Читать книгу Бьянка, благочестивая невеста - Бертрис Смолл - Страница 3
Глава 1
ОглавлениеСамая красивая девушка Флоренции. Бьянка Мария Роза Пьетро д’Анджело постоянно слышала о себе эти слова. Высокая оценка, особенно если учесть приверженность соотечественников к отливающим золотом, рыжим или светлым волосам. Черные локоны Бьянки обрамляли нежное, светящееся словно фарфор личико с безупречно-правильными чертами и поразительными глазами цвета морской волны. Пока она шла по площади Святой Анны, вместе с матушкой направляясь в храм, мужчины то и дело оборачивались и даже останавливались в надежде насладиться прелестью, старательно скрытой легкой вуалью и скромным наклоном головы. Но вот мать и дочь ступили под своды церкви, и воздух наполнился вздохами сожаления.
– Будут ждать, когда мы выйдем, – с досадой произнесла Бьянка.
– Глупцы! Напрасно тратят время! – воскликнула матрона. – Не собираюсь выдавать своих дочерей за флорентийцев. Достаточно и того, что в жертву этому мрачному городу я принесла родную Венецию. Только любовь к вашему отцу удерживает меня здесь.
Они прошли к скамье, предназначенной исключительно для членов их семьи, и преклонили колени на расшитых золотом красных подушках. Месса началась торжественными звуками органа. Далеко не все маленькие капеллы располагали собственным инструментом, но церковь Святой Анны могла позволить себе подобную роскошь, так как принадлежала семейству Пьетро д’Анджело. Сто лет назад храм построили напротив фамильного дворца – стоило только пересечь площадь. Фрески на стенах изображали житие святой Анны – матери Девы Марии. По обе стороны от главного алтаря располагались два других, поменьше: один посвящался святой Анне, второй – святой Марии. Свет проникал сквозь высокие узкие витражи и отражался в черно-белых мраморных плитах пола.
Богатый торговец шелком Джованни Пьетро д’Анджело щедро оплачивал труд трех священников, органиста и небольшого хора, в котором пели и кастраты, и мужчины с естественными низкими голосами. Служба позволяла им получать небольшое содержание и жить в удобном пансионе при церкви. Хор отличался высоким мастерством и служил предметом зависти соседей.
Едва голоса стихли, Орианна Пьетро д’Анджело вздохнула с облегчением: месса подошла к концу. День предстоял насыщенный, да и особой набожностью она не отличалась – за исключением тех случаев, когда это было выгодно. Сейчас падре Бонамико уже ждал своих покровительниц на крыльце. Разговорчивый старик обожал всех четырех дочерей Пьетро д’Анджело.
– Армия поклонников Бьянки увеличивается с каждым днем, – заметил он с одобрительной улыбкой. – Мир полнится слухами о необыкновенной красоте синьорины.
– Что за нелепость! – раздраженно отозвалась Орианна. – Неужели всем этим людям больше нечего делать, кроме как слоняться по улицам подобно стае псов? Придется попросить Джио позаботиться о том, чтобы площадь освобождали от зевак всякий раз, когда мы идем в церковь и возвращаемся обратно. Скоро они начнут кричать и улюлюкать вслед! И кто же после этого поверит, что девочка невинна, как ягненок?
– Молодые люди слишком уважают вашего мужа, – возразил священник.
– Хотите сказать, боятся, – сухо уточнила Орианна.
Падре Бонамико усмехнулся.
– Не исключено, милостивая государыня. Ничего не поделаешь: молодежь есть молодежь. Синьорина Бьянка необыкновенно хороша собой, так что в повышенном интересе нет ничего странного.
На губах почтенной матроны мелькнула улыбка.
– Возможно, вы правы, – согласилась она и грациозно спустилась по ступеням. – Бьянка, иди рядом, – строго приказала дочери, взяла ее под руку и повела через площадь к палаццо. Однако без приключений все-таки не обошлось: дамы были уже почти у цели, когда под ноги им бросился юноша с перевязанным лентой букетом в руках.
– Это вам, мадонна! – восторженно воскликнул он, с обожанием глядя сияющими карими глазами.
Бьянка испуганно замерла, а почтенная синьора решительно оттолкнула протянутую руку и принялась сурово отчитывать не в меру пылкого поклонника.
– Наглец! Шут! Что за вульгарные манеры! Учтите, я знакома с вашей матушкой и непременно расскажу ей о дурном поведении сына. Должно быть, она и не подозревает, что вы нападаете на благонравных девушек прямо на улице, чем оскорбляете и их самих, и их родителей.
– Покорно прошу прощения, синьора, – пристыженно пробормотал молодой человек и смущенно поклонился.
