Читать книгу Печать зимы - Айна Киримова - Страница 2

Сапфировое небо вечернего Ханты-Мансийска усиливало мифический ореол скульптур на аллее. «За миром смотрящий», как мне казалось, отвлекся от важных дел и с интересом наблюдал за приближающимся мужчиной. Взгляд темных глаз пригвоздил меня к месту. Высокий, подавляющий своей мощью он остановился меньше чем в полуметре. Рука потянулась к моей щеке, и я почувствовала жар ладони раньше прикосновения…

Резкая головная боль заставила меня проснуться. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. На прикроватном столике привычный стакан воды и неизменная капсула обезболивающего. Моя личная тюрьма.

Сев на кровати, я приняла лекарство и стала терпеливо ждать, когда пройдет спазм. Через окно в комнату пробивался неясный свет фонаря, благодаря которому были видны стрелки на настенных часах. Пять минут седьмого. До звонка будильника больше часа, вот только заснуть снова уже не получится.

Тишина нарушалась шорохом листвы. Я осторожно встала с постели, прошлась к окну и закрыла его. Вспомнился сон. Томящее чувство незавершенности вызвало во мне разочарование. Незнакомец снился часто, снова и снова возвращая меня в лето трехлетней давности, когда все было по-другому. Тогда я не думала ни о чем, кроме карьеры. Регулярно посещала всевозможные курсы, тренинги и семинары. Очередная командировка занесла меня в учебный центр Ханты-Мансийска. Прохладный июльский вечер накануне отъезда запомнился довольно резким эмоциональным скачком от эйфории до подавленности. Впрочем, в этом я была не одинока. За пару дней я сдружилась с коллегами из других городов. Понимая, что короткое знакомство подходит к концу, мы шумной компанией отправились сначала в кафе, а затем на осмотр достопримечательностей города. Как оказалось, второй пункт культурной программы был лишним. Я поморщилась, отгоняя неприятные картины драки подвыпивших ребят и красивого незнакомца.

Тоскливым взглядом я посмотрела в окно. Была середина октября. На орехе, растущем у ворот, колыхались пожелтевшие листья. Осень я никогда не любила, но невольно залюбовалась кроной, окруженной влажной дымкой. В свете фонаря она выглядела как-то мистически. И даже немного жутко из-за странного движения в ветках. Приглядевшись, я поняла, что на дереве кто-то есть. Среди листьев медленно передвигался кот. Огромный пушистый кот с шерстью желтоватого цвета.

Его действия были нерешительными. Он то оглядывался в темноту, то смотрел вниз на землю, словно решал, оставаться на дереве или спрыгнуть с него. Взъерошенный кот выглядел очень забавно. Я усмехнулась и вдруг встретилась взглядом с парой темных глаз. Кот замер, уставившись на меня, но вскоре утратил интерес. Он снова смотрел на землю и переминался на лапах. Было видно, что ему страшно прыгать вниз.

Я отошла от окна. На ощупь достала из шкафа толстый свитер и быстро натянула его поверх пижамы. Дверь чуть скрипнула, выпуская меня в тишину коридора. Перед массивной входной дверью пришлось остановиться. Я задумчиво оглядела ее и решила, что избежать шума не получится, поэтому, подхватив кроссовки, направилась в гостиную, откуда был выход на веранду.

Предрассветный туман постепенно рассеивался. Я втянула в себя холодный воздух, с облегчением ощущая ясность в голове. Но тело непроизвольно вздрогнуло, нужно было одеться теплее. Скрестив руки на груди, я прошлась по двору до ореха. Кот все еще сидел на ветке и вблизи оказался крупнее, чем я думала. Возможно, это впечатление производила длинная густая шерсть.

– Киса, – как можно ласковее произнесла я. – Иди ко мне, мой хороший, – и протянула руки.

Угольки глаз недовольно посмотрели на меня.

– Ну, давай, прыгай, – предприняла я еще одну попытку и почувствовала, что дрожу от холода.

Кот оглянулся в темноту, снова посмотрел на меня и, издав мурчащий звук, стал пятиться к стволу, смешно виляя пушистой кормой. Развернуться у него никак не получалось, так что мне пришлось делать то, что я не делала лет пятнадцать.

Подойдя к дереву, я ухватилась за ветку повыше и, поставив ногу на нижний сук, подтянулась вверх. Кот смотрел в сторону соседних зданий. Что же его привлекло? Я тоже взглянула туда, но ничего, кроме темных очертаний домов, не увидела. Хрустнула поломанная ветка, и моя голова непроизвольно дернулась по направлению к источнику звука. Выжидающе глядя мне в глаза, кот мерно урчал. Я бережно взяла его и прижала к себе. Он оказался довольно тяжелым, от него шло тепло, и я, тут же вспомнив, что замерзла, стала дрожать.

Спрыгнув, я перехватила кота поудобней и направилась к веранде. Из гостиной я тихо пробралась на кухню и, плотно закрыв дверь, выпустила кота из рук. Он тут же принялся исследовать помещение, изредка одаривая меня изучающим взглядом черных глаз-пуговок.

