Читать книгу Охотники за «Кинжалом» - Бернард Задунайский - Страница 6

Трудно себе представить более неприятное место для здорового человека, чем кабинет дантиста. Второй час Шерман подвергался лечению в новеньком стоматологическом кресле элитной Таллинской клиники. К счастью, шпиону так и не довелось познакомиться с зубодробильной техникой производства братской ГДР и, наводящей страх на агентов МИ-6, советской бормашиной УС-30. Высокоскоростная шведская турбина вгрызалась в гнилой коренной зуб резидента с весьма гуманной целью – удалить старую пломбу.

На этот раз речь не шла о капсуле с цианистым калием или спецоперации по извлечению микрокассеты. В обычной жизни всё намного проще – внука замучила зубная боль. Она и привела шпиона к лучшему дантисту столицы. Неподъёмные для таллинцев цены показались янки смешными. В Бруклинской зубодёрне Мойши Циммермана за те же 100 долларов лишь проверяли прикус у ребёнка.

Всё это время шпион пребывал в лёгкой прострации. Шерман получил тройную порцию наркоза. А виной тому соблазнительная медсестра в коротеньком бесформенном халатике с вырезом, впорхнувшая в кабинете, словно из будуара эротического кино. Как следствие, первый укол ультракаина не возымел на резидента никакого действия.

Даже после второго он всё ещё ощущал избыток гормонов в крови и избыточное давление в левом кармане. Пациент хотел было попросить врача удалить сестру, но третья инъекция всё же успокоила буйный разведорганизм американца. Выходя на улицу с новой пломбой, Шерман, наконец, испытал всю силу тройной дозы местного наркоза, окончательно потеряв ощущение реальности.

Резидент пришёл в себя только через час на заднем сиденье служебного «Мерседеса», где он рассеянно шарил по карманам в поисках ключей. Глотки свежего воздуха, слегка отравленного выхлопными газами, в купе с ледяной минералкой сделали своё дело. Майкл медленно узнавал окружающие предметы и строения, точно определив своё положение в пространстве.

Окрестности автовокзала. Каждому пионеру Эстонской ССР знаком казённый Дом солдата на Тартуском шоссе, известный особой трагической судьбой его обитателей. В 20-е годы здесь проходили заседания военно-полевых судов, оформлявшие смертные приговоры сотням активистов рабочего движения и коммунистической партии.

С этим строением связаны последние дни жизни Виктора Кингисеппа, Яна Томпа и других революционеров Эстонии. В новой Эстонской Республике член ВЦИК и соратник Железного Феликса коммунист Виктор Кингисепп получил статус врага народа. Хотя в советские годы его именем назвали город на острове Саремаа и даже открыли музей в его честь. Современные историки поспешили назвать Кингисеппа «Первым эстонским чекистом», изъяв его имя из учебников и энциклопедий.

Годом позже раскрученным брендом «Феликс» нагло овладели шведские производители кетчупов. Зато депутаты Ленинградской области не спешили переименовывать город, названный именем заграничного революционера. В новой Эстонии «красного» героя обвинили в терроризме постфактум, не забыв приписать ему развязывание гражданской войны и попытку свержения государственного строя.

По агентурным данным после оккупации Эстонии немцами в 1918 году Кингисепп перебрался в Москву, где получил направление в ВЧК. Поэтому соотечественники вменяли ему в вину участие в революционном трибунале ВЦИК и расстрелы главарей мятежа левых эсеров. Кингисеппу также инкриминировали разгром боевых дружин эсеров, что было явным преувеличением. Говорят, чекист проявил излишнее рвение, допрашивая обвиняемых в покушении на жизнь вождя.

Бизнесмена Ксенофонта Каламатиано и бывшего члена Государственной Думы Малиновского с его подачи тоже осудили по всей строгости.

За особые заслуги Кингисеппа срочно отправили на родину для подпольной работы. После разгрома Эстляндской Трудовой Коммуны при поддержке англичан и финнов он перешёл на нелегальное положение. В мае 1922 года во время операции охранки и по доносу провокатора подпольщика арестовали на конспиративной квартире. Искалеченного на допросах в подвале охранки, Кингисеппа в спешке расстреляли, отказав Советской России в выдаче тела.

А герою революции полагались правительственные похороны и законное место у Кремлёвской стены. Шерман не утруждал себя глубоким изучением истории Эстонской революции, но прочитав по теме десяток книг, составил собственную картину событий.

В длинном ряду версий историков лимитрофа его вариант тоже имел право на существование и выглядел вполне в духе времени.

23 октября за два дня до Октябрьской революции власть в Ревеле перешла в руки Военно-революционного комитета. Но через неделю Губернский Земский совет провозгласил себя единственным носителем верховной власти в крае.

