Читать книгу Заводное сердце. Девочка из ниоткуда - Ася Плошкина - Страница 8

Повернувшись, мальчишка протянул руку своей растерянной спутнице:

– Не бойтесь, барышня. Я вам дурного не сделаю.

Стараясь унять волнение, Варя схватилась за шершавую ладонь и нырнула в темное, душное нутро шкафа. Прошло несколько долгих мгновений, что-то скрипнуло, и в лицо повеяло прохладой.

– Осторожно, не упадите! – Захар потянул гостью за собой. Варя нащупала ногой край и шагнула вниз, в пустоту.

Рядом вспыхнул огонек масляной лампы, и девушка обнаружила, что стоит в небольшой комнате с низким скошенным потолком и единственным чердачным окошком. У дальней стены громоздились стопками книги, сбоку стояли два стула и несколько больших коробок, из которых торчали пучки труб, чертежи и гаечные ключи. А посреди комнаты, укрытые ветхой простыней, высились неведомые сооружения.

– Вот, – смущенно произнес Захар. – Это и есть мой секрет.

Варя, раскрыв рот, оглядывалась по сторонам.

– Тут раньше держали всякий ненужный хлам, – добавил мальчишка. – А я потихоньку все расчистил – что-то перетащил в подвал и дворницкую, кое-что починил. И теперь собираю здесь свои штуковины.

– Штуковины?

Захар спохватился, что все еще держит девушку за руку. Он покраснел и отдернул ладонь. Варя вспомнила, что ей тоже следовало бы смутиться, – пошла в комнату к малознакомому юноше, да еще и посреди ночи…

– Ага… В общем… – Мальчишка совершенно забыл, о чем собирался сказать. – Так чего же вы стоите? Присядьте сперва, а я вам все покажу.

Дождавшись, пока гостья усядется, он приподнял край простыни и выкатил из-под нее первую штуковину. К небольшому паровому котлу на изогнутой металлической лапе крепилась обыкновенная дворницкая метла. В топке под котлом уютно устроились черные угольки.

– «Подметайка»! – гордо объявил Захар, перехватив Варин изумленный взгляд. – Незаменимый помощник каждой хозяйки.

Он опустился на колени, набросал в топку щепок и, чиркнув каминной спичкой, дождался, пока разгорится огонь. «Подметайка», кажется, одолжила все свои детали у разных механизмов, и Варя засомневалась, что она заработает.

– Вода в котле должна закипеть. А пока вот, посмотрите!

Мальчишка вскочил на ноги, и из-под простыни показался новый прибор.

– Аппарат для мытья посуды «Сверкай-тарелка»!

Грязная тарелка устанавливалась в специальную ячейку, которая нажатием рычага опускалась в корыто с водой. Там по ней несколько раз елозила щетка, закрепленная на металлической клешне с двумя шарнирами. После этого чистую тарелку можно было вынимать. Закончив демонстрацию, Захар немного смутился:

– Хорошо бы ее доработать. Чтобы сама все делала и не приходилось торчать рядом и на рычаг жать.

Следующей штуковиной оказалась машина для выпекания хлеба «Хрусти-булка». Винт, спрятанный внутри большой кастрюли, приводился в движение паром и, по словам Захара, замешивал тесто. Потом нужно было подождать, пока оно подойдет, разжечь дополнительную топку под кастрюлей и накрыть всю конструкцию большой крышкой – чтобы тепло распределялось равномерно.

– Хлеб все равно пригорает со дна, – сокрушался Захар, – а в сердцевинке бывает сыроват. Зато каша в ней отменная получается.

Тут о себе напомнила «Подметайка». Она зашипела, из короткого патрубка повалил черный дым. Машина дернулась и, к огромному Вариному удивлению, покатилась по комнате, бойко орудуя метлой. Пыль и мелкий мусор разлетались во все стороны, и за «подметайкой» тянулась полоска относительно чистого пола.

– Если открыть дверцу топки, сор будет попадать туда, – сообщил Захар. – Но глаз с нее спускать нельзя – выпадет уголек или искра стрельнет – и все, пожар.

«Подметайка» доехала до стены, потолкалась там и поехала обратно, поднимая вокруг себя клубы пыли. Варя лишилась дара речи.

– Не понравилось? – Улыбка сползла с веснушчатого Захарова лица.

– Ну что ты! Это… Видишь, я даже слов не нахожу. Неужели ты это все сам сделал?

– А кто ж еще? – покраснел мальчишка.

