Читать книгу Лорд и леди Шервуда. Том 4 - Айлин Вульф - Страница 3

– А теперь пусть мне кто-нибудь наконец объяснит, что происходит!

Эллен требовательно посмотрела на Тиль, потом на Кэтрин. Обе женщины прилежно склонились над шитьем и упорно не поднимали голов.

– Тиль! – не дождавшись ответа, воскликнула Эллен.

Жена Вилла молча пожала плечами, по-прежнему не отрывая взгляда от шитья, словно для нее не было ничего важнее только что проложенного стежка.

– Кэт?

– Нелли, что ты пристала к нам?! – с несвойственным для нее раздражением отозвалась Кэтрин. – Ничего не происходит. Ничего! Закончилась вечерняя трапеза, Веардрун отошел ко сну, вон слышишь, как ратники перекликаются на стенах? Случись что, представь, какой бы они подняли крик! Так о чем ты допытываешься, когда все тихо и спокойно?

– Тихо и спокойно, – повторила Эллен и вдруг язвительно осведомилась: – А где же ваши мужья, мои безмятежные белошвейки?

Кэтрин возвела глаза к потолку в знак того, что ее утомил допрос, учиненный Эллен, и вновь углубилась в работу.

– Они в отъезде, – сказала Тиль.

Уяснив, что ни одна ни вторая не намерены удовлетворять ее любопытство, Эллен неодобрительно поджала губы. Налив себе в кубок горячего вина с пряностями, она устроилась в широком кресле возле камина, где потрескивали в пламени дрова.

– Неделю назад Робин среди ночи покидает Веардрун. Через три дня Марианна тоже уезжает из Веардруна и возвращается днем позже в объятиях Дэниса, сплошь в синяках и еле живая, – медленно размышляла вслух Эллен, смакуя сладкое горячее вино. – Робина тем не менее в Веардруне не видели до сих пор. Следом за Марианной уезжает Вилл, потом, немного погодя, Джон вместе с Аланом и Эдгаром, и до сих пор никто не вернулся, – помолчав несколько минут, Эллен вдруг усмехнулась: – Ой, как мне все это напоминает добрые времена вольного Шервуда! На месте Марианны я бы уже щипала корпию для перевязки!

В маленькую уютную комнату стремительно вошел Эдрик и, окинув взглядом всех трех женщин, грозно посмотрел на дочь:

– Тиль, где твой муж?!

Тиль неопределенно пожала плечами.

– Очень хорошо! – негодующе воскликнул Эдрик. – Вместо того чтобы охранять Веардрун в отсутствие графа, твой супруг где-то пропадает, забыв о своих обязанностях!

– Отец! – и в обычно мягком голосе Тиль прозвучала непреклонность. – Сэр Уильям – мой супруг. И хотя я глубоко люблю вас и безмерно почитаю, но прошу не отзываться о моем муже в таком неподобающем тоне!

– Прекрасно, матушка! – воскликнул Дэнис, появившийся из-за спины Эдрика, и, склонившись над рукой Тиль, одобрительно сверкнул янтарными глазами: – Отец сейчас гордился бы тобой, услышав твой ответ!

Тиль рассмеялась и шутливо дернула его за упавшую на лоб прядь темных волос.

– Собой бы он гордился! – буркнул Эдрик. – И тем, что так запугал мою дочь, что она и слова против него не скажет!

Заметив протестующий жест Тиль, Эдрик небрежно махнул рукой в сторону дочери:

– А! Молчи, кошка! Сколько тебя помню, ты все время смотрела в рот своему бесценному лорду Уильяму! В Веардрун заявился Ричард Ли, которого пришлось встречать мне, потому что графа нет, а лорд Уильям, как всегда, пренебрег своим долгом.

– Что понадобилось шерифу Ноттингемшира в Веардруне? Это ведь не те земли, в которых он исполняет обязанности шерифа! – спросила Кэтрин, затаив дыхание и не сводя с Эдрика мгновенно насторожившихся глаз.

– Бог весть! – недовольным тоном ответил Эдрик. – Говорит, что должен срочно повидать графа. Приехал в сопровождении такого отряда ратников, словно собирается взять под стражу половину Веардруна. Тиль, ступай к госпоже и доложи ей о приезде шерифа Ноттингемского. Я проводил его в главную залу Веардруна.

Тиль нашла Марианну в спальне дочери. Поцеловав сонную девочку и пожелав Гвендолен сладких снов, Марианна спустилась в главную залу, гадая о том, связан ли неожиданный приезд Ричарда Ли с затянувшимся отсутствием Робина и, если связан, то каким образом. Ответов на эти вопросы у нее не было, и Марианна на всякий случай собралась, призвав к себе всю осторожность и сдержанность.

– Ваша светлость! Великодушно простите меня за то, что я доставил вам беспокойство! – воскликнул сэр Ричард, склоняясь над рукой Марианны.

– Чем Веардрун обязан удовольствием принимать вас в гостях, а я – видеть вас? – с любезной улыбкой спросила Марианна и сделала знак слугам, чтобы те подали гостю легкий ужин.

Она подвела сэра Ричарда к небольшому столу, который был придвинут к камину, где горел огонь: в зале было ощутимо прохладно. Подождав, пока Марианна сядет в кресло, сэр Ричард устроился напротив.

– Миледи, я желал бы побеседовать с его светлостью, о чем уже сообщил сэру Эдрику. Но я получил от него не слишком вразумительный ответ. Сэр Эдрик сказал мне, что будто бы графа Роберта нет в Веардруне уже неделю и никто не знает, где он и когда вернется.

Марианна с глубоким вздохом опустила глаза и аккуратно расправила складки платья так, что сэру Ричарду стало ясно: она не знает, как ответить, и потому тянет время.

– Что ж, это истинная правда, – наконец сказала Марианна и, предупреждая следующий вопрос сэра Ричарда, добавила: – Мне так же, как и остальным, неизвестно, где сейчас находится граф Роберт и когда следует ожидать его возвращения.

Услышав ее ответ, сэр Ричард забыл о кубке, который было поднес к губам, и с откровенным недоверием посмотрел на Марианну.

– Как же так, миледи? – растерянно спросил он. – Чтобы и вы не знали, где ваш супруг?

– А что вас удивляет? – осведомилась Марианна, поднимая на сэра Ричарда бесстрастные глаза и слегка пожимая плечами. – Его светлость сам себе господин. Он никому не обязан отчитываться в своих поступках и намерениях.

– И вам в том числе? – удивление сэра Ричарда продолжало расти.

– Чем я отличаюсь от прочих?

Сэр Ричард понял, что окончательно перестал что-либо понимать. Он посмотрел на Марианну более внимательно и заметил тени усталости, пролегшие под ее глазами, которые утратили былой блеск, словно Марианне приходилось часто проводить ночи без сна или подолгу плакать. Лицо, черты которого до сих пор бережно хранились в сердце сэра Ричарда, показалось ему утомленным и хмурым. Взгляд скользнул ниже, и сэр Ричард едва не лишился дара речи: высокий ворот платья не сумел полностью целиком скрыть проступавшие у подбородка синяки.

– Миледи, правильно ли я понял, что вы не знаете, где ваш супруг? – осторожно спросил сэр Ричард, не сводя глаз с Марианны.

Она едва заметно усмехнулась и склонила голову в подтверждение его слов. Откровенно невеселая усмешка Марианны отозвалась в самом сердце сэра Ричарда и, словно молния, прорезала разум вспышкой внезапного озарения.

– Леди Марианна! Неужели… Неужели те чувства, что связывали вас и графа Роберта, изменились?!

Марианна гордо вскинула голову, и гостя обжег гневный блеск ее серебристых глаз.

– Сэр Ричард, разве я когда-нибудь избирала вас поверенным моих сердечных дел?! – звенящей струной прозвучал ее голос.

