Читать книгу Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти - Артём Космарский - Страница 5

Почти во всех авторитарных и тоталитарных государствах ХХ века вожди и диктаторы высоко ценили спорт и использовали его в интересах режима – для укрепления морального духа населения, физической подготовки граждан (будущих солдат). Наконец, спортивные состязания выступали эрзацем реальной войны с идеологическими противниками на международной арене: можно вспомнить хотя бы противостояние советской и чехословацкой сборных на чемпионате мира по хоккею 1969 года (на следующий год после вторжения войск стран Варшавского договора в Чехословакию). Однако истории почти неизвестны политически мотивированные попытки менять правила спортивных игр. Что касается футбола, ФИФА всегда жестко следила за неприкосновенностью системы, и все немногочисленные реформы прошлого века были далеки от идеологии. Они преследовали другую цель – уменьшить хаотичность игры, повысить ее динамичность и зрелищность.

В Третьем рейхе футбол долго оставался вне политики: высшие лица государства подчеркивали его развлекательный характер, призванный отвлечь население от тягот повседневной жизни (особенно во время войны). Именно поэтому примечательна единственная попытка радикально переделать футбол, предпринятая в годы максимального успеха немецкого оружия, – уподобить его блицкригу, изменить правила в сторону «правильной» германской агрессивности и воинственности, милитаризировать игру. Но планы национал-социалистических любителей футбола натолкнулись на дипломатичное сопротивление профессиональных тренеров… Этот сюжет известный немецкий историк спорта Маркварт Херцог (Швабская академия в Ирзее, Германия) раскрыл на страницах журнала The International Journal of the History of Sport[3].

Еврейская и пацифистская система «дубль-вэ»

В декабре 1940 года рейхсшпортфюрер (имперский спортивный руководитель) и председатель обоих союзов физкультуры рейха (Имперского и Национал-социалистического) Ганс фон Чаммер унд Остен, который сам был неплохим футболистом и страстным болельщиком, опубликовал в нескольких газетах манифест об идеологической перестройке спорта и прежде всего футбола. Реакция последовала незамедлительно. В этом же году баварский шпортберейхсфюрер (местный партийный уполномоченный по делам спорта) Карл Оберхубер выступил с инициативой по милитаризации футбола и превращению игры в агрессивный блицкриг, достойный победителя в европейской войне. Он родился в семье фельдфебеля, батальонного секретаря, в 1900 году, провел детство в казармах Ингольштадта, окончил реальное училище и ушел добровольцем на Первую мировую войну. Уже в 1922 году он вступил в НСДАП, стал штурмовиком (членом СА) и даже успел поучаствовать в Пивном путче – правда, не шел за «кровавым знаменем»[4], а всего лишь разбрасывал листовки из кузова грузовика. Средства к существованию Оберхубер добывал, работая в различных мелких фирмах. В 1920-е его посадили за хулиганство, но в 1930-х годах по протекции всесильного гауляйтера (высшего руководителя НСДАП областного уровня), а также министра внутренних дел Верхней Баварии Адольфа Вагнера он выбился из грязи в князи и к 1937 году вырос до руководителя местного отделения Немецкого имперского союза физической культуры, правительственного надзирателя за спортом и начальника штаба самого гауляйтера.

Ганс фон Чаммер унд Остен

Главным врагом Оберхубера оказалась тактическая схема с тремя защитниками («W-M», или «дубль-вэ»). Эта система, изначально английская, утвердилась в немецком футболе уже в конце 1920-х годов. Случилось это в результате изменений в правиле офсайда, принятых ФИФА в 1925 году с целью сделать игру более зрелищной (за счет увеличения результативности). Согласно изменениям, игрок не был вне игры, если в момент передачи мяча (на него) перед ним стояло как минимум два футболиста (то есть в большинстве случаев – вратарь и один защитник). До этого правило предусматривало трех игроков. Таким образом, защитники теперь действовали на свой страх и риск, ведь за ними находился только вратарь. В результате число забитых мячей в матчах английской лиги выросло почти на треть. В ответ на эти нововведения легендарный тренер «Арсенала» Герберт Чепмен и придумал схему «дубль-вэ»: он решил оттянуть центрального полузащитника в центр обороны и играть в три защитника.

