Читать книгу Печать зимы - Айна Киримова - Страница 4

После череды вспышек мы оказались в просторном квадратном помещение со стеклянными от пола до потолка стенами. За ними простиралась снежная пустыня. Порывы ветра сдували белые массы и закручивали в вихри. Куда бы я ни посмотрела, не было ни зданий, ни каких-то других построек, только беспорядочный рой кружащихся снежинок.

– Зима, – прошептала я, выбираясь из объятий Давида.

Этот трюк со мной проделали уже во второй раз, и все же… Как такое возможно? Я закрыла глаза, постояла так несколько секунд, открыла их, но картина передо мной не изменилась. Небо было низким и серым, светлое пятно высоко над горизонтом говорило о спрятанном где-то за облаками солнце. Я подошла ближе к стеклу и дотронулась до него. Оно было прохладным и определенно мне не мерещилось. Убрав руку, я взглянула на оставленные пальцами следы.

– Где мы?

Я провожала глазами пролетающие мимо пушистые снежинки. Вот одна взмыла вверх и в танце с подружками сделала пару оборотов, чтобы снова устремиться вниз, едва касаясь разделявшего нас стекла.

– В безопасности, у Крауда.

– Где-то на севере, да? – я обернулась.

– Вроде того.

– Что это?

На рукаве рубашки моего спутника была рваная дырка, вокруг которой расплылось пятно, похожее на кровь. Ужас какой! Давид взглянул на руку и равнодушно пожал плечами.

– Наверно, задело, – заявил он буднично.

– Ты ранен!

– Ерунда.

– Ерунда? В нас стреляли! Я думала, мне показалось! А в нас стреляли! Стреляли, понимаешь?! И ранили тебя! А если бы?.. Почему ты такой спокойный?!

Давид молча смотрел на мою истерику и улыбался.

– Так! Отвези меня домой немедленно! Или лучше дай тот камень, я сама уйду!

– Боюсь, тебе придется остаться, Сабина, – послышался чей-то приятный голос.

Говорившего видно не было, Давид загораживал проход.

– Это Крауд, – пояснил он, протягивая мне руку.

– Нет! Никуда я больше не пойду!

– Пожалуйста, – устало попросил Давид. – Обещаю отвезти тебя домой, как только это будет возможно.

Я сделала несколько глубоких вдохов, мельком взглянула на усиливающуюся снаружи метель, грозящую в скором времени перерасти в снежную бурю, и позволила Давиду вывести себя из стеклянной комнаты. Но едва я переступила порог, как непроизвольно дернулась назад, глядя на невысокого мужчину в строгом черном костюме.

Он выглядел странно. Почти так же, как те люди в ангаре. Лицо было серым, волосы на тон темнее и будто покрыты пылью. Так и хотелось провести по ним ладонью, чтобы посмотреть, как пыль будет осыпаться. Большие серебристые чуть раскосые глаза над высокими скулами с интересом разглядывали меня.

– Добро пожаловать! – вежливо сказал серолицый, благодушно улыбаясь.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и ошарашено уставилась на Крауда.

– Очень рад, что с вами все в порядке.

Сомнительное замечание, подумала я.

– Как получилось, что мы попали на мою базу? – спросил Давид.

– Так вы были на базе? Поэтому я не мог вас увидеть.

– Сколько мы отсутствовали по местному времени?

– Около двух часов.

– Много, – Давид качнул головой. – Есть версии?

– Полагаю, сбой во время перехода.

Из длинного коридора мы вышли в просторный холл.

– Может быть, это причина? – Давид взял мою измазанную йодом ладонь.

– Скорее всего, – вздохнул Крауд. – Если Сабина сопротивлялась, слияние двух энергий могло отбросить вас в предыдущую точку перехода.

Мои мозги медленно закипали. О чем, черт возьми, они сейчас говорят?!

– Многое отдал бы, чтобы это не было правдой, – серолицый покачал головой.

К нам подбежала Лимон и потерлась о мои ноги.

– А я так до сих пор и не узнал, почему ты так поступила, – обратился он к кошке.

– Она воин, – послышалась загадочная фраза.