В холодильнике нашлись куриные сосиски, немного сливок. Надеюсь, кот не откажется. Я посмотрела на него. Судя по габаритам, он всеядный. Я налила сливки в блюдце и порезала пару сосисок. Неожиданно открывшаяся дверь напугала меня так, что я вскрикнула и уронила нож, а кот, подпрыгнув на месте, зашипел и прижал уши к голове.

– Сабина, ты что это так рано? – раздалось сонное бурчание.

На кухню, шаркая тапочками по полу, зашла моя младшая сестра Камила и плюхнулась на стул. Пижама с медвежатами и всклокоченные светлые волосы делали ее такой забавной, что я невольно улыбнулась. На кота Камила не обратила никакого внимания, просто еще не заметила. Кот это понял и, решив не драматизировать, успокоился. Я взяла приготовленные тарелки с едой и поставила на пол. Камила в хмуром недоумении проследила за моими действиями и только тогда заметила кота. Ее глаза округлились.

– О! – только и провозгласила она, глядя на животное, обнюхивающее содержимое тарелок.

Меня это развеселило. Словоохотливая сестра вдруг растратила все красноречие? Она повернулась ко мне, всем видом показывая, что ждет объяснений. Я пожала плечами.

– Он сидел на дереве и боялся слезть. Мне стало жалко.

– И как ты его оттуда достала? – зевая, спросила Камила и потерла глаза.

– Полезла на дерево.

– Что ты сделала? – сестра широко улыбнулась.

Я снова пожала плечами, чувствуя, как боль гибкой змеей медленно крадется назад. Пальцы непроизвольно потерли лоб.

– Приступ?

– Нет.

– Врешь.

– Нет.

Камила недовольно поджала губы. Она мне не поверила. Я отвела взгляд и посмотрела на кота. Съев все, что было предложено, он сидел и внимательно изучал меня. Такой умный и осмысленный взгляд. Был бы жабой, решила бы, что это заколдованный принц. Я усмехнулась мыслям.

– Ты его оставишь? – спросила сестра.

– У него наверняка есть хозяин, – я охотно подхватила нейтральную тему. – Нужно будет дать объявление. А пока поживет с нами.

– Мама будет в восторге, – сказала Камила. – Пожалуй, надо слинять из дома до того, как она его увидит.

Я вздохнула. День обещал быть тяжелым.

– А ведь сегодня даже не понедельник, – пробормотала я и направилась к себе.

Спустя три часа я переступила порог комнаты отдыха в здании склада, начальником которого была. Вторая капсула, конечно, помогла с очередным спазмом, но чувство вселенской усталости никуда не делось.

– У кого-то был бурный вечер?

Ребята начинать рабочий день не торопились. С дымящимися чашками они культурно, насколько могли, обсуждали какое-то спортивное событие, и лишь один стоял передо мной с наглой ухмылкой на лице.

– Славик, получишь, – пригрозила я.

Парень поднял руки, как бы сдаваясь:

– Субординация. Понял, не дурак, – и, схватив мою кружку, невинным тоном поинтересовался. – Кружечку чая, босс? Или лучше минералки с кефиром?

Славик небезосновательно считал себя моим другом. Поэтому наказание за эту плоскую шутку я решила отложить на потом. Беглый взгляд на отражение в зеркале вызвал тяжелый вздох. Никакая косметика не могла скрыть последствия приступа и насыщенного событиями утра. Весь восторг мамы от присутствия в доме нового питомца, естественно, пришелся на мою скромную персону. Убедить ее не выгонять кота получилось только благодаря отцу.

Слава отвлек меня, сунув чашку чая в руку.

– Спасибо, подхалим, – сказала я, а он драматично ахнул, делая вид, что оскорблен в лучших чувствах. – Не забудьте, в три часа планерка. Эмиль, Данила, пожалуйста, без опозданий.

Я не стала задерживаться, взяла с собой кружку и направилась в кабинет, предварительно разогнав подчиненных по рабочим местам.

Время до обеда пролетело незаметно. Отчеты, селекторное совещание, переделка отчетов, глупые вопросы ребят, снова совещание, снова переделка и снова глупые вопросы. Руководство никак не могло прийти к согласию, что именно будет распродаваться по новогодним ценам, а что следует приберечь до следующего года. В конце концов, сошлись на том, чтобы дождаться возвращения из отпуска директора. А это означало затишье по данному вопросу на целых две недели. Если бы у меня были силы, я бы радовалась, как ребенок.

В прямом смысле слова я плелась в комнату отдыха, где полным ходом шел обеденный перерыв. Кто-то еще ел, а кто-то уже устроился в углу с нардами. Все разговаривали одновременно, а стук падающих на деревянную доску костей так сильно раздражал, что я готова была заорать на ребят, чтобы они прекратили. А еще топнуть ногой в качестве спецэффекта. Усилием воли я заставила себя сдержаться.

– Ну, хватит подсказывать! – резкий возглас Эмиля заставил меня вздрогнуть.

Все выходные буду беспробудно спать, твердо решила я, пока не вспомнила, что в субботу семейство будет праздновать юбилей дедушки. И мне придется вставать с утра пораньше, чтобы помогать готовить и накрывать на столы. Ну, почему ко мне никогда не прислушиваются? Почему никто не поддержал идею праздновать событие в каком-нибудь ресторане? Я со стоном повалилась на стол.