В этот момент два охранника, стоявших на посту возле парадной двери, вспомнили о своих обязанностях, подскочили к нарушителю спокойствия и тумаками прогнали прочь. Тот с воплями бросился наутек, чем вызвал дружный смех соперников. Впрочем, вскоре все они отправились вслед за товарищем, чтобы расспросить, что тот увидел, когда Бьянка на мгновение подняла глаза.
– Вы должны были встретить нас возле церкви и проводить домой, – Орианна принялась сердито отчитывать нерадивых слуг. – Наверняка видели, что за синьориной увязалась толпа бездельников. Если немедленно не исправитесь, пожалуюсь на вас господину и потребую увольнения!
Она поднялась на крыльцо и остановилась, ожидая, когда привратник откроет дверь.
Бьянка сочувственно взглянула на охранников и поспешила войти в дом вслед за матушкой.
– Милая девушка, – вздохнул один из них. – Принесет будущему мужу счастье.
– И богатство, – добавил второй.
В ответ товарищ лишь молча пожал плечами. Все было ясно без слов. Разумеется, жених и сам окажется далеко не бедным. Отец красавицы обладал огромным состоянием и пользовался уважением сограждан. Уж кто-кто, а мастер Пьетро д’Анджело ни за что не выдаст своих четырех дочерей за людей недостойных. Та, которая только что вошла во дворец, скоро будет помолвлена, ведь ей недавно исполнилось четырнадцать. Красавица была вторым ребенком в большой семье и старшей из дочерей. Брат Марко появился на свет ровно через девять месяцев после свадьбы родителей – день в день. Бьянка родилась тринадцать месяцев спустя, а за ней последовали Джорджио, Франческа, близнецы Лука и Лючиана и, наконец, малышка Джулия, которой не было еще и четырех лет. На этом синьора остановилась.
Как примерная жена, Орианна подарила мужу семерых здоровых детей. Ее вполне устраивал привилегированный статус супруги главного во Флоренции торговца шелком и председателя гильдии Арте ди Пор Санта-Мария. Гильдия получила название в честь улицы, на которой располагались склады и магазины. И в то же время, подобно всем богатым дамам, синьора Пьетро д’Анджело знала, что муж содержит любовницу, которую тайно посещает в доме на берегу реки, купленном специально для свиданий. Ничего необычного в подобном поведении не было: все состоятельные мужчины Флоренции держали любовниц. А если кто-то нарушал традицию, сразу попадал под подозрение: отщепенца считали либо скаредным, либо немощным. Джованни Пьетро д’Анджело с почтением относился к жене и на людях, и, как говорили, дома. Никогда не выставлял любовницу напоказ, хотя город ее знал. Подавал прекрасный пример сыновьям. Одним словом, слыл весьма достойным человеком и примерным семьянином.
Охранник плотно закрыл дверь и посмотрел по сторонам. Город постепенно оживал, хотя площадь Святой Анны считалась очень тихим и спокойным местом. Одну ее сторону и половину второй полностью занимала церковь с пансионом для музыкантов, а по двум противоположным сторонам расположился импозантный дворец богатого купца. Таким образом, площадь имела лишь один вход шириной в половину собственной стороны, одновременно служивший и выходом. Перед дворцом был разбит небольшой сквер, доступный каждому законопослушному горожанину. Главным украшением сквера служил великолепный фонтан, в центре которого обнаженная мраморная наяда невозмутимо расчесывала длинные мраморные волосы. Нимфу окружали упитанные купидоны с крылышками. Они прилежно держали порфирные вазы, а из ваз вытекали струи воды. В сквере росли мандариновые деревца и стояли большие терракотовые вазоны с редчайшими розами персикового цвета – благодаря уходу искусных садовников изящные кусты почти круглый год, за исключением зимних месяцев, радовали пышным цветением. К фонтану вели усыпанные мраморной крошкой аллеи, а вокруг расположились три мраморные скамьи.
Из палаццо сквер можно было увидеть только с верхнего этажа: дело в том, что нижние этажи роскошного мраморного дворца окон не имели. Жители Флоренции считали, что только глупец позволит грабителям заглянуть в дом и тем самым поощрит кражу.
Палаццо Пьетро д’Анджело располагало собственным внутренним садом. Дамы из богатых семей чрезвычайно редко выходили из дому. Достойными поводами покинуть родные стены считались месса и поездка за город, на виллу. Дочери могли сопровождать матерей в церковь, как это делала Бьянка, и на этом свобода их передвижения заканчивалась. Из отцовского дома вели только две дороги: одна под венец, другая в монастырь. Таким образом, замкнутый с четырех сторон сад служил местом отдыха, игр и прогулок, а также единственным источником свежего воздуха. Здесь-то Бьянка и обнаружила младшую сестру Франческу.
– Мужчины снова ждали тебя на площади? – нетерпеливо поинтересовалась девочка. Она сидела на скамейке, а горничная расчесывала ее длинные светлые волосы. Золотистые локоны служили предметом особой гордости: каждую неделю их мыли и споласкивали свежевыжатым лимонным соком, а потом сушили на солнце, в то время как служанка медленно расчесывала каждую прядь.
