Читать книгу Неспящие - Барбара Морриган - Страница 7

Наши дни

Флюмен. Эврийские провинции. Аструм

Абео шагал вперёд и с любопытством разглядывал улицы города: он не бывал во Флюмене раньше, и даже маленькие, ничем не примечательные домики отчего-то казались ему интересными. Столица империи быстро приелась молодому человеку: буйство красок и лиц в один момент сливается в единый серый поток, который ты попросту перестаёшь замечать. В провинциальном же городе каждый камешек на мостовой запоминается. Он не хранит отпечатков миллионов сапог, но абсолютно точно хранит свои собственные истории и секреты. И порой они куда душевнее и интереснее, чем мирахские сплетни и пустозвонство знатных толстосумов, слухами о котором полнятся столичные улицы.

Абео был одет в длинный жилет без рукавов, туго застёгнутый под горлом. Его светлые волосы аккуратно струились из-под шляпы. Бореец выделялся на фоне видавших виды улиц и дурно пахнущих каналов: ни единой складочки на рубашке и ни единой морщинки на лице. Что бы ни случилось, он всегда старался выглядеть опрятно – эта привычка передалась ему от отца. Юлий всегда говорил: «Даже если ты выставишь себя полным идиотом, никто не посмеет усомниться в твоей правоте, если манжеты твоей рубашки белее первого снега». Лишь одно омрачало светлый образ Абео: чувство беспокойства, пожирающее его изнутри и неизбежно отражавшееся во взгляде. Он совершенно не представлял, как проделает этот путь в одиночку. И хотя в глубине души он надеялся, что Тори передумает, на самом деле в это не верил. Упрямый мальчишка чётко дал понять, что ему всё это до лампочки.

Пригородная станция раскинулась прямо возле леса, одиноко желтея фонарями среди предрассветных сумерек. Из всего множества горело всего два. Они освещали небольшой вокзальчик, единственную платформу, мощённую узорчатой плиткой, и деревянную кабинку, выкрашенную зелёной краской. Внутри виднелся слабый свет. Заглянув за стекло, Абео увидел женщину в годах, прикорнувшую на кушетке у письменного стола. Она куталась в шерстяной платок поверх бордового жилета, пытаясь спастись от уже совсем осенней прохлады. Судя по всему, она продавала билеты, а заодно выполняла роль стража и главной по хозяйству. Обычно это бывали разные люди, но на маленькой флюменской станции едва ли хоть что-то происходило, так что смысла тратиться на лишних работников не было. Услышав стук в стекло, смотрительница подскочила и ещё несколько секунд пыталась понять, где находится.

– Извините, – виновато улыбнулся Абео, стараясь говорить не слишком громко. – Когда следующий поезд?

– Боги милосердные, а час-то который? – Женщина нацепила на нос маленькие очки в медной оправе и вгляделась в часы за спиной Абео. – В семь пятнадцать, если на восток. Идёт прямиком в Наос. А южный теперь только в полдень.

– Восточный как раз подойдёт, – обрадовался Абео. – Один билет, пожалуйста.

– Два, – послышалось у него за спиной, и, обернувшись, бореец увидел знакомое лицо. Сонный и до ужаса недовольный Тори стоял, опершись на колонну с часами. У Абео словно камень с души свалился, и он с трудом совладал с приливом радости – Виатор всё-таки здесь! Впрочем, за радостью сразу последовала тревога. Вчера Тори выглядел таким разъярённым, что, возможно, сейчас пришёл лишь для того, чтобы завершить начатое и всё же свернуть ему шею. Но Виатор продолжал стоять на месте и выжидающе смотреть на Абео. Лишних вопросов северянин задавать не стал, боясь спугнуть своё счастье.

– Фавийский экспресс обычно тут не останавливается, – уточнила смотрительница. – Только по требованию. Так что поторопитесь, а то провороните. Отсюда редко кто ездит в такую даль… Вы откуда такие взялись-то?

