Читать книгу Звуки чистого безумия - Артём Зинченко - Страница 5

Наступила пора дождей. Все чаще он проливался за окнами моего дома. Иногда с грозой. Иногда без. Иногда гроза гуляла в одиночку. В такие моменты я боялся не то, чтобы выйти на улицу, но даже выход на балкон для меня оказывался вынужденной мерой, которая легко превращалась в пытку. Алиса не разрешала мне курить в гостиной, из-за чего прогоняла на балкон. Любые мои попытки оправдаться, якобы дымом даже и не пахнет, оборачивались против меня, когда она показывала на большое желтое пятно, среди белоснежного натяжного потолка. Под тем пятном был мой письменный стол.

На столе небольшая кипа разного рода макулатуры, типа печатных изданий классиков мировой литературы, а ещё старый ноутбук. Настолько старый и рабочий, что через пару лет я мог легко продать его на барахолке, под видом антиквариата. Тем не менее, он поддерживал выход в интернет, а ещё на нем был старый текстовый редактор, и конечно – корзина. Уже и сосчитать трудно, сколько добрых черновиков улетело в ту корзину, с тех пор как я решил вернуться к письму.

Работа, как я и писал раньше, подворачивалась изредка. Чаще всего, единственное, что я писал – это лишь тупые очерки о выдуманных персонажах, по типу самого себя, когда из них получалось не пойми что, даже не смотря на недели потраченного на них времени. Писал я только ночью. Днем лазил по интернету, и иногда спал. Вечером, тоже писал, но очень редко. Если Алиса уходила на вечернюю смену, то я покупал себе бутылку водки, пачку дешевых сигарет, и погружался в интернет. Искал какое-нибудь задание.

Очень легко, как ни странно, я нашел сайт, который предлагал тебе два пути выбора: ты либо заказчик, либо исполнитель. Работа была не трудная – в качестве исполнителя нужно было найти себе какое-нибудь задание, среди сотен похожих друг на друга таких же, типа: «Написать статью для сайта женского белья», или: «Оставить большой отзыв на сайте туристического агентства. Минимум 500 знаков!». Иногда попадались и куда более интересные задания. Я помню как за двести рублей написал большой рассказ для сайта, куда сливались эротические воспоминания разных людей. Дело было только в том, что никаких людей там не было вовсе! Все рассказы, коих было около тысячи, были написаны одним и тем же человеком. Иногда к работе привлекали других людей, типа меня, но не шибко часто.

Чаще же всего приходилось соглашаться на написание статей для разного рода сайтов-однодневок. Сайты предлагали продажу разного рода женского белья. Дамские платья, различная бижутерия и прочая атрибутика, за которой гонялись такие же, как и белье, разного рода дамочки, чаще – недалекого ума домохозяйки, не утерявшие единственной и непоколебимой страсти всех женщин – нравится мужчинам.

Такая работа, она быстро надоедала. Приходилось искать задания все усерднее, чтобы не слиться в сточную канаву тех предложений, за которые платили мизер, при огромном желании вытянуть из своих исполнителей как можно больше интересных строчек. У меня таких строчек не было совсем. Очень скоро, вся эта рутина начала влиять на мое письмо в целом. Мои черновики перестали стоить выеденного яйца, как если посмотреть на то, с чего я начинал, когда я мог легко написать десяток страниц, совершенно не думая о том, что там я буду писать дальше. У меня на всё было свое слово. Теперь же каждая строчка давалась мне все труднее. Но вы знаете – не все было столь плохо!

Иногда дожди сменялись жарой. То самое лето, о котором обычно пишут в книжках – сплошная духота, от которой невозможно скрыться ни при помощи кондиционера, ни вентилятора, ни даже льда из морозилки – все попытки тщетны.