– Эээ… Сабина? – услышала я встревоженный голос кого-то из ребят. – Все в порядке?

– Нет, – не поднимая головы, ответила я. – Только что осознала всю полноту несправедливости жизни и ослиное упрямство окружающих меня людей.

– Мы не такие, – это Денис отвлекся от игры.

– Ну, это спорный вопрос, – я выпрямилась и посмотрела в сторону сгрудившихся в углу ребят, – но я имела в виду не вас.

– Вы так добры к нам, госпожа, – отозвался Эмиль, отвесив низкий поклон.

Так и не преодолев раздражения из-за стука подбрасываемых костей, я быстро пообедала и покинула комнату, прихватив с собой Славу. Он сразу же принялся бурчать, что я, деспот и тиран, лишаю его отдыха, обещанного трудовым законодательством нашей прекрасной родины.

– Прекрати ныть, – не выдержала я и стукнула планшетом по руке. – И так тошно.

– С чего вдруг?

– Как это – с чего? Придется все утро субботы торчать на кухне и резать салаты.

– Так я и поверил. Небось, закажешь втихаря доставку.

– Если бы, – вздохнула я. – Никто в этом мире не готовит салаты вкусней меня.

Славик рассмеялся. Мы вышли из офиса и неторопливо двинулись в сторону ангаров, продолжая словесные пикировки.

– Кстати, как тебе Толик? – поинтересовалась я по поводу нового работника.

– Нормальный парень.

– Справляется с работой?

– Да.

Ответ показался чересчур поспешным

– Не справляется, – с досадой констатировала я.

– Пацан еще!

Я чуть не расхохоталась – Толик младше Славы всего на три года.

– Присматривай за ним.

– Я нянька, что ли?

– Иногда бываешь.

Слава остановился и пристально взглянул на меня.

– Вы с ним встречаетесь?

– С кем? – не поняла я.

– С Толиком.

Как интересно. Новенький уже распускает слухи.

– Что, сплетничаете в мое отсутствие?

– Ну, естественно. При тебе это делать неэтично.

Я засмеялась и направилась дальше.

– А куда мы, собственно, идем? – спросил Славик, быстро догнав.

– В третий.

– Издеваешься? Там же полный хаос!

– Ой, не выдумывай, – отмахнулась я.

– Мы об одном и том же ангаре говорим?

– Слушай, все под контролем. Я точно знаю, где искать ту коробку.

Мы подошли к складскому помещению с огромной цифрой «3» на двери. Я вытащила связку ключей, и она выскользнула из пальцев. Я попыталась эффектно ее поймать, но в итоге уронила еще и планшет.

– Вот чем ты занималась ночью? – спросил Славик, подняв все.

Своим самым строгим взглядом я дала понять, что не отвечу на вопрос.

– Я никому не скажу, – он сунул мне в руки планшет и принялся отпирать дверь.

– Точно?

– Клянусь! – Слава с жаром стукнул себя кулаком в грудь.

Я помолчала для виду. Потом огляделась вокруг и доверительным тоном произнесла:

– Снимала классного парня, – глаза друга распахнулись, – с дерева.

– Не понял? – он быстро заморгал.

– Ну, он не мог слезть самостоятельно.

– Кто?

– Тот, кого я снимала.

Воцарилась продолжительная пауза. Я рассмеялась.

– Это был большой пушистый кот. Я не могла пройти мимо, он мяукал «Мурку» в стиле «регги».

Славик усмехнулся и первым вошел внутрь помещения.

– Командуй!

– Так, – я остановилась посередине прохода. – Это или в третьем, или в пятом.

– Женщины! «Точно знаю» на вашем языке означает «возможно, где-то тут, хотя нет, где-то там».

– Не умничай, – я отсоединила лист от планшета и протянула ему. – Вот, возьми! Тут всего шесть позиций, должен управиться быстро.

– Сабина, речь шла про одну коробку! – возмутился Славик.

– Сам же сказал – женщины!

– Надо было взять кого-нибудь еще.

– Остальные мне нужны на планерке.

– А я, значит, не нужен! – обиделся друг.

– К тебе нет претензий, ты у меня образцовый работник, – льстиво сказала я, но это его не убедило.

– Ладно, что тут у нас? – проворчал он и взглянул на лист.

– В основном гантельки, – успокоила я.

– Подожди! – будто очнувшись, воскликнул Славик. – Это что, я здесь на два часа застрял?

Надо же, какой сообразительный.

– Знаешь, а, может, ты все-таки успеешь на планерку! – бодро соврала я и направилась к выходу.

Славик на планерке не появился и вообще избегал меня до конца рабочего дня. Друг затаил обиду, в этом я была уверена. По пути домой я вяло размышляла над тем, как бы так подлизаться к нему, чтобы он сразу меня простил. Самым очевидным способом это сделать была выпечка, причем абсолютно любая. Так что я решила особо не напрягаться и попросить маму что-нибудь испечь.