Вскоре большевики разогнали совет и наметили выборы в Учредительное Собрание, которые не состоялись из-за немецкой оккупации. Опираясь на помощь местных либералов, интервенты стали наводить свой «порядок», арестовав тысячи рабочих. При поддержке оккупантов к власти приходит I Временное Правительство Константина Пятса, а всего за год их сменилось целых три. События тех лет в Эстонии – непрерывная череда переворотов и заговоров, создание и падение правительств на штыках интервентов.

Всего за пять часов до вступления германских войск в Ревель Комитет спасения декларировал независимость республики. А через неделю сторонников Советской власти уже топили в проруби. В ноябре 1918 года Брест-Литовский мир был аннулирован Компьенским соглашением, и немцы оставили Эстонию. В Нарве немедленно провозглашается Эстляндская Трудовая Коммуна, а вслед за уходящими немцами в республику вступила Красная Армия.

Тут же на рейде Таллина бросает якоря английская эскадра, которую, как и германцев, встречают цветами. На помощь III Временному Правительству Пятса пришла финская армия, заняв Таллин. Финны при поддержке эстонских добровольцев, усиленных шведами и датчанами, отогнали красноармейцев за Нарву.

Тем временем, с территории республики повёл новое наступление на Петроград Северный корпус Юденича. Пока антибольшевистский блок под руководством генерала Марша готовил крестовый поход на Восток, в Тарту проходили советско-эстонские переговоры о мире.

Шерман упрямо разыскивал в архивах хоть какие-то свидетельства ратных свершений эстонских формирований.

Единственным фактом отмечалось вооружённое столкновение между войсками фон Гольца и латвийскими частями под Цесисом, в котором принимали участие и эстонцы. Сегодня бывшая профессура института истории Компартии заново кроила летопись республики, используя свой богатый опыт. Герои советской эпохи безжалостно вырезались из анналов, уступая место национальным кадрам.

В архивах МВД сохранились протоколы допросов Кингисеппа охранкой с описанием методов физического воздействия. В деле фигурировала и посмертная фотография изувеченного чекиста.

Майкл пришёл в себя настолько, что заметил хвост, следовавший за ним с самого утра. Провожатые работали по старинке тремя группами, из чего Майкл сделал вывод: его опекают профи из службы «топ-топ». «Тойота» и два «Опеля» вели резидента по дистанции, исчезая из поля зрения на открытых участках. Не скрывая благих намерений, наблюдаемый развернулся через две сплошные, проскочил по встречной полосе на «кирпич» и нырнул под запрещающий знак в подворотню.

Шерман давно изучил лабиринты проходных дворов Таллина, которые и привели разведчика во двор Департамента Охранной Полиции. В сталинской пятиэтажке, от которой за версту несло советской ментовкой, собралась пёстрая компания активных бездельников, сродни первым чекистам. В здешних коридорах пока ещё не воцарился тот совершенно неповторимый шпионский дух, присущий обители рыцарей плаща и кинжала. В этих опустевших кабинетах бывшего советского МВД ковались новые щит и меч Эстонской Республики.

Соседнее здание штаб-квартиры КГБ второй год пристально изучали американские эксперты, пытаясь обнаружить забытые архивы чекистов. В строительстве своей спецслужбы эстонские особисты опирались на плечо старшего брата из Лэнгли штат Виргиния, чьи интересы в стране представлял Майкл Шерман. Он мог бы формально вызвать директора Охранной Полиции (КАПО) в свой офис на 4-м этаже американского посольства.

В родном кабинете дипмиссии резидент привычно вгонял в краску министров и мэров 52-го балтийского штата. Но разведчику не терпелось оценить свеженазначенного подшефного в интерьере, как лидера команды единомышленников.

Вольдемар Томп был утверждён в должности директора КАПО сразу по возвращению из США, где проходил обучение в Академии национальной безопасности. Сам шеф Прибалтийского отдела лично одобрил его кандидатуру, поручив создать в Эстонии образцовую спецслужбу по заокеанскому образцу. С поправкой на национальный колорит.

При виде американского орла на значке Шермана крепкий охранник у входа вытянулся в струнку, как на параде. В коридорах ещё сохранился запах свежей краски, а только что уложенный дубовый паркет тихо поскрипывал.

Неизвестный дизайнер решительно боролся с проявлениями в этих стенах эпохи победившего социализма. Тем не менее, выпускник советского ВУЗа по специальности: «промышленная и гражданская архитектура» мыслил солидарно с зодчими, породившими этот объект в 1951 году.

Как известно, до революции 1940 года по этому адресу располагалось генконсульство СССР в Эстонии. С висячего посольского балкона товарищ Жданов объявил трудящимся Эстонии о наступлении новой эры уже в составе Советского Союза.

А в годы фашистской оккупации здесь обосновались управления СД и гестапо. После войны комплекс зданий был капитально перестроен, получив новый главный корпус в имперском стиле. В ходе хрущёвских реформ просторные здания поделили между собой МВД и МГБ, а впоследствии КГБ. Сразу после путча 1991 года, так называемую, «Таллинскую Лубянку» прибрали к рукам новые хозяева.

