Читать книгу Костюм супергероя. Идентичность и маскировка в жизни и вымысле - Барбара Брауни - Страница 6

Ценности Супермена выражаются не только в костюме, но и в том, чего он в себя не включает, – в маске. В то время как многие супергерои скрывают лицо под маской, Кларк Кент принимает осознанное решение не делать этого, чтобы заверить публику в добросовестности своих поступков. В третьем выпуске комикса «Супермен: право по рождению» (ноябрь 2003) мы обнаруживаем признание потенциальной противоречивости создания двух тайных идентичностей с одним и тем же лицом. Супермен отклоняет предложение матери надеть маску и объясняет: очевидцы будут доверять ему только в том случае, если будут видеть его лицо. (Как мы покажем в главе 2, существует ассоциативная связь между лицом и благонадежностью, поскольку лицо выражает эмоции и намерения, а в случае с Суперменом оно выступает как успокаивающий «человечный» противовес его сверхчеловеческим способностям.) Желая оставить лицо открытым, Супермен сталкивается с непростой проблемой: как сохранить анонимность своего альтер эго, Кларка Кента? Решается эта проблема путем создания затейливого «камуфляжа» из жестов и свойств характера, во многом подобного маске, позволяющей отличить Кларка от Супермена.

Даже не пряча лица, Супермен способен сохранять относительную анонимность своего альтер эго, Кларка Кента (см. главу 5), одеваясь в костюм настолько яркий, что он служит отвлекающим фактором. В своем исследовании театрального костюма Монкс пишет, что «самовыразительный костюм соперничает за внимание зрителя с персонажем» (Monks 2010: 23), – к такому же заключению приходит и Марта Кент. Хотя притворно-неуверенные жесты Кларка Кента и достигают цели, лицо у него по-прежнему такое же, как у Супермена, и это беспокоит и его мать, и его самого. В серии графических романов «Супермен: Земля-1» (2010) Марта Кент подчеркивает, что нужно отвлекать внимание очевидцев от его лица, и добавляет, что добиться этого помогут яркие цвета костюма.

Но чаще яркие цвета – не просто практическое решение проблемы, а знак все тех же открытости и честности, присущих его не скрытому за маской лицу. В этом смысле костюм Супермена – способ манипулирования восприятием публики. Анализируя функционирование костюма в сценическом представлении, Элен Уолтер пишет, что костюм – это средство, при помощи которого можно управлять своими отношениями с публикой, поскольку он «и барьер, которым актер может отделять себя от своего персонажа, и средство, способствующее вовлечению публики в действие» (Walter 2011). И яркая расцветка, и отсутствие маски – это приглашение к более тесному взаимодействию, побуждение внимательнее присмотреться к поступкам действующего лица. Для Супермена эта прозрачность жизненно необходима: ему нужно маркировать себя как героя, а не как злодея.

Скотт Хьюз Майерли отмечает, что яркие цвета униформы ассоциируются с благонадежностью отчасти потому, что делают одетого в эту форму подотчетным, отвечающим за свои действия (Myerly 1996: 267). Яркий костюм столь заметен, что носящий его не может совершать преступные или бесчестные деяния, не боясь при этом быть опознан свидетелями. Таким образом, сознательное ношение яркой одежды говорит о чистоте помыслов. В этом ярко расцвеченном костюме последовательно распознается ряд ключевых героических ценностей. Бренд «Супермен» означает «уважение и справедливость» (Chambliss & Svitavsky 2008: 20), «щедрость и альтруизм» (De Haven 2010: 156). Супермен сформулировал и защищает эти ценности бренда «очевидно бескорыстными актами героизма» (Wolf-Meyer 2006: 195). Его действия стали определять супергеройский жанр в целом и, таким образом, наделили героическими коннотациями любой подобный костюм.