– Ради всего святого, простите меня! – пробормотал сэр Ричард, окончательно впав в смущение.

Пока он поглощал предложенный ему ужин, они сидели друг напротив друга в полном молчании. Марианна надеялась, что гость все же откроет ей причину внезапной необходимости увидеть Робина, но тот упорно молчал, хотя и чувствовал на себе ее вопросительный взгляд.

– Ну что же, милорд! – с усталым вздохом сказала Марианна, когда сэр Ричард с видимым удовлетворением отодвинул от себя блюдо и допил вино, остававшееся в кубке. – Раз вам так надо увидеться с графом Робертом, что вы собираетесь непременно ждать его возвращения, я перепоручу вас заботам слуг.

Она приказала отвести гостю покои для ночлега и, простившись с ним, ушла. Оказавшись в спальне, Марианна позвала Аделу и велела ей немедленно сообщить о возвращении Робина, как только тот появится в Веардруне. Оставшись одна, она переоделась в ночную сорочку, набросила поверх длинную, отороченную мехом накидку, но не легла в постель, а принялась в волнении расхаживать по спальне.

Сэр Ричард не пожелал назвать ей причину своего визита, а главное – явного интереса к тому, где граф Хантингтон изволил провести дни, которые отсутствовал в Веардруне. Поскольку Марианне было известно, где Робин был первые четыре дня из семи, значит, приезд сэра Ричарда был связан с последними тремя днями. «Для меня нашлось дело», – так сказал ей Робин при расставании. Значит, именно это дело и привело шерифа Ноттингемшира в Веардрун в поисках Робина. Хотела бы она знать, в чем оно заключалось! Но чем бы ни был занят Робин, сэру Ричарду ни к чему знать об охотничьем домике. Обмолвись Марианна о недавней встрече с Робином, и где эта встреча произошла, не бросился бы туда сэр Ричард, не дожидаясь утра? Робина едва ли возможно застать врасплох, но кто, как не она – его Дева – должна оберечь его даже от малейшей случайности, таящей угрозу?

Адела принесла поднос с кубком, в котором был отвар из мяты, ромашки и цветков липы, – Марианна всегда пила его перед сном. Жестом отпустив служанку, Марианна села в кресло возле камина и, не разбирая вкуса напитка, пила отвар, в задумчивости глядя на пламя.

Почувствовав упорное нежелание сэра Ричарда объяснить цель визита в Веардрун, она насторожилась и стала вести себя как жена, которая находилась в не слишком большой милости у супруга, к тому же полностью отстраненная от его дел. Ее поведение изрядно озадачило сэра Ричарда – явная растерянность гостя не укрылась от Марианны – и притупило бдительность. Когда она спускалась к нему в главную залу, сэр Ричард озирался по сторонам, словно пес, потерявший след и отчаянно пытавшийся взять его вновь. Прощаясь же с Марианной, он ломал голову только над тем, что могло произойти в жизни супружеской четы Рочестеров.

Заметив, что кубок опустел, Марианна поставила его на столик и грустно усмехнулась. В сущности, ей не надо было слишком притворяться, чтобы войти в образ если не отвергнутой, то уже не любимой супруги. В первый день возвращения в Веардрун она пребывала в блаженной уверенности, что они с Робином помирились. Потом эта уверенность стала таять: прошел день, еще один, а Робин так и не вернулся. Да, он простился с ней как обычно. Она помнила все сказанные им слова и его нежность, когда он держал ее в объятиях на сеновале. Но его нежность… Действительно ли она свидетельствовала о мирном разрешении роковой размолвки? Или только о желании Робина прекратить слезы Марианны, вызванные нападением на нее? После перенесенных испытаний у нее все путалось в голове, и Марианна в тот день могла просто принять желаемое за действительное. Ведь они так ничего и не обсудили, ни о чем окончательно не договорились.

Отвар разлился по телу обволакивающим теплом, и Марианну, несмотря на волнение, стало клонить в сон. Она легла на кровать, укуталась в покрывало и устало закрыла глаза. Робин мог вернуться завтра. А мог – через несколько дней. Если она до его возвращения уподобится натянутой струне, то ее надолго не хватит.

Надеясь на скорое возвращение Робина, Марианна так сильно настроила себя на долгое и терпеливое ожидание, что, когда на рассвете Адела разбудила ее, шепнув, что граф только что прибыл в Веардрун, она не сразу поняла служанку. Аделе пришлось повторить свои слова, и тогда Марианна вскочила с постели, быстро умылась, оделась и, стряхнув остатки сна, бросилась в главную залу. Робин не мог миновать ее по пути к своим покоям или к их спальне.

Она едва успела сбежать по лестнице, когда двери в залу распахнулись. Робин вошел в сопровождении Вилла. Марианне сразу бросилась в глаза бледность его лица и медлительность обычно стремительной поступи. Он даже оперся плечом о плечо Вилла, который, встревожившись, заглянул в лицо брата и о чем-то тихо спросил Робина. Тот отрицательно покачал головой и улыбнулся слабой тенью обычной улыбки.

Они еще не заметили Марианну, и она хотела окликнуть их, когда услышала за спиной звук приближающихся шагов. Оглянувшись, Марианна увидела сэра Ричарда. Тот, очевидно, тоже едва успел подняться с постели, разбуженный сообщением о приезде графа Хантингтона.

Шаги сэра Ричарда услышал и Вилл, тут же сжав руку Робина предупреждающим жестом и одновременно обозначив поклон в сторону и Марианны, и сэра Ричарда.

– Миледи! Сэр Ричард!

Марианне опять показалось, что Вилл не просто по-дружески обнял брата, а с заметным усилием удерживает Робина на ногах. Робин тоже соизволил посмотреть в сторону жены и гостя, но Марианна ничего не смогла прочесть в его глазах, которые невозмутимо отразили ее вопросительный и беспокойный взгляд.

– Супруга моя! – поприветствовал Робин Марианну с подчеркнутой учтивостью.

– Лорд мой! – в тон ему отозвалась Марианна, пытаясь понять, что означает необычный вид Робина и беспокойство Вилла, которое не заметил сэр Ричард, но явное для нее, знавшей Вилла не один год. – С вами пожелал встретиться шериф Ноттингемшира.

– Я вижу, – ответил Робин, едва заметным наклоном головы приветствуя гостя. – Чем я обязан вашему визиту, сэр Ричард? И в качестве кого вы посетили Веардрун? Именно так, как вас только что назвала леди Марианна? Шериф Ноттингемшира?

Сэр Ричард тем временем был занят тем, что пытался доискаться причины сдержанной встречи графской четы. И поскольку он промолчал, за него ответила Марианна:

– Сэр Ричард настоятельно хочет знать, где вы провели те дни, что отсутствовали в Веардруне, мой лорд.

– Очевидно, речь идет о тех дня, что прошли после того, как мы с вами расстались? – уточнил Робин.

Марианна с трудом подавила возглас досады, поймав удивленный взгляд сэра Ричарда. Пристально глядя на Марианну, сэр Ричард пришел к выводу, что хоть она и отговорилась незнанием, где муж провел все это время, но, очевидно, что-то знала и умолчала, опечаленная собственным знанием. По-прежнему влюбленный в нее он страстно желал удовлетворить еще больше вспыхнувшее любопытство, но не знал, как это сделать, не преступив границ тактичности.

– Ваша светлость, вам лучше сесть, – сказал Вилл, указав Робину глазами на кресло.

– Твоя правда, – устало согласился Робин, опустился в кресло, жестом предложил всем остальным тоже сесть и обратил выжидательный взгляд на сэра Ричарда.

