Читать книгу В саду Эдема я смеялся громче всех. Остросюжетный роман-аллегория - AS Konstantin - Страница 4

Его настоящего имени я не знал. Вся информация об этом человеке являлась текучей ширмой. Однако совать за нее любопытный нос я бы никому не посоветовал.

Я понимал, зачем он здесь, и отчаянно боялся момента, когда он сам об этом заговорит. Потому что возразить ему мне будет нечего. Придется лишь смиренно уступать.

Естественно, где-то внутри еще теплилась надежда, что господин Магнус явился по иному поводу. Однако настолько маленькая, что казалось, будто ее и вовсе нет.

– Хорошая у тебя квартира, Витенька, – подытожил он, совершив одиночную экскурсию и возвратившись на кухню, где я в это время готовил нам чай.

– Да. Неплохая, – вздохнул я. – Тетушкино наследство.

– Я помню, – сказал господин Магнус, садясь за стол. – Мы познакомились как раз в годовщину ее смерти.

Не желая продолжать тему, я лишь кивнул в ответ.

– Так много времени прошло. Разве у тебя не возникало желания устроить здесь достойный ремонт?

Я поставил на стол две дымящиеся кружки и сел сбоку от господина Магнуса. Мне не хотелось смотреть ему в глаза.

– Возникало порой. Однажды я даже попросил знакомого дизайнера поработать над проектом интерьера, но тот, как правило, был вечно занят и ничего толкового в итоге не представил. А мне в те дни тоже было не разорваться. Вот оно и осталось как есть.

Господин Магнус некоторое время молчал, размешивая сахар.

– Зачем темнишь, Витя? Сказал бы прямо, что просто не хотел делать ремонт. Однако неужели тебе самому приятно обретаться в пыли тетушкиного хлама? Извини, конечно, если задел твои чувства.

– Ничего, – отмахнулся я. – Вы правы.

– И что ты ответишь?

Я сделал глубокий, обжигающий глоток чая, и, когда горло уже достаточно очувствовалось, произнес:

– Отвечу, что не могу считать это место домом. Это была ее квартира, ее дом, но никак не мой. Решением суда я был передан на воспитание тетушке и был вынужден жить здесь до наступления совершеннолетия. Затем общежитие института, шатание по съемным квартирам, закончившееся внезапной смертью тетушки и возвращением сюда. Этого никогда бы не случилось, не останься я круглым сиротой. Гибель родителей изменила все. Безусловно, тетушка была прекрасным человеком, однако не было дня, чтобы я не грезил о своем настоящем доме и своих настоящих родителях. Конечно, боль со временем притупилась. Я вырос. Уже стал задумываться о собственной семье. Тетушкино наследство избавило от скитания по съемным квартирам, однако же я не смог ощутить здесь успокоения. И не только, как вы выразились, в пыли тетушкиного хлама, но и в самих стенах этой квартиры, во вкусе воды, в панораме за окном. Все это ужасно давит, понимаете? Я больше не хочу никаких воспоминаний. Я хочу обрести дом, где не будет ничего этого и где можно начать жить с чистого листа.

После моих слов наступило продолжительное молчание.

– Догадываешься, зачем я здесь? – неожиданно спросил господин Магнус.

Я кивнул:

– Наверное, из-за фотостудии.

– Не совсем, – поправил тот. – Здесь я по поручению доктора. Наберись сил, Витя, разговор предстоит серьезный.

После этих слов даже прямой удар молнии показался бы мне чем-то вроде милого похлопывания по плечу.

Все внутренности словно намотали на раскаленные вилы, а затем разом вырвали наружу.

В глазах потемнело.

– Если тебя не затруднит, будь любезен, принеси мой портфель. Я оставил его в прихожей, у двери, – попросил господин Магнус.

Не сказав ни слова, я машинально побрел в прихожую.

Портфель был на месте: внушительный на вид, приятный на ощупь и достаточно тяжелый.

Возвратившись на кухню, я зажег центральный свет. Так стало гораздо уютнее.

– Благодарю, – сказал господин Магнус после того, как я отдал ему портфель.