Окончательно проснувшись, женщина преисполнилась любопытства и привстала на цыпочки, пытаясь рассмотреть спутника Абео, мнущегося позади. Тори отвёл взгляд, чтобы билетёрша не увидела его лица. Вряд ли они с мамой пересекутся до его возвращения, но всё же ей не стоило знать, что он сел совсем не на столичный поезд. Матери Тори соврал, что едет в Мирах на пару дней – забрать отцовские книги. Её это ужасно воодушевило, и она за считаные секунды набила походную сумку сына таким количеством еды, словно собиралась накормить всех остальных пассажиров вагона, включая машиниста и проводника. Также в списке необходимого оказались парадные сапоги неуместно красного цвета, которые Тори никогда бы не надел по своей воле; шапка, боги знают кому нужная в тёплую мирахскую осень; любовно вышитый вручную плед… Виатор едва успел унести ноги, прежде чем мама заболтала его до смерти. По утрам он соображал туго и заочно ненавидел весь мир. Поэтому суета и кудахтанье под боком сводили его с ума, заставляя думать, что компания Абео, может, не так уж и страшна. Мать поцеловала сына на прощание и благословила его короткой молитвой. Рядом с Тори невысокая женщина выглядела так, будто целовала ясеневое дерево, а не человека. Хотя по уровню интеллекта дерево вполне могло бы потягаться с Виатором Рэсисом, и исход сражения нельзя было бы назвать предопределённым. Кто знает, чего можно ожидать от этих деревянных гигантов? Тори уж точно был более предсказуемым.

По дороге на вокзал Тори сотню раз проклял себя за то, что всё же передумал. Он был твёрдо уверен, что никогда больше не увидит Абео Альбуса, но так и не смог уснуть, истязаемый сомнениями. Казалось бы, как можно чувствовать себя виноватым перед тем, кто целую неделю ел твою еду и трепал твои бесценные нервы?

– Мы… нам нужно в Наос, чтобы… – Абео замялся. Он явно не ожидал, что его будут расспрашивать, а о настоящей цели их путешествия говорить точно не стоило.

– Мы едем к дяде, – подал голос Тори, видя, что во вранье его спутник не преуспел так же, как и в попытках не быть полным придурком. – В гости.

– Ага, – кивнул Абео, – точно, к дяде.

Кажется, Тори начинал понимать, почему отец настоял на том, чтобы он составил этому остолопу компанию. Может, Абео и был умником в своих книжных штучках, но находчивости ему явно стоило поучиться. Тори даже испытал особенное гаденькое удовольствие оттого, что без него хвалёный Абео Альбус точно нажил бы себе неприятностей. Смотрительница смерила их недоверчивым взглядом.

– Два билета, пожалуйста, – подытожил Абео.

– Взрослые?

– Да, – ответил Абео. Если Виатора можно было назвать взрослым… Может, официально это и было так, но этот человек меньше месяца назад слёг на два дня и пропустил работу из-за того, что накануне переел пирогов. На спор.

– Везёте багаж крупных размеров? Животных? Запрещённые вещества? Эгеров? – С этими словами смотрительница прищурилась и ещё раз заглянула ему через плечо.

– Нет. – Абео всегда забавлял этот вопрос. Неужели кто-то хоть раз ощутил раскаяние прямо на железнодорожной станции и решил признаться в том, что в его сумке отнюдь не бабушкино варенье и энциклопедии о растениях?

– Деньги вперёд.

Бореец высыпал горсть серебряных эсов на стойку, и смотрительница их дотошно пересчитала. Она даже поднесла один из них ближе к лампе и, будь её воля, попробовала бы его на зуб, чтобы убедиться в подлинности монеты. Но, видимо, воспитание всё же не позволило этого сделать, и женщина спрятала деньги, после чего нехотя поднялась с места и вышла наружу. Поёжившись от холода, она двинулась к столбу у края платформы, перебирая короткими ножками и достав с пояса связку ключей. Их звон казался оглушительным в утренней тишине. Смотрительница поколдовала над щитком, и вскоре раздался щелчок. За стеклом ярчайшего из двух фонарей опустились полупрозрачные зелёные створки, и свет тоже стал зелёным, что сигнализировало машинистам проходящих поездов о том, что нужно остановиться. После этого смотрительница отмотала два билета с катушки, также висящей на поясе, и вручила их Абео.

