Читать книгу Летние секреты - Барбара Фритти - Страница 6

Утро выдалось на редкость ясное и безмятежное. Разбуженная солнцем и криком чаек, Кейт в одной ночной сорочке вышла из спальни. Ей в глаза сразу бросился плед, валявшийся на полу в гостиной. Отец исчез. Встав с кровати и умывшись, она собиралась предложить ему чашку кофе, накормить завтраком и строго-настрого предупредить, чтобы он не разговаривал с Тайлером Джеймисоном. Но Дункана уже след простыл. Он всегда вставал с первыми лучами солнца, неважно, с похмелья он был или нет. Скорее всего, сейчас он на пути к своей лодке или, возможно, сразу направился «поправить здоровье» в «Устричный бар», собираясь начать день с «Кровавой Мэри».

Она подняла плед и вдохнула запах отцовского лосьона после бритья. Мускусный аромат напомнил о детстве, этот запах навсегда в ее подсознании соединился с образом высокого человека-скалы, с объятиями его сильных рук. Когда-то Дункан был ее героем, ее защитником, ее идеалом. Кейт хорошо помнила, как сидела на полу у ног отца, а он рассказывал о своих приключениях. Его слова уносили девочку в другой мир. В дивном мире ее фантазий сплетались запах моря, плеск волн, хруст песка. Она дрожала всем телом от порывов воображаемого ветра, когда слушала его – тихо, восторженно, взахлеб, – никогда не прерывая, потому что отец был особенный. Когда она была совсем маленькой, он надолго уезжал из дома, нанимался на рыбацкие лодки, на чартерные суда – зарабатывал на жизнь. Частые отлучки превращали его появление дома в настоящий праздник. «Это время папино, дочка, но он отдал его нам. Цени его как драгоценное сокровище», – часто говорила мать.

«Он всегда сам распоряжался своим временем – таковы все мужчины. Но именно тогда, – думала Кейт, – папа стал воспринимать безоговорочную преданность семьи как должное. Когда мама умерла, ответственность и забота об отце легли на меня, старшую дочь. Я готовила и убирала, по-матерински опекала сестер, пыталась сделать жизнь отца размеренной, привычной. Я поддерживала его решения, в том числе и самое важное, из-за которого они ушли в море на долгие три года. Как жаль, что я поверила, будто папа знает лучше, как нам жить».

Повзрослев, Кейт поняла, что на самом деле отец не знает, как лучше и что лучше, и они поменялись ролями. Дункан стал ребенком, а она – его родителем. Она не стремилась к такой роли, но не могла ничего изменить. Ей хотелось невозможного – однажды он проснется и снова станет человеком-скалой, отцом, способным слушать и советовать, смеяться и плакать вместе с ней. Кейт мечтала, что однажды он придет к ней в книжный магазин и скажет, что гордится ею. Но Дункан не стал таким отцом.

Да, гордиться ею он мог, но только в том случае, если речь шла о парусном спорте. Остальная часть жизни Кейт – ее интересы, чувства, амбиции – никогда не представляли для него никакого интереса. Если они не затрагивали его жизнь, он их просто не замечал.

Иногда Кейт ненавидела отца за это. Но, в общем, она любила его. До сих пор в ушах стоял голос матери: «Твой отец – особенный человек. Тебе очень повезло, малышка». Ах, мамочка, зачем ты так рано ушла? Мне так еще о многом надо поговорить с тобой, столько всего спросить…

Кейт вздохнула, отнесла плед в подсобку, где у нее стояли холодильник и стиральная машина, и сунула в корзину с грязным бельем, чтобы потом постирать. Конечно, с отцом нелегко. Но в данный момент отец – не самая важная из навалившихся на нее проблем. Репортер наверняка будет поджидать ее у магазина, так что нужно тщательно подготовиться к встрече, продумать все до мелочей.

Когда Кейт вернулась на кухню, взгляд ее упал на ноутбук, стоявший на столе. Вчера вечером она так и не открыла его, пора бы уже приняться за собственное расследование.

Она включила комп и, пока он загружался, налила себе чашку кофе. Войдя в Интернет, ввела в строку поисковика имя Тайлера Джеймисона. Если он не врет, то, несомненно, его статьи должны быть опубликованы. Любопытно, где именно.

