Читать книгу Бинарный код. Центр зеро - Артур Задикян - Страница 5

На следующий день обучение продолжилось. Юрий Васильевич водил Рутру по всему центру, рассказывал и показывал, где кто сидит, где что лежит. Через пару часов Рутра уже знал не только то, что о существовании центра «Зеро» знает только очень узкий круг лиц, но и то, что выход отсюда на обычную гражданскую (и не обязательно гражданскую) жизнь может быть только одним способом.

– Через смерть, – пояснил Юрий Васильевич в своей шутливой манере.

Еще он узнал, что о центре не знают даже в правительстве и администрации президента. И то, что вся эта верховная власть является всего лишь одним из подразделений центра «Зеро», причем допуски высшего звена имеют единицы. Юрий Васильевич отзывался о них не очень лицеприятно.

– А что ты думал? Думаешь, что нет контроля над президентом? Даже Сталин не мог самолично направить войска туда, куда считал нужным. Все это миф о его безграничной власти. Все решала «ставка» и «комитет», а он был в жестких тисках организации, подобной нашей. Это обывателю кажется, что все решает та власть, о которой ежедневно говорят по телевизору. На самом деле настоящая власть всегда скрыта, она находится не на публике, а глубоко в бункере.

Сказанное навело Рутру на одну интересную мысль. Он подумал: «Как все эти люди выходят отсюда на поверхность? Куда? Их очень много. Через какое КПП или проходную? Так же, как я? Тогда как можно это скрыть? Ведь надо это как-то маскировать. Хотя это не проблема».

Он спросил об этом Васильевича. Тот в своей манере ответил, что это самое интересное, и улыбнулся. Действительно «самое интересное» в отделе «Зеро» было то, что выходили они через Институт стратегического анализа при Президенте России. Но об этом Рутра узнал позже.

Уже через неделю Рутра подсчитал, что вечером выходят наверх не все. Само подземелье напоминало большой муравейник с массой коридоров и комнат, причем допуск у каждого был только в свой коридор. Очень редко у кого внутри коридора был допуск в соседнюю комнату. Пропуски оформлялись очень интересным способом: на ноготь большого пальца наносился невидимый штрих-код, который нужно было приложить к специальному сканеру при входе. Каждый день штрих-код менялся. На входе руку прикладывали к специальному принтеру, который наносил специальный номер. На выходе тоже надо было приложить руку к сканеру. Считав номер, сканер его уничтожал.

Юрий Васильевич был своенравным. Рассказывал, что много раз бывал на задании за границей, под разными фамилиями, где, по его выражению, «творил много чего интересного». У спецов это называлось «служба на боевой».

Рутра поинтересовался у Юрия Васильевича, что находится в соседних отделах.

– Что находится? Пойдем, покажу.

Они вышли в коридор. Все коридоры были очень темные и слабо освещались.

– Например, вот написано отдел «Ф». Это означает отдел фантазеров. Я их так называю. Улыбаешься? Официально это отдел перспективного прогнозирования. Они там фантазируют о том, что может быть! Если ты узнаешь, что недавно тут нафантазировали, тебе покажется, что это нереально. Подумай, мог ли кто представить лет этак пятьдесят назад, что произойдет то, что произошло? Вот тут, например, отдел «П». Они занимаются средствами массовой информации. Точнее, средствами массовой дезинформации, – сказав это, он ехидно хихикнул. – Это отдел «Ш» – шифровальщики. Они там выдумывают и декодируют все возможные шифры и коды. Кстати, они сейчас очень интенсивной и весьма судьбоносной задачей заняты. Отдел работает над одной внезапной и очень важной проблемой. Хотя, возможно, и не внезапной… Если ты сдашь экзамен, у тебя будет допуск во все отделы. Тебя направят на решение одной задачи.

– Какой задачи? – спросил Рутра.

– Я пока тебе этого не могу сказать. Даже здесь, между собой, это очень большой секрет. Скоро я тебя познакомлю с одним человеком, – заявил Васильевич, смотря пристально на Рутру.

Рутра слушал внимательно. Он не хотел обидеть старого вояку, хотя имел достаточное представление о подобных объектах. Ему нужно было реально знать, с кем и где теперь он будет работать и жить. Гид в виде Юрия Васильевича давал только общую информацию. Видимо, в этом была одна из составляющих режима данного объекта.

Рутра обратил внимание, что многие двери в главном коридоре обозначались сложными комбинациями букв. Что это могло означать, он не мог понять. Почти в каждой аббревиатуре была буква «ц». Он понимал, что это означает «центральная», например «ЦПН» – центральный пункт или пост наблюдения. Вот только не очень понятно, за кем или чем велось это самое наблюдение.

– Да, конечно, мы выходим наверх, но есть случаи, когда бывает и такое.

И Юрий Васильевич рассказал историю о секретном физике, который был основным конструктором большинства баллистических ракет и космических аппаратов, имя которого обществу было неизвестно. Рутра, естественно, был осведомлен о таких лицах, и все же удивился тому, что этот был полностью скрыт, изолирован от общества.