Повернув на свою улицу, я почти сразу заметила припаркованную возле дома машину. В любой другой день я бы очень обрадовалась этому обстоятельству, но сегодня я чувствовала себя такой измотанной, что только громко звучащая музыка не давала мне уснуть за рулем.

Медленно, словно шла на эшафот, я пересекла двор и открыла входную дверь. На полу я увидела только две пары чужой обуви, значит, здесь зять, который, скорее всего, сейчас с отцом на заднем дворе, и племянница. Ее голос доносился из кухни.

– Привет, Рита!

– Привет! – радостно крикнула девочка и подбежала обнимать меня.

– Ты тут одна? – удивленно огляделась я. – А с кем ты разговаривала?

– С твоей кошкой, – и Рита вернулась к окну, где на подоконнике важно восседал мой питомец. – Я ее покормила. Ты не против?

– Вот черт! Совсем забыла купить кошачьей еды, – я в бессилии села на стул. – И расклеить объявления.

– Как ее зовут? – спросила Рита, ласково поглаживая кота.

– Да, действительно! Как ты назвала этот лохматый пылесборник? – с недовольным видом в дверях появилась мама.

– А зачем? – я с трудом подавила зевок. – Вон, Ритик расклеит везде объявления, придет хозяин и заберет.

– Очень сомневаюсь, что это безобразие кто-то заберет.

– Значит, надо дать имя, – вмешалась племянница.

У меня не было сил спорить. Я посмотрела на питомца. Тот выглядел весьма заинтересованным. Уставшая голова категорически отказывалась придумывать что-либо. Рыжик. Пушок. Черныш. Господи! Ну, какой уж тут Черныш?

– Риточка, зайка, придумай сама.

– Надо как-то красиво, – протянула она задумчиво.

– В детстве у нас была кошка Сера, – ударилась в воспоминания мама.

– Уверена, это химическая идея принадлежала бабушке, – саркастично заметила я.

– Как тебе не стыдно! Твоя бабушка была прекрасным химиком!

– Да, знаю, – я закатила глаза. – Вот только с юмором у нее было не очень. Надо было сразу дать кошке имя Кислота, причем с ударением на второй слог.

– Мы ее из-за серого цвета так назвали, – мама возмущенно посмотрела на меня, – Вон свою называй Кислотой. Лимонной, например.

– А что? Классное кошачье имя, – пробормотала я, уронив голову на стол.

– Слушайте, у вас обеих никакой фантазии! – вынесла свой вердикт Рита.

Несколько минут она бурчала под нос «как же тебя назвать?», пока, наконец, не выкрикнула:

– Придумала! Герми!

Последовавшая за этим тишина отразила полное непонимание восторга девочки со стороны мамы.

– Ну, Гермиона из «Гарри Поттера»1, – терпеливо объяснила Рита, но мама, кажется, все равно не поняла, о чем идет речь. – Или Джинни, она мне больше нравится.

– Может, лучше тогда Рон? – без энтузиазма поинтересовалась я, не меняя позы.

Рита звонко расхохоталась. Мама присоединилась к ней, правда не совсем уверенно, просто не поняла названных нами имен. Подняв голову, я в недоумении посмотрела на племянницу.

– Это же кошка! – сквозь смех сказала она. – Надо женское имя дать!

– Кошка? Как это, кошка?

Еще один взрыв смеха. Рита схватилась за живот и стала судорожно ловить ртом воздух. Мама ограничилась тем, что вытерла слезинку. Когда они обе чуть успокоились, я решила внести ясность.

– Так он же огромный! Ну, то есть она, – проговорила я, потрясенно глядя на животное, которое с довольным видом разлеглось на подоконнике.

– Да, действительно, – продолжая посмеиваться, согласилась Рита, вслед за мной глядя на питомца. – Но это точно девочка!

– Может, она беременная? – вскрикнула я с ужасом.

И тут же перед глазами пронеслась картина тяжелых продолжительных родов как минимум десяти котят. Судя по выражению лица мамы, она думала о том же.

– Нет, – уверенно произнесла Рита и взяла кошку на руки. – Наверно, у нее среди предков рыси были. Тут на ушах есть малюсенькие кисточки.

Эта версия понравилась больше, хотя мама все равно смотрела на объект обсуждения с недовольством. Ее лицо выражало упрямое нежелание мириться с присутствием в доме нового питомца. Я перевела взгляд на кошку, похожую на большой лимон с глазками, который прижимала к груди Рита. Черные пуговки немигающе уставились на меня.

– Ну, так как? – спросила племянница. – Герми или Джинни?

– Или Кислота? – язвительно добавила мама, вопросительно подняв брови.

В попытке смягчить ее настрой, я решила подойти к проблеме с юмором.

– Назовем кошку Лимон, – улыбнулась я маме.

– Лимон? – переспросила она, уголки ее губ дернулись.

– Не хочу отступать от семейных традиций.

Мама засмеялась. Рита хмыкнула, одарив нас снисходительным взглядом подростка, уверенного в недалекости взрослых. Кошка Лимон издавала на ее руках мерное урчание. Глядя на них, я рассеянно подумала, что с заколдованным принцем вышла промашка.

