Читать книгу Кочегарка - Бентли Литтл - Страница 8

Беар Флэтс, штат Калифорния

Джолин и Скайлар гуляли по городу, заглядывая в небольшие магазинчики, посетили библиотеку и вообще знакомились с Беар Флэтс. Или, если говорить о Джолин, то вспоминали. Ее мать хотела посидеть со Скайларом, но до тех пор, пока в доме существовала хоть капля спиртного, Джолин не собиралась оставлять сына наедине с его бабушкой. Мальчику и так уже досталось в жизни, так что нечего было подвергать его еще и таким испытаниям. Она прямо так и сказала об этом своей матери, но это только привело к ссоре, и Джолин убедилась, что старуха продолжает прикладываться к бутылке. К тому времени, когда они вернутся, милая бабушка Скайлара исчезнет, уступив место отталкивающей суровой женщине, с которой выросла Джолин.

Ей надо серьезно задуматься о жилье.

А покамест она наслаждалась городом.

Держа Скайлара за руку, Джолин пересекла с ним шоссе, и они подошли к заведению «Булочки с Ветчиной от Тетушки Мэг». Ее мать сказала ей, что теперь здесь менеджером работает Лесли Финч. В выпускных классах они с Лесли были лучшими подругами, но, несмотря на несколько телефонных звонков и торжественные обещания встретиться, как только Джолин окажется в городе, они не виделись уже… сколько? Шесть лет? Или восемь?

Джолин с трудом открыла тяжелую дубовую дверь ресторана и остановилась в фойе, чтобы глаза привыкли к полумраку. Было 11 утра – слишком рано для ланча, – поэтому заведение было почти пусто. За стойкой бара сидел над кружкой пива пожилой мужчина, да еще семья каких-то туристов изучала меню в первой от входа кабинке. Кроме них, в ресторане никого не было.

– Хочешь, поедим здесь? – спросила Джолин у сына.

– Конечно, – пожал плечами Скайлар.

Вывеска в середине зала приглашала гостей занимать места, и они уселись, заняв кабинку на полдороге от туристического семейства к бару. Официантка, которая подошла к ним и протянула меню, была пожилой женщиной, и Джолин ее не знала.

– А Лесли Финч здесь работает? – поинтересовалась она.

– Лесли! – крикнула официантка, и Джолин чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Из темного коридора, ведущего к кухне, появилась Лесли Финч. Она выглядела не как официантка из небольшого городка, а как успешная бизнесвумен. Может быть, сыграл роль полумрак, царивший в помещении, но Джолин показалось, что Лесли выглядит всего на пару лет старше, чем выглядела в выпускном классе. У нее была все та же подтянутая фигура, и хотя сейчас она носила более стильную короткую прическу, у нее были все те же волнистые каштановые волосы, что и в школе. Лесли выглядела значительно лучше, чем сама Джолин, и та почувствовала одновременно и смущение, и удовлетворение.

– Боже мой! – воскликнула Лесли, подойдя достаточно близко. – Джо? Неужели это ты?

Значит, ее все еще можно узнать. Джолин улыбнулась.

– Да, это я.

– А это твой сыночек?

– Это Скайлар. – Она слегка подтолкнула сына локтем. – А это моя подруга, мисс Финч. Поздоровайся с ней.

– Привет, – застенчиво произнес мальчик.

– Привет, Скайлар. Сколько тебе лет?

– Восемь, – мальчик повернулся к матери. – А можно мне «коку»?

– Или молоко, или лимонад, – Джолин повернулась к подруге. – Ты очень занята? Как у тебя со временем?

– Нет, не очень, – и да, время есть. Можно присесть?

– Я все жду, когда ты это сделаешь. Нам надо вспомнить былое.

– Или поговорить о настоящем, – Лесли подозвала официантку. – Вы уже решили, что закажете? – спросила она у Джолин.

– Сандвич с сыром на гриле и лимонад, – объявил Скайлар.

– Хорошо, – согласилась Джолин и улыбнулась Лесли. – Закажи мне что-нибудь сама. Ты же лучше меня знаешь, что здесь вкусно…

Официантка вернулась, приняла у них заказ, и Лесли не терпящим возражений тоном сказала, что есть они будут за счет заведения.

– Так что же заставило тебя вернуться? – спросила она после того, как официантка ушла.

Джолин не хотела вдаваться в детали, особенно когда рядом сидел ее сын, поэтому она со значением посмотрела на Лесли, перевела взгляд на Скайлара и опять посмотрела на подругу с выражением на лице, которое, как она считала, Лесли должна была понять.