– А как же личная жизнь? Как, например, он ходил в кино, в театр? – спросил он.

– Никуда он не ходил, здесь все есть.

– Все есть?

– Ты плохо представляешь картину в целом. Тут внизу город в городе. Тут даже дороги со светофорами есть. Это огромный муравейник. Этот физик узнал, что у него есть сын, когда ребенку исполнилось семь лет.

Рутра был шокирован. Он, конечно, многое знал о жизни бойцов невидимого фронта, но такое его поразило. Он мгновенно представил весь масштаб секретности. Юрий Васильевич продолжал:

– Скоро мы пойдем с тобой проверять по регламенту систему «Чегет», тогда посмотришь на президента.

Рутре вспомнилось, как его консультировали о структурах тайных обществ. Центр был чем-то подобным. Еще он вспомнил табличку на входе «Вас видят, вы нет». Она точно передавала смысл и содержание функционирования центра «Зеро».

– Пойдем, проведу маленькую экскурсию, – сказал Юрий Васильевич и рукой показал на дверь в конце зала.

Они подошли к двери, Юрий Васильевич приложил ноготь большого пальца к устройству, дверь открылась. Это был лифт. Они вошли, он нажал кнопку, лифт пошел вверх. Через какое-то время он остановился, они вышли.

Это была громадная подземная железнодорожная станция. В разные стороны были проложены пути через туннели. Все было раскрашено в желто-белую полоску. Вместо поездов ходили короткие узкоколейки. Было достаточно много людей в комбинезонах, которые занимались разгрузкой баллонов со странной маркировкой. На баллонах была интересная эмблема в виде расчерченного глобуса и грифона на нём, одной лапой накрывающего ядерный гриб.

– Это метро-2, – сказал Юрий Васильевич. – В секретном отделе возьмешь спецлитературу, ты должен наизусть знать, что и где находится, как работает. Как включается, как выключается. Коммуникации, посты управления, запасы. Вплоть до того, какая труба куда идет, что в ней, каждый провод, кабель, линии связи, каждую маркировку. Ты все должен знать! Такой у нас закон, это не просто прихоть. В случае чрезвычайных ситуаций каждый спец твоего уровня должен уметь взять на себя управление объектами.

Васильевич, рассказывая, жестом пригласил его к платформе. Они сели в узкоколейку и поехали. Это было похоже на обычное метро со станциями, но немного попроще. Не было помпезной красоты и больших пространств. На каждой станции Юрий Васильевич рассказывал, с каким стратегическим объектом она связана, чему служит. Это в самом деле был город в городе. Все стратегически важные организации имели свои дублирующие центры в метро-2. Склады, фабрики, центры коммуникаций, военные хранилища были разбросаны по огромной площади наверху и тайно замыкались через метро-2 внизу. На стене одной из станций висела схема обоих метрополитенов, секретного и гражданского, с прилегающими коммуникациями. Метро-2 было гораздо больше в диаметре, чем обычное метро.

В один из уже привычных рабочих дней к Рутре в кабинет пришел Жидков. По выражению лица было понятно, что Васильевич чем-то озабочен.

– Здравствуй, Рутра Тигрович.

– Здравствуйте, Юрий Васильевич. Что-то случилось?

– Почти.

– Надеюсь, ничего судьбоносного?

– Судьбоносное уже случилось.

Рутра не ответил и не стал задавать вопросов. Ждал, пока начальник сам продолжит.

– Ты, наверное, уже понял, что наш особый договор с теми, кого обычные граждане знают как противоборствующие стороны, выглядит не как договор, а как сговор.

– Может быть. А как иначе? Вся эта сцена разыгрывается так, как привыкли исторически понимать, происходящие события, люди.

– То, что я скажу, не положено между нами говорить. Тем более, это не агитация. Однако я могу, в силу своего возраста и послужного списка, озвучить это. Какие бы договора ни провозглашались, существует понятие властителей и тех, над кем властители властвуют.

– О чем вы, Юрий Васильевич?

– Ты уже понял, и более того имеешь доступ к информации, что многие события, которые уже произошли и которые еще произойдут, не являются априори тем что думают о них обычные люди.

– Ну, на то мы и есть мы. Люди любят спектакль с хорошим концом, вот мы ему и способствуем.

– Да, но кто собирает жатву?

– Жнец.

– Ты, конечно, слышал о многих повествованиях, поэтому для тебя не станет новостью многое на чем зиждиться современный мир. Одну из подобных приведу. Однако не забудь, что мы и делаем подобное для общества. Только в чьих интересах?

Рутра понял, что Васильевич готовится к отставке, вернее его готовят, поэтому решил излить душу. Хотя в подобные организации по всему миру набирали строго кланово, только тех, которые если и будут против системы, то де-факто окажутся деятелями против себя. Это была сложная скрытая, окутанная тайной иерархия, наличие которой строжайше скрывалось. Иначе и быть не могло. Потому как те, кто захватывал власть, также создавали структуры внутри главного контролирующего органа страны или стран, чтобы реальная управляющая структура не была известна никому. Естественно, чужаков туда не брали. Так создавались кланы, которые никто не видел и не слышал.

