валяющегося рядом кителя. – Приплыли…

Китель был пуст. Бумажка с указанным временем лежал в правом кармане кремовой рубахи. Твердым, готическим почерком на ней было записано: 13.54.

Аркадин ткнул пальцем в бумажку.

– Ну? Время «Х»? Сколько тебе заплатили, чтобы ты подогнал катер к этому часу?

Капитан дернул защелкнутой в браслет рукой. Удивленный полковник распахнул дверь рубки.

– Что происходит?

Аркадин кивнул на капитана, прикованного к штурвалу.

– Он знает, кто стрелял…

Полковник, вытаращив глаза, смотрел на Аркадина.

– Ему было велено в 13.54, ни секундой позже, выйти из-под моста. Для этого он шел быстрее на два узла в час, чем обычно. Я знаю, за сколько можно пройти этот маршрут при пяти милях в час. У моих друзей тоже есть катер…

Аркадин вышел из рубки, вынул сигарету. Он видел, как полковник размахнулся и всадил массивный кулак в живот капитану. Капитан рухнул на пол рубки. Рука с горящим на солнце браслетом торчала над штурвалом, как рука человека, идущего на дно.

Полковник выскочил на палубу. Поручни скрипнули под его весом.

– Но зачем ему надо было именно это время?

Аркадин усмехнулся и показал рукой на солнце, заваливающееся над розовыми крышами далеких домов.

– Соучастник убийства… – Аркадин выпустил струйку дыма и бросил окурок за борт.

Полковник застонал и, прикрывая глаза растопыренной ладонью, уставился на желтое остывающее пламя, последнее пламя перед наступающей мглой летней ночи.