В один из таких жарких дней, когда я сидел за ноутбуком, пытаясь найти заказ, а Алиса как раз приготовила обед, в дверь позвонили. Сначала один раз, а потом сразу три, с промежутком в какие-то доли секунд. Это было похоже на какой-то тайный сигнал. Это пришел её друг. Влад не был похож на обычное подобие мужчины. Золотые локоны волос, что доходили до подбородка. А ещё накаченное тело и серьга на левом ухе. Черные кожаные штаны (в июльскую-то жару!) и легкая ситцевая рубашка, шитая по модному в то время крою. На лице не единого волоска. На руках тоже. Маникюр на тонких пальцах – точно бабский. Голливудская улыбка и загорелая шея – очевидно, этот щеголь любил следить за собой.

Открыв входную дверь, Алиса попросила своего друга подождать её снаружи. Оставив дверь приоткрытой, она тут же побежала в спальню и начала собираться. Я прошел следом, потирая через трусы до колена, огромного размера прыщ, что выскочил на моей заднице, пару дней тому назад. Весь заспанный, с щетиной и кругами под глазами я и рядом не стоял с Владом – тягаться в яркости внешнего вида было бы для меня сравнимо самоубийству.

– Ты ведь выходная, вроде, – будто бы мне нет никакого дела, уточнил я.

Я присел на кровать, пока Алиса открывала один за другим ящики в комоде. Сначала белье, потом платье. Бирюзовое в цветочек, то самое, которое я подарил ей как-то с месяц назад. Потом побежала к шкафу, присела на корточки и достала пару балеток с нижней полки. Она или не расслышала меня, или сделала вид. Терпеть не могу такие моменты!

– Эй, ты куда собралась-то? – спросил я чуть громче.

– А? – переспросила она, а затем тут же продолжила, – Я взяла отгул на работе. Мы с Владом договорились, что сходим на выставку изобразительного искусства, которая будет в университете. Он недавно заинтересовался рисованием, и мы решили сходить, чтобы подтянуть его в этом вопросе. Поесть я приготовила, так что не скучай…

Сказать, что я немножко охуел, значит – ничего не сказать.

– У нас все хорошо? – спросил я, глядя на Алису в упор, пока она одевалась.

– Ты о чем? – оживилась она, протискиваясь в платье.

– Я про нас с тобой…

Томно выдохнув, Алиса уперлась глазами в потолок.

– Ты опять ревновать принялся? – улыбнулась она.

– Ну, не то что бы, просто мне было бы легче, если бы ты не собиралась на прогулки с этим щеголем у меня на глазах.

– Ты сам пришел в комнату! – отчеканила она. – Мы договорились, что он придет, и он пришел. Извини, что забыла предупредить тебя заранее.

Теперь уже я тяжело выдохнул. Слов не было никаких.

– Если тебе это так не нравится, и ты переживаешь, – продолжала она, теперь уже сидя за туалетным столиком, нанося тушь на глаза, – мы можем сходить к психологу…

– Чего? – удивился я.

– Ну, или к психотерапевту. Как эти люди называются? Недавно у нас одна девчонка в баре поссорилась со своим парнем, так они еще и женаты были, а после ссоры даже на развод подали. Короче – она пошла к психологу, и все закончилось хорошо! Теперь они живут, как жили и горя не знают. И про развод забыли – думают теперь, как скопить денег на Бали.

Молча выйдя из комнаты, я прошел мимо приоткрытой двери, словно за ней никого не было. Я, кажется, совершенно охуел от того, что говорила Алиса. Какой нахуй психолог? Ну, вы, должно быть, знаете эту проблему людей, когда они исключительно верят в то, что будто бы им не нужен психолог, да? Вот я относился именно к таким людям. Как Алиса вообще додумалась до того, чтобы предложить мне пойти к психиатру? Разве у нас с ней все настолько плохо? Разве я замучил её своей ревностью, настолько, что ей ничего не осталось, кроме как с легкостью в голосе предложить мне психолога? Или психиатра… ебать, если я знаю, как будет правильно.