Крауд принялся изучать свои руки, словно собирался с мыслями, потом взглянул мне в глаза и произнес:

– Урсур совершила недопустимую вольность. И я, к сожалению, не могу ничего исправить. Возможно, тебе придется какое-то время соблюдать правила испытания, пока мы не найдем альтернативного решения проблемы.

Да он издевается! Мне снова абсолютно ничего не было понятно, кроме отдельно взятых слов. Наверняка, по выражению лица это было видно, потому что Давид уточнил, показывая на кошку:

– Урсур – это вот она.

– Спасибо большое, – саркастично бросила я, – все остальное же ясно, как божий день, да?

Мужчины дружно усмехнулись, а я почувствовала раздражение и усталость.

– Следуйте за мной, – махнул рукой Крауд и открыл ближайшую дверь. – Это наш капитанский мостик. И не обращайте внимания на кавардак.

Мы попали в огромную комнату, обитую каким-то плотным материалом светло-зеленого цвета, словно для звукоизоляции. Везде царило обилие проводов, компьютеров, мониторов и других разных непонятных приборов. За ближайшими столами сидели двое парней.

– Лато, Бисак, – представил их Крауд. – А это Сабина.

Те же серые лица изучающе смотрели на меня. Я нерешительно помахала рукой.

– Ты сильно наследил в космопорте?

– Вероятность, что меня опознают, небольшая.

– Но существует, – Крауд вздохнул. – Придется поставить Себелию в известность.

Давид поморщился, но ничего не ответил.

– Кстати, что у тебя с рукой?

– Ничего.

– Он ранен, – тут же вмешалась я.

– Бисак, – позвал Крауд одного из своих парней.

Тот кивнул, подхватил небольшой ящик, видимо аптечку, и подошел к Давиду.

– Там ерунда, – отмахнулся он.

– Там не ерунда, – твердо сказала я, мой похититель недовольно взглянул на меня.

Я отвернулась и скрестила руки на груди.

– Лучше это убрать, – тихим голосом обратился ко мне Лато.

– Что? – не поняла я.

– Давай сюда руку.

Я с опаской протянула ему левую ладонь. В темно-серых глазах заплясали искорки смеха, Лато веселился над моей настороженностью. После того, как он аккуратно протер кожу смоченным в каком-то растворе ватным диском, следы йода исчезли, открыв взору темные, чуть припухшие рубцы. Лато достал из выдвигающейся полки квадрат телесного цвета.

– Если хочешь скрыть метку, пользуйся пластырем, тогда раздражения на коже точно не будет, – посоветовал он, приклеивая его на руку, я робко улыбнулась ему.

– Спасибо.

– Симпатичная шляпка, – насмешливо заметил Лато.

Я вспомнила про нелепый головной убор и, стянув его с себя, протянула наглому парню:

– Дарю.

– О, это чересчур гламурно для меня, – он выбросил панамку в мусорную корзину.

Увидев отражение в одном из мониторов, я принялась переплетать косу.

– Когда я могу вернуться домой?

– Сложно сказать, – вздохнул Крауд, наблюдая, как Бисак обрабатывает рану Давида. – Случай первый и, надеюсь, последний.

– Какой случай?

– Метка, – он виновато посмотрел на меня. – Ты не должна была ее получить.

– Так заберите ее.

– Я бы с радостью, но пока не знаю, как это сделать, не причинив тебя вреда.

Крауд улыбнулся, видимо, в попытке смягчить слова.

– Анестезия? – послышался возмущенный возглас Давида. – Я маленький, что ли?

– Рану надо зашить, – миролюбиво сказал Бисак.

– Обычная царапина.

– Дови! – твердо перебил Крауд. – Здесь любой из присутствующих старше тебя по званию, так что выполняй приказ.

Я из любопытства подошла ближе. Давид сжал челюсти и протянул руку Бисаку. Тот распылил по коже что-то белое, потом достал какой-то прибор и стал делать аккуратные стежки, скрепляя края раны. Необычное и завораживающее зрелище.

– Тьепи!

Все разом обернулись к двери. В комнату вошла красивая, несмотря на необычную внешность, девушка. Лицо более светлого оттенка, чем у мужчин, роскошные темно-пепельные волосы без намека на пыль. Облегающее черное платье до колен выгодно подчеркивало фигуру, тонкое запястье украшал браслет цвета старой бронзы с подвесками в виде небольшого круга и знакомого треугольника из изогнутых линий внутри. Скромно, со вкусом.