– Да, – ответила Бьянка. – Причем толпа стала еще больше.
– Говорят, один даже подошел и заговорил. – Франческа повернулась и с завистью посмотрела на сестру. – И почему только мама не позволяет мне тоже ходить в церковь?
– Когда ты успела все узнать? Я только что вернулась домой, – удивилась Бьянка.
Франческа захихикала.
– Как только подходит время окончания мессы, горничные бегут наверх, чтобы посмотреть, как ты идешь по площади. Ах, до чего же мне хочется оказаться рядом! Ты сохранила букет своего поклонника? Можно посмотреть?
– Никогда не приму подарок ни от одного мужчины, кроме отца и братьев. – Бьянка недовольно нахмурилась. – Но и сам вопрос, и преувеличенный интерес показывают, что выходить из дому тебе еще рано. Мне впервые позволили сопровождать маму в прошлом году, после того как исполнилось тринадцать. Тебе же пока всего десять. Не забывай, что ты не кто-нибудь, а дочь крупного флорентийского купца и венецианской княжны.
– Подумаешь! – надулась Франческа. – В последнее время от твоего высокомерия деваться некуда! Ничего, скоро будешь воображать в другом месте: отец упорно тебя сватает. Уже к лету выйдешь замуж и станешь хозяйкой в собственном доме. А я буду ходить с мамой в церковь вместо тебя!
– Что значит отец меня сватает? Что ты подслушала, маленькая сплетница? – Бьянка схватила сестру за волосы и с силой дернула. – Говори сейчас же! Кто он? Как зовут? Хорош ли собой? Приходил ли со своим отцом, чтобы поговорить с нашим папой? Немедленно отвечай, иначе останешься лысой!
– Ой, больно! – жалобно запищала Франческа и попыталась освободиться от железной хватки. – И всего-то случайно кое-что услышала! Вчера проходила мимо библиотеки, а из-за закрытой двери доносились голоса.
– Ах, так ты еще и подслушивала!
– Конечно, – честно призналась Франческа. – А как же еще можно узнать, что происходит в этом доме? Приложила ухо к замочной скважине и услышала папин голос: он как раз говорил, что мама не хочет выдавать дочерей замуж за флорентийцев, а он согласен, потому что планирует извлечь из этих браков максимальную выгоду для семьи. А во Флоренции он обладает всем возможным весом и необходимым влиянием.
Собеседник решительно возразил, что союз с ним серьезно упрочит положение фамилии Пьетро д’Анджело, и напомнил папе о каком-то важном долге. Якобы свадьба полностью его погасит. В ответ папа сердито предложил просить что угодно, но только не это. И тогда гость рассмеялся. О, Бьянка, его смех мне очень не понравился. Недобрый, даже зловещий. – Воспоминание заставило Франческу вздрогнуть.
– Матерь Божья! – едва слышно прошептала Бьянка и снова затормошила сестру:
– Ну, а еще? Что еще ты услышала?
– Больше ничего. В комнате раздались шаги, и я убежала. Понимаешь, если папа узнает, что я стояла под дверью, то прикажет выпороть. Как же можно было остаться? – Франческа печально вздохнула.
Бьянка с пониманием кивнула.
– Что ж, поговорю с мамой.
– Только прошу, не рассказывай, что узнала новость от меня! – взмолилась Франческа.
– Не бойся, не скажу, – успокоила Бьянка. – Свалю на сплетни слуг. Если за моей спиной действительно идут какие-то переговоры, мама наверняка знает все подробности и скрывать не станет.
– Не хочу, чтобы ты вышла замуж и уехала от нас, – грустно призналась младшая сестра. – И когда сказала, что буду рада от тебя отделаться, вовсе так не думала.
– Знаю, хитрюга. – Бьянка улыбнулась и ушла, чтобы разыскать маму и выведать правду о собственном будущем.
– Ваши родители закрылись в спальне и что-то обсуждают, – сообщила Фабиа, горничная госпожи, и шепотом добавила: – Должно быть, дело серьезное, потому что матушка даже повысила голос, а это на нее совсем не похоже.
– До меня дошли слухи относительно какого-то сватовства, – тихо пояснила Бьянка.
Неожиданно дверь распахнулась; из спальни вышел отец с потемневшим от гнева лицом и, ни на кого не глядя, стремительно удалился из покоев супруги.
– Никогда тебе этого не прощу, Джованни! Никогда! – послышался вдогонку крик синьоры Орианны. Она появилась на пороге, но, едва увидев старшую дочь, разрыдалась, вернулась в комнату и захлопнула за собой дверь.
– Я должна быть рядом, – вздохнула Фабиа.