Рутра понял, что Васильевич хочет поделиться информацией из этой серии. Он молча смотрел на полковника и ждал, когда тот продолжит.

– Послушай, Рутра, нечто подобное изложено в «Комитете 300». Не думай, что это вольное сочинение, ведь писал его кадровый разведчик. Не могу не пересказать тебе некоторые моменты, тем более что мне приходилось работать по программе «Эшелона-1» с Колеманом. Он там четко обозначает, что их цель – порабощение большинства людей, оставшихся на Земле после войн, бедствий и массовых убийств. У разведчиков есть правило, которое ты хорошо усвоил: «Лучший способ что-нибудь спрятать – положить это на видном месте». В то время как секретные агенты собирали сведения, информация, за которой они охотились, лежала у них прямо под носом. Эти агенты действовали и продолжают действовать под маской мощного, бесстрашного и открытого противостояния мошиахизму – якобы их главному врагу. Как мы увидим, даже «джипийцы» не прячут своих лиц. Часто они разыгрывают спектакль, в то время как свихнувшиеся на заговорах чудаки тратят время на поиски этих заговоров не в том месте и не в том направлении. Посмотри церемонию открытия британского парламента. Там, у всех на виду, находится глава Комитета 300. Был ли ты когда-нибудь свидетелем церемонии приведения к присяге президента Соединенных Штатов? Там, у всех на виду, находится другой член Комитета. Они мыслят отнюдь не в масштабах пятилетних планов. Такие известнейшие бастионы свободы, знающие все обо всем, как «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс», не придали этому ни малейшего значения и не опубликовали ни строчки. Агент Королевского института иностранных дел, который также состоял членом Комитета, одновременно являясь государственным секретарем США, был Генри Киссинджер. Роль Киссинджера в дестабилизации Соединенных Штатов путем вовлечения страны в три войны – на Ближнем Востоке, в Корее и Вьетнаме – хорошо известна, как и его роль в войне в Персидском заливе, в которой армия США действовала как наемные войска Комитета для возвращения Кувейта под его контроль. Из Ирака сделали показательный пример, чтобы другие небольшие страны даже не пытались сами решать свою судьбу. Кто же эти заговорщики, которые служат всемогущему Комитету?

Наиболее информированная часть нашего общества осознает, что заговор существует и что этот заговор скрывается под различными именами, такими как «Иллюминаты», «Масонство», «Круглый стол», «ГАЗПРОМ», «Совет по международным отношениям», «Трехсторонняя комиссия». Реальную информацию о деятельности членов невидимого правительства очень трудно получить. После избрания президентом США Рональда Рейгана в декабре 1980 года в Вашингтоне состоялась важная встреча под эгидой Римского клуба и Социалистического интернационала. Обе эти организации непосредственно подчинены Комитету. Пример их деятельности: Киссинджер угрожал покойному Бхутто, президенту Пакистана. Бхутто способствовал обретению его страной атомного оружия. За это он был хладнокровно убит в 1978 году генералом Зия-уль-Хаком – представителем Совета по международным отношениям в Пакистане. Несколько лет спустя «Геркулес С-130» уль-Хака был поражен направленным импульсом ЭНЧ вскоре после взлета, в результате чего самолет рухнул на землю.

То, что Советский Союз имел возможность производить приборы, генерирующие высокоамплитудные радиочастоты, было известно на Западе по исследованиям советских ученых, работавших в отделении интенсивного релятивистского электронного излучения Института атомной энергии им. Курчатова. Среди этих специалистов были Ю. А. Виноградов и А. А. Рухадзе. Оба ученых работали в Институте физики им. Лебедева, который специализируется на электронных и рентгеновских лазерах. Необходимо понять, почему ядерную энергетику так ненавидят во всем мире, почему для войны против ядерной энергетики используется фиктивное «природоохранное» движение, созданное и финансируемое Римским клубом. С помощью ядерной энергетики, позволяющей вырабатывать огромные количества дешевой электроэнергии, страны третьего мира постепенно стали бы независимы от финансовой помощи США и начали бы утверждать свой суверенитет. Электричество, произведенное на атомных электростанциях, – это ключ для вывода развивающихся стран из того отсталого состояния.

– Так все дело в деньгах?

– Да, в деньгах и власти. Вернее, во власти. Деньги можно печатать, а власть всегда дает возможность это обосновать. Надеюсь, ты понял, о чем я? Так что я пойду, а ты подумай. Ты со многим еще столкнешься, поймешь, что этим миром владеют конкретные лица. До встречи.

– До встречи, Юрий Васильевич.

Начальник с трудом встал и отправился к себе. «Что он хотел сказать? О том, что он знал, знает или узнает?» – размышлял Рутра.