Со временем эти ценности меняются, отражая изменение идеалов общества, в котором живет и действует герой (Fingeroth 2004: 160). Эти перемены отражаются в изменении костюма, что особенно заметно в экранизациях. Яркие цвета – фирменная черта костюма Супермена в комиксах – чрезвычайно важны для поддержания его геройского статуса, однако потемнение этого костюма в недавних экранизациях указывает на то, что бренд стал интерпретироваться иначе. Костюм стал мрачнее – как, например, в «Человеке из стали» (2013) Зака Снайдера, – и то же произошло с самим героем. Супермен больше не иллюстрирует борьбу добра со злом: и он сам, и публика все больше осознают, что граница между добром и злом не очевидна.

Питер Куган, опираясь на идеи Скотта Макклауда, отмечает, что супергеройский костюм достигает экспрессии через редукцию (Coogan 2009: 79). Особенно на раннем этапе костюм Супермена изображался минималистично – не в том смысле, что убирались детали, а в том, что костюм «обнажался» до своей «сути» (McCloud 1993: 30). В то время как за какими-нибудь другими нарядами могут стоять сложные и неоднозначные месседжи, гимнастическое трико и плащ Супермена ясно и недвусмысленно обозначают определенный набор ценностей.

В красно-синей цветовой гамме эти ценности тонко оформляются как патриотические (Morrison 2011: 15), апроприируя идеалы, универсальные для американской аудитории Сигела и Шустера. Фингерот утверждает, что со временем ценности Супермена свелись к ценностям «американской мечты», причем даже в большей степени, чем в случае с Капитаном Америкой (см. главу 2): «упорный труд, игра по правилам, возможность максимально увеличить свой потенциал» (Fingeroth 2004: 73). Именно этот набор всеамериканских ценностей сделал костюм Супермена подходящим выбором для образов, использовавшихся в агитации за Обаму перед президентскими выборами 2008 года. Обама многократно представал в виде супергероя как в официальных, так и в неофициальных изображениях периода его кампании. К их числу относится портрет под названием «Время для перемен», выполненный художником комиксов Алексом Россом (2008). На нем Обама стоит в позе Супермена, демонстрируя геральдическую эмблему «О», украшающую его грудь под рубашкой (Nama 2011: 149).

Помещенный в один ряд с Суперменом, Обама был позиционирован как герой-в-ожидании – человек, обладающий необходимым потенциалом для того, чтобы спасти Америку. Такое его восприятие зависело от почти всеобщей осведомленности американского народа о ценностях, стоящих за брендом «Супермен», а также от готовности воспринять Обаму как героическую фигуру. Вообще говоря, широкое знание брендовых ценностей и готовность принять их чрезвычайно важны для успеха любого бренда. В моде существует двусторонняя взаимосвязь между брендом и потребителем: бренд определяет потребителя – потребитель определяет бренд (Pavitt 2000: 156). Когда потребитель носит брендированные товары, стоящие за этим брендом ценности передаются на него (нее), в результате чего он (она) отражает ценности, которые фактически заимствованы извне. А на эти месседжи воздействуют другие сигналы. Когда множество людей действует в явном противоречии с ценностями бренда, который они носят, может случиться культурный сдвиг – ценности бренда поменяются. Бренд, принадлежащий к высокой моде, может утратить эксклюзивность, если его слишком часто видят на потребителях низкого социально-экономического статуса или на тех, кто замечен в антисоциальном поведении. Об этом свидетельствуют, например, печальные ассоциации с пьянством и хулиганством, которые приобрел в 1990‐х годах бренд Burberry.