Остаток вечера я провела, что называется, на автопилоте. Чувство реальности притупилось настолько, что мне стало казаться, будто я выпадаю в другое измерение. Хочу спать, хочу спать, хочу спать. Каждый удар сердца, каждый вдох и выдох твердили мне это. В какой-то прострации я сначала поддерживала разговоры на кухне, потом поздоровалась с зятем, когда он зашел за Ритой, а позже в том же состоянии с кошкой на руках прощалась с ними у дверей, не забыв предварительно сунуть листки с фотографией питомца. Практически в полусне я попала в свою комнату, разделась, кое-как раскидывая вещи, умылась на ощупь в полной темноте и, нырнув в теплую постель, отключилась, едва голова коснулась подушки.

…Я стояла на улице, среди странных построек, вроде огромных каменных ульев. Слева виднелся вырытый под фундамент котлован. Даже на расстоянии видна густая черная масса, похожая на смолу, заполнившую яму почти доверху. Я покачала головой, осуждая нерадивых строителей, которые не огородили такое опасное место. Ведь кто-нибудь мог поскользнуться и упасть. Я огляделась и с удивлением обнаружила, что вокруг пустынно и заброшено. На площадке перед ближайшим домом стоят громоздкие баки, груды камней и беспорядочно сложенные плиты под обильным слоем сероватой пыли. От острого чувства безысходности, внезапно охватившего меня, я поежилась и снова стала озираться, пока внимание не привлекло нечто разноцветное за рядами домов. Недолго думая, я двинулась в ту сторону, торопясь покинуть безлюдную улицу, от которой веяло смертью.

По мере приближения к заинтересовавшему меня месту росло изумление. За домами простирался небольшой вспаханный участок земли с красно-коричневой почвой. На противоположной стороне безумным множеством ярких красок шумел удивительный лес: маленькие елочки с иголками от светло-лилового до фиолетового цвета, деревья вытянутой формы и пышные кустарники с листвой нескольких оттенков зеленого, синего и желтого. Кое-где виднелись ядовито-малиновые мелкие цветки, напоминающие лютики.

Представшая картина вселяла умиротворение. Бросив короткий взгляд на заброшенные дома, я с недоумением подумала, как можно было покинуть такую красоту. Поднявшийся легкий ветерок окутал меня теплым дыханием, теребя выбившиеся пряди волос. Я закрыла глаза и вдохнула чуть влажный воздух, имеющий смешанный запах сирени и цитрусов.

– Выпусти меня, – неожиданно раздавшийся тихий голос заставил меня вздрогнуть.

Я открыла глаза и увидела перед собой большую клетку, сплетенную из толстых веток. Внутри сидела моя Лимон и выжидательно смотрела на меня. Я огляделась в поисках говорившего, но вокруг все так же никого не было.

– Пожалуйста, – взмолился голос.

Я подозрительно посмотрела на кошку.

– Это ты? – спросила я и почувствовала себя глупо.

– Да, – теперь я поняла, голос звучал в голове.

Это напугало меня не на шутку. Я невольно отскочила от кошки.

– Выпусти, прошу, – Лимон подняла переднюю лапу и поскребла по клетке.

Я осторожно стала приближаться, в любую секунду готовая убежать. Кошка не шевелилась, следя за моим передвижением одними глазами. Подойдя ближе, я увидела, что у клетки нет ни замка, ни двери. Она была без дна, просто наброшена сверху на жертву. С трудом подняв клетку, я отбросила ее в сторону и отступила на несколько шагов. Подняв пушистый хвост трубой, Лимон подошла ко мне, встала на задние лапы, а передними мягко коснулась руки.

В ту же секунду левую кисть прожгло страшной болью до самых костей. Я упала на колени. Из глаз брызнули слезы так, что я даже не могла рассмотреть ладонь. Такой дикой боли мне никогда не приходилось чувствовать. Я закричала и с ужасом поняла, что ни единого звука не срывается с губ…

Проснувшись в холодном поту, я резко вскочила на кровати. Голову огненным обручем сжимала жуткая боль. Несколько секунд я вообще не понимала, где нахожусь, пока не разглядела знакомую обстановку комнаты. Левая рука пульсировала, и я чувствовала прикосновение чего-то мягкого к ней. Я дернулась вправо. Недовольное фырканье подсказало, что рядом лежит Лимон. Облегченно вздохнув, я потянулась за стаканом и лекарством. И едва не поперхнулась водой от громко зазвучавшей мелодии будильника. Новый день определенно не задавался уже с утра.

Я снова чувствовала себя разбитой и не выспавшейся, несмотря на то, что, по моим подсчетам, проспала около десяти часов. За завтраком мне пришлось выслушать все, что думала мама о Лимон и ее вопиющем вандализме по отношению к комнатным растениям. И это она еще не заметила царапины, оставленные противной кошкой на моей руке. Вторая волна приступа застала меня по пути на работу. В этот раз он сопровождался внутренней дрожью, о чем я старалась пока не думать.

День прошел в пыльном, ненавидимом всеми третьем ангаре с вечно галдящей компанией ребят. Настоящее рабочее оживление появилось ближе к обеду. Стоило прозвучать заветному слову «премия», и ребята начали проявлять больше рвения, чем утром. Они даже не поленились подсунуть мне дохлую мышь, на которую я, по всеобщему мнению, чересчур вяло среагировала.