И приглашённый художник по интерьеру долго ломал голову, как заполнить опустевшие ниши вестибюля после выноса бюстов основоположника и Железного Феликса.

Злоключения бронзовых монументов Ильича и первого чекиста на этом закончились: бюсты исчезли в плавильной печи художественного комбината, где приняли форму барельефа первого президента Эстонии. Появление в фойе местной Лубянки изображения Константина Пятса, известного своей дружбой с НКВД, личный состав встретил с пониманием. По этому поводу в соседней церкви Олевисте (высота шпиля 123 метра) даже состоялась служба, а затем и посвящение в шпионы всех присутствующих, включая президента Пятса.

Но Майкл всё же считал отцами-основателями Эстонской Республики Ульянова-Ленина и Троцкого-Бронштейна, бронзовым бюстам которых не нашлось места в Таллине. Владимир Ильич Ленин, считай, основоположник Эстонской государственности, даже пообещал в скорости сюда вернуться. Заявление прозвучало сразу после подписания позорного Тартуского мира.

Из опустевших сегодня подвалов НКВД-гестапо-КГБ доносились отголоски выбитых когда-то в пыточных камерах признаний. В этих застенках отрёкся от власти и сам бессменный эстонский президент Пятс. Оставив потомкам недобрую память.

Отсюда арестованный глава государства отправился на заслуженный отдых в спецлечебницу НКВД. Доски памяти погибшим чекистам в вестибюле заменили портретами убиенных ими «лесных» братьев.

Внук миновал небольшой предбанник, где в 47-м перед допросом у главного инквизитора доходили до кондиции шпионы из Кувейта и Марокко. Непристойности вроде «менты-козлы!», оставленные на стенах подследственными, закрасили и прикрыли портретами расстрелянных НКВД агентов охранки Пальма, Теппиха и Линкхорста. А через пару минут Майкл уже сидел в кабинете внука героического эстонского революционера Вольдемара Томпа.

Директор спецслужбы встречал куратора за столом с бюджетным кофе, коньяком и широкой улыбкой, вывезенной из штатов.

Лимит времени заставлял резидента быть лаконичным:

– Полковник, перед тобой стоят непростые, но выполнимые задачи по отработке Советского наследия. В молодой республике остались тысячи агентов и внештатных сотрудников КГБ, среди которых есть и интересующие нас особи. Их надо отыскать и взять в разработку. От этих фигурантов тянутся ниточки к агентуре ГРУ в Скандинавии и Голландии.

Директор виртуозно разлил коньяк по бокалам:

– Часть здешнего архива ГБ по дороге в Ульяновск пропала, и, как я предполагаю, может находиться в Таллине у бывших сотрудников. Там могут храниться агентурные дела информаторов или их копии, способные уничтожить сегодняшних политиков, среди которых хватало простых стукачей. В туманной и далёкой перспективе возможно оказывать давление на бывших агентов с помощью их личных дел.

Шерман усмехнулся: – Хорошо, если этими материалами не воспользуются русские. По нашим данным в Эстонии осталось не менее 5000 бойцов невидимого фронта, и большая их часть обитает в столице. А сколько здесь затерялось безработных начальников I отделов, особистов и секретчиков военных заводов? Из всей этой дивизии глубокого залегания фирму интересует всего лишь рота носителей стратегических госсекретов.

Резидент проверил коньячный букет, как заправский дегустатор: – Вы обязаны выявлять, связанных с ГБ, высокопоставленных чиновников и депутатов, выдавая им «волчьи» билеты. Иначе нам в этой стране ничего не светит!

Томп бросил на стол пожелтевшие папки с грифом «Строго секретно» и литерой «Б»: – Вот добыл документацию по интересующим фирму изделиям, которые проходили испытания в Эстонии. Хотим пошуровать в лабораториях. Все наши источники сообщают о фактах торговли персоналом этих «ящиков» секретными военными технологиями. На заказ предлагаются и сами изделия в ассортименте.

Шерман придирчиво изучал этикетки коньячных бутылок:

– Никакого самопала: мы оплачиваем только оригинальные устройства заводской сборки, которые русские испытывали на шведах. Советские подводники, не всплывая, наблюдали за морскими базами скандинавов, используя инфракрасное оборудование. Их субмарины обрабатывали шхеры импульсным оружием, от которого слепли локаторы и пеленгаторы викингов. А новейшие «МиГи» с помощью станций помех раз за разом обманывали шведскую систему ПВО. Эти чудеса техники мы обязаны добыть! Не забудь про блоки «Свой-чужой»!