– Решила кое-что изменить, – просто ответила она.

Лесли кивнула и не стала задавать вопросы, так что Джолин решила, что ее подруга все поняла.

После всех этих лет они все еще думали одинаково.

Беседа перешла на нейтральные темы: старые знакомые, ресторан, город. Когда появилась еда, Лесли заверила подругу, что характер Беар Флэтс совсем не изменился за прошедшие годы.

– Он остался прежним – все жители все так же оглушающе необразованны, удручающе ограниченны и неистово завистливы…

Джолин рассмеялась.

– Ты хочешь спросить, почему же я все еще торчу здесь? – Лесли посмотрела на подругу и обмакнула жареную картошку в кетчуп. – Я тоже каждый день задаю себе этот вопрос. Думаю, что это связано с… инерцией. Так проще, спокойнее и комфортнее. Понимаю, что это философия труса, но со временем привыкаешь все сильнее и сильнее, и вырваться становится все труднее и труднее. Я часто жалею, что не последовала за тобой на поиски тучных пастбищ, никогда не оглядываясь назад.

– Ну, все это тоже не так прекрасно, как кажется со стороны…

Лесли опять не стала ничего уточнять, и мысленно Джолин поблагодарила ее за это. Позже им обязательно надо будет поговорить, подумала она. Действительно поговорить. Ей так много хочется рассказать.

– А выглядишь ты вполне себе ничего, – поменяла тему Джолин.

– По стандартам Беар Флэтс – да, – улыбнулась Лесли. – И не могу сказать, что я так уж несчастна. Просто иногда… я не нахожу себе места. Ты меня понимаешь?

– Да.

– Ну, а как поживает твоя Ма?

– Все так же, – пожала плечами Джолин.

– Ты у нее остановилась?

– Пока да.

– Эти старики никогда не меняются, правда?

– Почти, – призналась Джолин.

– Ты всегда можешь перебраться ко мне. У меня масса места.

– Лесбиянка Финч! – с деланым ужасом воскликнула Джолин.

– Не могу себе представить, что ты все еще помнишь это! – Лесли бросила в нее салфетку.

Женщины рассмеялись. Расстроенные мальчишки из школьной футбольной команды прозвали Лесли «лесбиянкой» потому, что она отказала двоим из них. Это прозвище быстро распространилось по всей школе. Даже собственная сексуальная ориентация Джолин подвергалась сомнению из-за ее дружбы с Лесли и ее полного презрения ко всем и ко всему в Беар Флэтс, включая особ противоположного пола. Не то чтобы ее это очень волновало. Преимущество полного презрения к сверстникам заключалось в том, что те переставали обращать на тебя внимание.

– Ты вернулась насовсем или просто погостить? – поинтересовалась Лесли.

– Еще не решила, – ответила Джолин, посмотрев на Скайлара.

Подруга понимающе кивнула.

За едой они все глубже и глубже погружались в воспоминания о своих старых знакомых и в рассказы о том, что с ними стало теперь. Пока они ели, в ресторан зашли еще несколько клиентов, но его никак нельзя было назвать заполненным до отказа.

– Дела всегда идут так вяло? – спросила Джолин.

– В последнее время, – призналась Лесли. – Этот новый «Макдоналдс» просто без ножа нас режет. Хотя сейчас еще не сезон. Когда лесопилка заработает в полную силу и они наберут новых работников, будет полегче. – Она допила свой прохладительный напиток. – Почему бы вам, ребята, не заглянуть ко мне? Я бы хотела показать вам свой дом. Вы же не торопитесь, а?

– Вовсе нет, – ответила Джолин. – Но разве ты можешь отлучиться? – Она с заговорщицким видом наклонилась вперед. – Эта официантка, по-моему, уже вся слюной изошла. Она постоянно смотрит в нашу сторону.

– Одра? Да она всегда такая, – рассмеялась Лесли. – Не волнуйся за нее. А кроме того, сегодня особый случай. И у такого трудолюбивого работника, как я, скопилось столько отгулов и неиспользованных больничных, что я хоть сейчас могла бы отправиться в турпоездку в Китай. Я практически живу здесь. Брось, все займет не больше двадцати минут. А если что-то случится, у меня с собой мобильный – они всегда могут со мною связаться.

– Тогда здорово, – кивнула, улыбнувшись, Джолин.

Лесли отошла, чтобы переговорить с официантками и другими сотрудниками, а потом прошла к себе в офис.

