Читать книгу Байона - Берегиня Форест - Страница 7

А назавтра мы встретились на причале. Тот парень, сосед, он сидел на корме своей маленькой прогулочной яхты, курил и беспечно смотрел по сторонам.

До встречи с ним я ходила и заглядывалась на всевозможные суда и суденышки. Деревянные доски длинных причалов приятно поскрипывали. Байона оказалась тем спокойным дремлющим городком, в котором просто нельзя никуда спешить. Людей практически не было, меня потянуло к океану.

– Прогулка на яхте, сеньорита! – произнес он, когда я остановилась напротив.

Парень вкратце пояснил суть предложения, я подумала две секунды и кивнула. Он откинул маленький трап. Я неловко взошла на борт. Так и познакомились.

Почти сразу к нам присоединилась пожилая пара немцев. Узнав наши пожелания, Диего, так звали парня, снялся с якоря, и причал медленно отпустил нас вдаль, где поверхность океана величаво и медленно вздыхала глубинами.

Я раскинула руки, запрокинула голову и глубоко вдохнула просоленный воздух. Дрожь удовольствия пробежала по спине.

Солнце поднималось выше, плясало водяным сиянием. Соленый ветерок перебирал прядками волос. Как хорошо! Океан плавно подчинял, манил. Я постепенно растворялась в нем.

Немцы сидели поодаль. Отрывисто переговариваясь, они вертели головами. Плавно скользя по сверкающей водной глади, судно шло вперед.

Диего управлял яхтой. Его каштановые, вьющиеся на самых кончиках, волосы смешно топорщились из-под вязаной шапочки. Отплыв на приличное расстояние от берега, он спустил парус. Яхта легла в дрейф, а беззаботный капитан достал спиннинги, снасти, пластиковые банки с наживкой и вопросительно поманил взглядом.

Радостно наморщив нос, я хихикнула и потянулась собирать спиннинг. Рыбалка – одна из страстей, сильно и глубоко цепляющая мужчин. То же слегка коснулось и меня.

С умным видом старалась я определить, чему отдать предпочтение – креветкам, червям или «самодурам». Следовало взять креветку, но у меня имелся иной резон.

Резкий специфичный запах калифорнийского червя полоснул обоняние, когда наживка скользнула по обманчиво гладкой извилине крючка. Придерживая обвес, я подняла скобу катушки, отошла в сторону, замахнулась и забросила бомбарду.

Свист лески и утробный бульк бомбарды метрах в двадцати автоматически переключили меня в режим добывания. Медленно наматывая леску, иногда легонько подергивая снасть, я сосредоточилась на тактильных ощущениях.

Первый раз прошел вхолостую. Проверив состояние наживки, забросила снова.

Немцы – Ханна и Бен – не рыбачили. Они сидели и переговаривались нордическими отрывистыми голосами. По смеху и слегка растянутому произношению некоторых фраз на повышенных тонах можно было догадаться о выражении эмоций во время беседы.

Два ощутимых подрагивания лески, и я замерла. Нет. Ничего. Мы медленно дрейфовали к юго-западу.

Немцы нахлобучили на себя широкополые джинсовые панамки. Ханна вскоре перешла на английский, расспрашивая о городе. Я ответила, что ничего не видела пока. Зря! На меня обрушился поток рекламно-туристической информации.

– Не бывали? Сходите, – повторяла она.

– Хорошо. Непременно, – обещала я, не выдержала и замахала руками. – Нет! Нет! Больше ни слова, прошу Вас! Хочу сама выбирать места и составлять о них мнение.

Она погрустнела, встала и развернулась к океану. Опираясь о плечи мужа, Ханна любовалась пейзажем.

– Красиво все-таки! – заметила она.

Ветерок налетел, качнул яхту, вскользь облизнул парус.

– Ах! – воскликнула Ханна, приседая от крена. Панамку сорвало с ее головы и отнесло за борт. Панамка шлепнулась в воду и начала тонуть. Джинсовая материя быстро намокала.

Диего, будучи нашим капитаном, не мог позволить приключиться потере. Он взмахнул спиннингом и быстренько поддел из воды панамку концом удилища. Обливая нас водой, панамка вернулась к своей хозяйке под наши восторженные аплодисменты.