Он тут же принялся изучать его содержимое, попутно выкладывая на стол какие-то бумаги.

От страха у меня в горле образовался ком, а тело постепенно становилось ватным.

Пожалуй, в тот момент я представлял собой образец полнейшего бессилия.

Ну что же вы? Давайте, презирайте меня, все вы. Я же так бессовестно обманывал вас. Я растворил свою жизнь во лжи настолько, что даже сам искренне в нее поверил.

Нет никакой философии Летрана Тларира. Все это прах, иллюзия, чушь. Называйте как хотите.

Добиться успеха мне помогли деньги. Обычные бумажные купюры, которые я получил от господина Магнуса, заложив ему три года назад тетушкину квартиру.

А вы-то, видимо, до сих пор все сказкам верите? Надеетесь на чудо, на фею-крестную, мать ее так. И дзинь – выкусите, ублюдки. Больше семи миллиардов человек на планете, и, за редким исключением, каждый плевать на вас хотел.

Хищные звери – вот кто ежедневно вас окружает. Убийцы. Такие же, как и вы сами. Такие же, как я.

Три года назад мне было абсолютно наплевать, сколько умерших детишек закопано в земле. Сказать, почему? Да потому что меня самого туда едва не закопали. Потому что я сам подыхал тогда от голода. И, чтобы выжить, был вынужден продаться с потрохами господину Магнусу.

О, думаете, вы лучше меня? Уверены, что вы никогда бы так не поступили? Что ж, рад за вас. Думать так – ваше право.

Просто сейчас вы сыты, а оттого мне не о чем с вами говорить.

Однако начни вы голодать, бытие могло бы представиться вам совсем иначе: в своем диком и первозданном виде, в котором слабаки пожертвуют собой ради выживания потомства, а сильные в голодной агонии пожрут и собственных детенышей.

Три года я не испытывал голода. Я был счастлив, много трудился, строил планы на будущее. И мне никогда не будет стыдно за это. Можете даже не пытаться.

Вам известно, в чем главная прелесть сытости? Она заполняет пустоту, порождаемую голодом.

А не та ли это пустота, что в течение жизни формирует человеческую личность? Не она ли дразнит хищных зверей, которые ежедневно вас окружают? Убийц. Таких же, как и вы сами. Таких же, как я.

Оказалась ли сытость учителем более полезным, нежели голод? Скажу так: став сытым, я лишился чувства голода. И данную потерю без особого труда смогло восполнить нечто иное. Вроде понимания, что другие тоже могут голодать.

И голод, и сытость – все было по-своему полезно. Но, на мой взгляд, питаться лучше регулярно. Чего мне, по всей видимости, уже больше не представится.

В голове не укладывалось, что господин Магнус может явиться по распоряжению другого человека. Что это за, мать его, доктор такой? Я ничего не понимал.

– Порядок, – произнес господин Магнус, убирая портфель под стол. – Перейдем к делу.

Я ничего не ответил.

Очевидно, что мой собеседник и не нуждался в одобрении. Он сразу принялся говорить:

– О твоей болезни я узнал от доктора. Он позвонил мне днем и попросил о дружеском одолжении. Этого человека я знаю близко и очень многим ему обязан, поэтому, отложив дела, я весьма охотно его выслушал. Доктор рассказал мне об умирающем молодом человеке, которому срочно нужна его помощь. Он попросил меня встретиться с этим беднягой и дать ему необходимые инструкции. И ты только представь степень моего удивления, когда позже выяснилось, что тем умирающим являешься ты, Витенька.

Мои глаза попытались возразить. Попытались объяснить господину Магнусу, что в болезни нет моей вины. Что я сам узнал о болезни лишь сегодня утром.

Тем временем он продолжал:

– Мы обсудили этот вопрос с доктором. И не обижайся, однако прежде всего я бизнесмен и должен защищать свои инвестиции. Поэтому сперва мы уладим наши общие дела, и только потом доктор возьмется тебя спасать.

По моей спине побежали мурашки.

– Я понял, – обреченно вздохнул я.

Господин Магнус нахмурил брови.