Томп налегал на коньяк и ностальгировал:

– Мои бывшие коллеги много лет дурили англичан из «Интеллидженс сервис», создав здесь целую сеть фальшивых отрядов «лесных братьев». Лондон через Стокгольм регулярно получал сигналы «из леса» о новых успехах эстонских борцов. Правда, радиостанция, откуда поступали сообщения, располагалась на конспиративной квартире МГБ. На берегах Темзы операцию курировал штандартенфюрер Альфонс Ребане, завербованный НКВД за год до войны. Этот бывший лейтенант эстонской армии стал командиром Восточного батальона СС и жёг деревни под Кингисеппом.

Резидент залпом осушил бокал и прокашлялся:

– Жаль мы не вздёрнули эту фашистскую сволочь! А англичане приютили подонка в Прибалтийском отделе, где он десять лет водил хозяев за нос. «Сикрет сервис» пачками сбрасывала агентов в лагеря «лесных братьев», организованные МГБ, где их ловили чекисты. Британская спецслужба завалила отряды деньгами и спецтехникой, а русские по секрету шутили:

– Лондон финансирует нашу контрразведку в Прибалтике. В конце концов, тайное стало явным и Ребане с позором отправили в отставку. А надо было шлёпнуть этого тройного агента.

Шеф охранки уже листал секретные папки с чертежами и схемами: – Изделия разрабатывались и собирались по ту сторону Урала, а в Таллине их только доводили до ума и испытывали. Мы непрерывно прочёсываем корпуса оборонных заводов и лаборатории хитрых НИИ, а также руины по периметру. Но мои коллеги припозднились: всё мало-мальски ценное уже растащили по дачам и гаражам бывшие инженеры-конструкторы. Самые продвинутые открыли свои фирмы и потихоньку торгуют секретными технологиями. Среди постоянных клиентов преобладают арабы и китайцы, но заходят и славяне из Восточной Европы.

Директор по-советски хлопнул полный бокал «Hennessy Paradis» и выдохнул: – От этих чертежей и схем никакого толку! Здесь отсутствует самое главное – архитектура квантовых процессоров и регистров. Налицо только периферия, а её вы утащили ещё при «горбатом».

Шерман отвлёкся, изучая высоченный шпиль церкви Олевисте. На память пришли скупые строчки учебника истории:

«Огромное политическое влияние на развитие событий в Ливонии оказала лютеранская Реформация. В Таллине это религиозное движение достигло пика в 1524 году, когда толпа фанатиков ринулась в ненавистный Доминиканский монастырь, а затем в церковь Олевисте. Погромщики крушили алтари и статуи католических святых, а монахи были изгнаны из города. Еретики сожгли и церковную библиотеку».

Шерман сожалел о гибели старинных манускриптов, которые пользовались устойчивым спросом у лондонских букинистов. Между тем, он продолжал напутствовать:

– Ходят слухи о фантастической глушилке из арсенала нашего подопечного Боба Романова. Вроде бы этот генератор запирает приёмные контуры любой аппаратуры прослушивания в широком диапазоне частот. Неужели с Вовкиной станцией помех ничего нельзя поделать? Попробуйте лазерный сканнер! Пора начинать работать по-серьёзному!

Томп проворчал: – Но банда Рокки давно использует генераторы «белого шума». Ты ведь тоже радиоинженер. Значит, должен быть в курсе последних достижений.

Майкл вышел из присутствия в дурном расположении духа. Исполнительный, но ограниченный директор охранки производил жалкое впечатление. Сказывались школа милиции и служба участковым в рабочем квартале. Эстонскую независимость Томп встретил охранником председателя Народного Фронта, который вскоре стал премьером. Так что из лейтенантов он прыгнул сразу в генералы, оставаясь в душе типичным ментом.

Сейчас этот околоточный занимал осиротевший кабинет Министра Внутренних Дел ЭССР на улице Лай, куда раньше имели доступ только первые лица республики. Сегодня выпускник школы милиции по мере сил строил новое здание эстонской спецслужбы, получив в наследство опустошённые архивы и пару технарей КГБ. Для борьбы с многочисленными врагами республики охранка наделялась почти чрезвычайными полномочиями.

Ведь потенциальных злоумышленников в стране хоть пруд пруди: отставные военные и милиционеры с комитетчиками, партийная номенклатура и русские радикалы.

Под наблюдение охранки КАПО попали десятки тысяч подозрительных граждан нетитульной нации. Пятая колонна, составляя по численности 40% населения, в любой момент могла выступить против законной власти на стороне вероятного противника. Кремлёвские ястребы, судя по заголовкам в прессе, рассматривали независимую Эстонию, как временное явление и отрабатывали планы военного вторжения. Стратеги Госдепа пугали мирных эстонцев призраками национальных волнений и возможной гражданской войны.

Поэтому рыцари охранки взяли под контроль всех местных русских политиков и крупных бизнесменов, способных мобилизовать некоренное население.