– Тьепи, Себелием! – обрадовался Крауд и двинулся навстречу.

Она порывисто обняла его и быстро сказала что-то на незнакомом певучем языке. Холодно кивнув Давиду, она, наконец, заметила меня.

– О! У нас земляне!

– Это Сабина, – вмешался Крауд и махнул рукой. – Долгая история. А это Себелия, наша охрана, – повернувшись ко мне, объяснил он.

– Очень приятно, – я с изумлением разглядывала девушку.

Ничего себе у них тут охрана!

– Почему у нее метка? – спросила Себелия, враждебно прищурив глаза.

Давид вдруг загородил меня, серолицые парни подскочили ближе, и девушка рассмеялась под бормотания Крауда, просившего всех успокоиться.

Я дернула Давида за рукав, пытаясь привлечь внимание.

– Все нормально, – бросил он через плечо.

– Нормально? – прошипела я. – Что конкретно в твоем понимании нормально?

Давид обернулся.

– Крауд, твоя очередь, – сказал он с улыбкой, тепло глядя мне в глаза.

Серолицый откашлялся.

– Да. Кажется, пришло время объясниться.

– Я бы предпочла амнезию и возвращение домой, – отозвалась я.

Крауд чуть наклонил голову в бок.

– Позволь пригласить тебя на небольшую экскурсию.

Он направился к выходу, поманив за собой. Остановившись посреди просторного холла, Крауд повернулся ко мне.

– Это, – он широко повел рукой, – большой статичный туннель между мирами.

– Прости, что?

– Твой скепсис неуместен после того, чему ты была свидетелем.

– Я все еще надеюсь, что меня чем-то накачали, но продолжай.

– Хорошо. Пойдем.

У дальней стены обнаружилась едва заметная дверь. За ней оказалась большая комната с еще одной дверью. Деревянный пол был выкрашен в коричневый цвет. На потолке под старомодным белым плафоном ярко горела лампа. К стене был приставлен большой круглый стол с ветхого вида стульями вокруг. Мягкая мебель – привет из девяностых. На стеллажах пылились потрепанные книги.

Крауд подошел к единственному окну в комнате и одернул плотный занавес кремового цвета в сторону. Я неторопливо приблизилась и с удивлением посмотрела на незнакомую местность. За окном были видны освещенные солнечными лучами кустарники с опустевшими ветками перед невысоким штакетником, вдоль которого тянулась улица с деревенскими домиками. Вдалеке виднелись кирпичные здания, похожие на жилые, с количеством этажей, едва ли превышающим три.

– Поселок Лесной, – сказал Крауд, постукивая пальцами по подоконнику. – Жители тут добродушные и, что очень важно, не любопытные, – словно в подтверждение его слов мимо заборчика медленно прошли две старушки, о чем-то оживленно беседуя и не обращая ни на что внимания.

– А где же снег? Метель?

– Ты про то, что видела в стеклянной комнате?

– Да.

– Понимаешь, эта комната и все, что там, – он качнул головой в сторону второй двери, – находится на твоей планете. За стеклянными же стенами ты видела Хелатту.

– Что я видела?

– Мою планету. Хелатту.

– Но… это невозможно.

Я замолчала, провожая взглядом пробежавших по улице ребятишек. При всем желании я не смогла бы объяснить, почему окна двух комнат в одном и том же доме показывают разную погоду, не говоря уже о странной внешности здешних обитателей и загадочных перемещениях.

Крауд задернул занавес и жестом пригласил вернуться обратно в просторный холл. Свинцовая тяжесть сковала мои ноги. Хотелось забиться куда-нибудь в угол и закрыть глаза.

– Статичный туннель соединяет разные точки в пространстве. Таких туннелей не много, и руководить его работой – большая честь. Однако последние события ставят под угрозу все, чего я и моя группа добились, – Крауд сложил ладони в умоляющем жесте. – Поэтому очень прошу тебя сотрудничать. Это ненадолго, обещаю.