– Ситуация, конечно, не из приятных. Тебе выпало тяжелое испытание, Витя. Единственный совет: живи и бейся до конца. Не будем тратить драгоценное время. Три года тому назад ты показал мне проект фотостудии и убедил инвестировать в него деньги. Буду откровенен: не обладай ты тогда в качестве подстраховки этой квартирой, я бы и пальцем ради тебя не пошевелил. Однако дело было сделано: фотостудия заработала и стала процветать, к моему удивлению. Ты исправно вносил платежи и, скорее всего, в течение последующих семи лет рассчитался бы со мной полностью. Но вот неприятность – все перечеркнула твоя внезапная болезнь. Как меня уведомил доктор, без незамедлительного его вмешательства жить тебе осталось не более полутора месяцев. А такой исход чреват для меня непредвиденными финансовыми потерями.

– Но почему? – удивился я. – В случае моей смерти фотостудия станет принадлежать вам.

– Она и так принадлежит мне, – ответил господин Магнус. – И будет принадлежать, пока ты полностью не выплатишь деньги, которые я в нее вложил.

– Тогда о каких потерях вы говорите?

– Не глупи, Витя. Если ты умрешь, то я потеряю проценты, которые ты должен был бы мне выплачивать все последующие годы. Сумма довольно приличная, и я не намерен ее терять. Ты мне ее компенсируешь. И это не обсуждается.

Господин Магнус протянул мне документ, на котором его слова дублировались математическим языком.

Итоговая сумма, обозначенная в том документе, была не просто приличной – она практически равнялась тому небольшому капиталу, который я бережно хранил на своем банковском счете.

Кто-то внутри меня словно поставил чайник с яростью на медленный огонь.

Я вернул документ господину Магнусу.

– А как быть, если у меня нет таких денег? – сквозь зубы процедил я.

– Они у тебя есть, Витя. Вот выписка о состоянии твоего банковского счета, полученная четыре часа назад.

У меня глаза едва не вылезли из орбит, когда я взглянул на ту бумагу. Чайник с яростью лихо поменяли на кастрюлю с отчаянием и выключили плиту.

Некоторое время каждый из нас молчал о чем-то своем.

– Ответь мне, Витя, – произнес господин Магнус каким-то ледяным тоном. – Только честно ответь мне. От твоих решений сейчас многое зависит, и поэтому ты постарайся внимательно обдумать свой ответ, прежде чем его дать. Ты давно мужчина. Ты видел, насколько беспощаден мир, и ты понимаешь, что я тоже тебя не пощажу. Да, я заберу свои проценты, потому как не могу ими рисковать, не имея гарантий, что ты выживешь. А их мне не даст даже доктор. Безусловно, если ему удастся тебя спасти, все вернется на круги своя. Ты сохранишь себе право выкупа фотостудии и продолжишь делать выплаты, за минусом процентов, которые ты заплатишь наперед, исходя из сложности возникшей ситуации. Но не в этом дело. Сегодня ты узнал о том, что скоро умрешь. Подобная новость способна мгновенно переменить мировоззрение, вынуждая иначе взглянуть на жизнь. В такие моменты человек открывает для себя вещи, которых ранее он никогда не смог бы разглядеть. От самых незначительных до самых невообразимых. И вот отчего я об этом заговорил. Мне хочется спросить тебя: ты не думал, что случившееся с тобой – отнюдь не случайность? Не думал, что так оно было бы лучше? Прислушайся к себе. Возможно, действительно настала твоя очередь покинуть этот мир. Ведь если ты подсознательно готов к смерти, для тебя не существует необходимости обращаться к доктору. Ты можешь прожить оставшееся время не в отчаянной борьбе за жизнь, но в гармонии с жизнью, а позже уйти умиротворенным и в совершенстве преисполненным ею. А теперь еще раз подумай и ответь: твоя жизнь стоит того, чтобы так отчаянно биться за нее?

И что, по вашему мнению, я должен был ему ответить?

– Да. Моя жизнь определенно этого стоит, – уверенно произнес я.

– Хорошо, – улыбнулся господин Магнус. – Ты сделал свой выбор. Однако будь готов держать за него ответ.

Договорив, он положил передо мной очередной документ и толстую авторучку.

