Читать книгу Отец наших отцов - Бернар Вербер - Страница 16

Лукрецию вталкивают в помещение, полное каких-то скрипов. Заставляют сесть на стул и связывают руки за его спинкой. Она ничего не видит и слышит лишь невнятный шум. Ее ноги привязаны к ножкам стула.

Она вырывается, но ее скрутили так крепко, что это бесполезно. Более того, Лукреция чувствует, что ее похитителям нравится смотреть, как она бьется в своих путах. Через несколько минут она затихает и перестает подавать признаки жизни. Неподвижная добыча всегда возбуждает хищника больше, чем убегающая. Так и случилось. У нее вырывают кляп изо рта и снимают повязку с глаз. Она сглатывает, пытаясь смочить пересохшее горло, и щурится, привыкая к свету.

Серые облупленные стены, грязные стекла, пыльный цементный пол. Лукреция на заброшенном заводе. Пахнет плесенью и ржавчиной. На нее смотрят трое довольно крепких мужчин в обезьяньих масках.

Они не сняли маски, и это немного успокаивает ее. Значит, они намерены в конце концов отпустить ее и не хотят, чтобы она их узнала.

Один из мужчин подходит к ней и берет за подбородок:

– Что вы делали в квартире профессора Аджемьяна?

Лукреция усмехается:

– А, так это вы тот незнакомец в маске, которого я уже имела возможность проучить?

– Действительно, – пробормотал он. – Хорошо, что напомнили.

Он отвешивает ей такую пощечину, что голова девушки откидывается назад. На щеке отпечатывается красный след ладони. Лукреция чувствует во рту вкус крови. И ощущает выброс адреналина. Теперь ей очень хочется померяться силой с противниками.

– Легко бить связанную женщину. В тот вечер вы не были таким храбрецом.

Он снова бьет ее и спокойно продолжает допрос:

– Что вы делали в квартире профессора Аджемьяна? Что искали в его столе? Что вы там нашли?

Красная пелена еще стоит перед ее глазами. Она задыхается. Нужно побороть гнев и желание драться. Адреналин прибывает, а надо улыбаться и выровнять дыхание.

– Я не разговариваю с обезьянами, – отвечает она.

Снова пощечина. К ней подходи второй мужчина и нежно гладит по онемевшей щеке.

– Что вы знаете о происхождении человека? – спрашивает он мягко.

Лукреция поднимает голову, пристально смотрит на него и выпаливает, словно школьница, отвечающая урок:

– Человек произошел от обезьяны, а обезьяна спустилась с дерева.

– Оставьте ее мне, шеф, – вмешивается третий мужчина, до той поры не двинувшийся с места. – Я знаю, как заставить ее говорить.

Лукреция отвечает с вызовом:

– Подумаешь, напугали! Ребята, вы что, впечатление на меня хотите произвести? У вас даже маски убогие. Прямо с этикетками из магазина розыгрышей. Шестьдесят пять франков штука. Что за детский сад! Если уж решили пытать девушку вроде меня, надо хоть стиль попробовать соблюсти. Снимите аккуратненько этикетки, наденьте капюшоны, как у палачей… Нет, вы подумайте – обезьяньи маски по шестьдесят пять франков!..

– Можно мне, шеф? – настойчиво просит самый здоровый.

Лукреция испепеляет его взглядом.

– Что бы вы ни делали, это ерунда по сравнению с тем, что приходится терпеть новичкам в приюте.

Тот, кого называют шефом, наконец решается.

– Ладно, давай, но не переусердствуй. Не люблю вида человеческих страданий, особенно женских…

Мужчины быстро освобождают Лукрецию, которая тут же храбро атакует тех, кто оказался рядом, затекшим кулаком и онемевшей пяткой.

Ее тут же усмиряют и снова связывают. Тащат к свисающей с потолка цепи и подвешивают за ноги. Длинные волосы Лукреции подметают пол, руки, связанные за спиной, напрягаются, чтобы ослабить путы.

– Зачем вы пришли в квартиру профессора Аджемьяна? – снова спрашивает «шеф».

– Хорошо, я вам все скажу, – шепчет она. – Я проводила опрос «Что у француза в холодильнике?». Если люди не открывают дверь, приходится лезть в окно.

– Очень смешно, мадемуазель. Скоро кровь притечет к голове и освежит вашу память.

Лукреция извивается на цепи. Кровь действительно путает мысли, тело тяжелеет.

– Вы похожи на копченую колбасу, – смеется один из ее мучителей.

И тут зал наполняется густым серым дымом. Раздается взрыв.