Читать книгу Неспящие - Барбара Морриган - Страница 13

Наши дни

Сгоревшая деревня. Фавийские провинции. Аструм

Ледяная капля стекла прямо за воротник, заставив Тори вздрогнуть и лениво разлепить глаза. Он не понимал, где находится и сколько здесь пробыл. Тори попытался вспомнить, что произошло, но мысли путались. Он полулежал на полу, опершись спиной на дощатую стену и вытянув ноги. Помещение было тесным, душным и полутёмным. И всё же в отсветах свечи Тори смог разглядеть стеллаж, уставленный хозяйственной утварью и поднимающийся едва ли не до потолка. Хотя тот располагался довольно низко, и выпрямись Тори в полный рост, упёрся бы в него макушкой. Виатор застонал, но в горле пересохло, и ему удалось издать лишь нечленораздельный хрип.

– Тише, – послышался шёпот. – Вот так…

К губам поднесли чашу с водой, и Тори жадно осушил её. Затем он снова откинулся назад и попытался сфокусировать взгляд. Наконец он различил перед собой светловолосую девушку. Она стояла над ним на коленях, иногда присаживаясь на его бёдра. Из-за головной боли Тори сложно было различить черты ее лица, поэтому самой яркой деталью, которая ему запомнилась, был зелёный платок, повязанный у неё на шее. От девушки исходило приятное тепло, и её близость заставляла его тело наполняться волнующим трепетом, даже несмотря на плохое самочувствие.

– Осторожно… – прошептала она.

Виатора охватила резкая боль. Она вспыхнула в затылке и молнией разнеслась по телу, заставив каждый нерв дрогнуть.

– Понимаю, – сочувственно заметила девушка. – Но надо промыть, а то будет заражение. Потерпи.

Кажется, у неё ушла на это целая вечность. Тем не менее Тори нравилось чувствовать прикосновения её рук. Они была такими нежными, словно в них оказался хрупкий цветок, а не эврийская двухметровая шпала.

– Чт-то случилось? – с трудом выдавил он.

Единственное, в чём Тори точно был уверен, – он приложился головой. Сильно приложился. Было много крови, разорванная рубаха, нож… Погодите-ка. Нож точно не имеет отношения к головной боли. В ужасе Виатор вздрогнул и принялся ощупывать живот на предмет ранений. Но всё было в порядке: рубаха оказалась целой и лишь немного запачканной дорожной пылью. Живот тоже был в порядке, но Тори точно помнил укол ножа, пронзающую боль, смертельный ужас, охвативший его в тот миг…

– Вы немного повздорили с Натом. – Уголок рта девушки легко вздрогнул в подобии улыбки.

– Я умер?

– Не-а. Живее всех живых. Только головой ударился.

– Как… как?

– Считай, что добрый друг тебе немного помог, – загадочно улыбнулась девушка. – Ну вот и всё. Как новенький!

Она придвинула к себе миску и выжала воду из слегка покрасневшей тряпки. Видимо, рана была совсем несерьёзная. Царапина, не больше. Закончив дело, незнакомка собралась было встать, но Тори схватил её за предплечье, притянув к себе. Он не рассчитал силы и сам не ожидал, что её лицо окажется так близко. Тори хотел расспросить её о том, кто она, что происходит, где он находится, куда подевался Абео… Но её горячее дыхание сбило его с толку, и теперь Тори мог только неотрывно смотреть в большие чёрные глаза. Глаза эгера не спутаешь ни с чем: чёрная радужка поглотила зрачок и будто бы затягивает в себя любой достигающий её свет. Абсолютная пустота. Глубокая. Манящая и отталкивающая.

Сердце пропустило удар. Девушка на секунду перестала дышать. Эта секунда растянулась в вечность прежде, чем незнакомка вскочила и, схватив миску и медицинские принадлежности, поспешно покинула комнату.

Собравшись с мыслями, Тори предпринял безуспешную попытку встать. Ползком он добрался до двери и попытался её открыть. Кто-то недовольно окликнул его с другой стороны и пригрозил «переломать ноги, если будет рыпаться». Тори на всякий случай выкрикнул: «Сам дурак!», но попытки освободиться прекратил. Он чувствовал себя слишком уставшим и растерянным, чтобы героически выламывать дверь и давать по шее грубияну снаружи. Тори вернулся на своё место, откинулся на стену и прикрыл глаза. Нужно немного вздремнуть, а вот после он обязательно выяснит, кто посмел запереть его в этом небогоугодном месте, и тогда негодяи познают его гнев…