– Тогда ты очень способный изобретатель, – Варя посерьезнела. – А что ты хотел сделать сегодня? До того, как я тебе помешала…

– Ах, это, – Захар, поначалу порозовевший от удовольствия, вмиг помрачнел и отвел глаза. – Все хочу для моей мамы сделать такой аппарат, который бы сам белье стирал и сам выжимал. Она у меня прачка. Целый день спину не разгибает. На руки посмотреть страшно… Да и других забот полно. Это все, – Захар обвел рукой комнатку, – я для нее делаю. Только до ума ничего довести не могу.

– Неправда! – Варя вскочила со стула. – У тебя талант, тебе обязательно нужно учиться. На факультет изобретательских искусств…

– На факультет? – изумился Захар. – Да что вы такое говорите, барышня? Кто же меня туда возьмет, если я и школы не закончил? И где достать такие деньги?

– Но… – пролепетала Варя. – Нам ведь говорили… Доступное образование для всех и каждого, любой имеет возможности…

– Ах, это… – Мальчишка горько усмехнулся. – Так оно и есть доступное. Три класса общественной гимназии. Читать учат, писать, ну и арифметике немного. А дальше – только работать идти. Чтобы доучиться, денег нужно столько, сколько мы с матерью за всю жизнь не скопим.

– Как же так? – опешила Варя. – И неужели нельзя ничего придумать?

– Да что тут придумаешь? – пожал плечами Захар. – Мне работать нужно. Для начала маме хочу помочь, чтобы ей полегче было. А потом… – Он мечтательно закатил глаза. – Вот бы открыть лавочку и свои штуковины там продавать!

– Захар… – Варя опустилась на стул. – Вам с мамой, наверное, очень тяжело. Мне хочется чем-то помочь. Позволь мне…

– Нет! – отстранился мальчишка. – Благодарю вас, барышня, но чужих денег мы не возьмем, если вы об этом. Все сами.

– Да какая я барышня, – поморщилась Варя. – Не называй меня так, пожалуйста.

– Не положено, – нахмурился Захар.

– А я настаиваю, – девушка посмотрела на него с укоризной. – Я ничуть не лучше тебя или кого-то еще. Все эти господа, барины… Просто дикость какая-то!

– Так устроено, – пожал плечами мальчишка. – Но, раз уж вы ябедничать не побежали, значит, и правда – не барышня.

Захар сунул руки в карманы и широко улыбнулся. Варя в притворной обиде закатила глаза, но уголки ее губ тоже поползли кверху. А потом ей в голову пришла мысль – такая простая и очевидная, что Варя удивилась – как это она сразу об этом не подумала.

– Захар, послушай… – Она потянула отчаянно краснеющего мальчишку за рукав, и тому волей-неволей пришлось опуститься на соседний стул. – Ты ведь знаешь про выставку?

– Про ваши эти… научные достижения? – фыркнул Захар.

– И ты знаешь, что на выставку приезжает попечительский совет? И что самые способные ученицы получают награды? А кому-то даже помогают поступить в Цареградский университет.

– Да уж, слыхал, – насупился Захар. – Зачем он им нужен, этот университет? Для вида только…

– Да… Но я не об этом, – Варя облизнула пересохшие губы. – Послушай, что я хочу сказать. Не перебивай и не спорь, хорошо?

Мальчишка нахмурил брови и покосился на девушку, как настороженный зверек.

– Тебе нужно поучаствовать в выставке! – выпалила Варя и тут же замахала на Захара руками. – Я же сказала, не перебивай! Я знаю, что тебе ни за что не разрешат. Но… Я ведь могу участвовать. С твоим изобретением. Дослушай сперва! – Захар снова попытался возразить, но нехотя замолчал. – За любую твою штуковину дадут первое место, я уверена. И вот тут-то я и признаюсь, что работа вовсе не моя, что это творение талантливого молодого изобретателя Захара…

– Колесникова, – проговорил мальчишка. – Но я все-таки в толк не возьму…

– Ты сможешь учиться! Закончить школу и поступить в университет! Может быть, даже войти в Альянс изобретателей. Захар, твои машины могут принести людям пользу – ты ведь не станешь тратить время на всякие глупости вроде механических пианисток и щипцов «Кудряшка».

От волнения Варя опять вскочила с места, на щеках ее выступил румянец. Захар смотрел с сомнением:

– Узнают же… Вас засмеют, а меня и вовсе… – Он замолчал, и Варя поежилась, догадываясь, что речь идет о чем-то страшном.

– Не узнают. Потому что мы до самой выставки никому не скажем.