– Спасибо, – искренне поблагодарил её северянин. – И простите, что потревожили…

– Пустяки, – неубедительно отмахнулась смотрительница и направилась обратно в будку, бормоча что-то себе под нос.

Спустя десять минут поезд и правда показался на станции. Величественный, увенчанный золотым крылом, отмеченный гербом Аструма в виде двух лун и солнечных лучей, с тонко выполненными узорами на рамах круглых окон.

– Ваши билеты? – высунулся из вагона сонный проводник с пышными усами. Его высоченная бордовая шляпа с кисточками едва не слетела с головы, зацепившись за верхнюю планку дверного проёма. Он явно не ожидал пополнения из забытого богами Флюмена, но был рад возможности покрасоваться. Всего два слова, а сколько в них звучало эмоций! И строгость, и величие, и приветливое радушие. Говорить так – искусство, совершенствуемое годами.

Аструмцы любили поезда как никто другой. Империя славилась своими железными дорогами, объединившими все четыре провинции и дающими возможность попасть куда угодно, стоило лишь захотеть. Внутри купе, даже если поезд был ближнего следования, всё равно царила особая атмосфера изысканности. Интерьеры вагонов не уступали богатым столичным домам: лакированное дерево, отделка цветными металлами, бархатом и витражными стёклышками. Расписные панели, блестящие решётки, замысловатые узоры на дверях, оконных шторках и даже вдоль потолочных карнизов. Тори последний раз ездил на поезде в глубоком детстве, но ему хорошо запомнилось ощущение праздника, создающееся внутри этой гигантской машины. Правда, сейчас поводов для радости было куда меньше: пусть смотрительница и поверила в то, что они отправляются к дяде в гости, сам Тори совершенно не представлял, что на самом деле ждёт их в пути.

Первые минуты они ехали в неловком молчании. Абео не решался заговорить, боясь снова разозлить своего вспыльчивого спутника.

– Ну и куда мы держим путь? – нетерпеливо спросил Тори, откинувшись на спинку мягкого диванчика, обитого лоснящимся дамаском. Он старался выглядеть абсолютно равнодушным, но выходило у него не очень хорошо.

– Доедем до Наоса, а дальше – пешком на юго-восток. – Абео достал из сумки карту и развернул её на столе. Он прищурился так, словно ему нужно было усилие, чтобы разглядеть мелкие буквы, напомнив Тори его бабушку, сгорбившуюся над книгой. – Придётся пройти через горный хребет и Искристое Ущелье. Эйра Тэо пометил примерное место встречи со связным вольных. Нужно будет подать сигнал, а дальше…

– Ты там бывал? – прервал его Тори.

– Нет. Я собирал для них лекарства, но их забирал человек эйра Тэо ещё в Мирахе…

– Ты помогал диким эгерам? – прищурился Тори.

– Вольным. Немного помогал.

– Может, ты и с бандитами дело имел? – Это должно было прозвучать осуждающе, но Тори плохо удалось скрыть нотки восхищения в голосе.

– Конечно, нет. Они никакие не преступники, а такие же люди, как и мы. К тому же эйра Тэо был близок с некоторыми из них, если судить по его рассказам.

– Ну дела! А ты? Видел их когда-нибудь? Страшные, наверное!

– Тори, я же говорю – они ничем не отличаются от нас, только цветом глаз… Ну и, может, некоторой болезненностью из-за лекарств. Морок, как они его называют, здорово бьёт по здоровью.

– А та девчонка на фотографии – она тоже из этих вольных?

– Нет, – вдруг нахмурился северянин, – она не из вольных.

– А кто тогда?

– Давай лучше о деле, хорошо? – Абео всеми силами надеялся избежать этого разговора, а Тори было не слишком интересно слушать истории о его скучной жизни, поэтому он решил не настаивать.

– Ну и сколько нам туда тащиться?

– По моим подсчётам, день или два.

– А снаряжение у тебя с собой есть?

– Снаряжение? – Абео растерянно уставился на Тори.

– Уважаемый, ты хоть раз бывал в походе?

– Нет…

– И ты собрался просто так пёхать в горы без подготовки?