Дверь захлопнулась, Алиса оставила меня в одиночестве. С кухни тянулся приятный аромат жареного картофеля с курицей. Я сел на стол и попытался найти хоть какую-нибудь информацию о психиатрах, что принимали у нас в городе. Ничего. Пусто. Хотя, был один. Принимал с почасовой оплатой. Примечательно было то, что реклама на его сайте гласила о том, что любую проблему он может решить за какие-то пять минут. И тут у меня появилось две варианта: либо этот придурок, совсем заврался и не сможет решить нашу проблему за пару минут, либо он дурак – если на самом деле ведет свои дела подобным образом.

Оглядевшись под столом, я не нашел там ничего, кроме пустых бутылок из под водки, которые остались там с прошлой ночи. Алиса не трогала моего рабочего места, именно поэтому за ним скопилось столько были. Иногда я находил в углу за столом большие шматы из пыли волос и какой-то серой массы. Наверное, это и была пыль – я не эксперт в этом вопросе, поэтому забейте.

Я натянул футболку. Нашел шорты. Носки не нашел, поэтому обулся без них. Закрыв входную дверь на ключ, я спустился в магазин. Отсчитав в кармане какую-то мелочевку, я зашел в супермаркет через дорогу. Пройдя по водочным полкам, я не нашел там ничего путевого. Точнее – не нашел там ничего, что стоило бы той мелочевки из моего кармана. Водка подорожала, о виски я уж и вообще промолчу. Остановив свой выбор на двух бутылках красного вина, что продавались по акции, я проследовал на кассу.

Я встал перед девчонкой. Она как раз выгружала из тележки кучу всяких продуктов, типа овощей, багета, зелени, макарон. Ещё были две бутылки чертовски дорогого рома. Из одежды на ней был только купальник яркой окраски, в стиле шестидесятых, а ещё короткие шорты, что казались мне настоящим издевательством, поскольку у меня трусы были длиннее. На ногах темно-синие вьетнамки. Мокрые от влажного ветра каштановые волосы, широкая улыбка, которой она одаривала старую некрасивую кассиршу, с избыточным весом. Карие большие глаза, смуглая кожа. А ещё была грудь третьего размера, которую очень прочно облегала ткань купальника. Богом клянусь, если бы её соски встали – я бы не заметил. Да и вообще – мало кто заметил бы? Зачем вообще делать такие плотные купальники? Не знаю…

– С вас *столько-то*, – не помню, какую точно цену загнула кассирша.

Девчонка достала из кармана шорт смятые купюры. Пересчитав их, кассирша громко, будто с попыткой докричаться до охранника, заявила:

– Тут не хватает ещё двести!

– Вот черт… – спохватилась девчонка.

Хлопая по пустым карманам, она, кажется, не знала, что делать дальше. Горечь стыда охватила её смуглое лицо. Улыбка пропала, кажется, бесследно. Осекшись, я заметил позади себя ещё троих покупателей, у каждого из которых была полная всякого хлама тележка. Некоторые успели выгрузить свои покупки на раздаточную ленту, некоторые выгружали до сих пор.

– Позволь, я заплачу, – оставив на монетнице жеваную купюру, сказал я девчонке.

Кассирша уже собралась её взять, как девчонка начала отмахиваться, мол:

– Нет-нет! Оставьте, я могу сама…

– Послушай, – перебил её я, глядя на грудь, в тот момент, когда она полностью повернулась ко мне. – Если в твоем купальнике не спрятан внешний долг Либерии, пожалуйста, возьми эти деньги.

Теперь на её лице засверкала пропавшая недавно улыбка. Девчонка кивнула кассирше и сложила продукты в пакет. Она смотрела на меня, а я на нее. Она все ещё улыбалась мне. А я улыбался в ответ. Я думал о том, как было бы неплохо зарыться в её грудь с головой. Встретить её у выхода из супермаркета, прижать к стене, задрать ей ногу одной своей рукой, а второй пощекотать ей вагину. Было бы неплохо. Очень даже здорово было бы, вот только девчонка вышла за входную дверь и, кажется, не собиралась меня ждать.

– Молодой человек, может быть, вы уже, того? – спросила уставшего вида женщина, позади меня. С работы возвращалась, наверное. А я тут стою на кассе, и задерживаю её.

