Читать книгу Звуки чистого безумия - Артём Зинченко - Страница 7

После бурной и продолжительно-долгой ночи, мы все-таки успокоились. Я, кажется, просто не мог больше трахать эту женщину. Казалось, я совсем выдохся. Типа как будто во мне был галлон спермы, а спустя ночь вся она оказалась в десятке истраченных презервативов, в то время как я сам похудел литра на четыре, точно!

Открыв настежь окно, я вернулся в постель. Время близилось к десяти часам утра.

– Ты когда-нибудь ел пизду? – внезапно спросила она.

– Чего? – удивился я. – Это ещё что такое?

– Ну, это когда ты своим языком вагину обрабатываешь, типа…

– И откуда ты это взяла, вообще?

Понятия не имею, откуда она набралась этой херни. Что ещё за поедание вагины, а? Почему я об этом ничего не знаю? Ну… не знал, точнее, пока она не рассказала.

– Девчонки на работе рассказывали, – улыбнувшись, ответила она.

– Да? – покосившись, спросил я, – так вот, прямо, девчонки?

– Да! – радостно, гаркнула она, – А что такого? Это, между прочим, все парни делают своим девушкам!

– О-как! – улыбнулся я. – Тогда почему я об этом ничего не знал?

– А потому что опыта нет, – отмахнула она, отведя взгляд от меня куда-то в сторону окна. Мимо него то и дело пролетали стрекозы. Потом она снова посмотрела на меня. – Тебе вот уже двадцать три года! А начинать надо было в восемнадцать, чтобы практика была пятилетняя и все такое…

– Хоспаде, я ж не доктор какой, так зачем такая практика?

– Ну… надо! – не найдя, чего ответить, брякнула она. – Хочешь, я тебе картинку нарисую? Хотя, старого пса новым трюкам не научишь. Так что, может быть, это зря.

– Давай уже свою картинку!

Вскочив с постели и утащив за собой всю простыню, под которой мы лежали, она ушла к моему письменному столу. Взяла оттуда бумажку и карандаш. Вернулась, кинула простыню на меня, и остаток постели, и начала рисовать на моей спине примерную план-схему. А когда закончила, показала мне результат:

– Вот примерно так это выглядит, – прокомментировала она, пока я смотрел на рисунок. – Тут вот клитор – это такая розовая штучка, она как бы над влагалищем.

– Похоже на кнопку…

– Да! Точно! И фишка в том, что каждый раз касаясь языком этой кнопки ты, по идее, будешь приносить мне как сексуальной партнерше – максимум удовольствия.

Нырнув с листочком под простыню, я обхватил руками обе её ноги, а рисунок оставил на животе.

– Ты там точно все понял? Понял, где эта кнопка? Тебе нужно будет раздвинуть половые губы, так что…

– Ай да не бойся ты! – буркнул я. – Если уж на то пошло, то у меня припасен один Джи-Пи-Эс в заднице, так что не заблужусь!

Рассмеявшись, Алиса томно выпрямила спину, а затем поддалась чуть ближе к моему рту. Вроде бы все было просто. Простая схема. Проще, наверное, только конфету у ребенка отобрать. Да и за исполнением дело не встало. Оказалось, что у меня открылся не дюжий талант до поедания пизды. Бывает же такое! Сначала с расстановкой, потом чуть яростнее и даже с зубами, но я потягивал её клитор как губку.

А потом я заметил одно свойство, когда эта самая кнопка начала увеличиваться в размерах. Эта розовая хуйня напугала меня сильнее, чем меня напугал мой первый сознательный стояк. Только вот к стояку-то я своему привык, а к этой хуйне никак привыкнуть не смог. Потом, она все же остановилась в своих размерах, и я продолжил делать свое дело дальше, то и дело, помогая себе пальцами, расставляя губы по сторонам.

Внезапно в дверь позвонили.

Стянув с себя покрывало, я вытер потный лоб ладонью, а затем натянул трусы.

– Какого хуя надо? – спросил я, подходя ближе к двери.