Захар сдвинул брови, потер шею и обвел задумчивым взглядом свою мастерскую. Его худое лицо осветилось надеждой:

– Варя, вы… Ты и правда думаешь, что получится?

Девушка закивала.

– Только это ведь не шутки совсем, – мальчишка вновь помрачнел. – Если им не понравится… Если меня решат наказать… Ты, говорят, недавно приехала и не знаешь, что тут за порядки…

– Нет, кое-что все-таки знаю, – пробормотала Варя.

«Никто и ничто не укроется от Блюстителей Прогресса!» – вновь прогремел в ее голове злорадный голос. Треск. Топот. Звон разбитого стекла. Папин надсадный крик…

Захар внимательно смотрел в Варино заострившееся лицо. Вздохнул, поднялся с места.

– Иногда выдумываю себе, – сказал он, – что не прячусь здесь ночами, не шныряю по коридорам, не ворую детали, – мальчишка поморщился, – из кабинета микромеханики. А работаю в настоящей мастерской – светлой, просторной. И там у меня и токарная машина, и шлифовочная, и инструменты какие хочешь, и даже гидравлический пресс…

– Ты заслуживаешь работать в такой мастерской…

– В казематах вообще никаких мастерских нет, – Захар сунул руки в карманы и отвернулся.

По чердаку пробежал сквозняк – неуютный, как внезапно наступившее молчание. Варя села, съежилась и поджала под себя ноги в мягких домашних туфлях.

– Я знаю, что вы… Что ты мне добра хочешь, – Захар не глядел на девушку. – Но я так не могу. У моей мамы, знаешь, никого больше нет, кроме меня…

– Я понимаю. Прости, я сначала говорю, потом думаю. Расстроила тебя… – Голос у Вари будто вылинял.

Ей хотелось пообещать Захару, что все получится, что ему ничто не угрожает. Сказать, что он обязательно должен попытаться, ведь с таким талантом чистить трубы – преступление. Но Варя молчала и даже глаза боялась поднять на мальчишку. Она представила, как полдюжины мужчин с одинаковыми лицами, в одинаковых черных мундирах поднимаются в Захарову каморку и тащат его вниз по скрипучей лесенке.

– Ты хотела помочь, – пожал плечами мальчишка. И, немного повеселев, добавил: – Кажется, ты первая, кто хочет мне помочь. Спасибо.

– Если бы было за что… – начала Варя. И тут ее речь превратилась в короткий звонкий визг. – И-и-и!

– Вы чего, сударыня?! Что стряслось?! – Захар побледнел и принялся испуганно озираться. – Тише, тише только!

Девушка прижала одну ладонь ко рту, а второй показала на стоящую в дальнем углу коробку.

– Там… Там, кажется, что-то шевелится…

– Да ну что вы… – покачал головой Захар. – Должно быть, помере…

В большом деревянном коробе, доверху набитом инструментами и ломом, что-то звякнуло.

– А и правда, – согласился мальчишка после минутной паузы. – Сейчас гляну. Неужели мышь? Если так, с меня три шкуры сдерут – ведь недавно только всех мышей извели, и снова они…

Захар в два шага оказался у ящика и едва ли не с головой нырнул в его недра. Слова потонули в металлическом грохоте и бряцании. На пол полетели два разводных ключа, стальной отвод трубы, ржавый фрагмент жестяного листа, деревянный брусок, пыльная тряпка…

– Ага, вот он, поганец! – объявил Захар, поднимаясь на ноги. – Завод, видать, не кончился, вот и дрыгается. Счастье, что не мышь!

Варя настороженно вытянула шею. На ладони у мальчишки сидел… механический жук! Восемь тоненьких суставчатых лапок, круглая блестящая спинка. А на том месте, где у жука полагалось быть голове, громоздилась небольшая воронка из желтого металла.

– Что это такое?

– Это Ухач, – Захар подошел поближе. – Да не пугайся. Там внутри фонограф и катушка. Чтобы записывать разные звуки. Ну, то есть он должен был записывать, да только…

Варя прищурилась, рассматривая Ухача. Тонкий и необычный механизм ничем не уступал поделкам, которые гимназистки мастерили на уроках, хоть и был, как и все остальные штуковины Захара, собран из разных не совсем подходящих друг другу деталей.

– Записывать звуки?

– Не то чтобы просто звуки…

– И потом их проигрывать? Как громоглас?

– Да, но… – На щеках Захара пятнами проступал румянец.

– А зачем… – Варя нахмурилась. – Зачем ему ножки? И почему он такой маленький?

– Эм… – протянул мальчишка. И тут же умолк.