– Я как-то об этом не подумал. А что для этого нужно?

От такого поворота Тори даже растерялся. Ему казалось, что Абео шутит. Нельзя же быть настолько неприспособленным к реальной жизни истуканом! Но чем больше Тори всматривался во взгляд наивных голубых глаз, преисполненных смятения, тем больше понимал, насколько всё на самом деле плохо.

– Ну ты даёшь, – усмехнулся он. – Палатка, пара спальников, котелок, аптечка, фонари, вода, еда. Ну это так, из основного. Ещё не помешали бы хорошие ботинки, – Тори покосился на нарядные сапоги Абео. Выглядели они дорого, но их удобство вызывало сомнения. – Если идти в плохой обуви, потом три недели будешь пятки по кускам собирать. Ты что, с луны свалился? Как тебя угораздило никогда не ходить в походы?

– На севере с этим трудновато, – замялся Абео. – Нельзя уходить далеко от города, иначе можно замёрзнуть. А после того, как мы переехали, было… не до этого.

– Да уж, и я ещё считал, что из моего бати плохой отец… Как можно воспитать сына мужиком, если он таких простых вещей не знает?

– Мой отец воспитывал меня хорошим человеком, а не «мужиком», – нахмурился Абео.

– Кажется, я начинаю понимать, почему ты такой… – прыснул Тори.

Абео ничего не ответил, лишь нервно запустил руки в сумку и извлёк оттуда книгу «Борейские легенды: химера Медвежьего Озера» и уткнулся в неё, поджав под себя ноги. Тори мысленно махнул рукой на своего странного попутчика. Даже если и обиделся – подумаешь, какой нежный… Может, оно и к лучшему: так можно хотя бы быть уверенным, что он ещё долго будет молчать.

В дороге время тянется медленно и возвращает человека к двум его главным природным инстинктам: томно размышлять о смысле бытия под стук колёс и есть за троих.

Виатор не стал церемониться и достал из сумки половину курицы, завёрнутую в бумагу с маслянистыми пятнами. Запах тут же расползся по купе, заставляя желудок заурчать довольным котёнком. Абео даже бровью не повёл и продолжил пялиться в книгу, поэтому Тори не стал предлагать ему разделить трапезу и с блаженным видом вгрызся в аппетитную куриную ножку, давая жиру растечься по губам. Однако он не испытал того удовольствия, которого ожидал. Что-то мешало ему насладиться вкусом, хотя он точно знал, что мама в очередной раз превзошла саму себя. И вдруг Тори с ужасом осознал: это был укол совести. Чудовищное чувство, с которым путь Тори чаще всего не пересекался. Но сейчас оно накрывало его с головой. Может, не нужно было так резко себя с ним вести? В конце концов, с момента их первой встречи Абео не сказал Тори ни одного дурного слова. Но он такой напыщенный, такой правильный, такой… Проклятье!

– Слушай, ты не обижайся, если что, – выдавил Тори, пялясь в окно на проплывающие мимо облака. – Я не хотел говорить плохого о твоём отце. Чем он, кстати, занимается?

Абео медленно опустил книгу.

– Он умер, когда мне было четырнадцать.

– Оу, – сконфузился Тори.

– Да ничего. – На лице Абео впервые за всё время их знакомства появилось что-то напоминающее улыбку. – Это всё в прошлом. Но вот, как видишь, я не знаю, что нужно в походе, зато знаю, сколько нужно варить морковь до идеальной консистенции.

– А ещё ты умник, – Тори кивнул на книгу в его руках.

– Вообще-то это не очень… кхм, умная книга, – возразил Абео. – Скорее красивая сказка. О Медвежьем Озере. Просто интересно читать о месте, где ты сам бывал.

– Это где-то на севере?

– Ага. Рядом с Монтисом. Мы с… – Он осёкся. – Я любил гулять возле него, когда был ребёнком.

Абео запнулся. На него нахлынули воспоминания. Солнечные и одновременно покалывающе ледяные, как полярный день. Отчего-то ему захотелось сделать вид, что на картинах прошлого он совершенно одинок. Но это было не так, и сердце защемило. Бореец сглотнул и, пытаясь сохранить лицо, протянул книгу товарищу:

– Хочешь почитать?