Бьянка кивнула и ушла вслед за отцом. Итак, мама кричала на него. При том что до сих пор никто ни разу не слышал ее крика. Да и выглядит она ужасно расстроенной. Орианна Рафаэла Мария Тереза Веньер, княжна великой Венецианской республики, не позволяла себе ни говорить на повышенных тонах, ни проявлять чувства, и все же сейчас сделала и то, и другое в присутствии не только старшей дочери, но и служанки. Кажется, дела совсем плохи.
Франческа с нетерпением ждала сестру.
– Рассказывай, что узнала, – немедленно потребовала она.
Бьянка описала сцену, нечаянной свидетельницей которой только что оказалась.
Зеленые глаза изумленно округлились.
– Но ведь мама никогда не кричит, как торговка. А сказать папе, что он поступает непростительно и вообще немыслимо… чем же он вызвал такой гнев?
Бьянка пожала плечами.
– Понятия не имею. Но подозреваю, что если нам суждено что-то узнать, то случится это очень скоро.
Словно в подтверждение ее слов в дверь постучали.
– Войдите! – отозвалась Бьянка.
На пороге показался рослый красивый юноша – брат Марко. Быстро вошел в комнату, закрыл за собой дверь и крепко сжал руки старшей из сестер.
– Это я во всем виноват и должен просить у тебя прощения. – Молодой человек действительно выглядел пристыженным и опечаленным, чем окончательно сбил обеих сестер с толку.
Бьянка нашлась первой.
– Но что же заставляет тебя каяться и просить прощения, Марко? Не знаю за тобой никакой, даже самой незначительной, вины.
– Присядь, пожалуйста, – попросил брат. – Ну а Франческе придется уйти. Все, что я скажу, имеет отношение только к Бьянке, а вовсе не к тебе, малышка. – Он показал на дверь.
– Но я не малышка! Это Джулия малышка. А мне идет одиннадцатый год!
Юноша улыбнулся и шутливо дернул толстую золотистую косу.
– И не вздумай подслушивать, – проницательно напутствовал он.
– Вот еще! – обиженно фыркнула Франческа и, не скрывая недовольства, вышла.
Марко не поленился выглянуть и проследить, как проказница идет по длинному коридору. Прежде чем скрыться за углом, она не преминула обернуться и высунуть язык. Брат добродушно рассмеялся, вернулся к Бьянке и плотно закрыл дверь.
– Иди сюда, – взял сестру под руку и подвел к окну. – Наша шпионка обязательно вернется, а отсюда до нее ничего не дойдет. – В эту минуту брат удивительно походил на отца: такие же кудрявые черные волосы и синие глаза.
Бьянка улыбнулась и покорно подошла к окну.
– Это уж точно. Так что же тебя беспокоит?
– Боюсь, что своими поступками невольно поставил тебя под удар, – признался брат и заговорил тише: – Прости, что вынужден рассказать тебе то, что девушке из хорошей семьи знать не положено, но выбора нет. Несколько месяцев тому назад мы с моим другом Стефано Ровере нанесли визит одной особе, известной искушенностью в любовных утехах и готовностью делиться познаниями с молодыми мужчинами, вступающими на путь плотских наслаждений. – Марко залился краской: ему не так давно исполнилось пятнадцать лет, и рассуждать с приличными дамами на подобные темы он не привык.
– Иными словами, вы посетили куртизанку, – невозмутимо подытожила Бьянка. – Мама говорила, что такие женщины существуют на свете, и мы вместе за них молились. Кажется, им нелегко живется.
– Стефано напал на бедняжку с таким бешеным напором, что она умерла прямо под ним, – деревянным голосом произнес Марко; иных, более деликатных, слов для описания трагедии он не нашел.
– О господи! – в страхе воскликнула Бьянка и судорожно перекрестилась.
– А потом мы совершили ужасную глупость, – обреченно продолжил брат. – В эту ночь слуг в доме не оказалось. Я хотел немедленно доложить властям о внезапной смерти, но Стефано не позволил мне это сделать. Побоялся, что разразится скандал, нас обвинят в убийстве и отцу придется откупаться огромной взяткой. А еще испугался, что кто-нибудь из близких этой женщины узнает, что Стефано Ровере, сын самого знаменитого адвоката Флоренции, и Марко Пьетро д’Анджело, сын председателя гильдии Арте ди Пор Санта-Мария, побывали у куртизанки последними.
– И что же вы сделали? – дрожа от ужаса, шепотом спросила Бьянка.
Завернули обнаженное тело в персидский ковер, крепко привязали несколько тяжелых камней, отнесли на берег Арно, возле Понте Веккьо, и погрузили в лодку. Отплыли на середину реки и сбросили груз в воду. Из-за камней он тут же пошел ко дну.
– Господи, помилуй душу бедной женщины, – пробормотала бледная как полотно Бьянка. – Но как же смерть этой несчастной может отразиться на моей судьбе?