– Я буду ждать вас на улице, – крикнула она. – Ровно через минуту!

Джолин достала три доллара и положила их на стол. За их еду, может быть, и заплатили, но ей не хотелось злить официантку. Скайлар через соломинку допил остатки своего лимонада, и они вышли на улицу. После полумрака ресторана мир показался им невероятно ярким, и они все еще старались проморгаться, когда из дверей появилась Лесли. На ней были надеты солнечные очки – по-видимому, она давно привыкла к таким переходам.

– Я живу на Блюбёрд-лейн, сразу за пресвитерианской церковью. Мы можем поехать на машине, но я обычно хожу пешком. Согласны? Мы срежем угол сразу же за заведением Рэя.

Джолин рассмеялась.

– Это что, та самая тропинка, по которой мы…

– Та же самая.

– С могилами?

– Ну да.

– Могилы? – В голосе Сайлара звучало волнение. Это были его первые слова после того, как он заказал ланч.

– Сейчас середина дня, – успокоила его Джолин. – И мы просто пройдем мимо. Кроме того, ведь я же с тобой.

Она взяла его за руку, пожала ее и почувствовала его ответное пожатие. Уже наступили времена, когда сын считал себя достаточно взрослым, чтобы не держать мать за руку, особенно на публике, но сейчас он не выпускал ее, пока они шли за Лесли через небольшую парковку и вниз по боковой дорожке.

Тропинка мало изменилась. Просто сейчас она начиналась не на пустоши, а между двумя недавно построенными зданиями. Но как только тропка отвернула от улицы, все встало на свои места. Джолин не могла вспомнить, когда ходила по ней в последний раз, но ее ноги все еще помнили особенности и опасности пути, как будто проходили по нему только вчера. Они автоматически перешагивали через полузакопанные в утрамбованной земле булыжники и повернули налево, чтобы обойти колючий куст, располагавшийся за первым поворотом. Джолин думала, что увидит разросшиеся или спиленные деревья и кустарники или тропинка изменится как-то еще – наверное, так и произошло, – но для нее все было как раньше. На фоне полуденного солнца возвышался старый дуб, который они в свое время прозвали висельным деревом, здесь же проходила линия узловатых сосен, которая разделяла город на его верхнюю и нижнюю части, а над всем этим возвышались трубы лесопилки – все было так, как она помнила.

Следуя за Лесли, они прошли сквозь лесополосу на Блюбёрд-лейн. Впереди, в самом темном месте рощи, Джолин увидела квадрат, огороженный белой решеткой и расположенный в стороне от тропинки на небольшой, слегка опустившейся площадке. Она помнила, что за этой изгородью располагаются две почти выветрившиеся гранитные надгробные плиты, на которых написано просто: МАТЬ и ДОЧЬ. Никто в городе не помнил, когда появились эти плиты, но ходили слухи, что эти неизвестные мать и дочь были ведьмами. Иначе почему их не похоронили на городском кладбище вместе со всеми остальными? И почему не написали на плитах их имен? Целые поколения детей пугали своих родных, друзей и самих себя, рассказывая выдуманные истории о суде над ними и об их похоронах, – Джолин с Лесли ничем от них не отличались. Однажды летом, когда еще учились в средних классах, девочки, вместе с Джимми Пайтоном и Кэлом Смитом, организовали платные экскурсии по местам, где жили выдуманные привидения. Они вели детей по тропинке, на ходу сочиняя разные истории о том, что происходило на этом или на том месте, а кульминация наступала тогда, когда они приближались к могилам, где из-за дерева выпрыгивал Джимми, весь одетый в черное и в черной маске. После этого экскурсанты с дикими криками неслись назад по той тропинке, по которой пришли.

В то лето они заработали около двадцати долларов на четверых.

– Хочешь, расскажу тебе одну странную историю? – спросила Лесли, когда они проходили мимо изгороди. – Оттуда слышится всякое дерьмо… – Она быстро взглянула на Скайлара. – То есть ерунда. Я слышала оттуда всякую ерунду. Прошу прощения. Я не…

– Он и не такое уже слышал от своего отца, – сказала Джолин и посмотрела на Сайлара. – Но слово это все равно плохое. Запомнил?

– Я знаю, мам.

– Вот и хорошо.