Спустя полчаса я решила принимать на веру все, что мне говорили. Скорее, для удобства. Надоело пытаться объяснить происходящее самой себе. А уж когда меня угостили чаем, явно с успокоительными добавками, стало намного легче воспринимать любую, даже бредовую, информацию.

Крауд расположился в кресле напротив меня.

– Пожалуй, начну с небольшого экскурса в историю.

– Это надолго, – пробормотал недовольным тоном Давид, опускаясь на соседний стул, и получил укоризненный взгляд серебристых глаз.

– Народ хелаттан, населяющий современную Хелатту, очень древний. Как ты могла заметить, наш мир нельзя назвать уютным, вечный снег, жуткий холод. Появились мы на Хелатте не по своей воле. Как утверждают легенды, нас изгнали. Назад пути не было, поэтому наши предки остались осваивать холодную неприветливую планету. За несколько тысячелетий хелаттаны привыкли к особенностям климата, к безликости и бесцветности окружающих просторов. Но однажды в потомках проявилась способность, так сказать, рассекать пространство. Ученые склоняются к версии, что это вызвано самой планетой, и я с ними согласен. Так вот в юном возрасте некоторые хелаттаны одним взмахом руки могли свободно перемещаться с одного места на другое, что очень облегчало промерзлую жизнь. Позже появились те, кто смогли перемещаться в другие миры. И те, кто эти миры мог соединить.

Крауд замолчал, давая мне переварить услышанное.

– Космические путешествия такими, какими люди их представляют, нам были ни к чему. И все же, однажды на Хелатту приземлился корабль. Как оказалось, в системе было три планеты, пригодные для жизни, включая нашу, если про Хелатту можно так сказать. Когда наладилось общение между планетами, было решено создать Лигу Тагнат. В силу особых способностей некоторых представителей моего народа, первыми Тагиретами, то есть правителями, были именно хелаттаны, – он тяжело вздохнул. – И люди с Исны и Киты, двух других планет, поначалу не возражали.

– А можно спросить? – неуверенно подняла я руку.

– Конечно.

– Когда мы были в этом, космопорте, я видела людей или просто похожих существ? – я запнулась. – Как Давид.

– Эй! Я человек!

– Да, вы с ним одного вида, в нашем варианте оба – иснеиты, – с улыбкой произнес Крауд.

– Но… откуда?..

– В основном с Исны.

– Нет, я имею в виду…

Крауд понимающе кивнул, откидываясь в кресле.

– Никто не знает. Появились на Исне из ниоткуда. Примерно так же, как и мы на Хелатте. Неудивительно, что, имея такое сходство, наши предки объединились. Правда, позже о многом пришлось жалеть обеим сторонам. Но я опущу детали падения Хелатты с престола тагиретства. Довольно постыдная часть истории, – он потер подбородок костяшками пальцев. – Тем не менее, из-за этого Лига потеряла первоначальный замысел, а стала чем-то вроде военного сообщества. Во главе остался один правитель, остальные же – подчиняющиеся ему властители. Хелатта приобрела статус колонии, правда ненадолго, учитывая климатические условия. Поэтому планета стала считаться обособленной политической единицей, а мой народ вот уже несколько столетий трудится на благо общества. Благодаря туннелям в пространстве Лига расширила границы, добавив в состав еще три планеты. И останавливаться на этом, по всей видимости, не собирается. Но не будем об этом, – Крауд чуть поморщился. – Завоевания нас не интересовали, поэтому мы сосредоточились на изучении миров, не вошедших в круг интересов Лиги. Множество иснеитов присоединились к нашим исследованиям. И, как следствие, появились сатуры, потомки хелаттан и иснеитов, что позволило по-новому взглянуть на акири.

– О! Я слышала это слово! – воскликнула я, невольно перебив рассказчика. – Так это не марка машины?

Послышались несколько отчетливых смешков.

– Нет, – было видно, что Крауд старается не засмеяться. – Это, можно сказать, энергия. Наша неотъемлемая часть. Она среди прочего позволяет создавать туннели. И с появлением сатуров акири перестала быть особым преимуществом небольшой группы хелаттан. Начались исследования. Не стану уходить в дебри истории, – он улыбнулся, – просто скажу, что часть исследований привела к такому явлению, как подготовка лучших бойцов. И Дови один из них, – Крауд кивнул в сторону Давида, Себелия недвусмысленно фыркнула.

