Читать книгу Лэйла-стероид - Артур Раин - Страница 1

Врач щелкал зажигалкой. Это безумно раздражало бы, но в другое время и в другом состоянии души. Сейчас хотелось просто сидеть и смотреть на маленький огонек, то появляющийся, то исчезающий под звонкие щелчки. Как долго сохранится такое благодушное настроение, предугадать было невозможно, как невозможно угадать, сколько пройдет времени до того момента, когда тебя начнет, к примеру, раздражать любимый человек.

– Раздражение, это такая вещь, которая рождается в секунду и из ничего, как огонек из вашей зажигалки.

Врач неопределенно пожал плечами. На некоторые реплики реагировать не стоило и эта была как раз из их числа. Маятник неуклюже сымитированных под старину ходиков наполнил тишину уютно-мягким тиканьем.

– Вы по-прежнему не хотите рассказать, как это произошло? – мягко и почти без вопросительной интонации произнес врач.

Лицо собеседника терялось в тени. Свет от зажигалки выхватывал из темноты лишь какие-то фрагменты, составить из которых общую картину не представлялось возможным.

– Рассказать можно, но кончится это тем, что вы положите меня у себя в палате.

Хриплый простуженный голос также ни о чем не говорил. Если бы врач не знал, с кем разговаривает, то до сих пор гадал бы, женщина перед ним или мужчина.

– Как вы думаете, – спросил тем временем его невидимый гость, – почему мы встречаемся с вами в темноте?

Врач пожал плечами.

– У вас есть причины не показывать мне свое лицо, а у меня есть много ваших денег, чтобы не задавать лишних вопросов.

– В принципе все правильно, но причина гораздо более простая. Дело в том, что на свету у меня чертовски болят глаза, а к темным очкам так и не удалось привыкнуть, вы понимаете…

Врач недоуменно приподнял бровь.

– Не щелкайте больше вашей проклятой зажигалкой, если уж до вас до сих пор не дошло.

Врач с трудом подавил ухмылку.

– Простите. Эта привычка у меня со школы. Кажется вот уже лет пять, она не всплывала, а вот сегодня… в общем прошу прощения еще раз.

Он убрал зажигалку в карман и стал ждать. Упомянутая как бы вскользь школа была закинутой удочкой, на которую обычно клевали 90 % его собеседников. Иногда это была не школа, а детский сад, а вместо зажигалки появлялся обкусанный карандаш. Также человека можно спросить о детских игрушках, о том, в какой пижаме он спит и так далее, что-нибудь из раннего возраста и совершенно невинное. После этого, сведения, в большинстве случаев, текли рекой. Человек всегда хочет рассказать о себе, но для того, чтобы он это сделал, его обязательно нужно подтолкнуть или прямо спросить, это уж для кого как. Правила игры, ничего не поделаешь.

– Школа, говорите.

Клюнуло.

– Наверное там все и началось. Иной раз мне кажется, что нас тогда свели, как карты перед тасовкой. Почти все персонажи этой истории учились в одной школе. Самой обычной, если не считать того, что позволить себе обучать свое чадо в ней, могли только очень богатые родители.

– Ну и как там было?

– Паршиво. Худший вариант школы. Она была первой платной и имела все признаки первого блина из пословицы. Учителя стелились перед нами вместо того, чтобы требовать. И от этого становилось невыносимо скучно. Если бы не наша команда КИВИ, было бы совсем противно.

– Как это расшифровывалось?

– "Клуб интересующихся всем исключительным". Мы объединились под этим названием, чтобы отделиться от всей этой массы сытых и довольных жизнью болванов, которые тихо мирно ждали, пока папы приткнут их в очередное теплое местечко. Мы интересовались всем тем, что выходило за рамки нормы. Не гнушались даже такими избитыми темами как НЛО и Атлантида. Собирались, беседовали, записывали на диктофон… Как показала сама жизнь, это была плохая идея. Не записывать на диктофон, конечно, а вообще лезть во всю эту мистику. Или нам просто не повезло…

– Почему вы решили, что вам не повезло?