– Подожди, мой рассказ еще не закончен, – покачал головой Марко. – Стефано решил, что мы обязаны отправиться к его отцу и рассказать обо всем, что произошло. Дело в том, что синьор Ровере постоянно обвинял сына в глупости, и тому хотелось доказать свою способность самостоятельно выбираться из скверных ситуаций. Честно говоря, мне идея не понравилась с самого начала. Уж если совершили сомнительный поступок, надо держаться твердо и молчать. Никто бы не узнал, потому что вокруг не было ни единой души.
– И что же, мастер Ровере одобрил поведение сына? – недоверчиво уточнила Бьянка. Интересно, как должен реагировать отец, если сын пришел и сообщил, что только что тайно утопил тело куртизанки, скончавшейся в его чересчур пылких объятиях?
– Отец Стефано – очень жесткий человек. Он внимательно выслушал сына, а потом ударил с такой силой, что тот упал и едва не потерял сознание. Когда же бедняга немного пришел в себя, синьор Ровере объяснил своим спокойным холодным голосом, что внезапное исчезновение столь известной в городе особы определенного рода занятий обязательно повлечет за собой расследование. Сказал, что теперь придется придумать историю, способную как-то объяснить событие и спасти наши репутации. И отправил меня за нашим папой.
Когда тот пришел, мне пришлось присутствовать при их разговоре. Мастер Ровере объяснил, что с нами случилось, и сказал, что уже поручил своим людям привести дом в порядок и убрать возможные следы неприятного происшествия. Несколько платьев и шкатулка с драгоценностями были изъяты, чтобы создать впечатление, будто хозяйка внезапно решила отправиться в путешествие. Одного из слуг адвокат оставил в доме до утра, чтобы тот дождался прихода горничной и объяснил, что госпоже потребовалось срочно уехать, а когда она вернется, неизвестно. Все ее дела во Флоренции перешли в ведение доверенного стряпчего. Слугам щедро заплатили, а дом заперли и опечатали. Таким образом, скандала, возможно, удастся избежать.
Папа поблагодарил мастера Ровере, а тот с улыбкой ответил, что отныне синьор – его должник и будет обязан заплатить по первому требованию. Папа согласился, заверив, что семья Пьетро д’Анджело всегда отдавала долги и отвечала добром на добро. Все, что необходимо для полного расчета, будет сделано.
Марко замолчал и с болью посмотрел на красавицу сестру.
И в этот момент Бьянка все поняла. Она была молода и неопытна, но отнюдь не глупа.
– Значит, в качестве оплаты мастер Ровере потребовал меня, – произнесла она негромко и спокойно. Что ж, все в городе знали, что он вдовец и подыскивает новую жену.
– Честно говоря, предпочел бы, чтобы ты ушла в монастырь или даже умерла – все, что угодно, только не замуж за этого человека. Подумать только: эту ловушку тебе подстроил я!
Бьянка долго молчала, а потом вздохнула и спросила:
– И что же, папа согласился? На миг задумалась и сама ответила на свой вопрос:
– Конечно, согласился, ведь мама сказала, что никогда его не простит. Но почему, почему он не отказал, Марко? Разве мастер Ровере не принял бы в счет уплаты что-нибудь другое? Пройдет несколько месяцев, и скандал утихнет сам собой. К тому же его сын тоже замешан в злополучном происшествии. В конце концов, вы не убивали эту женщину. Она просто умерла, развлекая двух молодых людей. Да, было большой ошибкой избавиться от тела таким нелепым образом, но вы со Стефано не виноваты ни в чем, кроме наивности и глупости.
– Отец предлагал деньги… много денег и даже десять процентов от своих складов. Просил назначить любую другую цену, однако мастер Ровере непреклонно стоял на своем. Твердил, что ты должна стать его женой и ничто иное долга не погасит. Понимаешь, теперь уже речь идет о чести нашего папы: не может же он отказаться платить только потому, что назначенная цена ему не нравится. В конце концов, он принял поставленные условия, а значит, не имеет права их оспаривать.
– Да, все верно, – грустно согласилась Бьянка. – А дата свадьбы уже известна?
– Сегодня вечером родители сообщат тебе о замужестве. Не знаю, что именно они решили, но предполагаю, что мама постарается отодвинуть неизбежное событие как можно дальше.
– Мне тоже так кажется, – кивнула Бьянка.
– Я должен был во всем тебе признаться, – с горечью объяснил брат. – Отец ни за что не скажет, почему ты должна выйти замуж за этого человека. Позорно, что тебе приходится расплачиваться за мои грехи, но я не хочу, чтобы неожиданное известие тебя шокировало. Твоим мужем должен был бы стать французский герцог или венецианский князь, а не адвокат Ровере! Несмотря на успешную юридическую карьеру, репутация его отвратительна.