Бен полез в корзинку за бокалами и бутылкой вина.

– Надо отметить! М? – предложил он.

Мы с Диего отказались. Бен откупорил бутылку и разлил по бокалам белое «Gabo do Xil» из Восточной Галисии.

– Ужасная шляпа! – смеялась Ханна, отжимая панамку и раскладывая рядом с собой для просушки.

– За спасение утопающих! – произнес тост Бен. Они подняли бокалы и отпили по глотку.

Диего нервно дергал снасть. От манипуляций леска перекрутилась и запуталась, часть узлов успела намотаться на катушку.

– Давай помогу, – предложила я.

– Было бы неплохо, – сосредоточенно заметил он.

Я быстренько закрепила свое удилище, делая упор между кормой и сиденьем, перебралась на его импровизированный капитанский мостик и принялась разматывать кружево прозрачных узлов.

Диего озадаченно распускал конец лески одной рукой. Мелькали неровно остриженные ногти. Огрубевшие от воды и солнца тонкие пальцы с заусенцами хранили крепкий дух табака.

– Погоди! Не так, – сказал он, облизнув губы.

– Туда надо тянуть, – возразила я.

– Да нет же, – Диего продел завиток лески, потянул и больше запутал моток.

Я перевела взгляд на него. Нежная кожа, незатейливый взгляд, легкая щетина на округлом лице, слегка курносый нос и тонкие подвижные губы – мальчишка мальчишкой.

– Ага! Вот, нашел, – воскликнул Диего. – Эх!

– Нет. Вот здесь, видишь основной узел? – ткнула я пальцем.

– Да погоди ты! – хмурился он.

– Намотай немного, – попросила я, распутывая и выпуская часть лески. – Ага. Хватит.

Споря и препираясь, вместе мы справились.

– Ишь, ты! – заинтересованно посмотрел на меня Диего. – Где научилась?

– У рыбаков, ясное дело, – откликнулась я.

Мы стояли рядом. Диего крутил катушку, собирая леску. Я иногда вмешивалась в процесс, распрямляя кольца лески. Показался пустой крючок.

– У меня попервам часто леска путалась, – пояснила я и усмехнулась. – Против сильного ветра бомбарду кидала. С берега.

Диего весело рассмеялся. Немцы допивали по второму бокалу.

– Что? – вторила ему я. – Другие тоже так делали. У них почему- то не запутывалась.

– Поймала что-либо?

– Тогда? Ага. Морскую собачку, пока леску сматывала. Пришлось одному знакомому в воду за ней лезть. Иначе – хана снасти! В середине декабря дело было. Вода уже холодная, благо – неглубоко.

– Что значит «хана»? – поинтересовался Диего. Он стоял и с завидным интересом слушал мою болтовню, улыбаясь и щурясь от солнца.

– Капут обвесу! – деловито заявила я, скрестив ладони. Бен услыхал знакомый говор и стал прислушиваться, но мы продолжили по-испански. – Пришлось бы обрезать или подтягивать до тех пор, пока леска не порвется, – сказала я. – Да и что проку? В пищу они непригодные.

– А морские собаки – они какие?

– Наглые и прожорливые! – в сердцах буркнула я, вспоминая кошмарные особенности берегового лова. – Мелкие сорные рыбешки, сантиметров семи – двенадцати, пучеглазые, неприметного окраса и ужасной репутации, – пояснила я. – Собачка проглотит наживку и под камни сразу ныряет, да поглубже забирается. Ты ее тянешь, а она намертво застряла! Так-то!

– Хе-ге! – усмехнулся Диего, морща лоб. – А если быстрей подсекать?

– Издеваешься надо мной? – прищурилась я.

– Немножко! – согласился Диего, не переставая улыбаться.

– Сейчас стукну! – улыбнулась я.

– Ой, боюсь, боюсь! – хохотнул он.

Я вспомнила о своей снасти, прервала диалог и, чертыхаясь, поспешила к спиннингу. Наживку подъели. Поменяв червя, я снова закинула бомбарду. Катушка едва слышно жужжала, наматывая леску.

– Скоро мы поймаем большую рыбу, – сообщила я немцам в ответ на их любопытные взгляды.

– Это будет замечательно, – сказал Бен.

– Вы очаровательны! – заметила Ханна.