– Посчитайте только одну… – спохватившись, сказал я кассирше, оставив на монетнице все оставшуюся в карманах мелочь.

Она посмотрела на меня с осуждением. Типа я был настолько плохим человеком, что взял две бутылки, а купил только одну. Да ещё и барышне помог. Ну и что, что на ней из одежды был только купальник с шортами? Это ни о чем не говорит! Да, возможно я засмотрелся на её грудь. Возможно, представил что-то там в своей голове. Какого черта она вообще смела меня осуждать? Так или иначе, я не знаю. А она продолжала смотреть, словно на вылет. Ни то на меня, ни то сквозь.

– Что такого? – не выдержал я. – Ну, помог девчонке, и что? Я вообще люблю женщин. И тебя я тоже люблю…

Теперь кассирша посмотрела с отвращением. Тем же лицом посмотрел на неё и я. Улыбнувшись напоследок, я оставил чек и вышел из магазина прочь. Девчонки в купальнике больше не было. Ни рядом, ни вдалеке. Вот так и помогай молодым девушкам в купальниках – улыбка только, и никакой награды. Вернувшись, домой, я принялся за вино.

По пути из прихожей к своему месту, я нашел большую телефонную книгу. Собравшись докопаться хотя бы до одного психиатра, я начал резво перелистывать страницы книги слюнявым пальцем. Слава богу там был алфавитный порядок, иначе я бы вообще ничего не разобрал, среди того многообразия страниц, сверху донизу заполненных маленьким и тонким шрифтом. Короче, мне повезло!

Сняв телефонную трубку, я набрал номер из книги:

– Добрый день, можно записаться на прием? – спросил я, едва ли сразу, после того как монотонные гудки сменились приятным женским голосом.

– Осталась одна запись, на семь вечера, вас устроит? – деловито, переспросила она.

– Да! Было бы неплохо.

– Как вас зовут?

– Арсений Рябинин. У меня проблемы в личной жизни.

– Пожалуй, мне не стоит знать о цели вашего визита, но я вас запишу, конечно!

Только я спохватился спросить про стоимость визита (в справочнике об этом не было ничего), как девушка бросила трубку. Повесил её и я. До моего похода к психологу оставался ещё добрая тройка часов. Нужно было определиться, чем себя занять. Интересного заказа я так и не нашел, а продолжать черновики не хотелось вовсе. Закурив сигарету, я включил радио. Медленно потягивая вино, я выпускал дым и думал только о том, какого черта я делаю.

В половину седьмого, я достал из заначки деньги на такси. Изрядно поднабравшийся вином, я вызвал машину и закрыл квартиру на ключ. Спустившись на улицу, я едва ли успел закурить, как за мной приехала старая иномарка. Затушив сигарету, я вернул её в пачку, а затем уселся на переднее пассажирское. Посмотрев на часы в телефоне, я отдал таксисту его деньги. До приема оставалось двадцать минут.

Через лифт я добрался до шестого этажа того бизнес-центра. В том центре был разный сброд. И строительные компании, и фирмы-однодневки. Пройдя через коридор, я открыл дверь в маленькую приемную. Людей там было много. Даже очень. Очень много психов, в одном очень маленьком месте. Кто-то читал книжку, сидя на диване; кто-то разглядывал картины на окнах. Посмотрев на часы, я без стука вошел в нужный мне кабинет.

Старичок выглядел бодро. Темные брюки, дорогая пара туфлей, полосатая рубашка. Седина, что прошла от его челки до самого основания макушки, легко укладывалась набок с небольшим пробором на левую сторону. В очках с позолоченной оправой, он оглядел меня с ног до головы, а когда уселся в одно из двух кожаных кресел – пригласил и меня. Между нами наросла пауза. Молчали оба, и он и я. Начинать первому было очень сложно, потому что я абсолютно не был уверен в том, что мне скажет этот старичок. Даже алкоголь не смог меня раскрыть.

– Почему вы молчите? – спросил он.

– Думаю, с чего начать.

– И как? – заискивая, продолжал он, улыбаясь.