Рассказ Марко испугал и привел в замешательство, однако Бьянка горячо любила старшего брата – тем более что разница в возрасте между ними составляла всего тринадцать месяцев. Любила и была готова на все ради спасения его самого и доброго имени семьи.
– Не волнуйся, – попыталась успокоить она юношу. – Выходить замуж все равно рано или поздно придется, так почему бы не сделать это сейчас? Мама воспитала меня правильно; думаю, что смогу стать хорошей женой и разумной хозяйкой. Постараюсь утешиться детьми, а его, как и всех богатых мужчин, будет веселить и ублажать любовница. Как только новизна ощущений пройдет, он оставит меня в покое. Да, я действительно надеялась уехать из Флоренции, но если случилось иначе, значит, так тому и быть. – Бьянка совсем по-взрослому похлопала брата по руке. – А теперь, будь добр, оставь меня. Хочу все обдумать, чтобы с достоинством встретить сообщение отца. Родителям не должно быть стыдно за старшую дочь. К тому же надо будет держаться так, чтобы не обострить возникшего между ними разлада. Надеюсь, что, покорно приняв свою судьбу, смогу хотя бы немного сгладить противоречие.
Марко молча кивнул, поцеловал сестру в лоб и вышел из спальни. Как он и предполагал, в коридоре поджидала сгорающая от любопытства Франческа – ей не терпелось узнать, о чем говорили старшие.
– Нет, проказница, сейчас к Бьянке нельзя, – предупредил неизбежный вопрос брат. – Она сейчас отдыхает, а все сказанное должно остаться между нами.
– Марко! – Девочка премило надула губки и тут же очаровательно улыбнулась.
– Нет, – отрезал молодой человек и взял сестру за руку. – Послушай, а ты знаешь, что одна из кошек только что принесла котят? Трехцветная – белая с рыжими и черными пятнами. Кажется, ее зовут Тре. Пойдем-ка скорее, посмотрим на малышей.
– Можно подумать, тебе интересно смотреть на котят! – Франческа презрительно передернула плечами.
– Вместе с тобой очень интересно, – заверил Марко и повел сестру вниз, в кухню, где обитало кошачье население дома. Повариха любила ловких охотников: они успешно ловили мышей и тем самым поддерживали порядок в хозяйстве.
Бьянка, конечно, слышала голоса в коридоре и с благодарностью приняла дипломатичный маневр брата. Хотелось побыть одной, чтобы осознать внезапный и, судя по всему, неизбежный поворот судьбы. Ей несколько раз доводилось встречаться со Стефано Ровере – юноша был лучшим другом брата и время от времени обедал в их доме. Выглядел он серьезным, и помолвка с ним не показалась бы трагедией. Во всяком случае, он был молод. Но выйти замуж за его отца? Бьянка вздрогнула. А ведь у Стефано был еще и младший брат. Что, если сказать родителям, что она услышала призыв Господа и внезапно ощутила влечение к монашеской жизни? Нет, вряд ли они поверят, даже если очень настаивать.
Прошло утро. Медленно, томительно прополз день. Наступило время главной семейной трапезы. За столом родители разговаривали непривычно мало, но младшие дети, как всегда, шумели и создавали оживленную, наполненную бодрой энергией атмосферу. По обычаю, господа и слуги обедали за одним столом. Повариха приготовила пасту и мясо, а в качестве десерта предложила виноград и апельсины. Бьянка и Марко ели очень мало, и это обстоятельство не укрылось от пристального взгляда матери, тем более что Франческа рассказала, что утром они выставили ее из комнаты и что-то долго обсуждали наедине.
– Бьянка, – обратился к дочери Джованни Пьетро д’Анджело.
– Да, синьор. Чем могу служить? – покорно отозвалась та.
– Выйди из-за стола и ступай в библиотеку. Мы с мамой хотим с тобой поговорить. – Отец взял со стола серебряный кубок и осушил одним долгим глотком. Впрочем, даже после этого настроение лучше не стало.
– Слушаюсь, синьор, – ответила Бьянка. Немедленно поднялась и, ни на кого не глядя, поспешно ушла. В библиотеке она остановилась возле окна и приготовилась ждать. Впрочем, ожидание оказалось недолгим.
Родители явились почти вслед за ней, сели в кресла с высокими спинками и знаком приказали дочери подойти и встать напротив. Лицо отца по-прежнему оставалось серьезным и расстроенным. Мать выглядела так, будто долго плакала; да и сейчас еще в ее глазах блестели слезы.
– Тебе предстоит выйти замуж. Жених – богатый и влиятельный флорентиец. Внимание столь почтенного человека следует считать большой удачей.
– Позволено ли узнать имя этого достойного господина, синьор? – спросила Бьянка сдержанным, тихим голосом и удивилась собственному самообладанию: ноги у нее подкашивались.