– Из 8 членов нашей команды, осталось только двое. Один перед вами, второй там, в вашей палате для безнадежно свихнувшихся.

– Я бы не стал называть ее…

– …остальные уже гниют в земле. Статистика говорит сама за себя.

Врачу внезапно снова захотелось щелкнуть зажигалкой. С легким удивлением он подавил в себе это желание.

– К последнему собранию КИВИ, помимо стандартных тем, устроили нечто вроде профориентации. Мы собрались последний раз 16 июля, перед выпускным, чтобы поделиться планами. Кажется, именно тогда началась эта паскудная история, только в финале которой, мы и получили ответ на вопрос, какого черта именно нас затянуло в эту проклятую паутину.

16 июля

– Спокойствие, дети, спокойствие, – кричал Женька Скалин, колотя старинным аукционным молотком по кожаной подушечке, лежащей на столе. – Все, кто хочет начать делиться, подымайте руки, ноги или другие части тела.

Слегка, что называется, подогретая молодежь дружно рассмеялась. Вовка Смирнов громко засвистел и затопал ногами. Сидевшая у него на коленях Леночка Нилина опасно закачалась и с размаху шлепнула его по рыжей макушке.

Пол класса, в котором они собрались, заливали мягкие лучи летнего солнца, уже почти коснувшегося горизонта. Разбившаяся на парочки молодежь, с удовольствием окуналась в теплые волны света.

– В принципе, я с ним согласен, – категорично высказался Васька Мальцев, высвобождая руку из цепкого захвата Карины Зайцевой и указывая на Смирнова. – Я бы тоже сейчас засвистел, если бы научился. Какого черта мы тут сидим, когда все остальные уже гуляют?

На мгновение взгляды Мальцева и Скалина скрестились, как две рапиры. Их вечная борьба за лидерство сегодня должна была подойти к концу, но от этого не потеряла своей остроты.

– Сегодня последнее заседание нашего клуба КИВИ, – отрезал Женька, упрямо отбрасывая со лба свои роскошные черные волосы и кося глазами в сторону невозмутимо покачивающейся на стуле Риты Славиной. – Но, помимо этого, если кто-то и забыл, то напоминаю, что сегодня еще и выпускной, так что приличия требуют, чтобы хоть сегодня мы поговорили на общепринятую тему: «че ваще делать дальше».

Все снова расхохотались и удостоили председателя аплодисментами. Когда все более-менее стихло, Макс Кретов – тихий парнишка с вечно сползающим на бок галстуком лениво и как бы нехотя поднял руку. Женька слегка поклонился в его сторону и указал на него молотком.

– Я иду в армию, – тихо сказал Макс.

Взгляды присутствующих девушек тут же сфокусировались на нем. Чувствуя, что сейчас покраснеет, Макс, словно ища спасения, нащупал руку Илоны Ленс – стройной зеленоглазой красавицы, которая пару лет назад поразила всех, и в первую очередь самого Макса, став с ним встречаться. Поражаться он, кстати, не перестал до сих пор, когда все остальные уже, кажется, и привыкли.

– Ну ты даешь, Максик, – Вовка Смирнов расхохотался. – Это же крест на твоей карьере. Как будут выглядеть твои эпичные музыкальные лапы после двух лет казармы?

– Это мое дело, – холодно сказал Кретов, в голосе которого неожиданно появились металлические нотки. – Разве не в том была одна из целей нашего клуба, чтобы помочь всем тем, кто хочет научиться самостоятельно мыслить? Польза КИВИ для меня лично как раз в том, что я наконец-то понял, что с самого детства тащусь как раз таки по тщательно вытоптанному для меня тракту.

– Польза или вред? – спросила Илона, возмущенно отстранившись от него. – Тебе не кажется, что это как в рассказе Джерома про девочку, которой велели быть оригинальной и из-за этого она стала кушать за обедом почки только потому, что ее сестра выбрала себе ее любимую копченую рыбу?