Набранные по партийному призыву правых радикалов дилетанты обучались на рабочих местах спецами из Лэнгли. Инструкции запрещали принимать на службу бывших комитетчиков, поэтому разведкой и контрразведкой занимались инженеры, педагоги и ветеринары. А отдел русской политики возглавил молодой астрофизик, который сразу навёл телескоп на созвездие Романова-Громова.

Охранную полицию КАПО, занявшую в русском сердце место КГБ, опасались, но без былого душевного трепета. В спецслужбе появился и отдел борьбы с коррупцией, пока не отражённой в УК Эстонской Республики. Его сверхактивные сотрудники бросились «крышевать» рассеянных импортёров алкоголя и сигарет, забывающих декларировать акцизные товары.

Сверхдоходные и убыточные фирмы-однодневки матёрых контрабандистов расхватали и поделили между собой ведущие контрразведчики. Ну а подчинённым достались мелкие расхитители из киосков и биллиардных.

Директор Томп смотрел на забавы подопечных сквозь пальцы, ведь зарплата сотрудников не позволяла заводить семьи, содержать собак и любовниц. Разумеется, начальники отделов не забывали делиться с ним награбленным. Шерман регулярно получал сигналы о подвигах полицейских «Робин Гудов», но решил не мешать опричникам, которые, как правило, трясли русских бизнесменов. Любой крупный бизнес с Россией представлял потенциальную опасность для Эстонии, как мощный рычаг влияния на местных политиков.

Резидент вышел из бывшего здания советского МВД, соединённого теперь с комитетской штаб-квартирой. В одной из ниш вестибюля он заметил портрет штандартенфюрера СС Альфонса Ребане, печально известного командира XX дивизии «Эстлянд». После сдачи в плен американцам он попал в британскую спецслужбу СИС, а точнее в одно из подразделений разведки «МИ-6».

Здесь эсэсовец возглавил Эстонский отдел, в котором готовил и забрасывал на родину сотни диверсантов в помощь «лесным братьям». Несмотря на ликвидацию бандформирований в Эстонии, Ребане продолжал отправку агентов и денег прямо в руки МГБ, получая в ответ заранее подготовленную дезинформацию. Военную разведку британцев DI встревожили сообщения о концентрации стратегической авиации в Прибалтике, поступавшие по каналам Ребане.

Проверка, проведённая с помощью законсервированных агентов, не подтвердила сигналов. Начальника Эстонского отдела отправили в отставку без содержания. МИ-6 ещё несколько лет получала рапорты «лесных братьев» о диверсиях. Но сегодня новые власти увековечили память тройного агента.

Шерман вышел через чёрный ход, у которого оставил свой «Мерседес». Рядом в громадных джипах дожидались своих хозяев могучие охранники, которые от скуки резались в очко «на щелбаны». Турнир затягивался, и игроки потирали опухшие лбы. Вызванные на беседу боссы задерживались в кабинетах, куда заносили ежемесячные подношения. За игроками отрешённо наблюдали шофера с горстями семечек, засыпавшие всю парковку шелухой. Кто-то из свиты опознал Шермана и поприветствовал:

– Ну что, Америка? Как нас дальше душить собираетесь? Перекроете кислород, уедем в штаты! Там ведь демократия.

Внук сделал строгое лицо и сел в машину:

– Живите пока, но рекомендую учить английский – пригодится.

В ответ самый грозный телохранитель блеснул отборным «модерн инглиш» без акцента: – Sleasball, fucking pigs! (Гниды, долбаные менты!)

А на прощание криминальный квартет заревел на весь двор:

– Не валяй дурака, Америка!

Майкл вдавил в пол педаль газа и скрылся. На повороте перед Российским посольством ему преградили путь девочки из заведения «Kiss», где сегодня начиналась рождественская распродажа. Кампания проходила под лозунгом «Два часа бесплатного блаженства». Резидент прорвался сквозь кордон, но его тут же остановил полицейский, указав на знак «Остановка запрещена».

Раньше в здании борделя располагался один из спецотделов КГБ, а в «Приключениях Шерлока Холмса» здесь находилась контора Батлера. Увидев американские права, страж порядка вытянулся в струнку и отдал честь. Майкл рявкнул ему прямо в лицо:

– Моя скидка переходит к следующему клиенту! А дополнительный бонус отдашь шефу!

Полиция Старого города давно и плотно опекала здешние вертепы. И начальству приходилось с этим мириться. Констебли несли вахту на узких улочках Ревеля в доле с Краснодарской ОПГ, державшей в средневековых подвальчиках целую сеть борделей. Как правило, заведения легализовались под крышей закрытых клубов.

Молодёжная команда краснодарцев учила английский и готовилась десантироваться на берега Гудзона, где их земляки захватили первый плацдарм. Мальчики оптом покупали эстонское гражданство с благозвучной европейской фамилией, вроде: Брандт, Шмидт и отправлялись устраивать личную жизнь в «большое яблоко».

