Читать книгу О любви не говори - Барбара Фритти - Страница 8

6

Оглавление

– Зачем ты это сделала, мама? – Алекс вперил возмущенный взгляд в лицо Кейт. Не сумев дозвониться по телефону, он в воскресенье после обеда снова примчался к ней домой. Мать сидела в гостиной, потягивая красное вино, и с невозмутимым видом подписывала приглашения на вечер, который планировала устроить через пару недель у себя дома. – Зачем ты сказала журналистке, что Джулия и есть та самая девочка с фотографии?

– Но ты же сам посоветовал мне найти какой-то способ, нужный ракурс, выражаясь твоими словами, чтобы привлечь ее внимание к моей персоне. Вот я и нашла! – в голосе матери не слышалось раскаяния.

– И ради этого ты решила воспользоваться ни в чем не повинной девушкой?

– Я стараюсь ради выставки! – тут же уточнила мать свой мотив. – Между прочим, не только ради памяти отца, но и для твоего же блага! К тому же, если бы ты согласился пойти со мной на интервью, мне бы не пришлось говорить о Джулии. – Она небрежно откинулась на белоснежную диванную подушку. – Кстати, а откуда взялась Джулия Демарко? Ты мне ничего не рассказывал о ней.

– И не расскажу! Потому что ты из тех людей, кому нельзя доверять.

– Ах, оставь, ради бога, свой обвинительный тон! – небрежно отмахнулась от него мать. – Что я такого сделала? Ну, слегка поторопилась, и только! Я же по твоим глазам вижу, ты уверен, что Джулия та самая девочка. Иначе бы ты не пришел ко мне за негативами!

Алекс растерянно взглянул на мать. Удивительная женщина! Она даже не представляет себе, что может кому-то причинить зло. Она настолько поглощена собой и своей жизнью, что не замечает никого вокруг. И уж тем более такие, как она, не просчитывают все возможные последствия своих поступков.

– Еще вчера утром, – напомнил он ей, – ты советовала мне бросить затею, не ворошить ничего, что связано с московской командировкой отца. Ты даже озвучила предположение, что гибель отца была вовсе не несчастным случаем. – Алекс замолчал, словно давая матери время собраться с мыслями и прочувствовать все то, что он только что ей сказал. – И вот вам, пожалуйста! Внезапно сама начинаешь популяризировать всеми доступными средствами именно фотографию, которая была сделана в ходе той поездки. А ты не задумывалась над тем, что авария на дороге, поездка в Москву и фотография – все это как-то связано между собой?

Мать дрогнувшей рукой отставила бокал с вином на журнальный столик.

– Я… Откуда мне знать?

– Оттуда, что ты сама вчера открытым текстом намекнула мне на такую возможность. Более того, именно ты и внушила мне эту мысль! – раздраженно бросил ей Алекс.

Мать уставилась на сына долгим, пронзительным взглядом.

– Я не знаю, что мне думать об аварии, в которой погиб отец. И журналистке я ничего не собиралась рассказывать. Но Кристина была так разочарована, что я пришла одна, без тебя. Она все время нетерпеливо поглядывала на часы, и я поняла, что она не горит особым желанием писать о выставке. Надо было любым способом подогреть ее интерес к теме. Вот тут я вспомнила о Джулии весьма кстати. Все получилось как-то само собой. Я даже не подумала…

– Вот в этом твоя основная беда, мама. Ты никогда не думаешь прежде, чем открыть рот!

– Ты сам себе противоречишь! – вспылила Кейт. – Ты меня месяцами не видишь. А сейчас вот явился и обвиняешь в том, что я нанесла тебе вред. А я всего лишь стараюсь привлечь внимание людей к выставке. Опять же, выставка нужна не столько мне, сколько тебе. Разве плохо, если люди будут знать, что ты сын своего отца и тоже пошел по его стопам?

