Читать книгу Лэйла-стероид - Артур Раин - Страница 2

Маргарита

Блестящий металлический шарик раскачивался перед глазами. Она безропотно следила за его движением, стараясь не моргать, послушно и сосредоточенно.

– Ты слышишь только мой голос. Только голос.

Это было именно то, чего ей хотелось бы. То милое дремотное состояние, в которое она проваливалась практически мгновенно сразу же после этих слов нравилось ей больше всего на свете. Это были сказки наяву. Другим детям сказки читают и все что остается – это представлять, как все происходило на самом деле. Ей же папа показывал, как выглядят Алиса и белый кролик, Карлсон и Малыш. Багира и Маугли. Именно поэтому было очень непонятно, когда вчера мама страшно кричала на папу, а он, бедный, стыдливо моргал и что-то бормотал невнятно. Она пыталась объяснить, что все в порядке, что ей нравится смотреть сказки, но мама не слушала. Вернее слушала, но не слышала. В свои пять лет Рита уже понимала, что это такое.

Профессор Славин щелкнул пальцами. Дочь вышла из транса и широко улыбнулась, глядя ему в лицо своими огромными кукольными глазами.

– Пройдет всего каких-нибудь 10–12 лет и сколько мальчиков в них утонут, – тихо сказал профессор, гладя Риту по волосам. – Надеюсь ты будешь хотя бы иногда просто брать пленных.

Дочь наморщила лобик. Вместо того, чтобы задать вопрос, она просто прижалась к нему, зарывшись под пиджак.

– Эй, – улыбнулся Славин, – ты раздавишь своего старого папку.

– Не раздавлю, – глухо донеслось откуда-то из-под руки. – И ты вовсе не старый. Старая у нас бабушка.

Профессор засмеялся. Как же это он забыл. Несмотря на свои пять, Рита уже четко знала, кто есть кто в семье и вообще на свете.

– А я буду барелиной, – сообщила дочь мгновенье спустя, выныривая на свет. – Точно, точно.

– Балериной, – профессор улыбнулся.

– Я и говорю, барелиной.

Недавно по телевизору показывали "Лебединое озеро". До этого Рита уже решала быть врачом, президентом, художником и черепашкой-ниндзя.

– Ну что ж, любой другой девочке я не поверил бы, тебе верю.

– Ритусик, иди кушать, – голос жены еще хранил металлический отзвук вчерашней ссоры. Профессор знал, что его имя не прозвучит. Он заговорщически переглянулся с дочерью, и она тут же помчалась на кухню.

Маму злить нельзя, этот урок был усвоен давно и прочно.

Профессор машинально убрал в стол металлический шарик, но ящик закрывать не стал, задумчиво глядя на дверь, за которой скрылась дочь. Гипноз ей явно не вредил и все же какое-то чувство вины он испытывал. В конце концов, мозг маленькой дочери, не самое обычное место для хранения информации. Однако, ничего лучшего придумать было нельзя. Время утекало, как река сквозь трещину в камне.

– Балериной, – пробормотал Славин, задумчиво улыбаясь. – Хотелось бы мне вернуться к этому разговору лет через пятнадцать, когда ты станешь тем, кем тебе действительно суждено быть.

– Дорогой, иди обедать, мы уже заждались.

Он широко улыбнулся. Кажется его простили. За окном кабинета кружились первые снежинки, необычайно большие. Жизнь снова налаживалась.

Профессор Славин откинулся на спинку кресла, крепко стиснул зубами ствол пистолета и с силой надавил на курок.

И хотя прошло уже пятнадцать лет, балерина Большого театра Маргарита Славина, все еще продолжала просыпаться по ночам от этого грохота, с которым развалилось ее детство.