Читать книгу Похищение в Свартхейм - Ава Сурина - Страница 2

Клуб был в подвале полуразрушенной часовни в готическом стиле. Откуда в глуши Неверфила такая громадина – не знали даже старожилы.

Джулия была в восторге, а я нет, и даже мигающая вывеска, украшенная гирляндами, не улучшила мое настроение.

Мы оставили машину на пустынной парковке, где кроме красного Порше Джулии стоял только черный Кадиллак и синий мотороллер с корзиной.

Подул холодный ветер, и я уютнее закуталась в куртку, которую мне дала Джулия – моя была затертой и старой и не подходила для выхода в свет.

– Ши, здесь фейс-контроль, – шепнула мне не в ухо Джулия.

Она гордо запрокинула голову, расправила гриву серебристых волос и манерной походкой направилась к входу «Эсендентор», который охраняли два охранника в масках.

Я поплелась за ней следом.

Охранники повернули голову и проводили нас взглядом, точнее Джулию. На меня никто не обратил даже внимания – я уверена. Моя внешность была самой обычной: темные волосы, карие глаза, бледное и замученное лицо, но Джулия была другой – яркой, вызывающей, громко смеющейся и… просто очень красивой зеленоглазой блондинкой.

Мне порой казалось, что я завидую вниманию и успеху, который ее окружает. Что ж, каждому свое. Кто-то рожден, чтобы летать, а кто-то, чтобы ползать. Вот я тот, что ползет. Еле-еле.

Вдруг ноги у меня стали ватными, как в прошлый раз, когда меня накрыл очередной приступ острой головной боли. В глазах все поплыло, а пол стал качаться, будто мы стояли на палубе корабля в девятибалльный шторм, хотя дело происходило на лестнице в клубе.

Я судорожно вцепилась в красное платье Джулии, пытаясь сохранить равновесие и не полететь кубарем вниз. Сияющий огнями зал клуба вдруг представился мне руинами, в которых прятались чудовища. Я замотала головой и наваждение исчезло.

– Снова приступ, да? – участливо спросила подруга и вдруг нахмурилась. – Чтобы это было в последний раз. Не хочу, чтобы твои припадки испортили мне веселье.

Она широко улыбнулась, обнажив ровные белые зубы, и звонко рассмеялась, а затем исчезла в толпе танцующих.

Внутри было на удивление много народа. Я никого не знала, но зато все знали Джулию, подходили здороваться и чокаться бокалами с вишневым пуншем.

В центре танцпола стоял фонтан с алкоголем, в котором каждый час менялась выпивка. Сейчас в нем плескался вишневый пунш, потом обещали розовое шампанское.

Я отвернулась к стене и зажмурила нос – отовсюду мне воняло какой-то тухлятиной, поэтому мысль присоединиться к алкогольной вечеринке вызвала у меня отвращение.

Чертов приступ застал меня врасплох. Именно из-за этих жутких головных болей я всю жизнь учусь на дому и живу, как средневековая затворница.

Тетя Мори говорит, что так на меня повлияла смерть родителей, но я сомневаюсь. Дело в том, что я почти не помню детства, и во всем виноваты сильные головные боли.

Может у меня опухоль в голове растет, поэтому у меня что-то происходит со зрением. Почему я вижу странные вещи? Я потерла глаза. Вот сейчас мне показалось, что у официанта вместо головы череп, а вместо вишневого пунша в фонтанчике плещется кровь…

Я снова ощутила острый рвотный позыв и бегом помчалась в туалет, где прихорашивались незнакомые девушки.

– Твоя подруга красивая, – обратилась ко мне одна из них, поправляя лифчик перед зеркалом, – не то, что ты. Ни кожи, ни рожи. Как тебя вообще пустили?

От такой наглости я опешила и застыла, словно пораженная громом. Это еще одна моя особенность: во время сильного волнения или стресса я застываю, словно истукан, поэтому мне нельзя заниматься спортом, лазить по деревьям и водить машину, мало ли где меня накроет этот паралич?

Но на этот раз я застыла от жуткого страха. Что-то снова произошло с моими глазами: в отражении зеркала девушки были уродливыми старухами, покрытыми струпьями, с гнилыми зубами и седыми волосами, сквозь которые просвечивался череп.

Меня снова чуть не вырвало, но я совладала с собой и закрыла глаза. Когда я их открыла, девушки уже исчезли.

Когда я вернулась в зал, играла медленная музыка, парочки кружились на танцполе, заключив друг друга в страстные объятия. Я искала взглядом Джулию и вдруг мелькнуло красное платье – она зажималась с парнем в черной куртке, который показался мне знакомым.

Это тот, который стоял на обочине. Точно. Маньяк! Какой нормальный человек будет прогуливаться в Читтерском лесу в полночь?

Я бросилась к подруге, чтобы оттащить ее от извращенца, тем более, что Джулия, вдрызг пьяная, позволяла делать со своим телом все. Почти.

Парень бросил на меня сердитый взгляд. Левую половину его лица изуродовал шрам от уха до подбородка, который он прикрыл прядью черных волос. Строгое и холодное выражение лица, как у тети Мори, когда она изучат рукопись на мертвом языке.

Вдруг музыка резко оборвалась, свет погас, и клуб погрузился в кромешный мрак.

– Включите свет! – крикнула я. – Джулия! Нам пора! Идем домой!

Я вытянула руки вперед и беспомощно шагнула в черную пустоту, уперевшись ладонями во что-то твердое и холодное. Металл.

– Никто никуда не пойдет, – ответил мужской голос.

Вдруг темное помещение залило багровое пламя факелов. Я стояла напротив мужчины в черных доспехах. Прямо передо мной стоял парень со шрамом. Джулия без сознания лежала на полу.

Я бросилась к ней, но мне заломили руки мужчины в черных доспехах и масках. От страха я онемела, горло свело судорогой. Я хотела позвать на помощь, но не смогла.

Мы стояли в руинах старой часовни. Над головой в черном небе мерцали звезды. Было холодно. Дул ветер. Этого просто не могло быть. У меня снова начались галлюцинации. Я отчаянно замотала головой.

– Почему не спит? – спросил мужчина в маске.

– Потому что ничего не пила, – отозвался другой. – Я наблюдал за ней. Странная девка.

– Отведи к остальным, – ответил парень со шрамом и отбросил прядь волос с лица. – Ты видишь меня, верно? – спросил он и задрал мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. У него были жуткие черные глаза, в которых отражалось пламя факелов.

– Вижу, – дрожащим голосом подтвердила я, – поэтому вы меня убьете? Как свидетеля?

– Нет. Пока.

– Я хочу домой.

– Я тоже. Но ничего, скоро мы будем дома – в Свартхейме.

Парень со шрамом усмехнулся и надел мне на голову черный мешок.