Читать книгу Принц, принцесса, белая роза - АВ Романов - Страница 3

Лена

Когда вчера я приехала домой, то думала, что упаду и не встану до утра. Но, войдя в квартиру, попав в привычный, знакомый, родной уют, вдруг поняла, что хочу… есть. Причём – зверски хочу! Как волк или как волчища.

– Доченька, – встретила меня мама. – Как всё прошло? Учёба закончилась? Почему ты в таком виде? Где туфли, платье? Что произошло? Откуда эта роза?..

– Произошло очень много, мама…

– Надеюсь, ничего ужасного… Ты выглядишь устало.

А я, сначала учуяв, а потом и увидев на кухонном столе огромный медовый торт, немедленно отрезала себе кусочек.

– Да, я устала, мама, но больше всего я хочу есть. Разогрей мне ужин, пожалуйста. И ещё… Вы с отцом сильно хотите спать?

– Ужин сейчас разогрею… Спать мы, конечно, хотим… Что случилось?

– Мне надо с вами поговорить. Сама я запуталась…

Потом я не выдержала и позвонила Вячеславу Игоревичу. Время позднее, пора ему уже быть дома. Никто не взял трубку. Он говорил, что живёт вместе с мамой, больше никого. Всегда было так: или никого, или он сам отвечает. Никого… то есть его нет дома… в это позднее время… Призрак Мадам Архив опять начал будоражить воображение… Через силу попыталась отбросить, забыть, не думать. Отправлюсь в душ!

Я смывала с себя все события этого дня, пока разогревалась еда. Нет, скорее, смывала всё несчастное и глупое. С некоторыми событиями расставаться мне не хотелось совсем. Потом, заелозив досуха кожу махрушками полотенца, я налила в ванну очень-очень холодной воды и уложила туда мою розочку.

– Это тебе водные процедуры. Отдыхай и набирайся сил, цветочек.

А потом я ела, рассказывала, пила чай с тортом, опять рассказывала, опять пила чай… Точнее, я не всё время рассказывала, я много отвечала на вопросы. Загадку Вячеслава Игоревича про мир, где не придётся есть пирожки с капустой, мои родители не разгадали. Сами они такие пирожки любят, мама умеет их замечательно печь.

– Такой мир глупый и невкусный! – сказала мама. – Пирожки – это тьфу! А солянка, а рагу! Как можно без жаренной или тушёной капусты существовать – не понимаю.

Папа, более склонный к анализу, сказал, что это может означать всё, что угодно. Или приглашение замуж, или желание просто пожить вместе, как сейчас у молодёжи принято, чего он не одобряет, или, действительно, приглашение в другой ресторан, более крутой, наверное, или желание без обязательств друг перед другом… гм…, или просто непонятная шутка.

– Я бы нажал на него – и пусть объясняет понятными словами, что он имеет в виду.

И что значит роза в молчании, без всяких дополнительных слов, им тоже было неясно.

– Может, это было просто поздравление с окончанием университета, – предположил папа. – Но почему только тебя? Юлия же, например, тоже завершила учёбу. Однако ей он розу не дарит – только тебе…

– Елена! – строго сказала мама. – Мы же не враги! Почему ты никогда не рассказывала нам, что у тебя есть отношения с преподавателем? Хотя с его стороны это, конечно, ни в какие ворота…

– Да нет никаких отношений, мам, понимаешь?!

Словом, хорошо, что есть родители, но понимают они тебя как-то не так, специфически, очень по-своему.

Папа, например, в первую очередь поинтересовался: не беременна ли я? А вот меня безмерно удивило, что моё «НЕТ!» его вроде как расстроило или разочаровало. Я даже решила его утешить:

– Внуков вы должны получить сначала от старшего сына…

– А-а-а, – безнадёжно махнул он рукой. – Дождёшься от него. Гастарбайтер. Но хоть на шее не сидел…

Я даже впервые серьёзно задумалась: а ведь семья и дети – это ведь не так плохо?

В конце концов, бесконечными повторениями, упрёками, объяснениями, пояснениями, ответами на вопросы мне удалось донести до своих родителей ситуацию в том виде, как она видится мне. А решение… я даже до их совета поняла: надо просто поговорить с ним. Или мне надо забыть его. Обычный примитивный логический оператор выбора, ничего сложного. Могла бы и сама догадаться…

– Только, доченька, меня очень испугали твои слова про желание увидеть его связь с этой мадам, про выжигание сердца… Бог ему судья, конечно, но тебе это не будет в радость. Я ни одной, даже самой плохой женщине, не пожелаю увидеть, как любимый человек ей изменяет. А для тебя сейчас это может быть страшным ударом, который всю твою жизнь исковеркает. Поэтому мой тебе совет: не надо самой суетиться. Просто подожди. Если ты ему нужна, он тебя найдёт. Если не нужна – поплачешь, забудешь…

– В самом деле, дочь, – поддержал отец. – Мужчине необходимо дать возможность быть мужчиной. Искать! Добиваться! Ухаживать! Найти! – и тогда уж… А если ты сама придёшь – вот она я… Мужики не ценят то, что им достаётся легко. Не любят они, когда ягоды сами собираются в кузовок, понимаешь?

Я была с ними согласна… наверное.

– А вот что меня беспокоит гораздо больше во всей этой истории, так это твой новоявленный директор завода! – заявила мама.

– Что тут беспокоиться, что он может сделать?!