– Это почта! – ответил молодой парнишка за дверью. – Вам письмо!

Отворив дверь, я оглядел парня с ног до головы. Он оглядел меня тоже. Так мы и стояли. Я в один трусах, а он в целом гардеробе почтового слуги. В подъезде гулял легкий, предвещающий смену погоды, ветер. Немного прохладный даже, но не то чтобы слишком.

– Чего смотришь? – я заметил, как взгляд мальчишки остался в районе моего стояка.

Ещё не хватало, чтобы вышла какая-нибудь соседка и завопила о том, что я мало того, что всю ночь трахаюсь со своей девчонкой, так ещё и мальчиков соблазняю… выхватив у него письмо, я едва ли успел закрыть за собой дверь, как парень достал какой-то бланк. Расписавшись, на скорую руку, какой-то закорючкой, я прогнал парня прочь, и все-таки захлопнул входную.

Посмотрел на письмо. То было приглашение на очередной литературный фестиваль-форум, куда меня приглашали, ссылаясь на прошлый визит. В тот раз, я познакомился там с Алисой, хоть тогда она и не назвала мне своего имени. Тем не менее, в этот раз форум проходил не в нашем городе, и даже не в нашей стране. В России, будь она не ладна! В Питере. Ну, да – оставалось только собрать вещи, взять билеты на поезд и уехать в чертов Питер! Мне ж больше делать нечего! Но там было именное приглашение – это было круто.

Оставив письмо в мусорном ведре, я вернулся в постель.

– Я тут подумала, – начала Алиса, поглядывая на мой хер.

– Какого черта вы все на мой хуй пялитесь? – улыбнувшись, перебил я.

– В смысле все?

– Да… – протянул я, пока ложился на кровать. Уложив голову Алисе на ноги, я продолжил, – мальчишка. Почтальон. Письмо принес, а пока я его забирал, тот только и делал, что рассматривал мой болт! Представляешь?

Она только лишь рассмеялась:

– Ничего себе!

– Так, что ты там подумала? – спросил я, сквозь смех. Лучше бы не спрашивал. Вот прямо серьезно. Прямо вот лучше бы вообще забыл о том, что она там подумала, или хотела рассказать, или просто спросить…

– Как ты смотришь на вазэктомию?

– Что бля за день сегодня такой? Я как будто сдаю филологический тест, в котором не знаю ни одного слова.

– Это операция такая! – улыбнулась она, глядя на меня. – Тебе могут обрезать одну деталь на яйцах, и тогда ты перестанешь быть возможным отцом, или просто отцом, или…

– Ты опять про Ивонну? – переспросил я.

Улыбка скрылась с её лица, а на её место пришла физиономия унылой обиды.

– Мне сложно было принять тот факт, что от тебя залетела какая-то баба. Пусть даже она и не от тебя залетела – до последнего, я считала, что это так. Мне было нелегко принять тебя таким, какой ты есть. Это всё в целях нашего с тобой крепкого будущего.

– Какое же это будущее? Если без детей. Если только для себя, какое это будущее? Кому оно нужно? Тебе? Мне вот не нужно…

– Это всего лишь стерилизация! Конечно, я могу безостановочно жрать таблетки, или мы можем купить месячный запас презервативов, но, это все не то. Понимаешь? Я хочу быть уверена в том, что мы с тобой больше никогда не попадем в такую ситуацию.

– Понимаю…

Тем не менее, я не стал отвечать ей сразу. Вместо этого я снова встал с постели и уселся за ноутбук. Алиса тем временем пошла на кухню готовить ужин. Кажется, никакого продолжения столь бурной ночи теперь уже точно не намечалось. А жаль.

Я нашел статью о мужской стерилизации, где говорилось, что вазэктомия приводит к полному бесплодию у мужчин. Немного испугавшись столь резкого написания статьи, я начал поиски немного по-другому. Подойдя к этому вопросу как бы издалека, я обратился за помощью на женские форумы. На одном из таких, одна баба писала, мол: «Что значит, если моему мужу сделали вазктомию, а теперь я прошла тест на беременность и…». Прочитав кучу отзывов и комментариев, я пришел к выводу о том, что, несмотря на первую найденную мной статью – вазэктомия эта, представляет собой не такую уж и вечную стерилизацию.