– Тебе бы, мама, в политики податься! Тоже можешь выкрутиться из любой ситуации! И все же напрасно ты приплела сюда Джулию! – От Алекса не укрылось виноватое выражение ее лица. – Да ты и сама это прекрасно понимаешь!

– Прости, если я в чем-то подвела тебя! Но ведь все можно уладить, сынок. Уверена, тебе это под силу. Договорись о встрече с Кристиной Делани и убеди ее в том, что твоя мать ошиблась. Подбрось ей пару фактов для очерка, и она, поверь мне, будет на седьмом небе от счастья. Она красивая молодая женщина, тебе не составит труда обворожить ее. К тому же одинокая!

– Мама! У тебя, как я посмотрю, начисто отсутствуют любые моральные принципы.

– Господи! Я же не заставляю тебя спать с ней! Просто обворожить! Честно, Алекс, но ты устраиваешь много шума из ничего. Ты такой же упрямый и непреклонный, как и твой отец. Только ты один прав! А все остальные тебя недостойны! – Мать схватила бокал и сделала глоток. – Будто ты сам ни разу в жизни не оступался! Уверена, ради своих драгоценных фотографий ты на все согласен! Но вот когда тебя мать попросила о небольшой любезности, ты сразу же в сторону! Что ж, тогда расхлебывай сам и последствия! И не смотри на меня с таким видом, будто я предлагаю тебе кого-то убить!

Алекс пристыженно подумал, что в словах матери есть своя правда. Он действительно оступался, и не раз. И правила приличия не раз нарушал, когда вопрос касался дела, его дела. Но тут другое!

– Нашел негатив? – переменила Кейт тему разговора. – Составил себе представление об этой фотографии целиком?

– Негатива я не нашел. Должно быть, его уничтожили.

– И что собираешься делать?

– Поговорю с Джо и со Стэном. Вполне возможно, негатив пылится в журнальных архивах.

– Хорошо! Я со своей стороны клятвенно обещаю тебе больше не высовываться! Хочешь, я позвоню Кристине и скажу ей, что я все напутала?

– Не надо! – испугался Алекс. Не останови мать вовремя, и она влезет в это дело с головой.

– Как скажешь!

Он поднялся, чтобы уйти, но в этот момент вспомнил про конверт с именем Сары. Конечно, нельзя подбрасывать матери новые факты. Кто его знает, что взбредет ей в голову в следующий раз? Но кого еще он может расспросить об этой таинственной Саре?

– Мама, помнится, ты что-то говорила о другой женщине в жизни отца. Это просто подозрения или у тебя были веские основания так считать? Например, тебе было известно ее имя.

– Ее звали Сарой! – выпалила мать, не задумываясь, и плотно поджала губы. – Отец всегда ночами беседовал с какой-то женщиной и называл ее Сарой. Но стоило мне войти в комнату, и он немедленно вешал трубку. Но иногда, стоя за дверью, я слышала, как он смеялся, разговаривая с нею.

Алекс почувствовал себя неловко при мысли о том, что вторгается в личную жизнь отца. Но ведь Сара!

– А фамилию ее ты, случайно, не знаешь?

– Нет! – покачала головой мать. – Я не раз спрашивала отца об этой женщине, но он всегда отвечал мне, что она его старинная приятельница, и только. А у меня, по его словам, развилась паранойя на почве ревности. Но никакой паранойи у меня не было, поверь мне, Алекс. Я точно знаю, что накануне нашего разрыва у Чарльза кто-то был. Я чувствовала, что он лжет мне, что он стал скрытным, постоянно чего-то недоговаривает. Я пыталась вызвать его на откровенный разговор, но ничего не вышло. И тогда я сказала ему, что подаю на развод. И вовсе не потому, что разлюбила его! А именно потому, что любила его больше всего на свете!