– Дови? – удивленно переспросила я.

– Так меня зовут. Дови Доледа, – холодно отозвался Давид. – Но тебе лучше использовать имя Давид. Именно оно значится в паспорте гражданина России.

Я промолчала, не понимая, чем он недоволен.

– Хелаттаны стали наставниками для солдат, желавших быть лучшими, – вернулся к повествованию Крауд. – Некоторые из миров использовалась в качестве своеобразных полигонов для подготовки бойцов. Примерно полстолетия назад был обнаружен ваш мир. Он оказался идеальным местом для боевых испытаний.

– Кстати, у Дови не получилось здесь пройти ни одного, – как бы невзначай бросила Себелия.

На щеке Давида дернулся мускул.

– Сейчас речь не об этом, – мягко заметил Крауд. – Наша роль во всем этом – обеспечение прохода, безопасности и, так сказать, легенды, чтобы не возникало подозрений со стороны жителей планеты.

– Откуда вы знаете наш язык?

– Изучили, – с улыбкой произнес Крауд. – В наших архивах основные языки, включая наречия, всех известных нам разумных существ.

От изумления я не нашла, что сказать. С иностранными языками я никогда не дружила. Этим мы с Камилой были похожи на маму. Все ограниченные познания заканчивались на самых элементарных фразах, что было постоянным поводом для смеха у папы.

– Это сколько же нужно времени…

– Гораздо меньше, чем ты думаешь, – произнес Крауд и медленно, словно подбирая слова, объяснил. – Мы находим представителя нужной местности… вводим его в так называемое состояние сна и… производим определенные манипуляции… – он смущенно прокашлялся. – Можно обобщенно назвать их сканированием мозга.

– То есть все эти истории про похищение инопланетянами не такие уж и выдумки?

– Правдива самая малая часть, – махнул Крауд рукой, – а большинство историй является плодом алкогольного опьянения.

Тут мне в голову пришла забавная мысль. Меня ведь тоже можно считать похищенной. Живое воображение нарисовало картинку, как я рассказываю об этом в какой-нибудь уфологической передаче, а потом еще показываю подвал деда, откуда, собственно, и произошло похищение. Я усмехнулась и покачала головой в ответ на непонимающие взгляды собеседников.

– Что происходит дальше?

– Полученная информация неоднократно дублируется, периодически обновляется. И это не только язык, это еще и образ мышления исходного объекта. Любой воин всегда и ко всему должен быть готов, поэтому его обучают сразу нескольким языкам. Конечно, все зависит от индивидуальных возможностей мозга.

– И голова потом трещит ровно столько дней, сколько языков в нее впихнули, – добавил Давид.

– Так, и для чего я здесь?

– Немного терпения, и ты все поймешь.

Я кивнула, и Крауд продолжил.

– В данный момент здесь проходит испытание солдат Сул Традис. Кстати, первая женщина за всю историю.

– И первый представитель королевского рода, – вставила Себелия.

– Да, – качнул головой Крауд. – Она пришла к нам, преступив привычный возрастной порог, когда лишилась права стать властителем. Упорство Традис, с которым она добивалась права занять место среди наших воинов, убедило старейшин принять ее. Данное испытание боевое, что подразумевает наличие противника, которым является кто-либо из сатуров. По причине неравенства сил противника и бойца, следом за испытуемым направляется курьер акири, – Крауд кивнул в сторону Лимон, которая разлеглась на пустом столе. – Урсуры, единственный вид животных, выдерживающий жизнь на Хелатте, обладают нужными для этого способностями.

– А как у нее получается общаться? – не могла не спросить я.

– Она внушает мысли, и кажется, что слышишь голос. Кстати, предок Лато был первым, кто обнаружил эту способность урсур, он же и нашел этот вид в одном из исследовательских путешествий по мирам.

– Благо, мне не передались от него замашки кочевника, – отозвался Лато со стороны заваленного приборами стола.

– Задача бойца, – продолжил Крауд, – найти курьера, добраться до места испытания и сразиться с противником. Задание усложняется тем, что координаты курьера даются только начальные, это своеобразная проверка воина на способность к выслеживанию объекта. Противник также занят поисками, и, если ему удается подобраться к курьеру раньше, испытание считается проваленным.