Однако плану его не было суждено сбыться. Наступление утра Тори благополучно проспал, мучаясь от всплывающих в памяти обрывков их с Абео путешествия. Очнулся он только к тому моменту, как два крепких черноглазых деревенщины ввалились в каморку и, схватив под руки, выволокли его наружу. За дверью оказался в меру просторный зал с длинным столом, рядом скамеек и кафедрой в дальнем конце. Некоторые окна украшали узоры тёмных трещин, а иные и вовсе были затянуты сукном. Кое-где виднелись чернеющие следы пожара, а между половицами местами пробивались ростки сорной травы. Можно было подумать, что помещение заброшено, если бы не книги на полках и не огарки свечей повсюду. С улицы лился скудный свет. Непогода держалась уже несколько дней, и краски на небе смешались в единое белое с серым отливом марево. В пузатой печи с налётом ржавчины потрескивали поленья, но она с трудом могла бы прогреть весь зал. Помимо негодяев, разбудивших Тори столь возмутительным образом, снаружи его встретило ещё несколько человек. Это были мужчины и женщины, в основном средних лет. Больше других Виатору запомнилась дама в коричневом берете. Взгляд её был суров и так пронзителен, что становилось не по себе.

– Пусть сядет, – бросила она, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. Провожатые Тори силой усадили его на стул, связав запястья за спиной колючей верёвкой. Как только они закончили, женщина велела им убираться. Упершись ладонями в щербатую столешницу, она не сводила глаз с загадочного гостя.

– Говорить будешь? – со сталью в голосе спросила она.

– Если это свидание, стоило начать немного в другом тоне…

– Это допрос, – прошипела женщина. – И если будешь шутить шутки, я велю столкнуть тебя в Искристое Ущелье и сэкономлю своё время.

– Вы злая, – Тори сморщил веснушчатый нос.

– Что. Вам. Здесь. Нужно? – отрывисто спросила незнакомка, чеканя каждый слог.

– Поговорить с некоей Хил. А вам?

Она резким, но уверенным движением обогнула стол и подошла ближе. Тори не успел ничего понять, прежде чем спинка его стула устремилась к земле, а он вместе с ней. Удар равномерно рассредоточился по спине, и Тори невольно закашлялся.

– Зачем? – продолжила допрос женщина, глядя на Тори сверху вниз.

Шутить с ней действительно не стоило. Её фигура выглядела зловеще, даже несмотря на то, что Виатор превосходил её размерами.

– А вам какое дело? Вот приведёте её, тогда и скажу, а вас я знать не знаю.

– А её, выходит, знаешь? – В чёрных глазах мелькнула искра любопытства.

– Может, и знаю. Может, я её любовник.

После этих слов уплотнённый носок кожаного сапога встретился с животом Тори. Выбить из Виатора Рэсиса желание паясничать не смогла бы, пожалуй, даже петля на шее. Но всё же этот аргумент он не оставил без внимания.

– Неужели Абео вам ещё не растрезвонил?

Мужчина в очках, всё это время молча наблюдавший за происходящим, что-то шепнул его мучительнице на ухо. Видимо, пояснил, о ком идёт речь. Она кивнула и нахмурилась:

– Не знаю, суждено ли тебе дожить до завтра… Но дам совет на будущее. Дружеский. В любом тандеме всегда есть умный, а есть… второй. Если тебе нужно что-то узнать – вычисли дурака. Не ошибёшься – сведения у тебя в кармане.

Тори некоторое время тупо смотрел на собеседницу, осмысляя сказанное. Из её слов он сделал вывод, что Абео и есть тот самый дурак в их славном дуэте.

– Значит, всё-таки растрезвонил, – пришёл к заключению Тори. Его одновременно восхитили собственные способности к логическим умозаключениям и разочаровала слабохарактерность товарища. Хотя чего ещё можно было ожидать от этого червя? – Ко мне тогда какие вопросы?

Присутствующие переглянулись, будто пытаясь найти во взгляде друг друга ответ: действительно ли Тори настолько глуп или притворяется? Но искренняя скорбь в его голосе указывала на абсолютную бесхитростность. Он и правда был уверен в своих суждениях.

– Нам нужно, чтобы ты подтвердил его слова, – быстро нашлась женщина.

– Боги, я так и знал, что с этим отморозком каши не сваришь… Да, мы ищем эту вашу Хил, чтобы она сказала, кто мог точить зуб на моего батю. Довольны? Теперь вы меня развяжете? Или поднимите хотя бы? Тут холодно.

– С чего вы взяли, что Хил что-то знает о твоём отце? – Женщина слегка запнулась, прежде чем произнести имя.