– А вот и не скажи! Синяков-то уже тебе понаставил. В платье без рукавов теперь не покрасуешься, пока не пройдут. А тут ты одна остаёшься…

А-а-а! Втык-втык-втык-втык себе мысленно! Действительно. Родителям-то ехать утром, а я им спать не дала. Уезжают они, а я и не помню ничего со своими переживаниями. Они в новый медовый месяц собрались. Потому что старший сын, брат мой который, уехал в дальнюю даль. Младшая, я то есть, университет закончила, совсем взрослой стала, своей жизнью, может быть, жить начну. А они, вроде как, и не нужны никому. На пенсии, работа не держит. Вот и купили путёвки. Уже скоро, как совсем утро настанет, им и ехать…

– Я вас провожу обязательно! Выспаться вам не дала, бессовестная.

– Это ерунда, – говорит папа. – В поезде отоспимся. Действительно, одну тебя оставлять тут, как вы сейчас говорите, стрёмно!

Понимаю. Даже согласна.

– Я к Юле могу, конечно…

У Юлии огромный полупустой дом. Там десять меня поселить можно. Отец у неё гостеприимный, да и мама у неё, хоть и строгая, но мне всегда рада была. Бывало, что и ночевала у Юльки, даже жила недельку. О еде беспокоиться не надо. Но не хочу к ней сейчас. Люблю её, но хочу побыть одна… Совсем одна. Устала от всего, от всех…

– Ай! А сюрприз-то! – смешно хлопает себя по лбу мамочка. – Это же выход!

Сразу пугаюсь!

– Какой сюрприз?

Боюсь я уже сюрпризов!

– Да хороший сюрприз, – усмехается мама. – Самостоятельная жизнь для взрослой дочери. Совсем забыли, страсти-мордасти твои слушая…

– Это вариант… – соглашается и папа.

– О чём вы говорите?

Брат мой любимый, как школу закончил, грезил всё о самостоятельности. Учился дальше – и опять мечтал. Отдельно жить, самому работать, самому себя обеспечивать, а то и родителям помогать… Добился. Работал много, правда. Квартиру – снимал, с нами жить не хотел. Хотя мы его и любим. Полная самостоятельность, по его мнению, это, прежде всего, жить отдельно. И всё-таки купил он квартиру, оказывается. В новом районе. Маленькую, но свою. От родителей скрывал, неожиданно хотел. Новоселье с помпой справить. А как в Канаде вакансия для работы подвернулась, он туда сразу намылился, и о квартире пришлось родителям преждевременно рассказать. Пригляд же за ней нужен. Квартплата всякая. Там, как поняла, даже обои ещё не наклеены, батареи не покрашены…

– Мы думали, дочка, – сказал папа. – Потихоньку сделаем, как вернёмся. Деньги он оставил некоторые, да и мы собрали, в тумбочке лежат. Учёбу закончишь – а тут такой сюрприз! И выбирай: хочешь сама жить – есть такая возможность. Захочешь с нами – мы тебе всегда рады. Жить-то на квартире этой хоть и сейчас можно. Вода, свет, телефон, всё прочее – есть. На кухне стол, табуретка, холодильник. В комнате, единственное, раскладушка только. Спартанские условия, короче. Шкафов, столов, зеркал нет. Хотя в ванне есть зеркало.

Я даже обалдела немного. Жить самой? Это когда одна? И Юльку, пригласив в гости, поить чаем в собственной кухне? И в ванне сиди хоть целый день? Какая девушка не мечтает об этом? Я, например, не мечтала, но хотелось иногда. Скучно? Одиноко? Не знаю. Может быть, Ленка, это тебе награда за вчерашние страдания? От судьбы! Было бы здорово: пострадал – получай квартиру, ещё пострадал – ещё получай что-нибудь нужное. Ага!, пока пострадалка не кончится! Или получалка. Это рай называется.

А согласилась бы ты, Леночка, обменять квартиру на Вячеслав Игоревича, а? Ерунда!, только настроение себе портить такими мыслями! Почему нельзя и то, и то? Почему только «или-или»? Хочу, чтобы всё вместе! Да!

А что обои не наклеены, батареи не крашены – так этим меня не испугать! Обои клеить я даже люблю.

Люблю вас!, люблю, родители мои любимые!

Получаю адрес, ключи, телефон соседей, а у них и запасные ключи есть. Это на всякий случай.

– Ровно в восемь вечера будем тебе звонить. Каждый день. Изволь быть у телефона. Не ответишь – звоним соседям. Если они ничего про тебя не знают – звоним Юлии, а она поднимает панику: Ленка пропала – всесоюзный розыск! Про звонок – это я не шучу, доченька.

– Папа! Какие-то страшные шпионские страсти! Время связи изменить нельзя! Почему в восемь?

– Предлагай своё время…

– Да ну вас. Пусть в восемь. Поняла. Буду умницей.

Спешно собираю небольшую сумку всего, что мне там, где ничего нет, понадобиться.

– Посидим на дорожку – и в путь!

Ага!

– Стойте! Розочку! Розочку забыла из плена ванны вытащить. Я к ней уже привыкла. Она со мной жить будет. Всё веселей…

Славик

Вставай, алкоголик! Напился, значит, до бесчувствия, провалялся в не предназначенном для валяния месте, водой даже утренней запастись забыл… А теперь голова не понимает этот мир? То ли коньяк был неправильный, то ли правильные коньяки с нашими отечественными огурцами несовместимы… Вставай!

И первым делом бросаюсь к телефону… Лена, Лена… Нет ответа. Время? Для звонков – нормально. Сама она, может быть, ещё спит. Хотя говорила, что вставать любит рано. Как и ты, Славик. Сегодня вот только… Не стыдно тебе? А если бы были занятия, пришли люди, а ты тут, понимаешь…

По-прежнему нет ответа. С ней же вместе мама, папа, брат должны жить. Все ушли? Все спят?.. До обеда будешь это «никого нет дома» у уха держать? Давай-ка ты и сам домой. Мать успокоишь. Днём или вечером кто-нибудь да появится. Или Лена-Елена проснётся…