Ответ не заставил себя ждать: многостраничный обвал, материалы посыпались на нее как из рога изобилия.

Тайлер Джеймисон сообщает из Сомали для журнала «Тайм»…

Точка зрения Тайлера Джеймисона на события в Кашмире, Индия…

Новости японской королевской семьи, Тайлер Джеймисон, «Юнайтед Стейтс Ньюс энд Уорлд Рипорт»…

У Кейт отвисла челюсть, когда она читала строчку за строчкой. Не может быть, чтобы незнакомец оказался этим самым репортером. Иностранный корреспондент, который освещает военные события, чьи материалы печатают все национальные журналы, – такой репортер не станет писать о парусной гонке в Пьюджет-Саунд.

Что-то тут не так. Определенно не так.

Либо какой-то самозванец выдает себя за Тайлера Джеймисона, либо репортер приехал в Каслтон не для того, чтобы описать давно прошедшую парусную гонку.

«Может быть, где-то есть его фотография», – подумала Кейт, торопливо открывая один сайт за другим. От этого увлекательного занятия ее отвлек звонок в дверь. Кейт напряглась, направляясь к двери, предчувствуя недоброе, и инстинкт ее не подвел.

На пороге стоял Тайлер Джеймисон. Он, видимо, встал совсем недавно, потому что волосы были еще влажными, а лицо свежевыбрито и пахло душистым мылом. Его глаза уже не казались такими усталыми, как накануне. «Вспомнишь солнце – вот и лучик… У него невероятные глаза, гораздо темнее, чем мои, удивительного оттенка синих глубоких вод океана. Господи, пусть он не окажется таким же опасным, как морская стихия», – подумала Кейт и решительно потянула дверь на себя.

– Доброе утро. Не хотите ли полакомиться рогаликами? – Тайлер показал ей белый бумажный пакет. – Не знаю, как вы, но мне лучше думается на сытый желудок.

– Надеетесь подкупить меня едой? – насмешливо парировала Кейт.

– А это сработает?

– Входите, – пригласила она. – Как вы меня нашли?

– Остров не так уж велик, Кейт, и вы удивитесь, но все наслышаны об очаровательной хозяйке книжного магазина. Вы не против, если я буду называть вас по имени?

– Это имеет значение?

Вместо ответа он улыбнулся ей.

– Вы готовы к интервью? Помнится, вчера вы сказали, что мы можем поговорить сегодня.

– Да, но я просила, чтобы вы пришли в магазин, а не ко мне домой, – Кейт не хотелось капитулировать перед ним.

– Здесь более уединенно. – Тайлер вошел в гостиную и огляделся.

Она постаралась взглянуть на комнату глазами постороннего человека: просторная уютная комната, выдержанная в пастельных тонах, пухлые белые диваны, ковры на деревянном полу, изящные настольные лампы, фотографии на стенах.

Это ее убежище, крепость, и она не собирается извиняться за то, как тут все выглядит. Годы, проведенные на паруснике, когда ей пришлось качаться на волнах или бороться со шквальным ветром, зародили тоску по собственному жилищу. И она смогла создать свой дом с садом и деревьями, корни которых ушли глубоко в землю острова.

– Красивые пейзажи, – задумчиво произнес Тайлер.

Кейт проследила за его взглядом и увидела, что он рассматривает цветные фотографии на стенах – горные склоны, долины, цветы и деревья.

– Вам не нравятся пейзажи?

– Нравятся. – Он обернулся и внимательно посмотрел на нее. – А где море, маяки, лодки?

– В нескольких километрах вниз по дороге, – сухо ответила она.

– Их незачем развешивать на стенах?

– Незачем. – Она встретила его взгляд прямо, не отводя глаз. – Вы удивлены?

Тайлер кивнул.

– И этим тоже. Так вы намерены побеседовать со мной, Кейт?

– Можно и поговорить. – Она еще не знала, как вести себя с ним. Более того, прошлой ночью она грезила о Тайлере Джеймисоне: впервые за долгое время мужское лицо, но не лицо Джереми, явилось ей во сне. А вдруг она еще не готова к тому, чтобы этот человек снился ей или появился в ее доме?