– Не в бровь, а в глаз, Илонка, – Васька Мальцев – широкоплечий спортсмен, с внешностью старорусского добра молодца послал ей воздушный поцелуй. Карина зашипела и ткнула его в бок.

Кретов молча пожал плечами, сохраняя прежний упрямый вид.

– Я, например, – продолжал Васька, потирая ребра. – После военно-медицинского буду работать у отца в клинике. И попрошу не орать, – повысил он голос, перекрывая поднявшийся шум. – Не вижу в этом ничего плохого или не соответствующего духу нашего общества. Уж поверьте мне, чтобы попасть туда, где главенствует мой папаша, никакая «волосатая лапа» не поможет. Если я сам из себя ничего не буду представлять, то меня туда на пушечный выстрел не подпустят. Так что не вижу причин отказываться от своей цели только потому, что где-то поблизости от нее ошивается мой предок.

– Ну а мне иной раз, так вообще кажется, – вставила Карина, взъерошивая свою буйную шевелюру, – что мы поступаем как зажравшиеся снобы. Нет ничего плохого, чтобы воспользоваться папиными денежками, скажем, чтобы получить нужное образование. Вспомните, сколько великих открытий сделали бы те талантливые ученые, которым не приходилось бы вместо занятий наукой бороться с собственной бедностью? Мир построен на деньгах, и если уж пытаться его изменить, то надо постараться сделать это максимально эффективно и с минимальными затратами, а значит при помощи тех же денег. Тем более, если они уже валяются под ногами.

После недолгого обсуждения правота Мальцева была признана всеми присутствующими. Что же касается Карины, ее подход был признан эгоистично-циничным, но здравым. Карина в ответ на вердикт махнула рукой, с видом «плевало я».

– Ну так что, Макс, – Женька Скалин приподнял бровь. – Твое решение не переменилось?

– Нет, – коротко и упрямо произнес Кретов. – То, что решено, то решено.

Илона что-то яростно зашептала ему на ухо, но вдруг умолкла, встретившись взглядом с мальчишкой, который взрослел у нее на глазах, прямо в эту секунду. Рядом с ней сидел если еще не мужчина, то уже точно не подросток. Неизвестно почему, какая-то глухая боль заворочалась в груди. Макс отвел взгляд, Илона полуприкрыла глаза, пытаясь понять, что сейчас чувствует. Разумеется, когда дело касается рожденных в юном сердце чувств, разобраться в них совершенно невозможно.

Тем временем слово взял Вовка Смирнов – рыжий, вечно смеющийся клоун, своими замашками очень похожий за затерявшегося во времени гусара.

– Частное сыскное агентство, – провозгласил он, триумфально поглядывая на присутствующих. – Вот то, чем мы займемся.

– Кто это мы? – спросило подряд несколько голосов.

– Я, Женька и Леночка.

Скалин сверкнул своей ослепительной улыбкой в сторону Риты. Леночка Нилина – невероятно элегантная в облегающем черном платье помахала одноклассникам, улыбаясь не менее обворожительно.

– Осталось дело за малым, – продолжал Смирнов. – Нам с Женькой приобрести необходимые навыки в МВД, а Леночке закончить медицинский. Из нас получится отличная команда.

Все поаплодировали, после чего слово взяла Рита Славина – девочка с самой заурядной внешностью и совершенно незаурядной судьбой.

– Вообще-то, мне говорить особо не о чем, – сказала она тихим грудным голосом, от которого все мальчишки сходили с ума, а девчонки тайно или открыто скрипели зубами. – Все вы знаете, к чему я стремилась и чего достигла. Буду работать в этом направлении и дальше.

– Молодец, Рита, – искренне сказал Смирнов. – Уважаю, без комментариев.

Присутствующие шумно поддержали его, юноши вполне естественно, девушки скрепя сердце.

– Ну а теперь, – Скалин хищно потер руки, – что скажет наша ведьма?