Схожим образом, ценности супергеройского бренда могут быть переписаны потребителем или медиа; общественное понимание ценностей супергероя может отличаться от того, что он изначально хотел выразить посредством костюма. Супергеройская мифология пишется не только самим супергероем, но и теми, кто за ним наблюдает, особенно если эти наблюдатели так же влиятельны, как психиатр Фредрик Вертам. В известном своими печальными последствиями трактате Вертама «Совращение невинных» (1954), направленном против комиксов, Супермен был изображен как чуждая всему американскому и потенциально опасная для детской аудитории ролевая модель. Самые радикальные толкователи Супермена сравнивают его действия и костюм с действиями и костюмом «Ку-клукс-клана». Так, Крис Гавалер (Gavaler 2012: 192) пишет, что «типовая формула» супергероя: «герой-вигилант, действующий в костюме и под псевдонимом» – выведена из поведения Бена Кэмерона, история которого изложена в романе Томаса Диксона – младшего «Клановец: история „Ку-клукс-клана“» (1905). Известно, что у Кэмерона было второе «я», которое действовало, скрываясь под маской и под именем Великий Дракон, и которое, подобно Супермену, представляло из себя «облаченного в костюм героя с яркой, физически развитой и узнаваемой наружностью» (Ibid.: 196). Супермен, по мнению Гавалера, больше напоминает Великого Дракона с его четко опознаваемым альтер эго, нежели прежних героев бульварного чтива, которые обычно считаются основными источниками вдохновения для Сигела и Шустера, но при этом были скорее носителями «множественных масок в отсутствие единой, репрезентативной личности в костюме». Более того, Гавалер полагает, что, хотя с момента выхода первого номера «Экшен-комиксов» прошло много лет, Супермен сохранил в себе те же самые, исходные качества, а значит, в этом персонаже по-прежнему есть следы мифологии «Ку-клукс-клана». Что ж, какой-то части аудитории трудно отделаться от этих коннотаций белого превосходства и вигилантского насилия. Для нее Супермен остается представителем мира насилия и агрессии. И, несомненно, будут появляться все новые доводы в поддержку этой интерпретации, поскольку дети, участвующие в костюмированной игре в супергероев, предрасположены к «экстремально рискованному поведению», порой чреватому ущербом (Davies et al. 2007: 242).

Сопротивляясь этому внешнему давлению, бренд «Супермен» все же продолжает выражать основные ценности, заложенные первыми авторами этого персонажа, и именно эти основные ценности – героизм и силу, как физическую, так и моральную – «считывает» аудитория, надевающая свои костюмы с логотипом Супермена. Костюм Супермена способен переносить героические ценности в такие непохожие сферы, как детская игра, политическая иллюстрация и даже стриптиз7. Венгер выступает за использование супергеройских костюмов в детской терапии, отмечая, что «костюм супергероя выполняет во многом ту же функцию, что и лицо матери… благодаря ассоциациям с позитивными чувствами, а также с обещанием надежды, спасения, безопасности и доверия» (Wenger 2007). Карен Пайн, автор исследования о «транзитной функции одежды» (Pine 2014), обнаружила, что люди испытывают повышенную социальную уверенность, нося «футболку Супермена». Эта же футболка внушала участникам экспериментов чувство, что они могут поднимать слишком тяжелые для них предметы (кстати, именно эта необоснованная вера в свои физические способности и делает более склонными к риску детей в супергеройских костюмах; Davies et al. 2007).

Некоторые авторы указывают, что использование в детских играх супергеройских костюмов имеет свои положительные стороны: оно внушает храбрость и содействует усвоению моральных ценностей. Хитер Барнс описывает потенциал игры в супергероев, связанный с тем, что она внушает чувство «ответственности за свой мир» детям, которые в противном случае имели бы совсем мало власти над тем, что их окружает (Barnes 2008: 18). Вивиан Гассин Пэйли отмечает, что для играющих детей костюм Супермена – это «призыв к действию» (Paley 2014: 13). Одетый в такой костюм не может стоять и ничего не делать – он обязан действовать. Таким образом костюм может служить средством, побуждающим к активности.

На ил. 1.2 изображен маленький мальчик в эпицентре произошедшего в Таиланде в 2008 году военного переворота. Этот снимок имеет сходство со знаменитой фотографией Джеффа Уайднера, на которой протестант «бесстрашно стоит перед надвигающимися на него машинами войны» во время студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году (Smith 2014). На снимке Уайднера проявленная безымянным протестантом «непокорность перед лицом агрессии» (Pickert 2014) словно рассказывала притчу о Давиде и Голиафе, говорила о «силе обычных людей, противостоящих деспотическим режимам» (Smith 2014). Уайднер вспоминает, как сильно был тронут силой, проявившейся в пассивной непокорности незнакомца (Widener 2014). Так же и здесь беззащитность ребенка контрастирует с военной мощью танков, патрулирующих улицы за его спиной, и при этом он кажется непоколебимым, словно костюм Супермена наделил его силой супергероя.