Тайлер подошел к камину и принялся изучать портрет, висящий над ним.

Это была любимая картина Кейт. Женщины семейства МакКенна – мать и три дочери. Парадный портрет был специально заказан профессиональному художнику, местной знаменитости, и стал подарком ко дню рождения отца. Тогда Кейт было четырнадцать лет, Эшли двенадцать и Кэролайн десять. Она помнила, как отец бережно разворачивал полотно, как глаза его светились любовью, радостью и гордостью. Он схватил жену в могучие медвежьи объятия, закружил ее по комнате, пока та, смеясь, не запросила пощады.

Потом он подхватил Кейт и вальсировал с ней, потом сделал то же самое с каждой из сестер. В тот день дом МакКенна наполнили радостный смех и любовь.

– Ваша мама? – спросил Тайлер, привлекая к себе ее внимание.

– Да.

– Вы на нее похожи.

– Я всегда думала, что Эшли больше всех из нас похожа на маму, – возразила Кейт.

– Я еще не встречался с Эшли.

Она пропустила его слова мимо ушей.

– Что случилось с вашей матерью? – поинтересовался Тайлер.

– Она умерла от рака, когда мне было семнадцать лет.

– Сочувствую. Примите мои соолезнования. Мне очень жаль. – Голос его звучал вполне искренне.

– Мне тоже.

– Она ходила в море?

– Да, но не любила удаляться от острова: так пару-тройку раз обходила его и не более того. Она была художником и дизайнером. Мама занималась дизайном парусов не ради денег, а чтобы порадовать друзей. Она была скорее путешественницей в мире своих фантазий, чем покорительницей морской стихии в реальности.

Кейт вздохнула, чувствуя, как ее накрывает с головой волна печали и ностальгии, которые никогда не исчезнут полностью из ее жизни. Прошло столько лет после смерти матери, но Кейт все еще мучительно скучает по ней.

– Знаете, я хотела бы показать ей свой книжный магазин. Он бы ей понравился. – Кейт резко оборвала себя, вспомнив, с кем разговаривает.

– Пожалуйста, продолжайте. – Тайлер бросил на нее заинтересованный взгляд. – Нам не обязательно быть противниками или врагами. Не знаю почему, но у меня такое чувство, будто вам не хочется видеть меня здесь. Вам не терпится выпроводить меня как можно быстрее. Я только не знаю почему.

– Кто вы на самом деле? – спросила Кейт, решив поменяться с ним ролями. – Вы не пишете материалы об океанских гонках даже мирового класса. Вы пишете о военных конфликтах и мировой экономике. Ваше имя мелькает на страницах крупнейших национальных изданий. Я думаю, вы даже получили одну-другую премию по журналистике.

Его глаза сузились, в них промелькнуло злорадство.

– Вы все-таки навели обо мне справки?

– Разве нельзя? – вопросом на вопрос ответила Кейт. – У вас есть что скрывать?

– Вовсе нет. Я просто не привык к тому, что сам становлюсь объектом изучения.

– Итак, объясните мне, мистер Джеймисон, почему человеку, который привык находиться в самых горячих точках мира, вдруг захотелось воссоздать старую историю парусных гонок, которая не вошла в анналы истории и не отличалась особой динамикой или происшествиями?

– Опять-таки, я думаю, вы недооцениваете уровень интереса читающей общественности к вашему опыту и роли подвига в жизни обычных людей. Но, чтобы ответить на вопрос искренне, скажу вам коротко: я захотел поменять темп жизни. Несколько лет я работал как раб на галерах. Носился как подорванный по всему миру в поисках справедливости, но после того, как увидел столько крови, страданий и боли, понял – если не отойти от этого, то нетрудно лишиться разума.

– Могу себе представить, – пробормотала она.

– Нет, не можете.

Тайлер произнес это жестко, давая ей понять, что не шутит.

– Простите, я не думала, что это прозвучит вот так…

– Почему бы нам не поговорить о вас? – Тайлер подошел ближе, и даже незначительное вторжение в ее личное пространство заставило Кейт трепетать и почувствовать себя слабой женщиной.