Якобы есть ещё куда более щадящий аналог, когда на мужском органе не полностью обрезают некую часть, но лишь только зажимают её специальными силками. Типа есть какой-то проток, который при удалении влияет на полную бесплодность мужчины. Но если не удалять этот проток, а лишь только зажать его, на какое-то время, в таком случае мужчина останется бесплодным только на это самое какое-то время. От пяти до семи лет, в общей сложности.

Прикинув то, сколько лет мне тогда было, а потом, ещё добавив те пять-семь лет, я подумал, что это в принципе ничего так себе перспектива! Сделать ребенка в двадцать восемь – тридцать лет, это в принципе – нормально. Да, конечно была перспектива того, что я буду ходить на выпускной своего ребенка, разве что с капельницей подмышкой (пятьдесят лет, все-таки будет!), но с другой стороны, сколько разных плюсов для меня открывалось! Главным из них был тот, что после этой операции, я мог легко обойтись без резинок! Это ж круто!

Обсудив эту тему с Алисой ещё раз, я согласился на операцию.

Я не стал говорить ей про временный вариант этой процедуры. Оставался надеяться на то, что она ничего об этом не знает, да и вообще – я подумал, что нужно быть очень отбитым человеком, чтобы предлагать своему парню полную стерилизацию. А вдруг она сама захочет детей? А потом уйдет от меня к кому-нибудь другому, потому что по её же наводке меня когда-то давно лишили этой самой возможности, к зачатию, а? Как вам такой вариант? Вот и я подумал, что это всё хуйня какая-то. Умолчав о неполной вазэктомии, я остался в выигрыше и ничего не потерял!

Вечером того же дня, после того как несколько часов к ряду я искал себе интересные заказы на статьи, и все равно ничего не нашел, мы собрались спать.

– Ты чего делаешь? – удивилась она, когда я рукой начал массировать её влагалище.

Встав на колени, я принялся стягивать с неё простынь.

– Занимаю позицию!

– Я думала, что ты уже всё…

Выбравшись у меня из колен, она легла на бок.

– А ты что делаешь?

– Занимаю позицию, – заманивая меня, она начала елозить задницей по кровати. – Резинку не забудь!

– Чего? – удивился я. – Я ж ведь уже почти стерилизованный… типа, бесплодный!

– Подумаешь, большое дело! Давай резинку бери…

Нацепив презерватив, я все-таки вставил. И снова часть меня оказалась в столь теплом и уютном месте, из которого совершенно не хотелось возвращаться в этот холодный мир.

А следующим утром, когда Алиса резко спохватившись и едва ли не проспав, убежала на работу, я тем временем, начал позванивать местные больницы, на предмет хирурга, который смог бы провернуть подобную процедуру. В итоге я пришел к выводу, что в обычную городскую больницу идти, смысла нет никакого. Во всех сплошь и рядом спрашивали какую-то медицинскую карту. Можно подумать, она у меня когда-то была…

Немного повозившись в интернете, я все-таки нашел подходящую клинику. Примечательно было то, что вазэктомия там проводилась без какой-либо записи. Это было одновременно и странно, потому что в наше время даже сраная стрижка в парикмахерской не обходиться без записи, но с другой стороны, если посмотреть на её пятиминутную длительность – все становиться понятно само собой.

Короче ближе к полудню я уже сидел в приемном коридоре, дожидаясь своей очередь. Точнее – просто ждал врача. Не было там никакой очереди. Я и сам мало представлял себе очередь на столь характерную процедуру – так и было на самом деле, точнее – не было вовсе никого. Когда врач пришел, я проследовал за ним в кабинет. Врачом был пожилой еврей.