– Что это? – спросил я.

– Генеральная доверенность, позволяющая дистанционно продать твою квартиру. Деньги от ее продажи будут переданы доктору. Надеюсь, ты не вообразил, что спасать твою жизнь он возьмется бесплатно.

Ущипните меня. Этот кошмар становится невыносимым. Я хочу проснуться. Умоляю, ущипните меня.

– Конечно же, нет! – воскликнул я. – Однако не слишком ли это самонадеянно для человека, который не в состоянии предоставить мне даже минимальную гарантию?

– Ты что, издеваешься? – вскричал господин Магнус, одновременно ударяя ладонью по столешнице. – Да ты хоть представляешь, как ценится внимание этого человека? Это тебе не частная клиника, где подтирают сопли кокаиновой богемы. Это мастерская гения, где волшебство становится реальностью. И в ней не найдется места для случайных пассажиров. Только личная заинтересованность доктора является единственным пропуском туда. И да, ко всему прочему, это безумно дорого. А условия просты: выполняешь их, и у тебя появляется шанс. Отказываешься, и шанса больше нет.

Господин Магнус резко поднялся из-за стола и подошел к окну.

Он повернулся ко мне спиной, поэтому я не видел выражения его лица.

Я продолжал сидеть, не издавая ни звука. Этот человек наводил на меня панический ужас.

– Это случилось семнадцать лет назад, – заговорил он, продолжая смотреть то ли на собственное отражение, то ли в темноту за оконным стеклом. – В тот год мне невероятно везло: я получил условно-досрочное, весело отгулял первые дни на свободе, а следом мне здорово фартануло в делах. Однако не имел я тогда мудрости, Витя. Не задумался, что если где-то прибывает, значит, где-то станет убывать. И сильно поплатился. Все произошло внезапно, в дурмане кабацкого застолья. Мы отмечали день рождения друга. Много гостей, вино рекой, живая музыка, танцы, смех. Я запомнил только, как отошел в уборную, а дальше все, провал. Сразу же вызвали карету. В бессознательном состоянии прямо из кабака я поехал в больницу. Тогда совсем другие больницы были, Витенька, и врагу не пожелаешь. Когда очнулся, врач мой не долго распинался. Так, с ходу и врубил мне про опухоль головного мозга. Мол, полгода, и сдавай коньки. Ну что поделать, мерси вам, говорю. А сам мгновенно на телефон и по всем друзьям, по всем больницам. И знаешь, все впустую. Ни один профессор не взялся. Только гривой потрясут да очочки импортные потеребят на переносице. Но я и не обижался. Понимал, что смертник. Просто сдаться не мог. Не тот характер. И, как видишь, не впустую бодался. Однажды вечером звоночек. Я спрашиваю: кто это? Голос в трубке отвечает: это доктор. Знакомая история? А, Витя?

Меня настолько увлек его рассказ, что вместо ответа из горла донесся неразборчивый хрип.

Я прочистил горло.

Господин Магнус обернулся:

– Подогрей-ка нам еще чайку. Разомни косточки.

Забрав со стола пустые кружки, я направился к плите. Меня продолжало терзать любопытство.

– А что было дальше? – спросил я у господина Магнуса, к тому моменту уже прогуливающегося в сторону коридора.

– Хочу помыть руки. Где включается свет в ванной? – произнес он, игнорируя мой вопрос.

Показав ему, где находится выключатель, я вернулся к столу.

Странное влияние оказал на меня рассказ собеседника.

Я пережил любопытное чувство единства с человеком, который едва ли приходился мне даже приятелем.

Нечто подобное можно ощутить, например, по отношению к звездам кино или музыки, с которыми, как оказалось, у тебя схожий знак зодиака.

Вроде раз и ты такой же, значит, и ты тоже не промах. Значит, однажды ты тоже заберешься на самую вершину, как это сделали они. Глупость, конечно, однако меня порой воодушевляло.

Я стиснул пальцами авторучку.

Когда господин Магнус вернулся, чай был готов.

Сидя за столом в ожидании его возвращения, я коротал время, барабаня пальцами по столешнице.