Я смутилась.

– А ты в курсе, что уважающий себя рыбак всегда съедает первую пойманную им рыбу? Морской обычай! – важно заявил Диего.

Я недоверчиво посмотрела в его сторону. Ветер задул волосы на лицо, я быстренько отвела пряди за ухо и придержала край платья.

– Всегда! – эпически спокойно продолжал Диего. – Иначе удачи не будет!

– Это ваш местный обычай?

Диего бросил на меня разочарованный взгляд и отвернулся, качая головой.

– Эх, ты! А еще рыбачка… Вот если бы ты сказала, что съела тогда морскую собачку – я бы тебя зауважал!.. Смогла бы?

Немного уязвленная, я на секунду задумалась. Собачки вроде не ядовиты.

– Как нечего делать! – небрежно откликнулась я. – Хм! Хоть сейчас!

Глаза Диего сверкнули азартом.

– А спорим? – вызывающе поглядел он, выдвинув вперед нижнюю челюсть. Ему только распальцовки не хватало и на корточки присесть.

– Спорим! – с видом дона Корлеоне отчеканила я. – На что?

– На желание, – тут же сказал он.

– Ого! – вся спесь едва не слетела с меня, чудом удержалась.

– Слабо?

– Не слабо! – дерзко ответила я, протягивая руку. Адреналин взлетел, и разгорелся азарт выиграть пари. – Разбейте, пожалуйста, руки, – попросила я Бена.

– Я слегка пьян, знаете ли, – заметил он.

– О чем спор? – поинтересовалась Ханна. – Давайте я разобью.

Я вкратце сообщила суть. Немцы озадачились. Переглядываясь и хихикая, мы с Диего возобновили рыбалку.

– Она будет есть живую рыбу? Можно, я сниму это на видео? – спросил Бен.

– Не говори глупостей, – одернула его Ханна и отняла бутылку.

– Выпьем еще? – предложил Бен.

Ханна не ответила мужу и отвернулась. Бен разговорился о знакомом греке и его приглашении посетить собственную винодельню.

Я не слушала их. Мне показалось легкое подергивание, я замерла. И снова подрагивание, уже сильнее. Обозначился поклев. Я замешкалась. Подсекать или подождать? Поклев повторился, однако крючок пришел пустым.

«Хорошо! – решила я. – Кто-то там уже понял, как это вкусно».

Выбрав червяка поаппетитнее, я продолжила. Высовывая кончик языка и покусывая губы, я входила во вкус. Диего посматривал и поджидал момент.

Наконец наступил самый лучший момент в рыбалке – леска подобралась, натянулась и на конце блеснуло небольшое плоское тельце. Я поймала крупную сардинку с темной спиной и золотистым отливом на жабрах.

– Ну-у-у-?.. – вытянул шею Диего, откладывая спиннинг и усаживаясь поудобнее.

– Нож дай, – я сняла рыбку с крючка и подсела к нему.

Он порылся в ящичке со снастями и протянул небольшой ножик с широким коротким лезвием. Я оглушила сардину рукояткой, сделала разрез по спине и принялась отделять мясо от позвоночника и ребер.

Диего недоверчиво наблюдал. Немцы непонимающе хлопали светлыми ресницами.

– У тебя хоть соль имеется? – спросила я. Он мотнул головой.

– Соль есть? – спросила я немцев.

– Вот, возьмите, пожалуйста, – Ханна извлекла солонку из своей корзинки. – Может, с хлебом? – поморщилась она.

– Благодарю, не нужно, – принимая соль, я отвергла хлеб и исподлобья посмотрела на Диего.

С хитрым выражением на лице, он подпер кулаком подбородок и ждал продолжения. Отделив филе, я присыпала его солью, немного растерла пальцем, чтоб впиталась, понюхала и лизнула.

– Реально будешь? – спросил Диего.

– Ты когда пари заключал, шутил? – сказала я и отправила кусочек в рот.

Приторная мякоть была невкусной, но соль спасала положение. Ничего, есть можно… ради особого удовольствия созерцать ошарашенную физиономию Диего.

– Ты крутая! – тихо сказал он и почесал нос.

– Ты проспорил мне желание, – я отправила в рот вторую половинку сардины.