– Как это неоднократно случалось у Дови, – улыбнулась Себелия.

– Поэтому его не любят, – добавила от себя Лимон.

Давид несколько секунд испепелял взглядом сначала невозмутимую Себелию, потом еще более невозмутимую кошку, после чего карие глаза сверкнули в мою сторону. Стоп. А я тут причем?

– Дови давно уже не воин, а наблюдатель, – вмешался Крауд. – Так что оставим это, – он помолчал, ожидая возражений, и когда их не последовало, продолжил. – В общем, при изъятии акири сатуром, курьер испытывает болезненные ощущения, что является для него противоестественным. Ведь добровольно отдавая акири, урсур боли не испытывает, в отличие от бойца. К моему глубочайшему сожалению, Сабина, тебе пришлось узнать эту боль, – и он посмотрел на мою руку.

Воспоминания о пожирающем огне отозвались чувствительной пульсацией в ладони. Я непроизвольно взглянула на нее и, аккуратно сняв пластырь, провела пальцами по рубцам, ощущая холод кожи вокруг них.

– Удивительно, как у нее получилось так красиво нацарапать эти линии, – медленно проговорила я, разглядывая идеальный рисунок.

Все, кто находились в комнате, дружно усмехнулись, даже Лимон своеобразно фыркнула. Я подняла глаза и непонимающе посмотрела на Крауда.

– Она и не царапала, – сказал он. – Это называется оставить метку. Урсур вводит бойца в легкий транс и с помощью никому непонятного, но довольно забавного ритуала с клеткой передает ему акири.

– Со мной она провернула это, пока я спала, – проворчала я. – Так значит, эта акири сейчас во мне?

– Да.

– Я вроде бы чувствую себя как прежде.

– Это ведь не болезнь.

– Хорошо, – я помолчала, обводя взглядом присутствующих, и снова обратилась к Крауду. – И что мне с ней делать?

– Ничего. Научиться что-то правильно с ней делать можно только у наставника. Он чувствует, как акири уживается в человеке, ее сильные и слабые стороны, на что следует обратить внимание при тренировках. Ты же получила акири без подготовки, и все, что я могу определить, это ее попытки адаптироваться в тебе.

Крауд говорил об этой энергии, как о живом существе. Мне стало неуютно в собственном теле – что-то чужеродное находилось внутри, и от этого страшно хотелось в душ. Крауд тем временем размышлял вслух:

– Но вот что будет, когда акири закончит адаптацию, а нам придется передать ее Сул, я не знаю. Такой случай у нас впервые. Да еще акири боевая, начнет сопротивляться…

– Что значит, боевая?

– Для испытания нужно, чтобы воин мог атаковать и обороняться, поэтому из цельной энергии выделяется только ее боевая способность.

– Отлично, – хмуро бросила я, чувствуя, что меня начинает лихорадить. – Что теперь? Дождаться эту вашу Сул, ввести ее в транс и заставить выпустить меня из клетки?

– Нет, – усмехнувшись, Крауд покачал головой. – Ей не известно о случившемся, она ищет курьера, – он с укором посмотрел на кошку, – который перепутал адресата.

– Я отдала акири воину, – отозвалась Лимон.

– Ну, сколько можно? – чуть ли не простонал хелаттан. – Ты хочешь избежать наказания или нет?

Каким бы ни был ответ кошки, Крауду он не понравился. На сером лице появилось выражение крайней озабоченности. Потом он встал с места и начал расхаживать по комнате.

– Что происходит? – не выдержал Давид и подался вперед.

– Не может быть, – пробормотал хелаттан. – Они не могли на это пойти, – продолжая непонятный нам диалог, он остановился рядом с Лимон, опустившей голову на лапы. – Почему тогда мне никто не сообщил?

– Ну? – потребовал Давид грозно.

– Подожди, – хелаттан поднял руку в предостерегающем жесте, – мне надо все обдумать.

Долгую минуту Крауд молчал, уставившись в одну точку на полу. Себелия настороженно посматривала на соплеменника. Всем видом выражавший нетерпение Давид замер в ожидании объяснений.