– Да я-то почём знаю! – взвился Тори. – Спросили бы у Абео! У него там какие-то бумажки, письма. Меня, как обычно, не особо посвятили в элитный клуб имени Тэо Рэсиса…

Тори вдруг заметил, что в комнате стало тихо. Он мог отчётливо расслышать дыхание каждого из присутствующих. Теперь они все неотрывно смотрели на него, будто чего-то ожидая. Тори стало не по себе, и он поёжился, однако, лёжа на полу со связанными руками, это было не так-то просто сделать. Его жест напомнил скорее предсмертные конвульсии, что только усугубило нелепость ситуации.

– Тэо Рэсиса? – почти шёпотом выпалила вольная после продолжительной паузы.

– Да что ж вы какие тугие тут все! Я же сказал – эта ваша Хил писала какие-то писульки моему отцу, Тэо Рэсису.

Черноглазая ещё некоторое время всматривалась в его лицо, после чего молча вернула стул в вертикальное положение. Кровь неприятно ударила в голову, но Тори рад был наконец-то вернуться в нормальное положение. На полу он чувствовал себя ящерицей или даже грибом. Может, всему виной презрительный взгляд его неприветливой собеседницы, но, оказавшись глазами на одном с ней уровне, выдержать его было легче.

– Тэо бы не стал посылать кого-то вместо себя. Он обещал приехать один. – В голосе вольной всё ещё лязгали отзвуки недоверия, и всё же она будто перестала напирать с такой силой, как прежде.

– Ага. Только неувязочка вышла: далековато ехать. С того света.

Спустя некоторое время Тори и Абео сидели за столом вместе с неспящими как полноправные участники диалога. Никаких больше верёвок, пинков, тычков и злобных взоров в их адрес. Хил, оказавшуюся той самой женщиной в берете, новости встревожили не на шутку. Тори надеялся, что их целью окажется кто угодно другой, только не эта неприятная особа. Хорошо, хоть маска палача на её лице сменилась по-человечески встревоженным выражением… Абео в деталях обрисовал присутствующим ситуацию, и с каждым словом эгеры за столом становились всё мрачнее.

– Поверить не могу, – Хил запустила руку в коротко остриженные волосы, – Тэо мёртв… И всё это из-за меня.

– Брось, – возмутился мужчина в очках. Оказалось, его зовут Тарин и он трудится врачом в деревне. – Ты ведь понимаешь, что это стечение обстоятельств.

– Это называется причина и следствие, Тарин, – огрызнулась Хил, подпаливая травяную самокрутку. – Если бы я ему не писала, письмо бы не перехватили и Тэо был бы жив.

– А что вы ему писали? – с любопытством вмешался Тори. – Неужто любовные письма?

– Он всегда такой? – Хил покосилась на Абео, брезгливо скривившись.

– В основном, – обречённо вздохнул бореец. – Извините.

– Да наплевать. Я писала ему о своей дочери.

После недолгих разъяснений Хил рассказала о том, что вольные эгеры многим отличаются от обыкновенных. Они могут существовать без лекарств, засыпать и, что самое главное, просыпаться по своей воле. Более того, им удалось обратить болезнь себе на пользу: во снах они глубже погружаются в собственную сущность, черпая из неё загадочные силы, никому прежде не подвластные. А началось всё с девчушки по имени Соль. Именно она первой бросила вызов эгеруму и смогла его обуздать, а позже научила этому других. Хил надеялась, что умения её дочери хоть как-то помогут Тэо продвинуться в исследовании эгерума. Возможно, он сможет найти лекарство, изучив новые стороны болезни. А может, её и вовсе не надо лечить? Эти люди не выглядели несчастными или обессиленными. Здесь Абео не соврал: вполне обычные ребята, разве что глаза у них немного странные.

– Так, значит, вы типа… колдуны? – с опаской уточнил Тори.

– Мы это предпочитаем так не называть. Все колдуны там, – Хил кивнула куда-то в сторону, очевидно, имея в виду Охайю, раскинувшуюся за горным хребтом и бескрайним Нефритовым Лесом. – А мы просто заложники обстоятельств. Но всё ещё люди.

– А вы можете показать? Ну, эти свои фокусы?

– Нет. – Пытливость Тори явно начинала утомлять Хил. – Эти «фокусы» даются слишком дорогой ценой. Без надобности мы их не используем.

– Почему вы писали о своей дочери именно эйра Тэо? – наконец задал приличествующий ситуации вопрос Абео.