– Вы часто обманываете людей в своей работе?

Старик откинулся в своем кресле. Немного подумал, а потом ответил:

– Конечно, это ведь моя работа, в каком-то смысле. А вы кто такой?

– Я писатель.

– В каком смысле?

– Во всех смыслах.

Мы снова замолчали. Я чувствовал будто алкоголь мало того, что не развязывает мне язык, так ещё и делает меня злее. Наверное, потому что я впервые был в подобном месте.

– Кстати, – он посмотрел на часы, – этот сеанс обойдется вам в кругленькую сумму!

– Хрен тебе!

– Ха! – воскликнул, он и на его лице засветилась широкая улыбка. – Вы мне нравитесь.

– А вы мне нет.

– И что мы будем с этим делать?

– В любой момент от меня может уйти девушка. Она может уйти к одному слащавому придурку, и я понятия не имею, что мне делать с этим.

– Сожалею. Но, чем же я могу вам помочь?

– А я откуда знаю? Вы же психолог, так скажите мне что-нибудь, типа…

– Постойте-постойте, – затараторил он, немного удивившись. – Я не психиатр! Я адвокат. Приемная, которую вы ищете – этажом выше.

– Врешь! – гаркнул я, стукнув кулаком по подлокотнику. – Ты просто не знаешь, как мне помочь, и пытаешься спихнуть неугодного тебе клиента. А у меня, между прочим, личная жизнь по пизде идёт!

– Молодой человек, выйдите, пожалуйста. И обойдитесь без ругани.

Громко фыркнув, я встал и вышел из кабинета прочь. В приемной меня встретил паренек. Когда я пришел, он сидел там же и читал какую-то «Кровавую гору». Что-то типа нового бульварного бестселлера. Теперь же он отложил книгу в свою тряпичную сумку и только в тот момент я заметил его косоглазие. Этот придурок косил на меня оба своих глаза. Вот прямо в упор на меня смотрел, когда я выходил из кабинета.

– Ты тоже? Тоже попал не на тот этаж?

Я не ответил, а он продолжал:

– Он… он перепутал этаж… этаж перепутал… он перепутал!

Заливаясь смехом, косоглазый парень никак не мог успокоиться. Кажется, у него точно была какая-то проблема. И той проблемой было не косоглазие. Какой нормальный человек будет смеяться, о том, как ты случайно ошибся этажом? Понятно было, пожалуй, только то, что он сам оказался в той же ситуации. Этому психу точно нужен был какой-нибудь врач.

Дойдя до лифта, я вызвал кабинку, а потом спустился на первый этаж. Вышел на улицу. Достал из пачки сигарету. Достал зажигалку. Закурил. Убрал зажигалку с пачкой в карман штанов. Внезапно улицу накрыли тучи. Огромные такие. А потом глянул дождь. Такой же громкий, насколько большими были тучи.

С раскатами грома, я шел сквозь внезапный ливень, на другую сторону улицы. Там было свободное такси. Совершенно трезвым я назвал таксисту адрес своего дома. Сел в машину. Как только мы тронулись, на ближайшем перекрестке загорелся красный. Мы постояли какое-то время, а потом загорелся зеленый, и мы поехали дальше. Посмотрев на часы, я понял, что просрочил свой визит к психиатру на десять минут.

Я возвращался домой полный надежды. Я наделся, будто там меня кто-то ждет. Алиса уже должна была вернуться со своей выставки. Если бы я приехал, а она была бы дома – мы бы тогда снова легли в постель, и под звуки легкого регги, лежали бы обнявшись. Секса бы никакого не было. Его уже давно не было. Но мы продолжали бы лежать. Каждый думал бы о чем-то своем. Не знаю, о чем бы думала Алиса, но я бы думал о том, какого черта она берет отгул ради похода со своим другом, а меня никуда не зовет? Или может быть, я должен сам её куда-нибудь позвать? Мы, кстати, уже давно не были на свидании. Типа, настоящем.

Я надеялся на то, что Алиса будет ждать меня дома. Дождь все-таки.