– Позапрошлой ночью на ратников Гая Гисборна было совершено нападение, – медленно проговорил сэр Ричард, чувствуя себя не слишком уютно под скрестившимися на нем взглядами. – На территории вверенного мне Ноттингемшира. И сэр Гай обвиняет в этом нападении вас, граф Роберт.

Когда Марианна услышала то, что сказал сэр Ричард, ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы лицо не выдало охватившего ее волнения. Она посмотрела на Робина, но тот не ответил на ее взгляд: он пристально смотрел на сэра Ричарда. Тогда она украдкой перевела взгляд на Вилла, но не сумела ничего прочесть в его золотистых, абсолютно невозмутимых глазах.

– И вы уже в Веардруне, – сказал Робин, по-прежнему очень пристально глядя на шерифа Ноттингемшира, – хотя дорога из Ноттингема до Веардруна занимает полтора дня пути, если очень торопиться.

– Я и торопился! – ответил сэр Ричард.

– Когда сэр Гай подал жалобу? – задал неожиданный вопрос Робин.

– Той же ночью, когда случилось нападение на его людей, – ответил сэр Ричард. – Он был в таком возмущении, что буквально поднял меня с постели!

– Понятно, – едва заметно усмехнулся Робин, – значит, той же ночью.

– Какое это имеет значение?! – чуть не вспылил сэр Ричард. – Лучше окажите милость и ответьте, есть ли в его утверждении, что нападение было совершено по вашему приказу, хотя бы капля истины?

Робин помолчал, обдумывая ответ, и сэру Ричарду показалось, что граф Хантингтон сейчас рассмеется ему в лицо и укажет на явную абсурдность предъявленного обвинения. В сущности, он этого ждал, и его устроил бы такой ответ. Более того, такого ответа ждали и Вилл с Марианной. Но глаза Робина прищурились так, что все поняли: если у графа Хантингтона и было намерение отказаться от обвинения, то он передумал.

Они не ошиблись. Откинув голову на высокую спинку кресла, Робин спокойно сказал:

– Его обвинения бездоказательны, сэр Ричард, но полностью соответствуют истине.

Марианна обменялась взглядом с Виллом и поняла, что для того слова брата явились полной неожиданностью. А сэр Ричард был попросту поражен ответом Робина.

– Вы признаете справедливость обвинений сэра Гая?

Робин молча склонил голову в знак согласия.

– Но зачем?! По словам Гисборна, его люди не нарушали ваших владений! И они выполняли приказ сэра Гая, который он был вправе отдать им!

– Именно затем, чтобы им не удалось выполнить приказ сэра Гая, – бесстрастным тоном ответил Робин.

Наступила тишина. Вилл сквозь ресницы наблюдал за сэром Ричардом, готовясь предупредить любое его движение, если увидит в нем угрозу для Робина. Марианна, сохраняя невозмутимый вид, пыталась понять, зачем Робину понадобилось нападать на ратников Гая Гисборна. За годы, что прошли после возвращения Робина из Шервуда, ни он ни Гай не напоминали друг другу о прежней вражде, связанные обещанием королю Ричарду.

– Но зачем?! – повторил свой вопрос сэр Ричард и, сообразив, что выглядит глупо, рассердился: – Если вам было не по сердцу то, что делает Гай Гисборн, если вы усмотрели в его поступках нарушение какого-либо закона, почему просто не принесли на него жалобу?

Не отвечая на вопросы сэра Ричарда, Робин сказал:

– Я готов уплатить любой штраф, чтобы возместить обиду, которую причинил своими действиями сэру Гаю.

Сэр Ричард озадаченно хмыкнул. В сущности, согласие графа Хантингтона возместить Гаю Гисборну ущерб, причиненный потерей нескольких ратников, исчерпывало дело. Но сэр Ричард вовремя вспомнил главное требование жалобщика и отрицательно покачал головой.

– Штраф – само собой, ваша светлость. Но сэр Гай также настаивает на том, чтобы ему выдали пленника, которого везли в его замок ратники сэра Гая.

Марианна, слушая разговор, удивленно изогнула бровь. Кто же был пленником Гая и что ему грозило, если Робин счел нужным вмешаться, и таким решительным образом?

Сэр Ричард ждал ответа Робина, который, казалось, уснул в кресле: он сидел, по-прежнему откинув голову на спинку, закрыв глаза и положив руки вдоль подлокотников.

– Нет! – вдруг сказал он самым непреклонным тоном, не открывая глаз. – В этой части жалоба останется неудовлетворенной.

– Такой ответ невозможен! – воскликнул сэр Ричард. – Я не могу приехать с ним в Ноттингем, где меня ждет сэр Гай!

– Иного ответа не будет.

– Ваш ответ дойдет до короля посредством сэра Гая, – с тайным нажимом в голосе предупредил сэр Ричард, осведомленный о том, что граф Хантингтон не особенно ладит с королем Иоанном.

На Робина намек сэра Ричарда не произвел никакого впечатления.

– Это право сэра Гая, но я не думаю, что он им воспользуется, – ответил он, открыв глаза, в упор посмотрел на сэра Ричарда и сказал, подчеркивая каждое слово: – Пленника я не выдам.

Сэр Ричард огорченно всплеснул руками, не зная, как побороть упорство графа Хантингтона.

– Ваша светлость, – сказал он самым убедительным тоном, на который только был способен, – Сэр Гай обмолвился, что его пленник был когда-то в числе шервудских стрелков. Может быть, поэтому он и указал так решительно на вас как на лицо, совершившее нападение на его ратников. Но подумайте сами, стоит ли один из многих, кто был с вами в Шервуде, гнева короля, который может обрушиться на вас, если Иоанн все-таки получит жалобу Гая Гисборна?

– Сэр Ричард! – Робин повернулся в кресле и указал в сторону Марианны: – Леди Марианна тоже одна из тех, кто был со мной в Шервуде. Вдумайтесь в эти слова и попробуйте снова задать мне вопрос, стоит ли мое спокойное существование жизни и свободы любого из бывших шервудских стрелков.

– Вы не могли найти менее удачный пример! Леди Марианна все-таки ваша жена! – возмутился сэр Ричард, искоса посмотрев на Марианну.

Он был уверен, что подобное сравнение задело ее за живое. Если бы так! К его великому огорчению Марианна смотрела на мужа с таким нескрываемым восхищением, словно видела перед собой живое божество.

– Граф Роберт, если вы считаете, что сэр Гай обошелся с вашим другом несправедливо, отчего бы вам не воспользоваться законным путем и выступить в защиту вашего бывшего стрелка, не прибегая к…

– К разбою, – помог ему Робин, когда сэр Ричард замялся, пытаясь найти слово, которое не оскорбило бы собеседника.

Но если уж сам граф Хантингтон счел возможным назвать свой поступок таким словом, то зачем продолжать стесняться сэру Ричарду?

– Вот именно! – буркнул он, пряча глаза от насмешливого взгляда Робина, который, казалось, читал все мысли гостя. – Король Иоанн сразу отметит – к выгоде Гая Гисборна, – что тот действовал в полном соответствии с законами.

– А что бы сэр Гай мог сделать? – усмехнулся молчавший до сих пор Вилл. – Попытаться вернуть пленника, взяв штурмом Веардрун? У него не хватило бы смелости!

– Сэр Уильям! – с досадой воскликнул сэр Ричард. – У меня складывается впечатление, что и его светлость, и вы не только не раскаиваетесь в нападении на ратников Гая Гисборна, но даже гордитесь собой!

– Мы всегда гордимся собой, – усмехнулся Робин, – что же до раскаяния – нет. Я не раскаиваюсь в том, что совершил. У меня не было другого выхода. Пока я подал бы вам ходатайство в защиту моего бывшего стрелка, пока бы вы разбирались с ним, сэр Гай расправился бы с моим другом. Так что я просто не располагал временем дать делу законный ход.