– В любом случае, – продолжила Лесли, – я знаю, что ты мне не поверишь, но иногда, когда я здесь прохожу – и совсем не обязательно ночью, иногда и среди бела дня, вот как сегодня, – я слышу… не знаю, что-то похожее на бормотание. Или на песнопение. Первый раз я подумала, что это ветер или звуки, которые донеслись сюда с улицы, что это какой-то вариант слуховой галлюцинации. Я даже подумала, что это может быть чьей-то шуткой – какой-то высокотехнологичный вариант нашей тогдашней экскурсии… Может быть, где-то спрятан магнитофон с петлей из пленки или что-то в этом роде. А во второй раз я набралась смелости, подошла и… – Лесли глубоко вздохнула. – Звук определенно шел из одной из могил. Но из какой – не знаю. Я просто убежала.

Джолин было не слишком сложно во все это поверить. Она посмотрела налево. Даже среди белого дня от могил исходила аура ужаса, и хотя она была уже взрослой женщиной, ее ощущения ничем не отличались от тех, которые она испытывала, будучи ребенком и тинейджером, – в ней жило все то же плохое предчувствие, у которого не было рационального объяснения. Она уже успела забыть это ощущение и сейчас жалела, что они не поехали на машине и что Скайлар все это увидел. Джолин взглянула на сына. Как всегда, на его лице застыло серьезное выражение, которое невозможно было понять.

Могилы.

– И сколько раз ты это слышала? – спросила она.

– Четыре, – призналась Лесли.

– И ты все равно здесь ходишь?

– Ну да. С последнего раза прошло много времени. И все не так страшно, как в первый раз. К этому вроде как привыкаешь.

Тем не менее, они молчали все время, пока шли мимо, до тех пор пока белая ограда не скрылась в кустах и зарослях и не стала абсолютно невидимой.

– А кто красит ограду? – спросила Джолин. – Кто-нибудь пытался это выяснить?

– Хороший вопрос, – согласилась Лесли, – но ответ на него я не знаю. Может быть, кто-то и красит, но об этом ничего не известно. – Она улыбнулась. – Надо установить здесь видеокамеру с детектором движения.

– А помнишь, Кэл постоянно об этом говорил. Он считал, что это дело какого-нибудь отдаленного потомка – ведьмы, которая живет в городе, замаскировавшись под нормального жителя.

– Ведьма? – с любопытством произнес Скайлар.

– Это просто такая шутка, – объяснила ему Джолин. Им определенно не стоило здесь ходить.

Тропинка пошла вниз, пересекла пустое поле, заросшее сочной зеленой травой и, наконец, вышла на Блюбёрд-лейн. Внизу, по ходу улицы Джолин увидела белый шпиль пресвитерианской церкви, который высовывался между кронами двух сосен.

– Почти дошли, – весело сказала Лесли.

Ее дом оказался небольшим сооружением из натуральных бревен, которое стояло на опушке рощи. Перед ним раскинулись огород и цветник. Это удивило Джолин. Деловую женщину она уже перед собой видела, но вот садовницу!.. И тут она поняла, что люди с течением времени все-таки меняются, и, хотя они с Лесли прекрасно общаются друг с другом и даже вновь приняли на себя свои детские роли, Джолин осознала, что по-настоящему ничего не знает о своей подруге.

Это была отрезвляющая мысль.

Внутри дом оказался больше, чем выглядел снаружи. В нем располагались просторная гостиная, вполне приличного размера кухня и три спальни. В одной спала Лесли, вторую она приспособила под кабинет, а третья была гостевая.

– Я ею никогда не пользовалась, – призналась Лесли. – За все три года, прошедшие после покупки, у меня никто никогда не оставался на ночь.

Она заметила, как Джолин приподняла бровь.

– Вот так вот, подруга. Так что если вы двое захотите ввести эту комнату в эксплуатацию, то полный вперед.

Джолин посмотрела на Скайлара, который стоял у окна, глядя в сад. Ей действительно надо что-то решать по поводу их будущего… и чем быстрее, тем лучше. Сейчас Скайлару полагалось быть в школе. Она сорвала его с места, когда убегала от Фрэнка, и даже не позвонила в школу, чтобы объясниться. Они наверняка звонили, чтобы выяснить, где ребенок пропадал всю прошлую неделю, так что оставалось надеяться, что Фрэнк разобрался с этой проблемой.

Какая все-таки сложная штука жизнь…

Джолин осмотрела дом. Если по-честному, то она с большим удовольствием поселилась бы здесь, чем у матери. Но подобные перемены будут совсем не легкими. И не важно, как осторожно и аккуратно она сообщит об этом – все равно ее мать будет чувствовать себя обиженной и травмированной. Не исключено, что свою обиду она выплеснет на Скайлара, вообще перестав обращать на него внимание. А мальчику подобные эмоциональные встряски совсем не нужны.

