Читать книгу Послания - Бахыт Кенжеев - Страница 38

Я уеду, ей-богу, уеду,

к морю синему, чистому свету,

буду ветру, как в юности, рад.

Я проснусь и прославлю, уехав,

шум платанов и грецких орехов,

рёв прибоя, ночной виноград.

Будет вечер алмазною сажей

покрывать каменистые пляжи,

будет море сиять допоздна,

и, дорогу нащупав не сразу,

над тяжёлым каскадом Кавказа

золотая очнётся луна.

Я уеду, конечно, уеду

превращать пораженье в победу,

буду ветром свистеть под мостом,

словно облако полуживое,

я вернусь, пролечу над Москвою,

прокружусь тополиным листом.

Неужели надеяться поздно?

Звёзды светятся ровно и розно,

догорают мои корабли.

Снится мне обнажённое море,

просыпаюсь от счастья и горя —

это пройдено, это – вдали.

Это в прошлом, а я – в настоящем,

в ледяном одиночестве спящем,

ах, как море моё далеко.

Словно детство – прохладно и трудно

под ладонями плещется чудно

голубое его молоко.

И пока я с пером и бумагой —

бродит ветер приблудной дворнягой

берегами твердеющих рек.

И ползёт, и кружит, и взлетает,

и к губам человека взметает

пресноводный нетающий снег.