– Но вот я здесь, перед вами! – возразил сэр Ричард, с трудом собрав остатки терпения и все еще надеясь уговорить графа Хантингтона окончить дело полюбовно. – Я готов принять от вас ходатайство и назначить день суда над вашим стрелком. Отдайте мне пленника!

– И что вы с ним сделаете? – немедленно поинтересовался Робин. – Выдадите Гисборну?

– Гисборн в своем праве, – хмуро заметил сэр Ричард, понимая, что такой ответ окончательно убедит графа Хантингтона стоять на своем, – но я возьму с сэра Гая слово в том, что пленник останется цел и невредим, пока не закончится судебное разбирательство, – добавил он с тенью надежды.

Робин в ответ рассмеялся и снова закрыл глаза. «Почему он так бледен?!» – с тревогой подумала Марианна, не отрывая глаз от лица Робина, стремительно терявшего краски.

– Я не верю слову Гая Гисборна, – тихо сказал Робин так, что у сэра Ричарда рухнули всякие надежды.

– Что же мне передать сэру Гаю? – угрюмо спросил он. – Неужели нашу с вами беседу?

– Слово в слово, если вам угодно, – отозвался Робин, заметно теряя интерес к разговору, едва он понял, что добился цели.

– Вы хоть понимаете, что ставите меня перед Гисборном в самое глупое положение?! – с отчаянием спросил сэр Ричард.

Робин с сочувствием посмотрел на него и с искренним сожалением ответил:

– Что поделаешь, сэр Ричард! Иногда обстоятельства бывают сильнее нас.

– Обстоятельства! – задохнулся от возмущения сэр Ричард. – Ваша прихоть и мое расположение к вам – вот эти обстоятельства!

– Я хочу спасти жизнь своему другу, – тихо сказал Робин. – Это вы называете прихотью? Не думайте, что мне приятно отказывать вам, зная, что вы питаете ко мне добрые чувства. Я мог бы ввести вас в заблуждение, сказав, что пленник умер. Он, кстати, жестоко избит, и я действительно не уверен, что он выживет. И вы бы покинули Веардрун, будучи удовлетворенным полученным от меня ответом и согласием уплатить сэру Гаю штраф. Но я не хочу упасть в ваших глазах, сэр Ричард, облегчив свое положение и вашу задачу ложью.

– Я благодарен вам за доверие, – с едва скрываемой иронией ответил сэр Ричард, в душе очень сожалея о том, что граф Хантингтон и вправду не пожелал прибегнуть к спасительной для всех лжи.

– Назначьте разбирательство жалобы. Я сам приму в нем участие, – предложил Робин, пристально глядя на сэра Ричарда.

– Какой в этом смысл, если вы только что подтвердили обоснованность его обвинений? – хмуро поинтересовался сэр Ричард.

– Увидите, – пообещал Робин, – я заставлю Гая признать, что он сам спровоцировал меня на то, в чем теперь обвиняет.

Заметив, что сэр Ричард упрямо закусил ус и нахмурился, Робин настойчиво повторил:

– Назначьте разбирательство! С моей стороны было бы несправедливо оставлять вас с Гаем Гисборном один на один.

– Как-нибудь справлюсь! – хмыкнул сэр Ричард, задетый предположением, что Гисборн хоть в чем-то сильнее его – шерифа Ноттингемшира, но Робин покачал головой.

– Не справитесь, сэр Ричард, и не усматривайте в моих словах обиду для себя. Не отказывайтесь от моей помощи в деле с ним!

– Желаете помочь мне – отдайте пленника, – упрямо сказал сэр Ричард и, когда Робин снова иронично усмехнулся, спросил: – А если я откажусь покинуть Веардрун без него?

– Вы можете быть моим гостем сколь вам угодно! – улыбнулся Робин и, тяжело оттолкнувшись ладонями от подлокотников, поднялся на ноги.

– Я могу применить силу! – пригрозил сэр Ричард. – Что тогда? Вы и мне окажете сопротивление? Ведь вы больше не являетесь наместником Средних земель и я более не подвластен вам!

Глаза Робина на миг сверкнули холодным блеском. Вилл усмехнулся и самым выразительным жестом положил ладонь на эфес убранного в ножны меча. Робин сделал в сторону Вилла успокаивающий жест и, устремив на сэра Ричарда неулыбчивый взгляд, сказал:

– Тогда и я напомню вам, что Веардрун и земли вокруг него находятся далеко за пределами вверенного вам Ноттингемшира. А еще, хотя мне очень не хочется прибегать к подобному доводу, я буду вынужден напомнить вам, что вы мой должник. Помогая вам расплатиться с епископом Гесбертом, я ни на минуту не усомнился в том, что ваши требования справедливы. В отличие от вас сегодня, сэр Ричард!

Гость понял, что его загнали в угол. Испытывая унижение от напоминания Робина и, не в малой степени, от того, что Робин сделал его в присутствии Марианны, сэр Ричард с горечью посмотрел на ту, что до сих пор имела власть над его сердцем.

– Леди Марианна, помните, как в Шервуде, убеждая принять помощь от вашего супруга, вы уверяли меня, что граф Хантингтон не потребует взамен ничего, что нарушило бы законы чести? Я поверил вам!

– И я не обманула вас! – ответила Марианна, гордо вскинув голову.

Она подошла к Робину и, глядя ему в глаза, убежденно сказала:

– Граф не назвал бы своим другом бесчестного человека и не стал бы выручать из беды того, кто пострадал заслуженно, преступив ту или иную заповедь. Я не знаю, кого ратники Веардруна отбили у ратников Гая Гисборна, но если мой лорд счел нужным поступить именно так, я уверена в том, что этот человек стоит того.

В глазах Робина мелькнула теплая улыбка. Он взял руку Марианны в свою и молча поцеловал ее ладонь.

Сэр Ричард с горечью подумал: «Почему я решил, что у них разлад? Они по-прежнему влюблены друг в друга, как в первый день! Неужели я втайне от самого себя надеялся, что, отвернувшись от мужа, леди Марианна наконец обратит благосклонный взор на меня? Глупец! Трижды глупец! Но что означают следы грубых пальцев, словно кто-то в порыве гнева схватил ее за шею? Но кто посмел бы так обходиться с ней, кроме ее супруга? Или это ратник так оттолкнул ее, защищаясь в пылу вооруженного столкновения? Неужели и Марианна приняла участие в нападении на ратников Гисборна, вспомнив свои былые подвиги в Шервуде? Нет, она явно пребывала в неведении о том, где находился и чем занимался ее супруг. Но, судя по словам графа Хантингтона, она знала хотя бы о некоторых днях, которые он провел вне своей резиденции. А зная о нескольких днях, почему бы не умолчать и об остальных? Да можно ли вообще верить ее словам?»

– Миледи, распорядитесь, чтобы столы в трапезной накрывали к завтраку, – будничным тоном сказал Робин, давая тем самым сэру Ричарду понять, что он больше не намерен возвращаться к разговору о жалобе Гая Гисборна и считает этот разговор исчерпанным. – И я, и те, кто сопровождал меня и только что прибыл в Веардрун, голодны. Да и сэру Ричарду и его людям не мешает подкрепиться.

– Да, мой лорд! – ответила Марианна, сделав перед Робином глубокий реверанс, и покинула главную залу, спеша исполнить приказ.

Робин проводил ее взглядом и обернулся к сэру Ричарду.

– А теперь я оставлю вас, милорд, – сказал он. – Хочу умыться с дороги. Увидимся за завтраком. Подумайте пока над моим предложением.

Когда он медленным шагом, тяжело опираясь о перила, поднялся по лестнице и покинул залу, сэр Ричард порывисто обернулся к Виллу, надеясь, что старший Рочестер хотя бы в чем-то соблаговолит удовлетворить его любопытство.