Мужчины и отношения с ними занимали в жизни Кейт очень скромное место. Она очень рано сосредоточилась на семье, обустройстве собственного дома, бизнеса, изредка отвлекаясь на друзей. Казалось, этого ей вполне достаточно. Но сейчас, рядом с этим мужчиной, стоявшим так близко, она осознала свое заблуждение. Его теплое дыхание касалось ее лица, его губы словно целовали ее на расстоянии и притягивали к себе как магнит.

Кейт смущенно откашлялась, чувствуя звенящую пустоту в голове, и отступила на шаг. «Очнись, детка! Репортер Тайлер Джеймисон берет у тебя интервью. Он приехал за материалом для статьи – вот что главное. Ты для него не женщина, а источник информации. В конце концов ты не безмозглая малолетка, чтобы расплыться как кисель от первого прикосновения», – внутренний голос всегда действовал на нее отрезвляюще.

Кейт опустилась на край дивана, приглашающим жестом указала на соседнее кресло.

– Что вы хотите узнать? – спросила она.

– Когда ваша семья решилась на кругосветную гонку?

– Это не было общее решение семьи. Отец принял его за нас. После того как умерла мама, мы как-то потерялись. Папа всегда был моряком. В молодости он служил на флоте, участвовал в гонках, потом устроился работать на чартерах вокруг Пьюджет-Саунд, там они познакомились с мамой и поженились. Он всегда чувствовал себя на воде более комфортно, чем на суше. Понимаете, не мог усидеть на месте, стоило его ногам коснуться земли, как его начинало колотить, бросать в жар и он вновь хватался за чемодан, – только мама, единственный человек в мире, кто мог удержать его на острове. Когда она ушла из жизни, отец не находил себе места. Да и теперь вряд ли нашел.

– Похоже, он любил ее.

– Да, любил. Очень сильно. Они были такие разные. Мама понимала его так, как я, конечно, никогда бы не смогла. – Кейт помолчала, погруженная в воспоминания. – Так вот. Отец никогда не занимался домом, а когда овдовел, схватился за первую же возможность вырваться на свободу – решил утопить свое горе в океане, отправившись с нами в плавание.

– Так вот как вы отправились в море? Что дальше?

– Сначала мы просто плыли. Почти шесть месяцев. Потом подошло время короткой гонки, мы участвовали и в ней. После нашей первой победы папа хотел все новых – его поведение было похоже на манию, лихорадку. Поначалу он и нас увлек мечтой о больших гонках. Мы были несколько ограничены в возможностях, наша лодка не такая маневренная и мощная, как яхты гоночных синдикатов. Но отец был полон решимости выиграть кругосветную гонку. Кубок Уинстона пришелся на промежуток между парусными гонками Уайтбред и Кубком Америки. Это был другой тип гонки, в ней могли участвовать любители и профессионалы, допускались лодки разных классов. В экипаже должно быть не больше шести человек. Там было еще полно других условий, по которым можно и встроиться в гонку, и вылететь из нее, прочитайте об этом, если хотите подробностей.

– Но вас было только четверо. Почему ваш отец не захотел пополнить экипаж парой здоровенных парней?

Кейт улыбнулась, услышав знакомые слова. Многие предполагали, что они брали дополнительных членов экипажа. В первых сообщениях о гонке предсказывали, что МакКенна закончат состязание последними, если вообще сумеют его закончить.

– Мы были вымуштрованы не хуже заправских матросов, все делали очень хорошо и слаженно, – не без гордости заявила она. – Я думаю, мы доказали, что вполне способны выиграть соревнование и без двух богатырей.

– Хорошо. – Тайлер очень боялся вспугнуть Кейт своим напором. – Что произошло с лодкой после того, как вы вернулись домой? Я слышал, она теперь принадлежит кому-то другому.

– Да. Мы продали ее после возвращения.

– Почему?

Кейт на миг задумалась, подгадывая, как ответить, чтобы ее ответ не повлек за собой другие вопросы.

– Приблизительно по той же причине, что и вы сменили тему. Одна значительная часть нашей жизни закончилась, – сказала она наконец. – Нам понадобились деньги на нечто более важное.