– Это Себастиано Ровере, отец Стефано, – сухо ответил отец.
– Но ведь Стефано на несколько месяцев старше нашего Марко. – Свой голос Бьянка услышала будто со стороны. Она понимала, что выбора нет, и все же не имела сил утаить гнев. Разве он не мог встать на ее защиту? Разве не мог оградить мать от долгих безутешных слез? – Значит, намерены отдать меня в жены тому, кто годится в отцы? Как вы могли, папа? Как могли это сделать? – Она попыталась сдержаться, но горькие чувства разрывали душу: обида оказалась слишком острой, а несправедливость – нестерпимо болезненной.
– Молодая жена нуждается в твердом руководстве взрослого супруга, – безжалостно отрезал отец. Слова дочери его уязвили. – А тебе к тому же будет полезно научиться сдерживать свой нрав.
– Доводилось слышать, что репутацию этого человека трудно назвать достойной уважения, – настойчиво продолжала Бьянка. Разве отцу не известно, что молва обвиняла адвоката в убийстве двух первых жен?
– Кто тебе сказал такую глупость? – вспылил отец. – Не пристало дурно отзываться о том, с кем ты еще даже не встречалась. Себастиано Ровере – самый искусный адвокат во всей Флоренции. Уважаемый и богатый. Каждая девушка из хорошей семьи мечтает о таком супруге.
– Слуги все знают и не молчат, – смело возразила Бьянка. – Рассказывают, что, хотя мастер Ровере знаменит и блестяще одарен в своем деле, в душе он порочен и нечестив. И такого мужа вы мне выбрали, папа? Неужели я настолько вам надоела, что первый же, кто посватался, сразу получил согласие?
– Не следует слушать праздную болтовню низких людей, – процедил Джованни сквозь стиснутые зубы. Он понимал, что дочь права, но ей ли перечить отцу? Девочка не знает печальных обстоятельств, послуживших причиной катастрофы. Иного пути просто не существовало. Марко старший сын, наследник, и если правда о злосчастной ночи всплывет, честь семьи будет безвозвратно утрачена: такие истории никогда не стираются из памяти. Торговля шелком – главное дело жизни – рухнет навсегда. Нет, ничего подобного допустить нельзя.
– Но почему я должна выйти замуж именно за этого старика? – дерзко спросила Бьянка. – Разве вы не могли найти мне другого жениха: молодого и благородного?
– Как смеешь оспаривать мое решение, дочь? Прежде ты никогда не осмеливалась это делать! – пытаясь защититься, Джованни выбрал тактику обвинения. Перед ним стоял его собственный ребенок, обязанный беспрекословно выполнять каждое желание отца.
– Никогда прежде я тебя не наказывал, но если не послушаешься в этот раз, прикажу выпороть. Дети не имеют права сомневаться в мудрости родителей. Я принял предложение синьора Ровере от твоего имени, так что свадьба состоится, как только будет назначена дата. На этом разговор окончен. Но есть еще один вопрос, который необходимо немедленно решить. Дело в том, что твой жених слышал о спектакле, который разыгрывается на площади каждое утро, когда вы с мамой посещаете церковь. Он не желает, чтобы будущая супруга возбуждала столь нездоровый интерес, а потому ты вновь вернешься в домашнюю часовню и вместе с другими детьми будешь слушать мессы падре Альдо.
– Но разве я в ответе за глупое поведение молодых людей? – возмутилась Бьянка. – Мне нравится ходить в церковь, нравится падре Бонамико.
– Репутация важнее. Себастиано Ровере – самый почтенный и востребованный адвокат во всей Тоскане, и его невеста должна оставаться кристально чистой и непорочной. Ей не пристало уподобляться обычной уличной женщине, вслед которой свистят и кричат все кому не лень. Итак, будем считать, что и этот вопрос решен раз и навсегда.
Бьянка открыла рот, чтобы протестовать, однако в разговор, наконец, вступила Орианна.
– Ничего страшного не случится, дочка, – успокоила она своим ровным, мягким голосом. – Падре Бонамико может каждую неделю приходить к нам домой и исповедовать тебя. Право, ты должна чувствовать себя польщенной, ведь жених уже ревнует.
Бьянка сжала губы и покорно склонила голову.
– Да, матушка. Надеюсь, у меня будет время привыкнуть к мысли о том браке, который вы приняли со странной легкостью.
– Конечно, дорогая, – сердечно заверила Орианна. – Впереди по меньшей мере еще несколько месяцев. Необходимо подготовить приданое и сшить подвенечное платье, а такие дела быстро не делаются. Так что пока ни о чем не думай. Ну а теперь беги и скорее поделись радостной новостью с сестрами и братьями.