– Сэр Уильям, неужели и графиня Марианна принимала участие в вашем деле?

Вилл в ответ удивленно вскинул бровь.

– Что вы, сэр Ричард! Ее светлость уже несколько лет не берет в руки оружия, кроме как на охоте и ратных тренировках!

– О! – протянул сэр Ричард, озадаченный полученным ответом. – Так она по-прежнему совершенствуется в воинском искусстве?

– И выстоит против любого из ваших ратников, – рассмеялся Вилл, поглядывая наверх, в сторону дверей, за которыми скрылся Робин, с беспокойством, которое уже заметил и сэр Ричард.

– Но вид леди Марианны! – растерянно произнес сэр Ричард, неосознанно проводя ладонью вдоль шеи до подбородка. – Если она пострадала не от ратников Гисборна, неужели это граф Роберт поднял на нее руку?

Взгляд Вилла тут же оторвался от дверей и устремился на сэра Ричарда, выразив при этом откровенное возмущение.

– Милорд, отчего бы мне вдруг посвящать вас в дела, которые касаются только моего брата и сюзерена и его супруги? – спросил он самым вкрадчивым голосом и, не дождавшись ответа от смутившегося сэра Ричарда, поднялся с кресла. – Позвольте дать вам совет – сделайте так, как сказал граф Хантингтон. Ничего не объясняйте сэру Гаю при возвращении, просто назначьте разбирательство жалобы.

– Благодарю вас, сэр Уильям, но в делах вверенного мне графства я привык действовать, руководствуясь собственными соображениями, – сердито ответил сэр Ричард.

Вилл лишь пожал плечами и, простившись с гостем коротким наклоном головы, немедленно последовал тем же путем, которым удалился Робин. Придя в покои брата, Вилл обнаружил Робина лежащим на низкой кушетке. Услышав скрип открываемой двери, Робин приоткрыл глаза, посмотрел на Вилла и устало закрыл лицо ладонью.

– Надо сказать Эдрику, что пора смазывать двери.

– Непременно скажи! – желчно усмехнулся Вилл, присаживаясь на кушетку рядом с Робином. – А еще скажи мне, почему ты решил поморочить головы ратникам Гая, а сэру Ричарду выложил все как есть?

– Ты ничего не понял? – и Робин внимательно посмотрел на брата. – Каким образом Гаю удалось так быстро узнать о случившемся? Еще прими во внимание, что путь от его замка до Ноттингема не длинный, но все-таки занимает некоторое время. Не мог же он мгновенно перенестись по воздуху, стоило нам едва опустить мечи!

– Вот оно что! – протянул Вилл, задумчиво сощурив глаза. – Значит, вся история с Диконом была им продумана?

– От самого начала до конца! – уверенно заявил Робин.

Вилл недолго подумал, тихонько насвистывая, но был вынужден признать, что не сумел вникнуть в суть замысла Гая Гисборна.

– Зачем Гаю понадобился именно Дикон?

– Дикон ему совершенно не нужен, – ответил Робин. – Он хотел узнать, что стану делать я, получив весть о том, что одному из моих друзей и бывших стрелков Шервуда грозит смерть.

– Узнать, остался ли ты прежним или спокойная жизнь изменила тебя? – усмехнулся Вилл и вздохнул. – Как же глубоко ты запал ему в душу, что он за столько лет не остыл и не выкинул тебя из головы! Но вот он узнал – и что дальше?

– Если сэр Ричард все-таки прислушается к моим словам и назначит разбирательство жалобы, то я прижму Гая к стене и ему придется признать надуманность своей жалобы и удовольствоваться штрафом за убитых ратников.

– Что-то я не заметил на лице сэра Ричарда готовности прислушаться к тебе! – с иронией отозвался Вилл.

– Потому что вместо того чтобы понять все преимущества моего предложения и принять его, он был занят исключительно тем, что то и дело бросал пламенные взгляды в сторону Марианны, – в сердцах сказал Робин.

– Заметил? – улыбнулся Вилл.

– Надо было ослепнуть, чтобы не заметить, – хмыкнул Робин. – Пусть сам решает, как ему быть.

Сэр Ричард недолго пребывал в одиночестве: вскоре вернулась Марианна.

– Полагаю, миледи, что я получил от графа Роберта исчерпывающие сведения, – сказал сэр Ричард, поднимаясь с кресла, едва она вошла в залу.

Марианна устало кивнула.

– Через полчаса в трапезной накроют к завтраку, – начала говорить она, но сэр Ричард прервал ее:

– Нет-нет! Путь до Ноттингема неблизкий, и я, с вашего позволения, хочу проститься с вами сейчас и покинуть Веардрун. С вашей стороны было бы очень любезно снабдить нас припасами в дорогу и передать графу Роберту мои извинения за отъезд без надлежащих слов прощания.

– Как вам будет угодно, милорд, – ответила Марианна, не настаивая на приглашении к завтраку в Веардруне.

– Миледи, – нерешительно начал сэр Ричард и, когда она вопросительно подняла на него глаза, сказал: – Вы уверяете меня в том, что я должен верить графу, что он руководствовался только тем, что ему диктовало чувство справедливости. Но могу ли я верить вам? Мне не так-то просто положиться на ваше слово после того, как вы отговорились незнанием, где всю неделю пробыл ваш муж. Из его же собственных слов я понял, что вы все-таки знали о месте его пребывания, по крайней мере, в течение нескольких дней!

– Это так важно для вас? – вздохнув, спросила Марианна, не оправдав опасений сэра Ричарда, который ожидал, что она рассердится на то, что он уличил ее в обмане.

– Да, – ответил он со всей решимостью. – Я возвращаюсь в Ноттингем, где именно мне, а не графу Роберту придется оповещать Гисборна о результатах рассмотрения его жалобы. Я хочу быть уверен, что граф если и нарушил закон, то все же не поступился честью.

– Справедливо! – усмехнулась Марианна. – Раз уж я ручаюсь за графа Роберта, то мое ручательство не может не смущать вас, коль скоро вы уличили меня если не в прямой лжи, то в умолчании.

Она посмотрела сэру Ричарду прямо в глаза и призналась со всей откровенностью:

– Граф Роберт провел четыре дня в охотничьем доме. Первые три дня не в моем обществе, а когда я приехала туда, он не был обрадован моему приезду. Это все, что я могу сказать вам, сэр Ричард. Об остальном я узнала одновременно с вами.

– О! – только и нашел что промолвить сэр Ричард, пораженный ее признанием.

Его внезапно осенила догадка: не ее общество – значит, общество другой женщины. Сэр Ричард, не сводя глаз с Марианны, покачал головой.

– Понимаю, – пробормотал он. – Понимаю теперь и то, что меня повергло в изумление, едва я увидел вас!

Он с нежностью дотронулся до подбородка Марианны. Она тут же перехватила его руку и решительно отвела от своего лица. В ее глазах замерцала сталь.

– Милорд, вы забылись! Я супруга графа Хантингтона и таковой останусь до конца своих дней! – отчеканила она, с холодным гневом глядя на сэра Ричарда.

– Да, миледи, – вздохнул сэр Ричард, прекрасно разгадав ее намек, и печально склонил голову. – Мне очень жаль, леди Марианна!

– И напрасно! – к его удивлению ответила Марианна. – То, о чем вы подумали, дело вовсе не рук графа Роберта!

Сэр Ричард усомнился в правдивости ее слов. Он слишком ясно представил, как Марианна застала супруга в объятиях любовницы. Конечно, граф не был доволен внезапным появлением жены и повел себя так, как любой другой на его месте, даже сам сэр Ричард. Вот только он, в отличие от графа Хантингтона, и в мыслях не изменял бы жене, будь ею Марианна!