– Захар… – На Варино лицо легла тень неприятной догадки. – Ты сделал Ухача, чтобы… Подслушивать?

Наступило молчание. Захар шумно вздохнул, отвернулся и, пожевывая нижнюю губу, смотрел в стену. Ухач дернул передними лапками и едва не свалился на пол.

– Да тише ты! – шикнул мальчишка. – Вот же пружина бесконечная!

А потом, повернувшись к Варе, выпалил:

– Не подслушивал я ничего! Что здесь подслушивать? Глупую девчачью болтовню? Больно надо!

– Но зачем же тогда…

– Учиться я хочу, ясно? – огрызнулся Захар. – А кто меня на уроки пустит? Инспектор ваш, что ли? Господин Полозов? Ага, как же! Сначала думал под дверью стоять, но, если он меня заметит, в тот же день вышвырнет. Или городовым сдаст.

– И ты… – Уголки Вариных губ дрогнули и поползли наверх.

– Ну я и сделал Ухача, – мальчишка приосанился. – Решил, что буду запускать его перед уроком в класс – пусть бегает под партами и выслушивает.

– Получилось? – Варя едва сдерживала смех, когда представила, как Ухач перебирает лапками, пробегая мимо ничего не подозревающих Полозова и девочек.

– Да если бы! – покачал головой Захар. – Катушка маленькая – и на пять минут не хватает. Да и страшно, что заметят Ухача. Никто, конечно, на меня и не подумает – решат, что кто-то из барышень шалит. Но жалко будет вот так ни за что с ним распрощаться.

– Ни за что?

– На этих ваших уроках, вот честное слово, одни глупости! – фыркнул мальчишка. – Давным-давно я это все знаю. Если б чему серьезному учили – так нет! Сплошные безделицы. Только время зря тратить!

– Тут не могу не согласиться, – заулыбалась Варя. – Я от этих уроков ждала большего. Но там довольно скучно. Не то что здесь! – Она обвела глазами чердак. – Вот у тебя бы я поучилась!

– У меня?! – Брови Захара взлетели так высоко, что едва не затерялись среди его непослушных соломенных волос. – Шутите?

– Совсем нет, – девушка качнула головой, от чего ее косы, словно две перламутровые змеи, скользнули по плечам. – Думаю, ты мог бы научить меня чему-то действительно полезному.

Мальчишка помолчал, пристально рассматривая Варю.

– Ну уж нет! – Захар сложил руки на груди. В его глазах заплясали озорные искорки. – Не обманешь. В механизмах ты и сама разбираешься. Ага! – добавил мальчишка, заметив Варино удивление. – Тут слухи быстро расходятся. Даже до чердаков добираются и подвалов. Так что не выдумывай – учиться она у меня собралась.

– Да что там… Я совсем не разбираюсь, мне просто повезло, я и сама не знаю толком, как…

– Нет-нет, не надо скромничать! – замахал руками мальчишка. – Еще как разбираешься. Птицу летающую сделала. И темноты не боишься, и страаашных пыыыльных чердаков, и чумааазых трубочистов, и… – Захар понизил голос и растягивал слова.

– Хватит! – Варя вспыхнула и рассмеялась. – Никакой ты не…

– Жалко только, что девчонка, – юноша сунул руки в карманы, бросил на Варю лукавый заговорщический взгляд и улыбнулся наконец во весь рот открытой, теплой улыбкой.

– Уж извините! – Варя картинно вздернула нос, делая вид, что обиделась. – Здесь все-таки женская гимназия, кого ты еще ожидал увидеть?

Захар откинул голову назад и расхохотался – так громко, что девушка даже испугалась, не услышал бы кто. Потом они разговаривали. Они проговорили несколько часов. Сначала о выставке, потом об изобретениях Захара и его планах, а потом и вовсе болтали о всякой чепухе. Даже похихикали немного над учителями, над Златой и ее фрейлинами. О Варе разговора не получилось – она молчала, отшучивалась и уходила от ответов, хотя больше всего на свете ей хотелось бы сейчас рассказать всю правду.

Варя влетела в спальню с улыбкой. Уже начало светать, издалека доносился грохот паромобилей, а в грязно-сером небе тонули редкие цеппелины. Спать оставалось всего пару часов, и девушка, зевая, нырнула под остывшее одеяло.

Утроилась поудобнее, запустила одну руку под тяжелую перьевую подушку, а второй сквозь ткань сорочки нащупала зубцы медальона. «У меня есть друг!» – вздохнула Варя. И почувствовала, как ее укрывает теплая дрема.