Здесь их встречали брачные агенты Мойши Кацмана. А через пару недель любви играли свадьбу с 50-ти летней гражданкой США Амалией Фернандес, боготворившей молодого эстонского мужа всего за 5000 долларов. Так краснодарские братки транзитом через Эстонию оседали в Манхеттене, где скупали реквизированные у буржуев «Мерсы» и «Бумеры». В обусловленное время лимузины всплывали в таможенной зоне таллинского порта с чистыми скандинавскими документами.

В дальнейшем их следы терялись на Кавказе, а в массажных салонах Бруклина высаживались утончённые блондинки, за которыми выстраивались очереди негритянских десантников. Центр предупредил резидента о готовящихся нелегальных поставках в штаты краденых ювелирных украшений и стрелкового оружия из Прибалтики. Грузы за океаном принимали члены двух российских ОПГ, пустивших корни в Бруклине. Шерман получил задание вскрыть возможные каналы доставки этих грузов в США.

Его агентуре удалось завербовать пару девиц из эскорт-сервиса краснодарцев, которые нашпиговали заведения спецтехникой. Эстонские коллеги прослушивали десятки километров плёнки, записанной в номерах и кабинетах массажных салонов. Для этого в штат срочно рекрутировали пенсионеров с телефонного узла, поскольку молодёжь не могла спокойно слушать эротические фонограммы с воплями и стонами.

Майкл очень надеялся на болтливость паханов в будуарах, которая могла пролить свет на тайны кладовых советского оружия в Эстонии. Братки обсуждали транзит ворованных машин, поставки левого алкоголя и прочие производственные вопросы. Но даже в парилках они не заикались о главной теме. Изредка в разговорах упоминались Романов с Громовым, которых братва называла жокеем и комсоргом, сразу меняя тему обсуждения.

– Нет, это не профиль Боба! Такой мелочёвкой жокей заниматься не станет. Вот если бы всплыл персональный «ЗИС» товарища Берии с трусиками его жертв под сиденьем! – подумал резидент и разогнался по булыжной мостовой.

Его уже ждали на территории военного завода в бывшем КБ «Микрон», где когда-то тестировали блоки самонаведения ракет «воздух-земля». Изделие с литерой Х-29. Эта система выпускалась на Ленинградском Северном заводе, а в Таллине оружие дорабатывали с учётом натовских стандартов. Закрытый «почтовый ящик» в центре города производил измерительные приборы, которые вывозили с территории завода под охраной. Сюда же в разгар «звёздных войн» доставили блоки американских ракет «Маверик» и зенитных комплексов «Иджис».

Трофейную технику завезли в Союз через Финляндию на торговом судне, как оборудование для гражданской авиации. Устройства попали к оперативникам ГРУ в одной из горячих точек на Ближнем Востоке. Затем умельцы «Микрона» и КБ «Молния» создали в лаборатории действующие прототипы натовских ракет и противоракет, на которых испытывали советские аналоги.

В результате им удалось изготовить устройство самонаведения ракеты совершенно неуязвимой для натовских ЗРК. Шарашка располагалась у Таллинского торгового порта, куда по налаженным каналам через финнов поступали элементы американских зенитных комплексов. Впоследствии, доработанные в «ящике» ракеты Х-29 испытывались на островных полигонах Пакри под Таллином, где они преодолевали редуты «натовских» противоракетных систем.

Говорят, русские разработали уникальную технологию квантовых процессоров, которая могла оставить не у дел корпорацию «Intel». И Шерман обязан разыскать «мозг» головки самонаведения, а ещё лучше всё устройство с телекамерой, лазерным и инфракрасным прицелами. Разумеется, разработчики задолго до путча перевезли все секретные приборы в Ленинград. Теперь в корпусах союзного завода засели арендаторы из Индии и Китая, завалившие страну дешёвым ширпотребом.

Засекреченную лабораторию арендовала компания-поставщик сувенирной продукции из Лондона, которую возглавили парни из МИ-6. За полгода они разобрали и собрали здание по кирпичику, составив полный список бывших работников КБ. Никаких следов ракеты или её комплектующих пока не просматривалось. Главный конструктор и разработчик процессора давно растворились в дебрях Российских НИИ, а остальной персонал скрылся на вещевых рынках.

Замдиректора «Микрона» проживал в частном доме за городом, а посланные туда на разведку сотрудники бесследно исчезли. Городская полиция в лице префекта только разводила руками. Правда, информаторы доносили Шерману о шикарных автомобилях бывшего зама по науке, который в последнее время зачастил в ресторан Китайского посольства.

Судя по всему, он уже наладил распродажу востребованной продукции своего КБ товарищам из братского Китая. Шерман распорядился установить наблюдение за виллой торговца и небольшим магазинчиком его жены. Топтуны неделями фиксировали на объекте обычную рутину.