У сэра Ричарда невольно сжалось сердце. Он так живо вспомнил вечер, который ему довелось провести в Шервуде, да еще попав гостем на праздник! Граф и его жена в тот день не сводили друг с друга влюбленных глаз. Марианна была так обворожительна, с таким жаром говорила лорду Шервуда, как она счастлива быть его женой. Да, она по-прежнему лояльна к супругу. Разве может вести себя иначе добродетельная жена? Но историей любви лорда Шервуда и прекрасной Саксонки грезили все Средние земли! И что стало с этой волшебной сказкой? Значит, даже самые сильные чувства угасают со временем, пусть Марианна и утверждала обратное, произнося здравицу в честь лорда Шервуда.

Так и не найдя уместных слов для сочувствия и утешения, сэр Ричард молча склонился над ее рукой.

– Леди Марианна, как бы ни сложилась жизнь, помните: в моих глазах вы всегда остаетесь самой достойной из женщин! – тихо сказал он и, еще раз поклонившись Марианне, вышел из залы.

Едва двери за ним закрылись, Марианна вихрем помчалась в покои Робина, успев по дороге отдать слугам приказ снабдить отряд сэра Ричарда съестными припасами.

– Что с ним?! – спросила она прямо с порога, впившись взглядом в бесстрастное лицо Вилла, потом перевела взгляд на бледное лицо Робина, который лежал, закрыв глаза.

– Ранен и потерял немало крови, – буркнул Вилл и, когда Марианна села на кушетку рядом с Робином, предупредил: – Возле левой ключицы.

Марианна быстро разрезала куртку и рубашку Робина, осторожно отлепила от тела пропитавшуюся кровью повязку, осмотрела рану, нанесенную клинком, и невольно поморщилась. Рана, несмотря на видимую легкость, оказалась очень скверной, и заживление не обещало быть легким и скорым.

– Объясните наконец, что произошло! – потребовала Марианна, промывая рану и накладывая на нее пропитанный лечебным бальзамом компресс.

Вилл, насвистывая сквозь зубы, развел огонь в камине.

– Вечером того дня, когда ты сбежала в охотничий дом, пользуясь моей отлучкой, до Веардруна добралась жена Дикона, которая рассказала Джону, что ее мужа схватили ратники Гая, выполняя приказ своего господина, и везут его в замок Гисборна.

– Что сделал Дикон?

– Дал приют одному из вилланов Гисборна, сбежавшему от гнева сэра Гая, – ответил появившийся в дверях Джон. – Псы Гисборна – я говорю о ратниках – шли по следу беглеца и так добрались до дома Дикона. Того парня они просто убили, а Дика забрали с собой, чтобы сэр Гай сам определил тяжесть его проступка. Ты ведь понимаешь, что в отношении приговора Гисборна бывшему стрелку вольного Шервуда сомневаться не стоит? Пришлось выручать беднягу.

– Это и есть то самое дело, которое нашлось для Робина? – поняла Марианна. – И как вы его разрешили?

Вилл передернул плечами и нехотя ответил:

– Подстерегли их в засаде и отбили Дика. Позже укрыли его в надежном месте и вернулись в Веардрун.

– Ты самый замечательный рассказчик из тех, кого мне доводилось слушать! – рассерженно ответила Марианна, больше не дождавшись от Вилла ни слова.

По ресницам Робина пробежала дрожь, он слабо вздохнул и открыл глаза.

– Сэр Ричард уехал? – спросил он, невольно поморщившись от прикосновения к ране нового компресса, и, когда Джон кивнул, усмехнулся: – И мое предложение так и не принял! Теперь он достоин сочувствия. Я был бы рад избавить его от объяснений, правда, без всякого удовольствия от встречи с Гаем.

– У каждого свой удел, – философским тоном заметил Вилл, не испытывая к сэру Ричарду ни малейшего сочувствия. – Он знал, на что шел, когда отвечал королю согласием стать шерифом Ноттингемшира.

– Откуда же он мог знать, что рано или поздно ему придется оказаться между Гисборном и Робином? – насмешливо спросил Джон.

– Мог, если бы удосужился подумать, – ответил Вилл. – Ему неизбежно пришлось бы разнимать их однажды! Что?

Вопрос Вилла был обращен к Робину, который задумчиво смотрел в потолок.

– Я отнюдь не уверен в том, что мы отбивали Дикона у ратников Гая.

– Вот как? – встрепенулся Вилл. – Что заставляет тебя сомневаться? Вспомни, на них были гербы Гисборна!

Робин неопределенно улыбнулся.

– Гербы были, – согласился он. – Но Алан, к примеру, не был одет в сюрко с гербом Рочестеров, однако отсутствие герба не означает, что он перестал быть ратником Веардруна.

Вилл отмахнулся в ответ в знак того, что ему нет разницы, с кем довелось скрестить меч ради свободы Дикона. Робин привстал на локте и попросил Марианну дать ему воды.

– Кстати, моя леди, почему сэр Ричард все время так странно поглядывал в твою сторону? – как бы между делом поинтересовался он, принимая у нее кубок с водой.

– Он решил, что синяки на шее и подбородке Марианны – дело твоих рук, – неопределенно улыбаясь, ответил вместо нее Вилл, – и, стараясь быть предельно тактичным, даже пытался выяснить у меня, что происходит с графской четой.

– А ты? – посмотрела на него Марианна.

– А я не стал ни отрицать, ни подтверждать его домыслы, – ухмыльнулся Вилл и, прежде чем Марианна, возмущенная до глубины души, открыла рот, бросил ей со всей резкостью: – Это тебе урок за побег из Веардруна! Долго мне еще придется выслушивать за тебя от брата?!

Марианна нахмурилась, но, признавая справедливость его упрека, сочла за лучшее промолчать.

– И правильно, – одобрил ее молчание Вилл, – может быть, ваша светлость хоть немного научится прислушиваться к добрым советам друзей и приказам супруга.

– Что ты там сжигаешь? – поинтересовался Джон, глядя, как Вилл подносит к огню пергаментный свиток.

– Одно письмо, которое забыли второпях, – ответил Вилл. – Зачем кому-то знать о том, что одна рассудительная и, главное, разумная женщина испрашивает у мужа разрешения уйти в монастырь? А он в том же письме предлагает ей в ответ обсудить – правда, не знаю что, – и Вилл, оглянувшись на Робина и Марианну, усмехнулся. – Наверное, в какой именно? Славная бы монахиня из тебя получилась, Саксонка! Отправили тебя в Веардрун нагишом в одном покрывале! Хорошо, что Дэнис не уронил его с тебя по дороге, а то настоятельницы бы уже спорили между собой, кто приютит такое воплощение добродетели.

– Вилл, угомонись, – посоветовал Робин, заметив, как залилась румянцем Марианна.

– В самом деле, пойдем завтракать! – подхватил Джон, угадав, что графской чете необходимо остаться вдвоем и выяснить отношения.

Взяв Вилла под локоть, Джон подтолкнул друга к дверям. Теперь, когда опасность миновала, стало заметно, что Вилл с трудом держится на ногах от усталости. Марианна посмотрела на Джона: тот тоже выглядел не лучше.

– Кто-нибудь еще ранен? – спросила она.

– Нет, только Робина случайно задели мечом, – ответил Вилл и укоризненно посмотрел на брата. – Я ведь просил тебя надеть кольчугу!

– Вилл, ты утомил меня упреками по дороге в Веардрун, – ровным голосом ответил Робин.

– Ничего, потерпи еще немного! – с усмешкой предложил ему Вилл. – А как ты прикажешь мне охранять твою светлость, если ты ныряешь в самую гущу ратников, хватаешь Дикона, который на ногах не мог устоять, и пытаешься отбиться одним мечом от пяти?!