Разбор полетов я отложила до понедельника, от переутомления мне было не по себе, поднялась температура, и жар пронизывал все тело. Даже появились галлюцинации. Хотя возможно, это была очередная шутка подчиненных, и они только делали вид, что не замечают незнакомого человека на территории склада.

– Что это за мужчина там стоит? – спросила я у проходящего мимо Славика и, кивнув в сторону парковки, допила чай.

Высокий незнакомец лет сорока стоял около автомобиля Толика, засунув руки в карманы серого пальто, и смотрел на нас. Даже издалека было видно, что у него красивое лицо, которое в обрамлении светлых локонов выглядело просто ангельским.

– Голубоглазый брюнет? – насмешливо бросил Слава.

– Нет, блондин.

– А, ну да! Как же я мог не заметить!

– Я серьезно. Кто он такой?

Славик внимательно осмотрел стоянку и с некоторой опаской покосился на меня.

– Там никого нет.

– Очень смешно! – поморщилась я и позвала Толика, в дверях показалась лохматая шевелюра с частицами паутины. – Кто стоит возле твоей машины?

– Кто? Где?

– Вы что, сговорились? – пробурчала я и направилась к незнакомцу.

– Так! Ты, стой! – Славик схватил меня за локоть. – Ты, сгинь! – бросил он Толику, тот незамедлительно исчез.

Я непонимающе смотрела на друга.

– Сабина, я не прикалываюсь, – понизив голос, сказал он.

Бросив взгляд на стоянку, я увидела, что мужчины там нет. Неужели померещилось? Я задумчиво посмотрела на Славика.

– А вот этот новый чай, – я повертела в руке кружку, – он точно только с имбирем?

Друг хмуро кивнул.

– Я просто устала, – спокойно объяснила я скорее себе, чем ему. – Надо бы поспать часов пятнадцать. Как думаешь?

Ничего не ответив, Славик направился внутрь склада. Я решила, кроме воды, ничего не пить. И хотя до конца рабочего дня мы со Славой на тему галлюцинаций не говорили, это не шло у меня из головы. Жар в теле чуть утих, странное тепло обволакивало каждый палец, заставляя меня то и дело рассматривать руки. Ничего необычного я на них не замечала, кроме царапин, оставленных кошкой. Даже под обильным слоем йода они выглядели воспаленными, а кожа вокруг них была ледяной. И именно эта ненормальность больше всего не давала покоя, усиливая общее состояние усталости.

Достойным завершением дня стал вечер. По пути с работы пришлось в компании не менее шумных, чем мои подчиненные, двоюродных братьев совершать покупки к субботнему застолью. За два часа, проведенных вместе, мы успели раз десять поругаться, причем не только между собой. Я уже с ужасом представляла, что меня ожидает завтра, когда окажусь в окружении большего количества родственников, каждый из которых будет со своим исключительным мнением.

К дому я подъехала в самом скверном расположении духа – уставшая, вся в пыли сомнительного происхождения и с неисчезающим ощущением странного холода вокруг царапин на левой руке. Но забыла обо всем на свете, заметив чужой автомобиль, поставленный так, что не было понятно, к нам приехал стоящий возле него мужчина или к нашим соседям.

Это был он! Тот самый парень из Ханты-Мансийска! За три года он почти не изменился – все такой же высокий, подтянутый. Из-за меховой куртки он казался еще крупней. Я остановила машину, но выходить не торопилась, продолжая разглядывать его. Незнакомец повернулся, и я быстро склонила голову к рулю, чувствуя бешено колотящееся сердце. Я помнила его взгляд. Из-за глубоко посаженных карих глаз под густыми прямыми бровями он выглядел слегка нахмуренным, но приятная улыбка на полных губах сглаживала это впечатление.

В груди заныло. Воспоминания о первой встрече нахлынули с новой силой.

Шумной компанией мы гуляли по аллее, иногда останавливаясь, чтобы сфотографироваться на фоне скульптурных композиций. Я немного мерзла, но интерес к местной мифологии заставлял задерживаться возле каждой фигуры. Это вызывало нетерпеливо-возмущенные возгласы коллег.

Я заметила его, когда он перебегал дорогу. В неположенном месте. Словно преследовал кого-то. Потом он резко застыл в напряженной позе в нескольких метрах от меня и принялся вглядываться в темноту. Я невольно усмехнулась, глядя на такое странное поведение, как вдруг незнакомец оглянулся, и наши взгляды встретились. В тот короткий миг я перестала чувствовать холод.

Гипнотическую связь разорвали подошедшие ребята, со смехом выкрикивающие, что пришли забрать отстающую лично. Я зябко поежилась, потеряв желание участвовать во всеобщем веселье. Неожиданно незнакомец приблизился и, сняв темно-синий джемпер крупной вязки, молча протянул мне. Моя рука машинально подхватила его.

Секундная пауза, и вот уже трое ребят, подстегиваемые алкоголем, задирают парня. А Ростислав, единственный из той компании, кого я еще помнила по имени, пытается их урезонить. Ему же первому и досталось, кто-то из наших случайно ударил его. По неведомым мне законам мужской логики, это послужило сигналом к драке. Ребята нападали, незнакомец отбивался. Девушки с криками отскочили подальше. Кроме меня.