Хил некоторое время смотрела на него отсутствующим взглядом, полным сомнений. Она будто решала, стоит ли говорить об этом вслух, но слова всё же сорвались с её губ:

– Тэо нам очень… помог. Можно сказать, мы живы и свободны только благодаря ему. Я надеялась, что так смогу отплатить ему. Думала, так будет лучше…

– Конечно, будет! – воодушевился Абео. – Вы даже не представляете, насколько это революционное открытие! Если всё, что вы описали, – правда, мы стоим на пороге нового будущего для всех эгеров Аструма!

– Говорите прямо как он, – усмехнулась Хил. – Как бы и вам с таким рвением не оказаться там же…

Разговоры о смерти Тэо Рэсиса явно давались ей с большим трудом. Тори так и не смог понять, кем они приходились друг другу. Но даже невооружённым глазом было видно, как сильно новости о его отце ранили Хил. Виатор всё ещё не оставлял надежду, что между ними был как минимум тайный роман. Конечно, это было бы жестоко по отношению к матери, но это сделало бы Тэо хоть немного меньшим праведником в его глазах. Дало бы понять, что отец тоже был человеком со своими слабостями и страстями. А может, и вовсе тем ещё кобелём! От этих мыслей уголки рта Тори поползли вверх, и он одёрнул себя, чтобы не выглядеть полным идиотом на фоне всех этих траурных лиц.

– Кто мог убить его? – снова вмешался Тарин. – Мне казалось, в империи жизнь врача ценится не меньше любой другой.

– А кто хочет найти нас и запихнуть на остров подыхать, как собак? – норовисто парировала Хил. – Кому-то выгодно держать нас под замком. Но у этого кого-то явно очень длинные руки. Уж точно длиннее, чем у нас, смертных.

– Думаете, боги? – с придыханием спросил Тори.

Хил и Абео почти одновременно хлопнули себя ладонями по лицу. Тори лишь растерянно огляделся, не понимая, что такого сказал в этот раз.

– Кто бы это ни был, – продолжил Абео после небольшой паузы, – правда однажды раскроется. И мы должны сделать для этого всё. Вы позволите нам встретиться с вашей дочерью?

– Попридержи коней, красавчик. Что бы ты там ни захотел вскрывать, после всего случившегося мою дочь в это впутывать не нужно. Да и кого бы то ни было из нас. Как показывает практика, идея крайне дерьмовая.

– Но вы ведь сможете изменить всё! Тысячи людей страдают взаперти…

– И без тебя знаю, – перебила его Хил, – видела. Но сейчас нет ничего важнее нашей безопасности. Мы годами сражались за свою жизнь не для того, чтобы нас прирезали и бросили в канаву. Даже за правду. Как видите, она никому на самом деле не нужна. Жаль, что Тэо пришлось усвоить этот урок таким путём… Думаю, вам пора отправляться назад.

Хил поднялась с места и проследовала к двери, распахнув её и впустив прохладный осенний воздух. Присутствующие ещё некоторое время переглядывались в неловком молчании, пока потихоньку не начали расходиться. Абео нерешительно двинулся к выходу, и Тори последовал за ним, но в последний момент бореец резко остановился, так что Виатор едва не влетел ему в спину. Он осыпал товарища самыми изысканными выражениями, но тот неотрывно смотрел в глаза Хил.

– А знаете, мы никуда не уйдём.

Абео старался говорить твёрдо, но его голос дрожал. Да и язык тела с потрохами выдавал его неуверенность в себе. Хил в удивлении вскинула бровь.

– Люди мучаются столько лет, и вы – единственная, кто может что-то изменить. Врачи ломают голову, эйра Тэо и вовсе отдал жизнь, надеясь докопаться хоть до крупицы истины. А вы отказываетесь помочь? Вы ведь знаете, каково это – быть неспящей! Как вы можете просто стоять в стороне?!

Хил смерила его внимательным взглядом. Её чёрная радужка, укрытая тенями, отражалась в прозрачных голубых глазах борейца. Она смотрела на него, как львица на добычу, готовая в любой момент разорвать на куски за проявленную дерзость. Тори даже на мгновение всерьёз испугался за своего спутника. Надо же было его голоску прорезаться именно перед ней…

– Кого ты потерял? – неожиданно спросила она.

– Сестру, – тихо ответил Абео. – Её зовут Ривер. В этом году ей исполнится шестнадцать лет.

Серая хмарь на небе немного рассеялась, дав скупым солнечным лучам пробиться сквозь облака. Хил зажмурилась, подставив лицо солнцу. На её тонких губах скользнула едва заметная улыбка.