Майкл въехал на территорию бывшего гиганта оборонки, что долгие годы закрывал высоченным забором выход к морю. В этих корпусах рождались технологии XXI века, способные обрабатывать терабайт за микросекунду в корпусе размером со спичечную головку. Для размещения такого монстра компании «IBM» понадобился бы небоскрёб в 60 этажей. Поэтому сверхкомпактный мозг новой русской ракеты играючи обманывал любую зенитную систему с десятками радаров и противоракет.

Резидент и сегодня почувствовал присутствие в этих стенах сверхразума космических масштабов. В былые времена по заводу ходили составы, гружёные сверхсекретной техникой, и лампасные генералы со свитами полковников. Каждое утро сюда спешили три тысячи рабочих высшей квалификации и пара сотен инженеров-конструкторов с допусками.

Сегодня по дороге к «Микрону» внук заметил оживление только у борделя, где гудела очередь финских лимитчиков. Пособие безработного оленевода в 10 раз превышало зарплату эстонского премьера, поэтому скандинавы чувствовали себя в Таллине олигархами.

Уже полгода, как технари из МИ-6 под видом коммерсантов обосновались на закрытых военных заводах, скупая там всё, что осталось от советской оборонки. Им помогали окрестные бомжи и «геологи», вычищая корпуса от остатков цветных и редких металлов, сохранившихся в кабельных шахтах и колодцах. Эти немытые старатели забирались в глухие подземелья и тоннели товарища Берии, где ориентировались в кромешной темноте без компаса и карты.

Наиболее ценные находки копатели сбывали подопечным Шермана, которые платили валютой. За истекшие полгода поисковики добыли в лабиринтах несколько повреждённых блоков системы наведения, но «мозг» изделия так и не выудили.

В знак благодарности Майкл вывешивал у мусорных контейнеров свои поношенные костюмы от «Hugo Boss» и «Versace», которые не поддавались химчистке. Рядом он оставлял и модельную обувь, пострадавшую от калийной соли и прочих химикатов, которыми «Спецавтобаза» по старинке вытапливала снег.

И здешние обитатели ценили неслыханную щедрость неизвестного буржуя, обновляя свой модельный гардероб от кутюр. Ансамбль сегодняшнего дефиле трассовиков от Вивьен Вествуд просился на передовицу журнала «Vogue». От главного здания фланировали авантажные модели а-ля пост-панк в костюмах от «Бриони», натянутых прямо на тельняшки. Смокинги подпоясаны ковбойскими ремнями «Texas Star».

Довершали ансамбль итальянские брутальные башмаки и шапки-ушанки. Добытчики несли на плечах безразмерные мешки стеклотары, успевая при этим заправляться ароматным стеклоочистителем из флаконов. Внук по достоинству оценил находку доморощенных кутюрье, которая при определённой доработке могла бы стать хитом сезона «осень-зима 93». Шапка-ушанка с двубортным костюмом и грубыми башмаками – сочетание способное свести с ума завсегдатаев Миланских показов. А рваная тельняшка, как символ «мачизма», окончательно оформляла тренд.

Этот писковый гардеробчик способен вернуть на Олимп даже забытых лидеров пост-панка из групп «Cure» и «Joy Division».

Эстонские модели продефилировали мимо, обдав американца продуктами субкультуры, букетами перегара и смрадом немытых тел. Глядя, как искатели ёжатся на ноябрьском ветру, внук решил расстаться со старым пальто и курткой «Petroff» в пользу кутюрье.

На верхнем этаже главного корпуса, где обитали английские спецы, до сих пор сохранялись метровые буквы призыва «За труд без брака!», выложенные в стене кирпичом. Лозунг напомнил резиденту о грядущем выводе российской армии из Эстонии, которым завершалась целая эпоха. Возможно, и Мировая война! А значит, агентура лишится возможности поживиться у вояк новейшими разработками. Сегодня Майкл собрался посмотреть секретный фильм о самонаводящейся ракете «Х-35» из закрытых фондов Минобороны СССР.

Материал, как ни странно, оказался качественной копией на кассете «U-matic» старого образца, которой Шермана снабдил бывший начпрод военной базы в Клоога. Хозяйственный майор запросил за фильм целых 500$, уверяя, что на ленте новое русское сверхоружие. Не снимая погон, интендант держал два больших магазина в центре города, которые набивал за счёт «Военторга».

Оборотистый каптенармус уже пустил корни в Эстонии, заведя полковой гарем из трёх жён и молодой любовницы. Возвращаться в Россию вместе с войском он не собирался и даже обзавёлся эстонским гражданством, заплатив по тройному тарифу. В регистре населения он числился коренным эстонцем из Печорского уезда в пятом поколении, что подтверждала выписка из церковной книги.

Майкл поднялся в офис на стареньком французском лифте, работавшем без ремонта ещё с Крымской кампании. Тогда впервые открылись ворота оборонного завода. Внук заперся в кабинете и достал кассету из сейфа. Он не доверял коллегам из МИ-6, и бритты отвечали ему солидарно. Профессиональный «U-matic» послушно проглотил видеокассету.