Хотя правило о положении вне игры нельзя было изменить без одобрения ФИФА, Оберхубер все равно жаждал построить агрессивный футбол и не только вернуть центрального защитника в середину поля, но и играть шестью или даже семью форвардами. Впрочем, при всей революционности риторики баварца, по сути, он предлагал повернуть время назад, к футболу его юности, когда нападающие всей массой толклись у ворот соперника.

Тактическая схема с тремя защитниками («W-M», или «дубль-вэ»)

Спортивная пресса рейха с энтузиазмом восприняла идеи шпортберейхсфюрера. Схема с тремя защитниками шельмовалась как иностранная, английская, пацифистская, демократическая или даже еврейская. «Когда армия Гитлера сокрушила великие державы в атаках беспрецедентной силы, афоризм “нападение – лучшая защита” наполнился новым смыслом – именно применительно к футболу», – писал Оберхубер в своем манифесте.

Нападение и оборона

Надо сказать, что образы блицкрига в спорт привносили не только партийные функционеры. Победоносные кампании 1939–1940 годов были так раскручены пропагандой, что их пафос проник не только в фильмы и радиопередачи, но и в футбольные репортажи. Например, сенсационную победу венского «Рапида» над «Шальке 04» (Гельзенкирхен) в финале Бундеслиги со счетом 4:3 один комментатор назвал «кровавой бойней на поле». Ему вторил другой: «Это был блицкриг в истинном смысле слова, голы ударяли как молнии». Действительно, нападающие «Шальке 04» забили два гола в самом начале матча, а остальные пять мячей, из которых немецкой команде принадлежал уже лишь один, влетели в сетку ворот за первые 14 минут второго тайма. Атакующий стиль двух клубов стал для прессы подтверждением правильности реформы Оберхубера. Однако милитаристские образы взяли на вооружение и ее противники: в футболе, как и на войне, для победы требуется не только мощное нападение, но и эффективная защита – «зенитные батареи» и «линия Зигфрида», – утверждали они.

Матч Германия – Югославия (1939)

Болельщики «Шальке 04». На табло окончательный счет матча

Отдельного упоминания заслуживают (непредсказуемые) исторические параллели между инициативой Оберхубера и планами Гитлера. Манифест был опубликован в конце декабря 1940 года, как раз когда в обстановке секретности был утвержден план «Барбаросса» (Директива № 21). В отличие от неожиданно удачного блицкрига французской кампании 1940 года, который в реальности являлся чистой импровизацией, в план нападения на СССР Гитлер и его генералы изначально закладывали идею молниеносной войны. Кроме того, «образцово-агрессивный» матч между «Рапидом» и «Шальке 04» прошел как раз 22 июня 1941 года. Болельщики, собравшиеся на берлинском стадионе, заслушали официальное сообщение о начале войны с Советским Союзом[5].

Реванш рейхстренера

У шпортберейхсфюрера нашелся сильный противник – глава национальной сборной Йозеф Хербергер. Трехлетний конфликт из-за того, каким должен быть футбол Третьего рейха, вообще не упоминается в биографиях Хербергера, который сделал блистательную карьеру уже в ФРГ. В 1954 году он привел западногерманскую команду к чемпионскому титулу на Кубке мира: в финальном матче немцы победили великолепных венгров со счетом 3:2 (знаменитое «Бернское чудо»). Как и Оберхубер, Хербергер прошел окопы Первой мировой – но не добровольцем, а призывником. Никакого энтузиазма по поводу войны он не испытывал, наград и повышений не получил, служил радистом вдали от линии фронта, играл за военные клубы и часто брал увольнительные, чтобы участвовать в матчах. Во время Второй мировой войны, уже став тренером, Хербергер вспомнил этот опыт и старался не допускать отправки профессиональных футболистов на фронт, а также крайне скептически относился к милитаризации спорта. Рейхстренером бывший игрок «Мангейма» и берлинской «Теннис-Боруссии», получивший высшее спортивное образование, стал в 1936 году, после поражения сборной на берлинской Олимпиаде.