– На что именно?

– Да так. На разное.

Тайлер постучал носком ботинка по полу.

– Хорошо. Скажите мне, как вы будете себя чувствовать, когда ваша лодка придет в гавань в понедельник?

– Откуда вы это знаете? – резко спросила Кейт, но тут же вспомнила о его встрече в ресторане с сестрой. – Ах да, понятно. Вы виделись с Кэролайн вчера вечером.

– Да.

– Зачем вы пригласили ее?

– Надеялся, что она окажется податливей вас, – честно признался Тайлер.

– И она оправдала ваши надежды?

– Вы уже знаете, что нет. Она была уклончива, как и вы, хотя ее речь гораздо ярче и колоритнее.

Кейт знала, что это правда. Кэролайн всегда могла приложить обидчика, а цветисто ругаться ее учили в юности матросы, так что теперь она могла заткнуть за пояс любую «сухопутную крысу».

– Что еще вы хотите узнать? – спросила она, взглянув на свои часы. – Мне пора собираться на работу.

– Вы когда-нибудь хотели выйти из гонки?

– Да. Но отец был одержим желанием добраться до финиша. Когда мы ступили на этот тернистый путь, никто не знал, что нас ждет. Но никто и ничто не могло его остановить.

– Я думаю, именно поэтому вы выиграли гонку, – предположил Тайлер.

– Хоть в этом мы единодушны.

Воспоминания жестоко ранили ее. Слишком много заключено в той части ее жизни невероятной радости, ужасной боли.

Внезапно поднявшись, она сказала:

– Ну, что ж. Мы закончили.

– Мы только начинаем, – возразил Тайлер, тоже вставая с кресла.

– Если вам нужна еще какая-то информация, пойдите в библиотеку, – посоветовала она.

– Ну, что вы заладили… Я-то думал, лед сломан.

Он улыбнулся, желая смягчить ее настроение, но это не сработало. Боль не отпускала, скрутила Кейт, заставляя вернуться в прошлое.

Неожиданно Тайлер протянул руку и коснулся ее лица. Оно запылало огнем от этого легкого прикосновения.

– Отчего столько боли в ваших глазах? – тихо спросил он, пристально всматриваясь в ее лицо.

– Ничего подобного. Вам показалось. – Кейт хотела отвернуться от него, но не могла разорвать возникшую между ними связь. – Вы изучаете меня?

– Вы изучаете меня, – пробормотал он.

Несколько мгновений оба молчали.

– Это был мужчина? – спросил Тайлер.

– Что? – Оказавшись в плену своей столь бурной реакции на его близость, Кейт потеряла нить разговора.

– Это из-за мужчины вам так больно?

– Нет-нет, – она ответила слишком быстро, чтобы это могло быть правдой.

– Что-то случилось с кем-то из сестер во время гонки? – выдвигал одну за другой версии Тайлер.

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что после смерти матери вы опекали девочек, были их защитницей. И если больно им, больно и вам, Кейт. Я прав?

Она испытала облегчение, когда разговор перешел на сестер.

– Я старшая, – ответила она. – Я делаю то, что должна.

– Могу это понять.

– Вот и хорошо. Не расспрашивайте моих сестер, Тайлер. Это будет большая ошибка.

Тайлер устремил на нее долгий, изучающий взгляд. Она восприняла его молчание как согласие.

– Значит, мы понимаем друг друга. – Кейт повернулась, собираясь выпроводить его из комнаты, но Тайлер удержал ее за руку.

– Не так быстро.

Не страх был причиной дрожи, пробежавшей по спине, а невероятное, неодолимое притяжение, но Кейт не могла допустить этого человека ближе, потерять контроль. Она не должна позволить себе увлечься им, довериться ему. У нее есть семья, которую она обязана защищать, не говоря уже о собственном сердце.

– Мы не закончили, – заметил Тайлер.

– Возможно, но я не доверяю вам. Не верю, что вы здесь из-за нашей простой истории.

– А я не верю, что ничего не случилось во время той гонки.

– Думайте что хотите, – резко сказала она. – Я ничего не выиграю от разговора с вами.