– Не-е-е, – отмахнулся Тори. – Книжки – это не моё. Может, лучше в Ловца Удачи рубанём?

– О боги, только не это.

– А кости-то тебе чем не угодили?

Абео ненавидел Ловца Удачи. Ему было непонятно, как люди могут проводить часы за игрой, построенной на чистой случайности. В ней не нужно было ничего уметь, только знай себе бросай кости и проигрывай баснословные деньги очередному пьянчуге из кабака. Никаких интеллектуальных усилий, самосовершенствования, здоровой конкуренции…

– Разве это не круто? – продолжил Тори. – Никогда не знаешь, что тебя ждёт!

– Какой смысл в чём-то соперничать, если развязка от тебя не зависит?

– Почему это не зависит? Может, ты просто не считаешь себя удачливым? – прищурился Виатор.

– Не особенно. Я не верю в удачу. Всё случается просто потому, что так заведено богами. – Абео начинал походить на проповедника. – Хрон давно сплёл паутину бытия, а мы можем лишь следовать его дорогой…

– Нет, ну какой же ты всё-таки зануда. А я вот в свою верю. И знаю, как её призвать.

– Да ну? – явно из вежливости спросил бореец. – И что же это за методы такие?

– А вот сыграй – и узнаешь!

– Нет, Виатор, извини. Я лучше почитаю. Но спасибо за предложение.

С этими словами Абео перелистнул страницу и снова погрузился в текст. Тори тоскливо вздохнул. Видят боги – он попытался! Ну кто вообще может подружиться с таким невыносимым человеком? Паутина бытия, вы только послушайте! Впрочем, ему не нужен был собеседник, чтобы отлично провести время. В поезде и так масса интересных занятий: лежать, есть, дремать, слоняться по коридорам туда-сюда, снова лежать…

К вечеру солнце степенно скрылось за горизонтом, превратив деревья и аурографные столбы за окном в чёрные силуэты, проступающие из темноты лишь в отсветах золотистых маячков проходящего поезда. Иногда вдалеке показывались огни деревень и небольших городов, вскоре снова исчезая в тенях и уступая место уже проявившимся на тёмном небе звёздам. Спать под стук колёс, наверное, величайшее блаженство в мире. Слившись с потоком пространства и времени, ты словно застываешь в моменте, где нет прошлого и будущего. Лишь размеренное покачивание, будто волны Моря Истоков несут тебя куда-то вдаль, к спокойствию и просветлению… И, конечно, к разбойникам с чёрными глазами, поджидающим тебя в глубине леса, чтобы украсить частокол у своей хижины твоей головой. Не лучшая картина для представления перед сном, но именно она застыла в голове у Тори с тех самых пор, как он решился на эту авантюру.

Наутро Тори обнаружил своего спутника ровно в той же позе, что и прошлым вечером. Если бы он не видел, как Абео ложился спать, аккуратно сложив жилет и идеально ровно прислонив сапоги друг к другу под спальной полкой, то подумал бы, что тот просидел так всю ночь. На столике возле северянина стоял на треть полный стакан молока и лежал надкусанный кусок хлеба. Рассчитывать на приятную беседу не пришлось: за весь день они перекинулись парой слов, которые так и не превратились в нормальный разговор, и Тори уже готов был прочитать молитву Звёзднорождённым, лишь бы они поскорее приехали в Наос. Но прибытие было запланировано ночью, а значит, ему предстояло маяться от безделья ещё целый день.