– Ты знаешь, кто противник Традис? – задумчиво обратился к нему Крауд.

Давид пожал плечами.

– Какой-то холеный блондин.

– Мне надо поговорить с Эннио.

– С наставником Сул? – одновременно спросили Давид и Себелия.

– Да, – и он вышел из комнаты.

Себелия обратилась на певучем языке к Лимон. Та отвернула голову, и хелаттанка, хмыкнув, поднялась с кресла и удалилась к столу Лато. Давид нервно стучал ногой по полу, недовольно поглядывая на меня. Я не выдержала:

– Слушай, в чем дело?

– Не знаю. Вот Крауд вернется…

– Я не об этом, – перебила я, покачав головой. – Что за враждебные взгляды? В чем дело?

Давид усмехнулся, перестав дергаться.

– Вспомнился один эпизод трехлетней давности.

– Какой ты злопамятный, – подколола я. – А ведь я все эти годы переживала за тебя.

– По-моему, это справедливо. Все-таки ты виновата в том, что я отвлекся и получил увечье.

– Ты избивал пьяных придурков, еле держащихся на ногах. Не могла же я спокойно на это смотреть.

– Никто не заставлял их бросаться на меня, – возразил Давид. – К тому же я не знал, кто из них твой парень, пришлось навалять всем одинаково.

Я фыркнула:

– Парень? Это были мои коллеги!

Он скользнул по мне дерзким взглядом:

– Ты об этом очень вовремя сообщила.

– Ах, прости, что не носила табличку с подробной информацией.

– Надеюсь, впредь исправишься?

– Как знать.

Вернувшийся Крауд прервал нашу перепалку. Себелия подошла ближе и, скрестив руки, прислонилась к столу. Крауд с ошалелым видом стоял посреди помещения и бессознательно лохматил волосы.

– Теперь все ясно, – без какого-либо вступления произнес он. – А то я все ломал голову, почему командир Хабб настаивал на твоей кандидатуре.

– Он желает видеть Традис в нашем отряде, – пожал плечами Давид.

– Тало Ри назначен ее противником, – устало произнес Крауд.

– Что?

– Но срок его амнистии еще не подошел, – Себелия недоверчиво прищурилась.

– Ты абсолютно права, – Крауд сел в кресло и покачал головой. – Мы все только что стали свидетелями заговора. А ты, Дови, здесь как гарантия, что очередного убийства не будет. Против Хабба никто не выступит, даже Тало Ри. Правда, я уже ни в чем не могу быть уверен…

– Почему командир сразу мне не сказал?

– Ты мог отказаться.

– Я? Отказаться? – и Давид возмущенно высказался на незнакомом языке.

– Извините, – вмешалась я, чувствуя сильное волнение при слове «убийство». – Я так понимаю, возникли еще какие-то проблемы?

Давид выскочил из комнаты, продолжая бурчать под нос. Себелия, закусив губу, о чем-то размышляла. Потом подошла к соплеменнику, и они стали тихо переговариваться. Наконец, хелаттанка погладила Крауда по плечу и ушла. Он вздохнул, глядя на закрывшуюся дверь, и снова взлохматил волосы.

– Сатур Тало Ри – опытный воин, – медленно начал он, посмотрев на меня. – Его всегда назначали самым выдающимся солдатам. Многие наставники гордились, если он был противником у их подопечных, независимо от того, побеждали они в испытаниях или нет. Но однажды, – Крауд отвел взгляд в сторону и тихо продолжил. – Однажды погибли солдат и урсур. Сначала все считали это случайностью. Но случайности не могут повторяться постоянно. Так что Тало Ри попал под подозрение. И только благодаря чудом уцелевшему урсуру удалось доказать его вину, – и он посмотрел на кошку, которая свернулась калачиком, отвернувшись от нас.

Я потянулась к ней и погладила по густой шерсти. Подняв голову, Лимон молча ткнулась мордочкой в мою ладонь.

– Из-за него появились наблюдатели.

– Как Давид?

– Да, это стало обязательным условием испытаний, – Крауд помолчал и, вздохнув, качнул головой. – Более семи земных лет Тало Ри находился в тюрьме. И вот, пожалуйста, Севир нарушает собственные же правила, опускаясь до интриг против бойца.