– Может быть, ничего не выиграете, но я подозреваю, вам есть что проиграть.

Тайлер понятия не имел, как много… И Кейт отчаянно надеялась, что он никогда этого не узнает.

Прежде чем она успела ответить, в дверь снова позвонили. В ее доме редко бывали посетители, но с вечера они что-то зачастили, и в эту минуту она тоже как никогда обрадовалась неожиданному визитеру. Кейт высвободила руку из его руки.

– Пойду открою дверь.

На пороге стояла Эшли.

В ее глазах метался страх, длинные спутанные волосы упали на лицо и на плечи.

– Я не могу это сделать, Кейт… Я не могу ступить в эту проклятую лодку. Ветер стих, но я все еще чувствую его, он слишком сильный, – торопливо заговорила Эшли, едва войдя в прихожую. – Если я не буду фотографировать экипажи, мистер Конвей кому-нибудь передаст этот заказ, а мне очень нужны деньги. Но я не могу подняться на борт! Что со мной такое? Почему я должна все время бояться? – Она в отчаянии взмахнула рукой так, что сумочка упала, и ее содержимое высыпалось на пол. – Черт побери! Я ничего не могу сделать как следует…

– Доброе утро, Эш. Успокойся, милая, – мягко сказала Кейт и положила руку на плечо сестры. – Все будет хорошо.

– Нет, нет и нет! – Эшли резко остановилась, увидев Тайлера, который присел на корточки, помогая собрать содержимое сумочки. – Кто вы?

– Тайлер Джеймисон, – ответил он, встал и отдал сумочку Эшли. – А вы, должно быть, Эшли.

– Репортер? – Эшли в замешательстве перевела взгляд с Кейт на Тайлера. – Ты разговариваешь с журналистом? Но ты сказала…

Кейт строго взглянула на Эшли, предупреждая, чтобы та придержала язык.

– Я сказала, что он очень настойчив. Это так и есть.

– Да-да, – закивала Эшли. – Прости, что я прервала вас.

– Это, должно быть, тоже из вашей сумочки, – сказал Тайлер, протягивая Эшли флакон с таблетками.

– Спасибо, – торопливо поблагодарила Эшли, засовывая таблетки в сумочку. – Мне надо идти.

– Не спеши, Эш. Останься, давай я напою тебя чаем. Это мистеру Джеймисону уже пора. – Кейт бросила на Тайлера колючий взгляд, вынуждая его покинуть дом. Ей нужно пообщаться с Эшли наедине.

– Все в порядке. Я ухожу, – сказал Тайлер. – Было очень приятно встретиться с вами, Эшли. Мы вернемся к нашему разговору позже, Кейт.

– Разумеется. – Кейт закрыла за ним дверь и повернулась к сестре: – Ну-ка, объясни толком, что тебя так расстроило.

– Экипаж одной лодки настаивает, чтобы я фотографировала их прямо на палубе. Два раза я уже отговорилась, но потеряю заказ, если не сниму их так, как они хотят. – Эшли в отчаянии качала головой. – С каждым днем мне все трудней, Кейт. Как глупо. Я жила на лодке три года, а теперь не могу побыть на ней двадцать секунд. Раньше думала, что страх со временем пройдет, но он стал еще сильнее, чем восемь лет назад. Как будто каждый день отталкивает меня еще на один шаг назад. Когда мы вернулись, помнишь, я даже отправилась в путешествие на несколько дней. Я нервничала, но я это сделала. Потом каждый раз после выхода в море мне хотелось вернуться на сушу как можно скорее. А теперь я даже не могу войти в чертову лодку…

Кейт видела смятение и боль в глазах сестры, ей отчаянно хотелось, чтобы все снова стало нормально, но страх глубоко сидел в Эшли, гораздо глубже, чем считала Кейт. В последние месяцы она убеждала себя, что у Эшли дела идут все лучше, что она чувствует себя хорошо. Легче было поверить, что теперь они все в порядке, делать вид, будто прошлое не доставляет никому из них мучений.

Но совершенно ясно, что Эшли нужна помощь врача, поэтому притворяться незачем.

– Хочешь, чтобы я пошла с тобой? – предложила Кейт. – Как думаешь, это поможет?