Пару раз Тори выходил в тамбур, где ошивались двое почтенных эйра с другого конца вагона. Они курили через длинные мундштуки и высоко задирали подбородки при разговоре. Сначала Тори обрадовался возможности завести новые знакомства и не торчать в обществе унылого борейца. Но мужчины оказались не лучше его соседа: хоть они и любезно поделились с парнишкой сигаретой и охотно позволили ему вовлечься в их беседу, по итогу она вышла ужасно скучной. Почтенные эйра обсуждали сегодняшнюю газету, на первой полосе которой пестрел заголовок об истечении сроков мирного договора с охайцами. Близились новые переговоры с Золотой Четвёркой, и императрице предстояло решить судьбу Аструма на ближайшее будущее. Если аструмцы и любили говорить о чём-то больше, чем о Великой Войне, то… Вообще-то нет, именно Великая Война была самым лакомым кусочком в рационе любого уважающего себя словоблуда. Одни смаковали привкус имперского величия, год за годом вспоминая славную победу над охайцами. Другие обращались к прошлому, чтобы подчеркнуть, какой безыдейной стала молодёжь и что наследие великих предков утрачено навеки. Третьи без конца строили предположения, повторятся ли военные ужасы снова. Теории заговора относительно коварных охайцев, только и ждущих, чтобы ударить Аструм в спину, множились в таких количествах, что в некоторых из них уже не было ни охайцев, ни даже аструмцев, а одни лишь пространные причитания о надвигающейся буре. Никакая из этих тем не заботила Тори. Война вызывала в нём интерес, только когда дело доходило до баек старых солдат об их похождениях. Или когда появлялась надежда, что ему дадут потрогать настоящий пистоль. Но подобных перспектив в компании почтенных эйра не намечалось, поэтому разочарованный Тори поспешил вернуться в купе. Он мнил себя героем сражения, потерпевшим позорное поражение. Никаких тебе победных стягов и грудастых девиц. Только трясущийся поезд, тесное купе, окутанное чарующим ароматом ног, и скучная борейская рожа на соседней полке.

– А-а-а-б-е-е-о-о-о… – протяжно простонал Тори, – ну давай сыграем…

Он не оставлял попыток уговорить товарища на партию в Ловца Удачи. Эх, был бы на его месте Декси, он бы уже последние штаны проиграл. А потом отыграл их обратно и дважды проиграл снова.

– Я же говорил – это глупая игра, – вздохнул Абео, вынужденный снова отвлечься от чтения. Не то чтобы общество Тори ему сильно досаждало, просто книга действительно была интересной. Уж точно интереснее, чем то, что мог предложить его спутник. Да и время за чтением летело быстрее. Абео не терпелось скорее отыскать вольных и прояснить ситуацию. Как только он задумывался об этом, сердце начинало биться с удвоенной силой. Что, если всё это – большая ошибка и он так никогда и не узнает, от чего умер Тэо Рэсис? Или – если Тори окажется прав и вольные действительно окажутся жестокими дикарями…

– Признай, ты просто боишься проиграть. – Хитрая улыбка озарила лицо Тори.

– С чего ты это взял? Я совсем не боюсь. Просто не хочу.

– Тогда давно уже сыграл бы! И доказал мне, что игра глупая.

– Тьма… – Абео понимал, что пожалеет об этом. Но иногда проще сдаться, чем продолжать сопротивление. – Ну хорошо, давай сыграем.

Тори настолько обрадовался, что мгновенно оживился. Он подскочил на месте и отточенным движением достал из поясной сумки бархатистый мешочек.

– Они у тебя что, всегда с собой?

– Шутишь? Конечно! Редкий набор!

Ослабив тесёмку, Тори с торжественным видом высыпал на стол комплект из двух шестигранных костей. Ничем в мире Виатор Рэсис не гордился так, как костями из нокса – редкого минерала, который добывали только в Хадаре, маленькой шахтёрской деревушке на самом краю борейских провинций. Мало кто был способен стерпеть морозы, которые держались там круглый год. Даже Абео, слыша истории о храбрых рабочих, которые отправлялись туда на заработки, диву давался – неужели где-то может быть ещё холоднее, чем в Монтисе? Как вообще можно такое пережить?

– Откуда они у тебя? – спросил Абео, потянувшись к одной из костей, за что тут же получил шлепок по руке.

– Можно трогать только левой, – цыкнул на него Тори.

Северянин удивился, но спорить не стал и взял кубик в руки, поднеся его к глазам. Поверхность минерала светилась восхитительными переливами от чёрного к синему. Кое-где мерцали голубовато-зелёные прожилки, а под определённым углом можно было разглядеть золотистый отсвет. Точно само северное сияние заключили в камне… На каждой из граней была нанесена ювелирно точная гравировка. Две, три, четыре, пять и шесть точек образовывали геометрические фигуры, соединённые тонкими золотыми линиями, а с грани, на которой должна была быть единица, смотрела голова одноглазой кошки.