Лучше всего было бы найти работу и снять свою собственную квартиру.

По-видимому, все эти мысли отразились у нее на лице, потому что Лесли подошла к ней и положила руку на плечо.

– Не волнуйся, – сказала женщина с доброй улыбкой. – Все будет хорошо.

Джолин похлопала подругу по руке и еще раз посмотрела на Скайлара, стоявшего у окна.

– Очень на это надеюсь, – произнесла она.

Скайлару Беар Флэтс не понравился. Здесь совсем нечего делать. Городок скучный и слишком маленький. А потом все эти деревья, да и расположен он в горах…

Скайлар скучал по пустыне.

Бабушка ему тоже не нравилась. Нет, она была почти всегда добра к нему, но, даже когда была в своей лучшей форме, в ней чувствовалась какая-то нестабильность, какая-то непредсказуемость, которая иногда напоминала ему отца.

По отцу Скайлар совсем не скучал. Из-за этого он испытывал чувство вины, но в глубине души понимал, что вдвоем с мамой им будет гораздо лучше. Правда, мальчик никак не мог понять – что же дальше? Что они будут делать? Они что, навсегда останутся в этом местечке? Или это просто остановка на пути в Нью-Йорк, или в Чикаго, а может быть, в Лос-Анджелес, или в какой-нибудь другой большой город? Или они немного подождут, а потом вернутся домой, в Юму?

Этого Скайлар не знал, потому что мама ничего ему не говорила.

Правда, он и не спрашивал, но, насколько понимал, в этом не было необходимости. Она сама должна была объяснить ему, что происходит.

А она этого не делала.

Скайлар заворочался на небольшой лежанке, перевернулся со спины на живот, но и в этом положении ему тоже было неудобно. Хотя лежанка и раньше не отличалась большим удобством, до сегодняшнего дня он мгновенно засыпал на ней. То ли это было связано со стрессом, то ли он смертельно уставал к вечеру каждого дня, но засыпал мальчик, еще не успев дотронуться до подушки. А сегодня вечером он вертелся, и возился, и никак не мог заставить себя не думать о зловещих вещах.

Эти могилы действительно вынесли ему мозг.

Скайлар опять повернулся на спину, а потом сел и оперся спиной о стену. Он весь день думал только об этих могилах. Ма и ее подруга вели себя так, как будто в них ничего такого не было, но его не обманешь. Они тоже были испуганы. Всю вторую половину дня Скайлар размышлял о могилах и тех, кто был в них похоронен. Ему даже хотелось, чтобы они остановились возле них, и он смог бы получше их рассмотреть. Может быть, ему и не хватило смелости на большее, чем простой взгляд, но он бы знал, как в действительности выглядят могильные плиты, и ему не пришлось бы давать волю своему сверхактивному воображению. В его представлении одна плита была огромная, а вторая маленькая, а слова МАТЬ и ДОЧЬ были высечены на них шрифтом, который используют в фильмах ужасов. Скайлар представлял себе, что могилы были абсолютно свободны от растительности – ни травинка не могла вырасти на Богом проклятой земле, а дикие звери в страхе обходили их стороной.

Он пытался убедить себя, что мать и дочь были первопроходцами, которых похоронили рядом с их хижиной, но история про ведьм выглядела более правдоподобно, и мальчик вздрогнул, когда представил себе, как могилы будут выглядеть в лунном свете.

Тук-тук-тук.

В окне раздался легкий стук.

Сердце забилось у него в груди, и он посмотрел на маму. Та спала мертвым сном, спала с открытым ртом и громко храпела. Кроме того, она находилась на другой стороне комнаты, и это расстояние сейчас показалось ему непреодолимым.

Тук-тук-тук.

Стук продолжался и становился громче. Это вполне могла быть сломанная ветка, которая билась в стекло под порывами ветра, если бы только звуки не были синкопированными. Повторялся четкий ритм, который не мог обеспечить никакой ветер. Он не хотел смотреть в окно и пытался отвести глаза, так как боялся того, что может там увидеть. Но он все-таки взглянул на свободную от штор раму.

На него таращился кто-то, похожий на Мастера Йоду[25] – такая же сморщенная голова, правда, коричневая, а не зеленая, слегка освещенная лунным светом. Глаза медленно шарили по комнате в поисках чего-то.