Немного посуетившись с обработкой инструментов, он пригласил меня переодеться в сорочку и сесть в кресло, отдаленно напоминающее кушетку гинеколога, когда вы не то сидите, не то лежите, при всем при том, что ваши ноги раздвинуты в обе противоположные стороны, а посередине тот самый врач. Внезапно настал момент самого действия. В самый последний момент я узнал о том, что никакой анестезии не предусмотрено. Вот, типа, совсем! Думаю не нужно иметь пять пядей во лбу, чтобы догадаться о том, что теперь я начал нервничать по-настоящему.

– Подождите! – крикнул я, изливаясь потом по щекам, доктору, как только он с головой скрылся под сорочкой. – А можно мне… выпить?

Я показал ему на пальцах, мол, мне нужно совсем ничего… чуть-чуть совсем.

– Выпить, как бы воды?

– Выпить, но как бы, нет.

– Тогда, боюсь, вы сами ответили на свой вопрос!

– Бля…

Старый еврей знал толк в извращениях над мужчинами. Ехидно улыбнувшись, он снова скрылся под сорочкой и вроде как я успел почувствовать холодный металл на своих яйцах, но тут же выкрикнул:

– А покурить можно? У меня есть заначка – медицинская травка, как вам? А? Типа, это же во славу медицины!

– Вообще-то я не должен был знать о том, что у вас есть марихуана…

– Бля…

Деваться было некуда. Заметив мои душевные терзания, единственное, чем смог помочь мне пожухлый еврейский доктор, так это – привести в кабинет молодую практикантку. Он сказал, типа у нее в дипломе как раз есть тема подобной операции, так что ей будет очень кстати посмотреть на это вживую!

А потом все началось. Металл перестал казаться таким уж и холодным, в итоге стал совсем теплым. Потом я почувствовал как на моей мошонке сделали небольшой надрез. Началась боль. Эта боль не проходила ещё последующие две недели. В тот момент, когда еврейская рожа пережала мне нужный проток, я кажется, готов был в сердцах молить бога о прощении во всех грехах. Но бога нет, поэтому забейте.

После того, как операция подошла к концу, молодая практикантка взяла меня в свой оборот. Начала читать лекцию о том, как вести себя в последующие пару дней, а потом вплоть до месяца. Так себе конечно занятие, учитывая то, в какую сумму мне обещал встать мороженый горошек, что был нужен для снятия легкого покраснения вокруг оперируемой области.

– А можно мне справку сделать, о том, что я теперь стерилизованный?

– Конечно! – улыбнулся доктор, доставая из стола какой-то бланк.

– Только мне нужно написать, что вазэктомия была не временной, а… ну типа навсегда.

– Почему бы и нет! Всегда можно было, отчего же сейчас нельзя! – подмигнув, еврей начал заполнять листок.

А потом я переоделся в своё, забрал справку и под руку с практиканткой вышел из кабинета в коридор. Красивая она была. Медички вообще сплошь красивые. Эта была брюнеткой с упругой попкой, которую жестко обтягивала ткань короткого халата. Не помню, какими были её глаза – я на них не смотрел вовсе. Пока мы шли к лифту (уж не знаю, кто там кого провожал), она продолжала готовить меня к предстоящей ремиссии:

– В первую пару дней – никакого секса! Онанизм тоже исключается. А потом, чем больше – тем лучше!

Это заставило меня улыбнуться. Я бы, собственно, и улыбнулся бы, если бы не боль.

– Я серьезно, – продолжала она. – У вас там ещё остались живчики. Чем скорее вы от них избавитесь – тем быстрее начнется для вас этот пятилетний отпуск от резинок. Вы ведь ради отказа от них пошли на операцию?

Я молча кивнул.

– Я вас понимаю, – приблизившись ко мне чуть ближе, она шепнула, – чувства совсем другие… – а затем снова отстранилась.

Лифт подъехал, и я уже собрался спускаться, как она сказала мне на прощанье: «Красивый член!», а потом ушла куда-то в обратную сторону. Думая только о том, как бы поскорее добраться до мороженого горошка, я спустился на первый этаж. Вызвав такси, я поехал в супермаркет, через дорогу от дома. yleql