Старалась трескать сырую рыбку с обаятельной улыбкой и добросовестно. И совсем не противно. Даже интересно. Когда две половинки филе были благополучно проглочены, я встала, выбросила внутренности за борт и повернулась к Диего.

– Учись, салага! В тебе, несомненно, имеется подобный потенциал! – оптимистически заявила я.

– Твою ж мать! – не сдержался Диего. – Проси чего хочешь!

Я расхохоталась. Диего никак не тянул на джинна.

– Не сейчас… – кровожадно ухмыльнулась я, решив как-либо отыграться.

Он встал и пожал мне руку, преисполненный глубочайшего уважения. Моя улыбка едва не лопнула – так широко растянулась!

Бен и Ханна смотрели с плохо скрываемым ужасом.

– Можно мне сфотографировать Вас? На память, – попросил Бен.

– Извольте! – расщедрилась я и потребовала воду для омовения.

Диего зачерпнул и слил мне на руки приятную морскую влагу.

«Не помереть бы от важности!» – подумала я, оценивая произведенный эффект. Сардина внутри вела себя благопристойно. Переживать было не о чем. Я подобрала спиннинг и продолжила рыбалку.

Диего утирал нос кулаком, моргал выгоревшими ресницами, щурился и приглядывал за немцами. Их разморило от вина и солнца.

– Может, попробуете? – предложил Диего Бену, протягивая спиннинг.

– Найн! – замахал руками немец. – Спасибо, молодой человек. Я больше любитель есть рыбу, разумеется, приготовленную, – быстро уточнил он на всякий случай. – И часто Вы здесь что-либо ловите?

– Часто. Практически каждый день, – ответил босоногий капитан, забрасывая снасть подальше. – Если люди заказывают долгую прогулку, улова больше. А бывает, ухожу в специальный ночной рейс с любителями подводной охоты.

– Ух, ты! А сам погружаешься? – поинтересовалась я.

– Конечно. Не надолго, правда. За яхтой нужно присматривать.

– Много выходит за ночь? – спросил Бен.

Диего пожал плечами и переступил ногами.

– Когда как. Половина садка. Иной раз и сетка рыбы набирается.

– Куда столько? – рассмеялась Ханна. – На продажу?

– Кушать, – улыбнулся Диего.

– Мы с мужем успели заметить вашу национальную любовь к морской кухне, – сообщила Ханна. – Она повсюду.

– Блюда из ресторана можно заказать прямо в отель. Очень удобно! – кивнул Бен.

– Солишь рыбку? – спросила я, на секунду отрывая взгляд от воды.

– Иногда солю. Если жирная попадается – отдаю закоптить.

– А я мариную! – похвасталась я.

– Это как? – заинтересовались немцы.

Хотелось подшутить над ними, но я быстро взяла себя в руки.

– Как мясо. В слабом растворе уксуса, вместе с солью, луком и черным перцем-горошком, – объявила я энциклопедическим тоном.

Диего сделал недоуменное лицо. Я усмехнулась и встряхнула головой, прикрывая волосами плечи. Солнце обжигало кожу, а прохладный ветер незамедлительно остужал. Изысканное ощущение блаженства!

– Шесть часов рыбка маринуется в холодильнике. Потом уксус сливаешь, добавляешь растительное масло, и через еще шесть часов можно есть. Без дополнительной обработки.

– Прямо сырую есть? Не обжаривая? – удивились немцы.

– Ага! – отозвалась я. – Вкусно-о-о-о!

– Наподобие маринованной сельди? – уточнил Диего.

– Гораздо вкуснее! Муа! – заверила я его, итальянским жестом целуя кончики пальцев, собранных в щепотку.

– Маринованная – все-таки не сырая! – рассудил Диего, поджимая подбородок и покачивая головой с заговорщическим видом. – Уже хочу попробовать!

– Тебе понравится! – заверила я.

Мы вернулись к лову.

– Скажи честно – как ты решилась съесть сырую сардину? – недоумевал Диего. – Ради пари, да? – его восхищенный взгляд не позволял мне ответить посредственно.

– Хемингуэя читать надо… – гордо отозвалась я и пристально посмотрела вдаль.