– Красивые, да? – ухмыльнулся Тори, видя восторг в глазах Абео. – Стоили как половина коровы! В кабаке ими, конечно, не поиграешь – свистнут в два счёта… Но ты вроде как честный малый. А если вдруг что, то тебе-то уж я задницу надрать сумею.

– Я никогда не брал чужого, – обиделся Абео. – Но да, они и правда очень красивые. Прекрасная работа.

– То-то же! Ну что, тогда к делу?

Тори с умным видом достал из кармана маленькую книжечку размером с ладонь, очевидно, сделанную своими руками. Кожаная обложка скрепляла небрежно сшитые страницы, торчащие во все стороны. Добрая половина из них была покрыта неровными столбцами цифр, нацарапанных карандашом, жирными пятнами и даже каплями вина. Во всяком случае, Абео хотелось думать, что это вино, а не трофейное свидетельство набитой за проигрыш морде.

– Напомнишь правила? – нерешительно спросил он. – Последний раз я в это играл, когда был подростком.

– Ничего сложного. – Тори наслаждался каждой секундой происходящего, словно объяснял не правила игры в кости, а по меньшей мере причины экономического подъёма империи в последние два века. – Нужно набрать сто очков. Бросаешь кость сколько хочешь раз и записываешь, сколько у тебя получилось. Но если тебя поймал Ловец Удачи, – Тори указал на изображение одноглазой кошки, – теряешь все очки за кон и отдаёшь ход дальше.

– Как же это глупо, – покачал головой Абео.

– Только если боги тебя не любят, – оскалился Тори.

– Между прочим, я слышал, что Звёзднорождённые не очень-то жалуют эту игру. Якобы её придумал их четвёртый потерянный брат, бог неудачников.

– Даже если и так, я бы и его обыграл, если понадобится!

Абео не стал акцентировать внимание на том, что обыграть бога неудачников (если он, конечно, существовал бы) – не самое впечатляющее достижение. Лучше позволить Тори насладиться своим звёздным часом, пока он снова не начал пить и обзываться.

Несмотря на скептицизм, северянин быстро втянулся в игру. Ему пришлось признать, что процесс оказался невероятно азартным. Только-только тебе кажется, что ты на коне, и вот – злосчастная единица, и эта проклятая кошка, смотрящая тебе прямо в душу.

– Пять очков, передаю ход.

– Пфф, всего пять? – Тори посмотрел на оппонента с жалостью.

– Я не хочу потерять и их, если опять выпадет один.

– Дилетант! Ну ладно, пять так пять.

Они потеряли счёт времени и провели за игрой почти весь день, прервавшись только раз для того, чтобы пообедать. Тори был куда более самоуверен, чем Абео, и всё чаще рисковал. Он бросал кость исключительно левой рукой, потирал нос, когда выпадали нечётные числа, прижимал кубик ко лбу, если набиралось больше пятнадцати очков… Но всё же Абео в какой-то момент стал ощутимо вести по счёту, и это очень злило Тори.

– Да откуда у тебя столько набралось?!

– Если быть терпеливым и записывать понемногу, это куда безопаснее, чем ставить на всё.

У Тори внутри всё кипело оттого, что Абео даже азартную игру умудрился сделать занудной. Тем не менее ему наконец начало везти, и за этот кон он заработал уже восемнадцать очков. Если сейчас не выпадет единица, он наконец обгонит этого неудачника…

Внезапно поезд вздрогнул. Мощный состав завизжал, и Тори почувствовал, как его буквально впечатывает в стену. Свет погас, и перед глазами от неожиданности заплясали цветные пятна. Вагон стремительно сбавлял скорость, ходя ходуном, а под ним что-то скрежетало и грохотало. Стены задрожали, а стёкла на окнах покрылись паутиной трещин. Затем поезд завалился на левый бок, подняв столп искр, пропахал ещё несколько метров и наконец грузно остановился. Наступила тишина.