– Я не могу просить тебя об этом, – сказала Эшли, но в ее глазах стояла мольба, поэтому Кейт не отступала.

– Даже не говори, одеваюсь и иду с тобой. Я хочу помочь тебе. Все будет хорошо, вот увидишь. Мы справимся вместе, ты нащелкаешь снимков и сама не заметишь, как все закончится.

– Я такая идиотка… Кетти…

– Нет, ничего подобного.

Эшли сделала глубокий вздох, потом медленно выдохнула.

– Вот сейчас я призналась тебе и почувствовала, что смогу это сделать.

– Ты сможешь, не сомневаюсь. Только помни, что лодка никуда не денется, она пришвартована к причалу.

– Знаю, – кивнула Эшли. – Мой страх смешон. Даже если бы лодка оторвалась от пирса, раньше я могла догнать ее вплавь.

– Ты легко могла это сделать, – подтвердила Кейт.

Эшли нехотя улыбнулась.

– Да, могла. – Она помолчала. – Что ты рассказала репортеру?

– Как можно меньше. Я не доверяю ему, Эш. Он преследует какие-то свои цели, но я не представляю, какие именно.

– Все произошло так давно. Я не думаю, что кто-то… Что мы будем делать?

– Проверять его, в то время как он испытывает нас на прочность. Я уже задала поиск в Интернете. Этот парень – крепкий орешек, побывал во всех горячих точках, объехал весь мир, написал обо всем самом важном.

– Звучит не очень-то обнадеживающе.

– Нет, это неважно. Я хотела бы доискаться до причины, почему его одолел внезапный интерес к океанским гонкам, да еще таким давним.

– Если он объехал весь мир, может быть, мы пересекались с ним раньше и просто не помним? – предположила Эшли.

Кейт представила навязчивого темноволосого мужчину с умопомрачительными синими глазами, который только что покинул ее дом, и покачала головой: если бы она когда-нибудь раньше встретила такого парня, то обязательно бы запомнила.

– Если наши пути и пересекались, не думаю, что мы знали об этом. Но это даже интересно – провести собственное расследование и докопаться до правды, что же мистер Джеймисон делал восемь лет назад.

– Как ты думаешь, у тебя получится? – с надеждой спросила старшую сестру Эшли.

* * *

– Я бы хотел посмотреть материалы, которые печатались восемь лет назад о победе в кругосветке семьи МакКенна, – сказал Тайлер библиотекарю.

Библиотека Каслтона занимала небольшой двухэтажный особняк в викторианском стиле, столь популярном в Америке: два камина – в гостиной и комнате отдыха, просторный читальный зал, в холле вдоль стен застыли старомодные деревянные шкафы с каталожными карточками. Тайлер вздохнул с облегчением, когда увидел компьютерный класс. Вряд ли библиотека располагала богатыми фондами, но МакКенна были местными жителями, и он надеялся найти здесь о них достаточно материала.

– Ну, это легко, – ответила библиотекарь. – Мы сделали ксерокопии и заламинировали каждую статью, которую смогли найти, поскольку МакКенна – герои родного города. Мы гордимся этим славным семейством. Они были просто великолепны.

Тайлер кивнул.

– Понимаю. – Он пошел следом за библиотекарем в соседнюю комнату.

– Здесь мы храним все, что касается парусного спорта. А это полка отведена материалам о МакКенна, – добавила она, указывая в нужном направлении. – Могу я спросить, почему вас это интересует? События давние.

– Я пишу статью об известных экипажах океанских гонок. Где они, кто они сейчас и как живут.

– Ну, у МакКенна все в порядке, – сказала она, ее глаза заблестели. – Только все три девочки совершенно одиноки. А вы, мистер…

– Джеймисон. Тайлер Джеймисон. Да, я тоже пока не женат.

Если бы женщина, спросившая его об этом, была моложе семидесяти, он, возможно, почувствовал бы себя неловко, но эта прекрасная дама в очках и белой блузе с жабо словно вышла с картины конца прошлого века и явно интересовалась не ради себя.

– Правда? Ну, надо же! Такой красавец… О чем только думают девушки? Будь я помоложе лет на двадцать, сама побежала бы за вами.