На рыбалке время мчится стремительно. Пока возишься с наживкой, меняешь снасти, ждешь клева, вытаскиваешь рыбку или моток водорослей, а то и совсем обрывок лески, незаметно проходят первые два-три часа. Имея редкую возможность рыбачить в России, сегодня я с удовольствием отдавалась любимому делу.

И снова поклевка. На этот раз довольно уверенная. Я подсекла и сразу ощутила небольшое сопротивление. Ненадолго. Ускоряясь, подтянула леску. Сверкая серебристой чешуей, добыча трепыхалась на крючке.

Испуская восторженный вопль, я под аплодисменты Бена и Ханны снимала с крючка рыбешку длиной в двадцать сантиметров с синевато-зеленой спинкой и рядом темных крапин.

– Макрель? – спросила я Диего.

– Макрель, – отозвался он. – Обычно днем не поймаешь. Удачно!

Знатная добыча заставила меня торжественно препроводить рыбку в ведро и принять гордую позу Наполеона. Диего от души рассмеялся. Я вышла из образа, присоединяясь к нему.

Он бросил мне в награду апельсин. Я понюхала его, поблагодарила и потянулась за креветкой. Немцы увлеченно наблюдали за нами.

Вслед за мной Диего выловил шикарную рыбину килограмма на три.

– Чудесная! – воскликнула Ханна.

– Вам, молодой человек, определенно везет! – подтвердил Бен.

– Ого! – растерялась я, меняя крючок на больший и завистливо посматривая на рыбину. – Я так же хочу!

– Нет! – суровым тоном ответил Диего. – Таких могу ловить только я, и никто больше!

Я удивленно посмотрела на него. Он не выдержал и расхохотался. Я – следом. Диего сиял радостью, многозначительно прицениваясь к весу трофея. Я не поняла, что за вид. Длиной больше полуметра, бурая, крапчато-коричневая, она очень напоминала треску.

Довольные собой и рыбалкой, мы возвращались обратно. Спрятав рыбу в тень и разобрав спиннинги, мы с Диего отмывались от рыбного запаха морской водой.

Немцы достали из своей корзинки для пикников бутерброды и жевали, размахивая ими по сторонам. Их внимание занимали зеленые склоны гор. Они уже планировали маршрут очередной экскурсии.

– Пить будешь? – Диего протянул мне бутылку минеральной воды.

– Да. Спасибо! – я сделала несколько глотков и вернула бутылку. Вода успела нагреться и щекотала горло пузырьками газа.

– Ты сгорела под солнцем, – заметил он.

– Нос и щеки? – догадалась я.

– Ага!

– Пройдет через день-другой, – небрежно махнула я.

– Ты ведь вчера приехала?

– Вчера, – подтвердила я. – Мы с тобой соседи… или не узнал меня? – улыбнулась я.

– Узнал, – хитро прищурился он. – И ты любишь подсматривать за своими соседями.

– Неправда! – возмутилась я. – Случайно вышло. А что ты наигрывал?

– Одну балладу. Средневековую. – Диего мечтательно улыбнулся и посмотрел на океан. – «Зеленые рукава» называется.

– О чем она?

– О красавице, которая отвергла любовь. Впрочем, сейчас баллада исполняется без слов. А четыреста лет назад ее пели на разные лады, переделывая текст и придавая двусмысленность разным сценам.

– Я могу услышать как-нибудь полный вариант?

– Это твое желание? – Диего рассмеялся.

– Нет, нет, нет… Просто просьба.

– Ну, не знаю, – шутливо откликнулся он, потом ушел убирать парус и включать мотор.

Я потянулась, взяла апельсин и принялась чистить его руками, не прибегая к ножу.

Диего исподтишка наблюдал за процессом. Правя в порт, он следил глазами чайно-зеленого цвета за тем, как я вонзила короткие ногти в оранжевую шкурку, как потекла влага по блестящей кожице, брызгаясь цитрусовым ароматом, как с шелестом разъединялись пленки долек, роняя капли сока на голые коленки.

Сняв кожуру, я осторожно разломила сочную плоть и протянула половинку ему.

– Wow! – воскликнул Диего. – Какая щедрость!

Мы опять рассмеялись, искоса смотря друг на друга. Угадывалось в нас обоих что-то покалеченное. У каждого имелся свой душевный надлом, завернутый в несколько слоев самовнушения. И мы сразу поняли это. И стали друзьями.