Робин смерил брата усталым взглядом, заметил укор в глазах Марианны, полное одобрение слов Вилла в глазах Джона и отвернулся.

– Где вы укрыли Дикона? – спросила Марианна.

– Пока в охотничьем доме под охраной ратников, – ответил Джон уже с порога и хмуро усмехнулся. – Он так избит, что еле дышит. Алан поехал к нему вместе с Эллен. После полудня отправлюсь за ним и привезу в Веардрун, если Эллен даст слово, что он выдержит дорогу.

– Вилл, распорядись, чтобы всю семью Дикона тоже переправили в Веардрун, – сказал Робин.

– Распорядился еще позавчера, – ответил Вилл, закрывая дверь за собой и Джоном.

– Почему он такой злой сегодня? – спросила Марианна, проводив Вилла взглядом.

– Наслушался от меня много лестных слов за то, что не усмотрел за тобой, – усмехнулся Робин. – Сегодня платит тем же, благо я дал ему повод.

Он повернул к ней голову, она отвернулась от двери, их глаза встретились.

– А теперь, моя леди, давай обсудим наши семейные дела, – сказал Робин, устремив на Марианну пристальный взгляд. – Как я тебе уже говорил, ни о каком твоем уходе в монастырь речи быть не может. Я приношу тебе извинения за разговор в охотничьем доме, за то, что причинил тебе боль этим разговором, и отдельно прошу тебя простить и забыть ту пощечину. От тебя я хочу сейчас услышать одно: ты намерена и впредь должным образом выполнять данную мне при венчании клятву или будешь продолжать упорствовать и угрожать мне ее нарушением?

Марианна едва заметно улыбнулась и, взяв руку Робина в свои ладони, поднесла ее к губам.

– Мой лорд, мне странно, что у тебя остались сомнения после того, как я не отвергла ни одного твоего поцелуя три дня назад!

Заметив, что Робин не принял ее улыбку и лицо его осталось серьезным, а взгляд напряженным и настойчивым, она с такой же серьезностью продолжила:

– Я прошу у тебя прощения за недостойные угрозы, которые допустила в пылу ссоры. Моя верность тебе была, остается и будет нерушимой, и ты можешь быть уверен во мне, как в самом себе. Ничего я так не желаю, как и дальше быть твоей женой. Тебе нет необходимости просить у меня прощения за пощечину: я заслужила ее. Даю тебе слово, что впредь у тебя никогда не будет причины для такого гнева на меня, чтобы ты забыл о сдержанности.

Когда она договорила и вновь поднесла его руку к губам, он наконец улыбнулся и крепко сжал ее пальцы.

– Тогда – мир, моя леди?

Она подняла голову и отрицательно покачала головой.

– Еще нет! – и теперь ее глаза стали серьезными, даже неумолимыми. – Я только грозила отступить от брачных обетов, а ты уже это сделал. Если ты хочешь, чтобы между нами был мир, исправь свою ошибку, из каких бы благих помыслов ты ее не совершил. Вспомни слова обета: в счастье и в несчастье! Следовать обету в счастье легко, а как насчет несчастья?

Робин понял, о чем она говорит, и улыбнулся:

– Ну, пока о несчастье говорить не приходится. Негласная опала – так будет вернее.

– Мне все равно, как ты это назовешь, – с прежней настойчивостью сказала Марианна. – Я та, которая должна оберегать тебя. Как мне справиться со своим долгом, если ты решил держать меня в неведении?

Минуту они молча смотрели друг на друга, потом Робин глубоко вздохнул и на миг сомкнул веки, соглашаясь с ней.

– Ты права, Моруэнн. Обойдемся без слов – можешь все увидеть сама. Только пока будешь смотреть, передай мне немного сил.

Марианна сильнее сжала в ладонях его руку, и Робина омыла волна ее исцеляющей жизненной силы. Отрешившись от всего, Марианна посмотрела вглубь его глаз, и, как всегда, ее тут же закружил синий водоворот и увлек за собой в память Робина.

* * *

Она увидела его. В парадной одежде и графских регалиях, он стоял, преклонив колено и почтительно склонив голову перед королем Иоанном, восседавшим в кресле. Она никогда прежде не видела Иоанна. В его чертах было определенное сходство с королем Ричардом, но, несмотря на это сходство, Иоанн казался размытым отражением царственного облика покойного брата. Ему недоставало величия и достоинства, и казалось, сам Иоанн прекрасно осознает, что проигрывает брату во многом, даже сейчас, когда Ричард уже упокоился с миром.

Иоанн смотрел на Робина неотрывным колючим взглядом. Его губы были плотно сжаты. По лицу короля пробегала легкая судорога – то ли он был нездоров, то ли разгневан. Склоненное лицо Робина оставалось абсолютно спокойным, опущенный взгляд полон терпения. Очевидно, Иоанну доставляло удовольствие держать графа Хантингтона в коленопреклоненной позе как можно дольше. Наконец он разрешил Робину встать, и тот легко поднялся с колена, выпрямился и устремил на короля бесстрастный непроницаемый взгляд.

– Я даю тебе согласие на все, о чем ты просил меня, – медленно проговорил Иоанн, не спуская глаз с Робина. – Указы, выражающие мою волю, готовы, подписаны и скреплены печатью. Вот они!

Иоанн повелительно протянул в сторону руку, унизанную перстнями, и один из придворных писцов поспешил принести два свитка, с которых свешивались королевские печати.

– Не мне, – сказал Иоанн, когда писец с низким поклоном протянул королю оба свитка. – Графу Хантингтону.

Робин взял свитки и почтительно поклонился Иоанну.

– Я безмерно благодарен вам, государь, за проявленную милость!

Не видя, что написано в указах, Марианна узнала об их содержании из памяти Робина и вздрогнула от удивления. Зачем он попросил об этом короля?! Самого Иоанна тоже интересовал этот вопрос, судя по его следующим словам:

– К чему эта предосторожность? Чего ты опасаешься, граф Роберт?

– Превратностей судьбы, государь, – сдержанно ответил Робин.

Иоанн тонко усмехнулся, давая понять, что он догадывается, о каких превратностях говорит граф Хантингтон и что может быть их причиной.

– Не дай повод сам, – тихо сказал Иоанн, с прежней усмешкой глядя на Робина. – Я еще раз предлагаю тебе остаться при дворе. Могу приказать, но хочу, чтобы ты принял решение по доброй воле.

– Государь, – и Робин вновь стремительно преклонил колено, – ваша милость ко мне бесконечна, и я еще раз прошу вас разрешить мне удалиться от дел. Как вы сами заметили в своем благосклонном внимании, бремя обязанностей наместника Средних земель утомило меня.

Иоанн долго смотрел на Робина, прищурив глаза, потом недобро хмыкнул:

– Упрямец! Но будь по-твоему, граф Роберт. Ограничься делами своих владений здесь и на континенте. Ты понял меня?

– Да, государь, – ответил Робин, словно не заметив угрожающую нотку в голосе Иоанна. – Я буду с нетерпением ждать преемника, на которого вы соблаговолите возложить обязанности наместника Средних земель, чтобы помочь ему войти в дела, если на то будет ваше соизволение.

– Я ведь только что повелел тебе запереться в Хантингтоншире и… Где там еще твои владения?! – повысил голос Иоанн.

– Государь, мои слова были продиктованы наилучшими намерениями, – склонив голову, сказал Робин и едва заметно прикусил губу, чтобы скрыть досаду.

– Оставь их при себе и не пытайся учить меня исподволь, как я должен управлять собственным королевством, – холодно бросил Иоанн и, улыбнувшись, неопределенно помахал рукой. – К тому же я не намерен торопиться с назначением нового наместника. Возможно, что я вообще обойдусь без него. Есть графы, есть шерифы, а прежде всего – я, король. Твой король, Рочестер!