– Я бы считал себя счастливчиком, мэм, – с галантным поклоном ответил Тайлер.

– Вы просто очаровательны. Что ж, я оставлю вас, наслаждайтесь чтением. Дайте мне знать, если что-нибудь понадобится. Меня зовут Шерил Мартин, и я буду здесь до закрытия, то есть до пяти.

– Благодарю вас.

Тайлер снял с полки первую подборку статей и сел за соседний стол. Он уже прочитал какое-то количество материалов об этой гонке, которые нашел в Интернете, но большинство из них сообщали о самой гонке: победители каждого этапа, время гандикапов[4] и метеосводки. Ничего такого, что помогло бы его делу.

Он открыл первую страницу, прочитал заголовок: «Пятеро гонщиков пропали в море».

Тайлер читал кое-что о сильном шторме, но не обращал на этот факт внимания, поскольку МакКенна прошли через него невредимыми. Сейчас он подумал, а не шторм ли явился причиной некоторых последствий? Эшли, судя по ее словам, испытывает сильный страх перед водой. Он вспомнил флакончик с таблетками, выпавшими из ее сумочки. На этикетке значилось «ксанакс», Тайлер знал, что это сильное успокоительное средство.

Он пробежал глазами статью, но никакого упоминания о МакКенна или лодке «Мун Дансер». Вместо этого автор сосредоточился на лодке, которая перевернулась, в бушующем море пропали все, кроме одного человека. Перевернув страницу, Тайлер нашел несколько сообщений о шторме, приводились свидетельства некоторых матросов.

«Ветер так ревел, что, казалось, мы очутились в аду. Волны были высотой в три этажа. Я не мог понять, где я – в лодке или в воде.

Крики о помощи доносились отовсюду. Сигнальные ракеты вспыхивали, будто петарды в День независимости. Нам было уже не до гонок. Мы просто пытались выжить».

Тайлеру нужны были только свидетельства МакКенна. Он хотел знать, что они думали, что чувствовали. Конечно, шторм может спровоцировать боязнь воды, фобию. Может быть, даже тягу к крепкому алкоголю, подумал он, вспоминая Кэролайн и Дункана. Но что насчет Кейт? У нее незаметно каких-то пороков или отклонений. Повлиял ли на нее шторм или сама гонка? Он должен это узнать. Марк рассчитывает на него.

Может быть, Кейт догадалась и каким-то образом уже связала его с Марком? Впрочем, это маловероятно. У них с братом разные фамилии, поскольку отчим усыновил Марка. Но она покопалась в Интернете. Что еще придумает Кейт?

Тайлер покачал головой. Слишком много вопросов и мало ответов. Вторая папка была посвящена окончанию гонки. Он увидел фотографии, сделанные по прибытии «Мун Дансер» в Каслтон, большинство из которых ему уже попадались прежде.

Он еще раз сверил все данные и обнаружил, что МакКенна вернулись в Каслтон спустя неделю после официального окончания гонки. Чем, интересно, вызвана такая задержка? Может, МакКенна просто приплыли домой, отдали свою лодку и попрощались с парусным спортом навсегда? По словам Кейт, так и произошло. Он вглядывался в лица девочек на старом снимке, которые словно марионетки деревянными ручками махали с борта лодки, совершенно измученные, что естественно, ведь гонка длилась одиннадцать долгих месяцев. Но было еще что-то происшедшее за это время, о чем никто не хотел говорить.

Он перевернул страницу и нашел фотографию Эшли и молодого человека. Подпись гласила: «Шон Эмберсон приветствует возвращение домой своей школьной подруги Эшли МакКенна». Эмберсон? Не так ли звали одного из мужчин, пропавших в море во время шторма?

Тайлер вернулся к статье о шторме, выискивая имена пяти пропавших моряков. Последним в этой пятерке был Джереми Эмберсон. Брат бойфренда Эшли? Интересная связь. Шон Эмберсон, похоже, был человеком, близким к семье МакКенна, особенно Эшли. Если Тайлер не получит ответы на интересующие его вопросы от сестер МакКенна, придется допросить их друзей.