В поисках его.

Глаза существа, напоминающие бусинки, впились в его глаза, и уголки рта поднялись вверх в злобной улыбке. Это было самое ужасающее лицо, которое он только видел в своей жизни, и во рту у него неожиданно пересохло. Он крепко зажмурил глаза, боясь, что взгляд чудовища его загипнотизирует, боясь увидеть зубы в этом ужасном рту, боясь… да просто боясь!

– Мама! – закричал он.

Она мгновенно проснулась, выпрыгнула из кровати и инстинктивно бросилась к его лежанке. Теперь Скайлар открыл глаза, надеясь, что в присутствии взрослого этот кошмар, то ли реальный, то ли выдуманный, исчезнет, как это обычно случалось, но, к его неописуемому ужасу, кошмарное существо продолжало наблюдать за ними; теперь оно загораживало глаза с боков своими морщинистыми лапами, чтобы было лучше видно.

Мама тоже увидела его и громко закричала. На ее крик откликнулась бабушка в своей спальне, и существо наконец оттолкнулось от окна и исчезло в темноте ночи.

Через несколько мгновений зажегся свет, и в комнату влетела бабушка. На ней была грязная пижама, волосы торчали в разные стороны, а лицо без косметики выглядело старым и тоже немного испуганным.

– В чем дело? – произнесла она требовательным голосом. – Что случилось?

– Кто-то смотрел к нам в окно, – ответила его мать голосом, который, с одной стороны, был совершенно обессиленным, а с другой – все еще походил на крик.

Кто-то?

– Это был монстр, – произнес Скайлар. Голос его звучал тихо и совсем по-детски – ему бы надо было смутиться, но этого не произошло.

Бабушка подошла к окну и выглянула на улицу, тоже прикрыв с боков глаза руками, – перевернутая копия существа.

– Не говорите глупостей, – сказала она. – Скорее всего, это был мальчишка из…

– В нем не было ничего глупого, – ответила его мать, и Скайлар почувствовал радость от того, что Ма крепче прижала его к себе. – Это было что-то… я не знаю, что это было, но точно не человек.

– Сейчас я там ничего не вижу. – Бабушка отвернулась от окна и посмотрела на них. В ее глазах Скайлар не увидел ни симпатии, ни понимания, а одно только порицание.

– Включи огни во дворе, – велела его мама. – Давай проверим.

По-видимому, в ее голосе бабушка услышала те же серьезные нотки, что и Скайлар, потому что, вместо того чтобы спорить, как этого ожидал мальчик, она вышла из комнаты в холл. Еще через мгновение двор оказался залит светом. Держа Сайлара за руки, его мама подошла к окну. Во дворе никого не было.

Внешний свет погас. Вернулась бабушка.

– Ничего, – объявила она. Скайлару показалось, что в ее голосе слышалось удовлетворение.

Ни он, ни мама ничего больше не сказали. Но она продолжала держать его за руку, и хотя существо могло все еще прятаться где-то на улице и даже наблюдать за ними, Скайлару было не страшно.

– Я пошла спать, – сказала бабушка. – До завтра. Если увидите еще каких-нибудь монстров, то не беспокойте меня.

И она исчезла за углом. Скайлар с мамой посмотрели друг на друга и через минуту расхохотались. Это был первый смех Скайлара после того, как они уехали из Юмы. И даже принимая во внимание эти странные обстоятельства, было хорошо. Через тонкие стены он услышал недовольное ворчание своей бабушки – Ма тоже его услышала, – и от этого они засмеялись еще громче.

Ма вытерла слезы, навернувшиеся ей на глаза.

– Надо будет повесить какие-нибудь шторы, – заметила она. И хотя она так пошутила, эти слова вновь заставили их вспомнить о происшедшем, и смех оборвался.

Скайлар посмотрел на свою лежанку, а потом на мамину кровать. Она поняла, о чем он думает, еще до того, как он об этом сказал, поэтому отпустила его руку и обняла мальчика за плечи.

– Сегодня ты можешь спать со мною, – сказала она.

Скайлар был благодарен ей за то, что ему не пришлось просить – он и так чувствовал себя как младенец, – так что первым забрался в кровать и улегся вдоль стены, подальше от окна. Ма легла вслед за ним и, прежде чем отвернуться, поцеловала его в лоб.

– Спокойной ночи, – сказала она.

– Спокойной ночи, – ответил Скайлар.

Но прошло еще много времени, прежде чем они оба заснули.