Наличие многочисленных братьев не позволили держаться от происходящего в стороне. Быстро нырнув в одолженный джемпер, я подбежала к Ростиславу, сидящему на корточках и прижимавшему руку к щеке. Небольшое покраснение на скуле. Не страшно. Другое дело остальные. Кровавые следы на светлых футболках и рубашках, и никаких повреждений у незнакомца. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, это не драка, а избиение.

«Прекрати!» сорвалось с губ раньше, чем я подумала. Незнакомец лишь коротко посмотрел в мою сторону. Я со всего духу завизжала: «Сейчас же!» и топнула ногой. Его удивленный взгляд задержался на мне ровно настолько, насколько хватило времени у одного из парней собраться с силами и снова рвануться к нему. Незнакомец ловко избежал столкновения с ним, но не со скульптурой. От звука удара зажмурился даже «За миром Смотрящий».

Поездка до больницы с избитыми идиотами казалась дурным сном. Медицинский персонал взял на себя Ростислав, твердо стоявший на том, что все пятеро, включая его, скатились со ступеней, просто ему повезло больше остальных. Незнакомца он, не моргнув глазом, обозвал Евиным Адамом, чем, скорее всего, пытался вызвать улыбки у нас, девчонок.

Лично мне это не помогло. Я стояла возле кушетки и с неприятным чувством вины разглядывала красивое лицо незнакомца. Из-за повязки на голове он казался таким ранимым, что хотелось его защитить. Я не знала, от чего или от кого, но была уверена, что он в этом нуждался. Настоятельные просьбы остаться с ним до утра у медперсонала вызвали противоположную реакцию – меня выставили из больницы. И до последнего момента я надеялась, что парень придет в сознание…

Что же он тут делает спустя три года? Я подняла голову. Как и в тот день, незнакомец озирался по сторонам, снова кого-то искал. Единственным и абсолютно бредовым объяснением его появления стало – он ищет меня, чтобы свести счеты. Я поежилась, вспомнив, каков он в драке, и невольно бросила взгляд в сторону дома. Уверена, домашние слышали, как я подъехала.

Я медленно вышла из машины, не спуская глаз с незнакомца. Он обернулся на звук и слегка нахмурился, но тут же дружелюбно улыбнулся.

– Извините, – обратился он ко мне приятным низким голосом. – Вы здесь живете?

Он меня не узнал! Я почувствовала облегчение. И разочарование. Рука невольно дернулась поправить собранные в беспорядочный пучок волосы и наткнулась на кусочек паутины. Я на секунду зажмурилась, представляя, как живописно выгляжу со стороны.

– Да. Что Вы хотели?

– У меня пропала кошка. Я увидел это объявление, – показав мятую бумагу с фотографией Лимон, незнакомец обошел машину и приблизился, – но по телефону не дозвонился. Ваши соседи указали на этот дом.

Я не успела ничего ответить, послышалось громкое урчание. Взглянув вверх, я увидела Лимон, медленно перебирающуюся с ветки ореха на забор. Мужчина подошел ближе и, задрав голову, стал рассматривать кошку.

– Вот и она, – произнес он и потянулся к ней.

К моему удивлению Лимон яростно зашипела. Еще одно разочарование. Вид кошки с вздыбленной шерстью и прижатыми ушами ясно говорил, что ее прежний хозяин, стоящий сейчас передо мной, плохо с ней обращался. В этот момент я поняла, что не отдам питомца. Судорожно сглотнув, я холодно бросила:

– Я так не думаю.

– Почему? – спросил незнакомец, обернувшись ко мне.

– Потому что это моя Лимон, – с вызовом сказала я.

Он закашлялся, неумело скрывая смешок.

– Какое совпадение, у нас с Вами похожие кошки, – проговорил мужчина, с интересом разглядывая меня.

– Действительно совпадение, – процедила я.

Он меня не узнает! Теперь я уже не знала, на что больше злюсь. В раздражении я скрестила на груди руки, говоря этим, что разговор окончен. Незнакомец проследил за движением, его брови нахмурились.

– Проклятье! – выдохнул он и резко повернулся к кошке.

Незнакомец буквально сцепился с ней взглядом. Лимон снова зашипела и даже подняла лапу. Мужчина, покачав головой, повернулся ко мне, и я поймала угрюмый взгляд. Продолжая смотреть на меня, он быстро отступил к машине, сел за руль и, лихо развернувшись, уехал. Я ничего не поняла. Вдруг навалилась такая жуткая усталость, что захотелось плакать.

– Пойдем, Лимон, – пробормотала я и, открыв калитку, побрела в дом.

На кухне бушевал папа, возмущаясь по поводу дерзкого отношения племянников к тете Эльзе, его единственной и горячо любимой сестре. Мне тоже досталось, ведь я была с ними. С тяжким вздохом опустившись на стул, я принялась объяснять отцу, что негодяи сначала поругались со мной, совершенно не боясь, что я могу высадить их посреди города, и, естественно, не соизволили сообщить, с кем говорят по телефону.