Карина пожала плечами и выходя на середину комнаты показала ему средний палец. Женька показал ей язык и жадно уставился на нее, как, впрочем, и вся аудитория.

– Этот номер я запланировала как раз для нашей последней встречи, – провозгласила Зайцева, гордо оглядываясь вокруг. – Я всегда, без ложной скромности, удивляла вас в одиночку, но сегодня…

Она повернулась, и пристальный взгляд ее темных глаз встретился со спокойным взглядом Илоны.

– Сегодня мне понадобится помощница.

– Балаган, – шепнула Илона уголком рта.

– Но потехи ты портить не будешь, – ухмыльнулся Макс.

– Точно.

– Сегодня будет предсказание, – провозгласила Карина, ехидно глядя на подходящую Илону. – Для всех для нас или для кого-то одного. Как вы понимаете, в таких вещах меню не предусмотрено.

Подняв руки, в наступившей тишине, они пошли навстречу друг другу. Немигающие глаза Илоны отражались в глазах Карины. Мгновение спустя их пальцы сплелись в крепком захвате.

– Начинаем, – прошептала Карина, закрывая глаза. Хотя один ее глаз внезапно ехидно сверкнул из-под полуопущеного века. В ту же секунду ее длинные ногти вонзились в руки Илоны. Довольно сильная боль скакнула к сердцу и вернулась обратно, усиленная злостью. Илона слегка зашипела и яростно уставилась на нахалку.

В ту же скунду, Карину словно ударило током. Тело выгнулось дугой из полуоткрытых губ вырвался хриплый стон. На лбу Илоны выступил пот. Ее ладони словно срослись с руками Зайцевой. Каким-то краем сознания, она точно знала, что стоит ей отпустить Карину, и та навсегда останется в этом состоянии полной отключки от всего на свете. На мгновение мелькнула яростная мысль, именно так и сделать, но тут же она исчезла без следа, и Илона усилила захват, передавая всю свою энергию сквозь правую ладонь. Спустя несколько секунд она четко представила себе невидимый поток, идущий из правой, излучающей руки, в левую, принимающую. На своем пути, эти невидимые волны пересекали сердце покачивающейся Карины. Илона больше не испытывала боли. Она полностью сосредоточилась на ощущениях и мыслях, пришедших словно откуда-то извне.

В то же мгновение Карина заговорила. От ее голоса по коже всех присутствующих холодными струями потек страх. Голос был ледяным и таким же мертвым, как засыпанный снегом камень.

– Приблизилась Тень, пока все еще скрытая прочно запертыми дверьми, открыть которые не под силу таким как она. Я стояла на горе и смотрела на нее не видя, но предчувствуя весь тот ужас, что накопился во мне за долгие годы. И снова, как это уже случалось во всех уголках обитаемой вселенной, яркие ядовитые слезы стекли со звезд зелеными каплями. Волны паники затопили мою душу и прорвались из глаз, когда сквозь паутину трещин просочилась и исчезла надежда, а осталось лишь понимание. Горы вздрогнули и люди от полюса до полюса проснулись от грохота взрыва, которому не суждено будет найти объяснения. И я упала вниз, сраженная пониманием того, что случилось. Кот Проксима открывает двери. Пожиратели душ просыпаются.

Едва лишь прозвучало последнее слово, девушек словно какая-то невидимая сила отбросила друг от друга. Карина покатилась по полу, сбив по дороге одиноко стоявший стул. Илона отлетела к стене и с зубодробительной силой впечаталась в нее спиной. С неожиданным проворством Макс бросился к ней и подхватил, не дав упасть на пол. Из уголка рта на руку ему стекла теплая красная струйка.

– Какого черта? – ошеломленно пробормотал Женька Скалин, растерянно глядя на поднимающуюся с пола Карину. – Если это прикол, то мне не смешно.

– В чем дело? – утомленно спросила Карина, оглядывая застывших односклассников. – Я что-нибудь говорила?