Алексу был мучителен сам разговор о причинах краха супружеской жизни родителей. Из детства он вынес впечатления, что там была не только любовь, но и бесконечные ссоры, упреки и даже скандалы. Сколько раз после очередной ссоры отец яростно хлопал дверью и уходил прочь, а мать запиралась у себя в спальне на целый день. Как они вообще сошлись вместе, недоумевал он в такие дни. Правда, во всех семейных раздорах он чаще винил не отца, а мать. Ее крики он хорошо запомнил, а вот уловки и скрытность отца не помнил вовсе.

– У каждой правды, Алекс, есть два конца! – устало бросила мать. – И так всегда и во всем!

Он внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытаясь понять ее правду. Не лжет ли она? Не искажает ли она прошлое? Полной уверенности в том, что это не так, у него не было.

– Ну, я пошел! – коротко обронил он. – Пожалуйста, никому больше не рассказывай о фотографии и о Джулии, ладно?

– Значит, ты, сынок, пока никуда не уезжаешь, да?

– Пока не распутаю эту таинственную историю до конца, да.

– У тебя есть какой-то личный интерес к Джулии?

– Мы с ней едва знакомы, – ушел от прямого ответа Алекс.

– Она красива.

Да, черт возьми, она красива, очень красива, и он постоянно думает о ней. С тех самых пор, как девушка появилась на пороге его квартиры в минувшую пятницу. Но личными переживаниями он с матерью делиться не станет.

– Тебе всегда нравилась эта фотография, – задумчиво обронила Кейт. – После смерти отца я не раз заставала тебя за внимательным разглядыванием фото. Каким-то непонятным образом тебя тянуло к девочке.

– Вот именно что непонятным образом. Я и сейчас не знаю, в чем сила ее притяжения. Но собираюсь узнать!

Соло скрипки, звучавшее в наушниках, было необыкновенно прекрасным. Музыка наполняла негой и успокаивала. Джулия почти физически ощущала, как постепенно спадало напряжение с плеч и шеи и стало легче дышать, но тут снова раздался телефонный звонок. Телефон трезвонил весь день, не умолкая, каждые пятнадцать минут, с тех самых пор, как она вернулась домой после дневного эфира. Звонил один и тот же человек: Кристина Делани, репортер «Трибьюн», всякий раз оставляя на автоответчике одну и ту же просьбу: «Пожалуйста, перезвоните мне. Это срочно». Не собирается она ей звонить! Что она ей скажет?

Джулия сняла наушники, чтобы послушать очередной призыв Кристины перезвонить ей, и поймала раздраженный взгляд Лиз. Ее сестра, облаченная в тенниску и кальсоны, на манер тех, что носят йоги, сидела, задрав босые ноги на журнальный столик, держа на коленях ведерко с мороженым, и пялилась в телевизор.

– Да сними же ты трубку наконец! – сказала она, приглушая звук телевизора. – Она просто так не отвяжется!

– И что я ей скажу?

– Что ты – не та девочка!

– А доказательства?

– Это ты их ищешь в Интернете?

Джулия молча уставилась на дисплей. Да, именно этим она сейчас и занимается, воспользовавшись теми крохами информации, которыми с ней поделился отец. Есть же в этом безбрежном море фактов что-то такое, что может иметь отношение к прошлому их матери.

Лиз поставила ведерко с мороженым на стол и подошла к сестре.

– Ты что, просматриваешь регистрационные списки умерших? – удивилась она, глянув на экран. – Зачем они тебе?

– Вдруг я случайно обнаружу среди них имена родителей мамы. Известно, что они жили в Буффало, что их звали Сьюзан и Генри Дэвис.

– И что?

– Кое-что нашла. Правда, фамилия не Дэвис, а Дэвидсон. Генри Дэвидсон! – Джулия показала пальцем соответствующую строчку на экране. – Имя одно и то же, вот фамилии немного отличаются.

– Мамина девичья фамилия была Грегори!