– Так ты хотел узнать, что было дальше? – спросил он, занимая свое место.

– Уже нет, – ответил я. – Тот факт, что вы еще живы, говорит сам за себя. Я все подписал. Теперь расскажите, как мне найти этого доктора?

Господин Магнус внимательно изучил документ и затем усмехнулся:

– Отчаянный ты человечек, Витя. Это вызывает уважение. Что ж, на сборы тебе ночь. Завтра утром водитель заедет за тобой. К семи будь готов. Стиль одежды спортивный. Да, не забудь сумку с вещами и предметами гигиены. А вот любая электроника исключена.

– Как это? – возмутился я. – И телефон нельзя брать?

– Увы, телефон запрещен в первую очередь. В целях безопасности. И ты только не вздумай строить из себя умника: тебя и вещи тщательно досмотрят. Если хоть что-то вызовет подозрение, сделка отменяется. Чем это чревато, надеюсь, повторять не будем.

– Вы не поняли, – настаивал я. – Невеста. Мне нужно ее предупредить.

– Так позвони ей, – ответил господин Магнус. – Неужели это так сложно?

Ну да, не хватало только жалких оправданий, что Стелла сейчас в самолете, далеко вне зоны доступа.

– Нет. Все в порядке. Я с этим разберусь.

– Ты успел ей рассказать? – спросил господин Магнус.

– Нет, – я отрицательно замотал головой. – Вообще не представляю, как буду это делать.

– Не спеши с этим, – господин Магнус достал портфель и принялся бережно убирать в него документы. – Возможно, и не придется. Доктор способен творить чудеса. Ты уж поверь, я лично в этом убедился. Борись, Витя, и никогда не теряй присутствия духа.

– М-да, – вздохнул я. – Вы ведь не скажете, куда меня повезут утром?

– Нет. Ты все узнаешь на месте. Спасибо за чай. Мне, однако, пора.

Господин Магнус поднялся на ноги.

– Проценты, о которых мы говорили, переведи на тот же счет, куда ты перечислял ежемесячные платежи. Буду весьма признателен, если получу уведомление в течение ближайшего часа. Про фотостудию не переживай. Мои люди об этом…

Господин Магнус не смог договорить. Войдя в темную прихожую, он потерял ориентацию и врезался плечом в шкаф.

Что-то посыпалось на пол.

Я поспешил вперед и щелкнул выключателем.

Под нашими ногами обнаружились несколько головных уборов, щетка для обуви и какая-то книга.

– Прошу прощения, – сказал господин Магнус. – Неловко получилось.

– Бросьте, я все подберу, – настоял было я, но собеседник уже подхватил книгу свободной от портфеля рукой.

– Надо же, «Гвоздь в гроб». Ты уже прочел?

– Нет, – ответил я. – Честно сказать, впервые ее вижу. Вероятно, она принадлежит Стелле.

– Стелла – это твоя невеста?

– Да.

– Что ж, – улыбнулся господин Магнус, – у нее отменный вкус. Рекомендую взять книгу с собой. Лишней не будет.

Передав мне книгу, он покинул квартиру.

– «Гвоздь в гроб», – прочел я название. – Вот тебя-то мне совсем не хочется. Ничего. Мы тоже еще пободаемся.

Погасив в прихожей свет, я направился в гостиную, где на диване покоился ноутбук.

Тем временем господин Магнус вышел из подъезда.

Водитель, заметив его, мгновенно включил зажигание.

Господин Магнус терпеливо ждал, пока автомобиль не поравняется с бордюром, на котором он стоял.

Заднее стекло оказалось опущено.

– Почему так долго, родной? Неужели могли возникнуть осложнения? – раздался приятный женский голос.

– Все прошло идеально, – ответил господин Магнус. – Ты голодна?

– Немножко.

– Если хочешь, мы можем поехать в ресторан.

– Нет, лучше домой. Ты так много работаешь. Я скучаю.

Господин Магнус сел в автомобиль.

Те несколько секунд, в течение которых была открыта задняя дверь, позволили созерцать, как в глубине салона в нежном свете ламп переливаются рыжие локоны.

Автомобиль тронулся.