Читать книгу Лютая охота - Бернар Миньер - Страница 8

В лучах хирургической лампы тело вовсе не отбрасывало тени. Каждая анатомическая деталь, каждая пора кожи, каждая складочка были видны так ясно и четко, как какой-нибудь лунный кратер в солнечном свете. Было 17:30. Весь день они перераспределяли между собой задания и передавали текущие дела в ожидании звонка от судмедэксперта.

Вдруг в громкоговорителе взвыли первые ноты какой-то дикой, напыщенной музыки, на фоне хоров и отдаленно звучащего женского голоса. Рафаэль Кац и офицер жандармерии застыли на месте.

– Вот ведь дьявол! – сказал молодой лейтенант.

Он даже дыхание затаил.

– «Затмение» «Пинк Флойд», – прибавил он. – Версия Ханса Циммера для фильма «Дюна»… Это… Умереть и не встать!

В следующую секунду в дверном проеме показалось красивое лицо, обрамленное гагатовой шевелюрой, и в прозекторскую торжественно, как римская весталка, несущая священный огонь, вошла Фатия Джеллали. Она двигалась в ярком свете вместе с музыкой, и от этого даже у Серваса по телу побежали мурашки. Она подняла глаза на сильно побледневшего Каца.

– Первое вскрытие? – спросила она молодого следователя, выключив музыку.

Кац кивнул. Доктор Джеллали посмотрела на Серваса:

– Мартен, если бы я тебя не знала, я решила бы, что это розыгрыш.

«Так это и есть розыгрыш», – подумал он. Он знал, что музыка произведет нужное впечатление. Такая мизансцена не лучшего пошиба была единственной причудой доктора Джеллали. Несомненно, таким способом она готовилась и концентрировалась, как боксер перед выходом на ринг. Ему было известно, что Кац уже присутствовал при вскрытии в Школе полиции, но сидя в амфитеатре, то есть далеко от тела и от неприятных запахов.

– Отпечатки… – сказал он.

– Скоро будут, – отозвалась она.

Доктор Джеллали вытащила из ящика стола прозрачные пакетики и осторожно начала обрабатывать щеточкой ногти убитого, потом приступила к взятию материала для анализа ДНК с подушечек пальцев. Прежде чем снять отпечатки, она запечатала каждую пробу. Когда отпечатки были сняты, она передала ярлычки с отпечатками своему ассистенту, высокому молчаливому бородачу, и тот, не говоря ни слова, направился к стоящему на циновке компьютеру.

После этого она включила магнитофон.

– Мы начинаем внешний осмотр тела. Рост метр восемьдесят два, вес шестьдесят девять килограммов, очень худощавый, цвет кожи от темного до очень темного, врожденных физических недостатков нет, татуировок не наблюдается, но имеются… да, имеются множественные раны и порезы на руках, ногах и груди…

Она описала все раны и порезы один за другим, все их обмерила и подождала, пока присутствующий здесь фотограф из отдела судебной идентификации запечатлеет их во всех ракурсах.

– Все раны были нанесены, несомненно, острыми ветками и камнями, когда он бежал через лес. Взятые далее пробы должны это подтвердить.

Она приблизилась к голове юной жертвы, взяла ее руками в перчатках и осторожно подвигала, чтобы проверить ригидность шеи. Кожа на лице была содрана слева до мяса, белки глаз налиты кровью.

– Волосы темные, короткие, вьющиеся, – перечисляла она, – трех-четырехдневная щетина, кожный покров расцарапан, потертости и эрозии на уровне виска, щечной мышцы и нижней челюсти слева…

Сервас покосился на Рафаэля. Тот молча следил за всеми движениями доктора Джеллали, только радужки его голубых глаз стали черно-синими.

– Ни одна из этих ран не смертельна, – продолжала Фатия Джеллали, отойдя от стола. – Смерть наступила, по всей видимости, от удара о землю… Возможно, об автомобиль… – прибавила она, на этот раз не сводя глаз с жандармского офицера.

Она еще раз приподняла голову и с особой осторожностью прощупала шейные позвонки.

– Исследование черепной коробки, головного мозга и шейных позвонков это подтвердит.

Вооружившись подсветкой-стило, она наклонилась и осмотрела пожелтевшие глаза, рот, зубы, ноздри и уши, прощупала шею и вернулась к груди.

Сервас видел, как она выпрямилась и немного помолчала. Надо было знать ее, как знал он, чтобы уловить непередаваемую эмоцию, с которой она вздохнула и сказала:

– Бьюсь об заклад, что это проделали каленым железом…

– Что?

Он тоже склонился над валиками плоти, из которых составлялось слово ПРАВОСУДИЕ.

Доктор Джеллали взглянула на него:

– Это требует подтверждения, но сильно на то похоже. В любом случае это выжгли еще до смерти… Бедного парня заклеймили, как скотину…

Она выдохнула. На протяжении своей карьеры она бессчетное количество раз была свидетелем проявлений глупости, жестокости и эгоизма человеческой породы. Но к таким из ряда вон выходящим вещам привыкнуть было невозможно. Вернувшись к столу с инструментами, блестевшими в свете хирургической лампы, она принялась их нервно перекладывать, и Сервас услышал звон металла о металл.

Он стоял неподвижно, затаив дыхание, и осмысливал это открытие. Что же оно может означать? Ему стало страшно, он все больше убеждался, что они столкнулись с преступлением, выходящим за все рамки. И ему вдруг захотелось оказаться где-нибудь далеко отсюда. Он знал, какие следы могут оставить такие расследования.

– Доктор, – раздался у них за спиной дрожащий голос жандармского офицера. – Доктор, майор… – стонал он.

Все обернулись к нему.

– Мертвец… Он очнулся!