– Да, я помню! Но папа сказал, что родителей мамы звали именно так: Генри и Сьюзан Дэвис. А почему фамилии разные, он у мамы никогда не спрашивал.

– И что там написано про этого Генри Дэвидсона?

– Уроженец Буффало, умер на восемьдесят втором году жизни после тяжелой и продолжительной болезни. По профессии инженер, в браке состоял пятьдесят девять лет, занимался благотворительностью. О дочери – ни слова.

– Это не они!

Джулия взглянула на Лиз и увидела в ее глазах откровенный скепсис.

– Думаешь? Считаешь, что я гребу всех под одну гребенку?

– Да. Имена у них самые рядовые: Сьюзан и Генри. Таких пруд пруди! И фамилия у них другая. И про дочку Сару – ни слова!

Какие они все же с сестрой разные, думала Джулия, слушая Лиз. Младшая сестра всегда и во всем видит только негатив. Она же, напротив, готова обрадоваться любой возможности. Вот и сейчас она уже почти воспарила душой. Ведь это так здорово – отыскать бабушку и дедушку, родителей мамы! Ну да, факты немного не стыкуются друг с другом, но интуиция подсказывала ей, что она на верном пути.

– Зато они тоже жили в Буффало! – возразила она сестре. – Город совпадает. И возраст подходящий. Надо покопаться в их биографиях поглубже.

– А что еще рассказал тебе папа? – Лиз освободила уголок стола и уселась сверху.

– Он сказал, что мама училась в Северо-Западном университете. Квартировала в одной комнате с девушкой по имени Джеки. Они жили на Университетской улице прямо над магазином «Кофе».

– О, кофе мама обожала! – грустно вздохнула Лиз. – Лично мне никогда не требовалось никакого будильника. Я всегда просыпалась вместе со звуками кофемолки. Каждое утро, ровно в семь! Мама говорила, что человеком она начинает чувствовать себя только тогда, когда выпьет свою утреннюю чашечку кофе. – Лиз снова вздохнула. – Не вижу, как все эти сведения могут помочь тебе.

– Я хотя бы знаю, где училась мама. Я всегда считала, что она училась в Беркли. Может, потому, что мы там жили, когда мама познакомилась с отцом. Папа сказал, что он дважды бывал у нас в Беркли. Правда, точного адреса он не помнит. То ли улица Фэрмонт, то ли Фремонт. В Беркли есть обе эти улицы, и обе очень длинные, по семь-десять кварталов каждая. Потребуется целая жизнь, чтобы обойти все жилые дома и навести справки о том, в каком из них проживала двадцать пять лет тому назад молодая жиличка с маленьким ребенком. – Джулия подавленно замолчала. Наверное, Лиз права. Как можно вести поиск, располагая такими скудными данными? Вот и остается разве что шерстить регистрационные книги. Вдруг эта Сьюзан Дэвидсон еще жива? Если да, то, вполне возможно, она сумеет пролить хоть какой-то свет на прошлое ее матери. – Интересно, может ли мне Интернет выдать адрес Сьюзан Дэвидсон? – пробормотала она вслух и застучала по клавиатуре.

– Ну и что тебе с того адреса?

– Вот когда найду, тогда и решу, что с ним делать.

– Предположим, ты найдешь свою бабушку! И что? Что это изменит в твоей жизни? – не унималась Лиз. – Ты останешься сама собой, а та женщина останется тем, кем была: человеком, который в свое время повернулся спиной к родной дочери. Зачем она тебе?

– Затем, что она – моя бабушка. Кстати, и твоя тоже, Лиз!

Лиз ошарашенно уставилась на сестру.

– Мне… мне это как-то и в голову не пришло. Для меня бабушка – это Нонна!

– А чем плохо обзавестись еще одной бабушкой? Неужели тебе не интересно познакомиться с родственниками мамы?


Конец ознакомительного фрагмента. Купить книгу
О любви не говори

Подняться наверх