На экране появились титры о количестве копий и особой секретности материала. Вслед за ними Майкл увидел горный перевал и давнего знакомого Першинга в тропической натовской форме. Совсем молодой комментатор шпарил заученный текст на английском о новой системе защиты от «Стингеров». На этот раз обозреватель обошёлся без темнокожих десантников и блондинок. В кадре мелькнул такой же юный Романов в камуфляже с камерой.

Через мгновения в крупный план ворвались два ударных вертолёта «МИ-24», которые на бреющем прошлись над ущельем. Камера выхватила быстрым рапидом фигурки душманов на склоне, откуда сверкнули вспышки пусков ПЗРК.

По тонким инверсионным дорожкам Шерман сразу узнал родные «Стингеры», которые целенаправленно устремились к «Крокодилам». Но затем произошло нечто… необъяснимое. Вместо тепловых ракет-ловушек под днищами вертолётов что-то полыхнуло, да так ярко, что изображение на экране раздвоилось. Вспышку сопровождал непривычный высокочастотный свист, переходящий в оглушительный звон, с которым не справлялся микрофон на записи.

Демонстрация чудес на этом не закончилась: оба «Стингера» вместо попадания в цель закрутились на месте, как шутихи, и ударили в утёс перед «вертушками». Одна из ракет не взорвалась, а просто разлетелась на куски, попав в скалу.

Итак, Шерман впервые наблюдал в действии секретную комплексную защиту, за которой охотились все разведки мира. Тем временем, «Крокодилы» в мониторе заходили на второй круг, обрушив на стрелков всю огневую мощь. Скалистый утёс покрылся чёрными грибами взрывов, накрывших подлых моджахедов огненным валом. Вслед за этим последовал второй дубль, отснятый другой съёмочной группой на том же склоне.

На этот раз зенитные ракеты теряли цель после яркой вспышки и взрывались в воздухе, не причинив вреда вертолётам. Оператор №2 не отличался особым видением кадра, поэтому повторный дубль показался резиденту сумбурным и скомканным. Увиденное на экране давало только общую картину боевого применения, но однозначно подтверждало гипотезу о существовании русского сверхоружия. Теперь изображение должны изучить специалисты ракетчики.

Следующий фильм на кассете тоже посвящался ракетной технике, но только другого класса. Как минимум три оператора вели съёмку на земле и столько же их было в воздухе.

Целая киностудия фиксировала на плёнку все манёвры новейшей боеголовки с системой самонаведения. Сам пуск выглядел рутинно, зато операторы подробно снимали все пируэты новой русской ракеты в зоне ПВО противника. Искусственный «мозг» системы с лёгкостью переигрывал своих собратьев в зенитных комплексах и противоракетах, которые со свистом проносились мимо. В конце концов, секретная боеголовка поразила заданный квадрат, зайдя по большой дуге с тыла.

После просмотра Шерман тщательно запечатал кассету в специальный контейнер для отправки дипломатической почты и доставил посылку в посольство. Теперь оставалось найти только могучий «мозг» системы наведения или, хотя бы сам процессор. Опрошенные англичанами бывшие инженеры «Микрона», подтвердили факты пропажи партии этих блоков перед отправкой в Петербург. Единственным носителем секретов оставался бывший замдиректора объединения, которого МИ-6 водили даже в туалет.

Англичане уже готовили похищение учёного, но позже выяснилось, что он выполнял в КБ чисто хозяйственные функции и не имел допуска к документации. Тем не менее, коллеги связывали с ним пропажу сверхсекретных блоков и Шерман дал указание усилить наблюдение.

Резидент тяжело вздохнул и положил прямо перед собой толстую папку из архивов Лэнгли, полученную с диппочтой неделю назад. К материалам прилагалась сопроводительная записка шефа с указанием проверить описанный объект на месте в кратчайшие сроки.

Внук только усмехнулся: – Босс окончательно спятил! Проверить подземные лабиринты старого Таллина протяжённостью в сотни километров – такое могло прийти в голову только зубру «холодной» войны! Старичьё в своих кабинетах предполагало обнаружить под землёй советские арсеналы с оружием для «пятой» колонны, припрятанное на случай партизанской войны.

Но тем не менее, внук внимательно изучил содержимое папки, иллюстрированное пожелтевшими схемами и фотографиями времён II Мировой войны.

Дело за №2342 с литерой «Cosmic» открывал протокол допроса штандартенфюрера Макса Дитриха, который сдался американцам в апреле 1945 года. Эсэсовец был ведущим сотрудником покрытого тайной института «Аненербе», работу которого лично курировал Геббельс. Контора занималась изучением анормальных явлений с целью их практического использования во благо III Рейха и германского народа.