После ужина, когда ураган в лице папы успокоился, а Камила вдоволь прошлась по имени Лимон, я направилась к себе в комнату с твердым намерением выспаться. Но, несмотря на усталость, сон как рукой сняло. Я торопливо переоделась и, поддавшись порыву, достала из нижнего ящика комода аккуратно свернутый темно-синий джемпер. Проведя пальцами по сложному узору вязки, я вспомнила, как безуспешно пыталась определить состав пряжи перед стиркой. Я прижалась к джемперу лицом, но он больше не хранил приятный запах бывшего владельца. И снова я почувствовала раздражение при мысли, что он не узнал меня. И чем объяснить его странное поведение? Черт бы побрал этого мужчину! Я скомкала джемпер и сунула обратно в комод.

Включив музыку на минимальной громкости и погасив свет, я взяла плоскую подушку и устроилась на подоконнике. В комнату почти бесшумно зашла Лимон и, прыгнув на подоконник, разлеглась возле ног.

Под урчание кошки и звуки классической мелодии я почувствовала себя спокойней. Взгляд бесцельно блуждал по двору. Кусты смородины. Небольшая беседка, скрывающая в темноте столик и две скамейки. Ветки ореха, касающиеся желтыми листьями края ворот. А перед ними отчетливо виднелся знакомый силуэт высокого светловолосого мужчины.

Я вздрогнула и чуть не упала на пол, когда суматошно стала прятаться в глубине комнаты. Тут я заметила Лимон с испуганными глазами и прижатыми ушами. Она явно успела покинуть подоконник раньше меня. Кошка лежала на полу возле кровати и смотрела в сторону окна. Я тоже бросила туда взгляд. Потом сделала шаг. Болезненная смесь страха и любопытства толкала меня к окну.

Такого просто не может быть! Тот самый блондин, которого я видела сегодня на территории склада, преспокойно стоит посреди двора и осматривает дом. Одет так же, как и днем, в черные ботинки, брюки и водолазку, а сверху серое пальто. Попасть во двор самостоятельно он никак не мог. Значит, его кто-то впустил. Вышедший из дома отец просто прошел мимо, вообще не замечая мужчину, и скрылся из виду за калиткой, провожаемый взглядом непрошенного гостя.

Послышался звук отъезжающего автомобиля, и блондин снова посмотрел на дом. Воздух вокруг меня зыбко задрожал, по телу разлилось тепло. На мгновение зажмурившись, я тряхнула головой. Судя по всему, болезнь вернулась, и все серьезней, чем в прошлый раз. К болям добавились галлюцинации. Ведь незнакомца видела только я. Впрочем, кое-кто еще имелся. Одного взгляда на Лимон было достаточно, чтобы понять, она не просто видела того мужчину, но и страшно боялась. Снова повернувшись к окну, я с удивлением обнаружила, что двор пустой. Прямо как тогда, на стоянке. Только что был и вдруг исчез. Зажегся свет, я вздрогнула.

– Ты что тут в темноте стоишь? – весело прозвучал голос Камилы.

Я повернулась к ней. Беззаботный вид сестры с кружкой ароматного чая усилил тревогу.

– Куда папа уехал? – прочистив горло, спросила я просто, чтобы что-то сказать.

– За Ритой, – сестра отпила глоток.

– А разве она не завтра должна была прийти?

– Передумала, – дернула плечом Камила и допила содержимое кружки. – Решила, чем вставать с утра пораньше, лучше сразу приехать, а заодно и благополучно выспаться, – усмехнувшись, она добавила. – Но, по-моему, Рита так сюда рвется исключительно из-за твоей кошки с таким простым русским именем.

Я усмехнулась и бросила взгляд на кошку, которая с хозяйским видом лежала на кровати. Как странно…

– Вот он!

Камила целенаправленно прошлась по комнате к стеллажам с книгами. Я удивленно проследила за ней. Откуда такой интерес? Но он был направлен на лежащий сверху книг журнал. Сестра в своем репертуаре – сначала оставляет что-то у меня в комнате, потом благополучно забывает и месяц ищет по всему дому. Камила расселась в кресле и стала увлеченно листать страницы. Мне бы ее проблемы!

Я снова посмотрела на питомца. Ни капли страха, который несколько минут назад вынуждал ее изображать коврик. Я бросила взгляд на пустой двор, и тревога только усилилась. Кто этот человек? Что ему нужно? И почему его вижу только я и Лимон? Эта мысль заставила меня похолодеть от страха. Кошки же видят всякие потусторонние штуки. А если моя болезнь обогатилась жутким симптомом, и теперь я могу видеть привидений?

– Эй, Сабина, ты меня слушаешь? – оклик Камилы отвлек меня.

– Извини, задумалась, – пробормотала я и потерла лоб.

Оказалось, сестра уже потеряла интерес к журналу и предлагала мне присоединиться к ним с Ритой, чтобы посмотреть какой-то ужастик. Девчонки явно собирались валяться завтра до обеда, в отличие от меня, о чем пришлось напомнить Камиле, прежде чем я выставила ее и Лимон из комнаты.

Мне просто жизненно необходимо было выспаться.