– Да, государь, – отозвался Робин, и Марианна почувствовала, каких усилий ему стоило оставаться спокойным.

– Вернемся к превратностям судьбы, граф Роберт, – тем временем продолжал Иоанн. – В королевстве не всегда бывает спокойно, а в герцогстве и графствах на континенте – тем более. Полагаю, что для тебя не является секретом желание короля Филиппа забрать мои земли под свою власть. Ты удаляешься от дел, но остаешься верным вассальной присяге?

– Государь! – Робин вскинул на Иоанна глаза, в которых чуть не вспыхнуло возмущение подобным сомнением.

– Всегда будешь верен? – продолжал допрашивать его Иоанн, прекрасно понимая, что тем самым оскорбляет графа Хантингтона. – Несмотря на любые превратности судьбы, о которых упоминал?

– Да, государь, всегда, – твердо ответил Робин, склоняя голову не столько из почтения к Иоанну, сколько затем, чтобы не выдать королю своих чувств, в которых было и презрение к преемнику Ричарда.

– Хорошо, – с удовлетворением сказал Иоанн и жестом приказал Робину подняться. – Можешь идти. Даю тебе позволение покинуть Лондон. И пусть тебя минуют превратности судьбы – ты был хорошим наместником. Жаль, что бремя власти стало тебе не по силам.

Иоанн иронично улыбнулся, но если он надеялся увидеть на лице графа Хантингтона отражение каких-нибудь чувств, то просчитался. Робин остался абсолютно спокойным. Он уже отступил на шаг назад, когда Иоанн поднятием указательного пальца приказал ему задержаться возле трона.

И вот тут Марианна почувствовала сопротивление Робина. Он не хотел, чтобы она увидела то, что должно было произойти. Она требовательно сжала его пальцы, и он был вынужден уступить.

– Скажи, граф Роберт, правда ли, что в Средних землях твое имя пользуется большим почетом, чем мое? Что в поисках справедливости все до одного сначала вспоминают о Рочестере и только потом о Плантагенете?

Глаза короля сузились, губы, напротив, разжались, открыв ряд мелких зубов в крысином оскале.

– Государь, тот, кто сказал такое – намеренно или нет, – ввел вас в заблуждение, – ответил Робин, глядя Иоанну в глаза. – Я первый в Средних землях отношусь к вам с должным уважением.

Марианна не сдержала улыбки: как всегда, Робин умудрился не солгать, но сказал правду так, чтобы собеседник мог услышать то, что ему хотелось услышать. Но и король не был намерен обманываться.

– Относишься с должным уважением? – с усмешкой повторил Иоанн. – Я помню твое уважение, граф Роберт. Особенно то, как ты его выказывал в те времена, когда я еще не был королем. Поэтому берегись! Берегись самого себя, не вызови мой гнев. Я не так щедр на помилования, как мой покойный брат. Ты понял меня?

– Да, государь, – сдержанно поклонился Робин, и король взмахом руки приказал ему идти прочь.

* * *

Марианна сделала глубокий вдох и пришла в себя. Увидев вокруг привычную обстановку, она посмотрела на Робина, который ответил ей спокойным взглядом.

– Теперь ты знаешь, что я скрывал от тебя, – сказал он. – Я сделал то, на чем ты настаивала, и могу считать, что мы с тобой помирились?

Марианна, не сводя с него печальных и тревожных глаз, кивнула.

– Да, Робин. Теперь мы полностью помирились.

– И ты не будешь протестовать против моего решения, которое послужило поводом для ссоры? – спросил он, настойчиво глядя на нее.

– Нет, – ответила Марианна, – и никогда больше не стану докучать тебе этим вопросом.

Он улыбнулся, потянул ее за руку, и она прилегла рядом с ним, склонив голову на его плечо.

– Значит, не только опала, но и угроза, – задумчиво сказала она, размышляя над тем, что увидела в его памяти. – И как некстати эта история с жалобой Гая!

Робин, успокаивая ее, небрежно махнул рукой:

– Эта история – мелочь, пустяк! Она не стоит внимания Иоанна, и Гай не может этого не понимать. Если сэр Ричард одумается и назначит разбирательство, как я предлагал ему, жалоба Гая обернется против него самого.

– А если не одумается?

– Не знаю, – ответил Робин. – Он самолюбив, не захочет предстать перед Гаем в смешном виде, объясняя, что я отказался отдать Дикона, а он не сумел настоять на своем. Пока даже представить себе не могу, что он расскажет Гаю! Но что бы ни рассказал, боюсь, что он только сам себе навредит. Гай ему не по зубам, а сэр Ричард не хочет в этом признаться.

Повернув голову к Марианне, он дотронулся губами до ее лба и долго молчал. Она, закрыв глаза, чувствовала тепло его дыхания и молча радовалась тому, что он рядом, а страшные для нее несколько дней размолвки остались в прошлом. Но будущее, после того что ей открылось, тревожило Марианну.

– Плохо другое, – вздохнул Робин.

Марианна догадалась без объяснений, что он имеет в виду.

– Плохо, что король решил обойтись в Средних землях без наместника?

– Да. За несколько лет Средние земли привыкли к тому, что ими управляет наместник, и до сих пор видят меня в этом качестве, – ответил Робин. – Люди продолжают обращаться ко мне за помощью или советом, а я не могу, не имею права отказать им в том или в другом! Иной раз мне кажется, что Иоанн намеренно не стал назначать нового наместника, понимая, чем такое решение обернется именно для меня. Если он усмотрит в моих поступках желание удержать прежнюю власть…

Она сжала его руку и попросила:

– Пожалуйста, будь осторожен! – и, когда он усмехнулся и скосил на нее глаза, добавила: – Ради Гвен и меня, Робин!

Он глубоко вздохнул и на миг прикрыл глаза в знак того, чтобы она не сомневалась в его осмотрительности.

– Боюсь, что сегодня ты потерял друга в лице сэра Ричарда, – тихо сказала Марианна, внимательно глядя на Робина. – Разумно ли?

– Разумно ли было не помочь ему ложью? – переспросил Робин и усмехнулся. – Мэри, разве друг нуждается в такой помощи? А от истинной помощи он отказался. И ты ошибаешься: сэр Ричард никогда по-настоящему не был моим другом. Несомненно, он испытывал ко мне уважение, но в его глазах я был прежде всего удачливым соперником. Вряд ли он преминул бы воспользоваться случаем!

Марианна усмехнулась: ей и самой показалось, что сэр Ричард так настойчиво выпытывал у нее, ладит ли она с Робином, с некоторой долей надежды для себя. Но ради справедливости к сэру Ричарду она возразила:

– Он считал себя твоим другом несмотря ни на что. Ему и вправду будет нелегко предстать перед Гаем!

– Кто такой Гай Гисборн, чтобы сэр Ричард, шериф, представал перед ним, да еще с чувством страха? – спросил Робин. – Ты сама понимаешь, что, согласись я на его требования и выдай Дикона, я откупился бы штрафом. Те, кто был со мной, ограждены моим именем, а Дику от Гая пощады ждать не пришлось бы! К разбору жалобы он был бы уже умерщвлен, и тогда Гай уплатил бы сэру Ричарду штраф за допущенное самоуправство, но Дикона этим было бы не вернуть.

Он неловко повернулся, поморщился от боли и попросил Марианну дать ему горячего вина с пряностями и медом. Она помогла ему сесть, принесла кубок с вином и сама села рядом.

– Все-таки мне пришлось снова залечивать тебе раны, – вздохнула Марианна, потершись щекой о плечо Робина, – хотя, покидая Шервуд, я была уверена, что с этим покончено.

– Милая! – рассмеялся Робин, бросив на нее быстрый взгляд. – Ты забыла, с кем шла под венец?