Бьянка поклонилась, как приличествовало благовоспитанной девушке, и поспешила уйти. Ей новость вовсе не казалась радостной. Напротив, она с ужасом пыталась понять, почему отец не пожелал найти иного способа расплатиться с Себастиано Ровере. Сколько же адвокату лет? Старшему сыну, Стефано, не меньше семнадцати, а ведь есть еще и младший – примерно такого же возраста, как ее второй брат Джорджио.
Она содрогнулась. Отвратительно, когда старик мечтает о молодой жене, а этот к тому же уже успел заявить свои права и запретил ходить в церковь. И как только он посмел поставить под сомнение ее честь? Неужели считает, что она поощряет интерес тех мужчин, которые ловят момент, чтобы просто на нее взглянуть? Невыносимо!
Франческа с нетерпением поджидала старшую сестру и сразу набросилась с расспросами.
– Ну, что? Выходишь замуж?
– Да, за отца Стефано Ровере, – произнесла Бьянка и снова вздрогнула.
– Но ведь он старик! – Франческа в ужасе зажала рот рукой. – Как же папа смог допустить такой кошмар? Вот уж не думала, что кому-то из нас придется выйти замуж здесь, во Флоренции. Мама никогда этого не хотела.
– Понятия не имею, почему родители приняли это предложение, – солгала Бьянка. Младшей сестренке незачем знать о страшной ошибке Марко, которая и стала причиной нынешней – а главное, грядущей катастрофы. – Как бы там ни было, ослушаться папу не могу при всем желании. Пойду под венец против своей воли и без радости.
– Раз он такой старый, может быть, скоро умрет? Тогда ты останешься богатой вдовой и сможешь жить в свое удовольствие. Например, заведешь любовника, который будет тебя радовать, – предположила Франческа с рассудительностью и логикой десятилетней девочки и гордо тряхнула золотистыми волосами. – Ну а я когда-нибудь выйду замуж за молодого прекрасного князя. На меньшее не согласна!
Бьянка не стала осуждать сестру за кровожадный план: он действительно оставлял луч надежды. Однако относительно второго утверждения все-таки заметила:
– Не обольщайся. Ты тоже выйдешь за того, кого выберет батюшка. Хочется верить, что в твоем случае это действительно будет молодой прекрасный князь.
– А когда свадьба? – не унималась Франческа. – Мне потребуется новое красивое платье. Конечно, не такое великолепное, как у тебя – ведь это твой день, – но тоже очень-очень богатое. Надо выглядеть как можно лучше: неизвестно, кто увидит меня во время церемонии!
– Дата свадьбы еще не назначена. Надеюсь, мама будет тянуть как можно дольше, – ответила Бьянка. – Она сказала что-то насчет приданого и подвенечного наряда.
– Наша мама очень умная: все знает. Существует немало правил, которые необходимо строго соблюдать. Тебе придется официально встретиться с женихом, причем наедине. Возможно, когда-нибудь, еще до объявления помолвки, он пожелает проводить тебя в церковь. Потом должно состояться торжественное оглашение брачного союза, ведь обе семьи очень известны в городе, и нельзя допустить, чтобы поползли грязные сплетни о вашей связи. – Франческа унаследовала склонности матери и в свои десять лет уже успела в полной мере усвоить сложные традиции. – На все это уйдет не меньше двух месяцев, а может быть, даже целый год, – добавила она с надеждой.
– Вполне вероятно, – согласилась Бьянка, но ни словом не обмолвилась, что отныне ей запрещено бывать на людях. Святая Анна! Если бы удалось подольше растянуть подготовку к бракосочетанию, было бы просто замечательно. Вдруг старик потеряет к ней интерес? И все же, если Себастиано Ровере хотя бы раз проводит ее к мессе, все сразу поймут, что она его невеста, и толпа пылких молодых поклонников рассеется навсегда. Тогда не придется сидеть взаперти до свадьбы, а вот после венчания домашнего плена уже никак не избежать. Пожалуй, стоит предложить этот вариант маме: ей ведь нравится ходить в церковь с Бьянкой.
Как обычно, Орианна пришла пожелать дочерям спокойной ночи, а потом уединилась с Бьянкой в ее спальне.
– То самообладание, с которым ты приняла решение отца, поначалу меня порадовало. Хорошо, что ты, оказывается, умеешь вести себя мудро. Но не следовало ему перечить: он хочет этого брака ничуть не больше, чем ты или я, однако выбора у него нет.
– Утром Марко рассказал, как все случилось, и подготовил меня к разговору, – откровенно призналась Бьянка. – Иначе точно упала бы в обморок от ужаса. Неужели папа не может расплатиться с мастером Ровере как-нибудь иначе? Почему этот человек упорствует в стремлении сделать меня своей очередной женой?
– Тебе уже известно, что отец предлагал взамен все, что он пожелает, – печально вздохнула Орианна. – К сожалению, Ровере не согласен на компромисс и твердо стоит на своем. Скорее всего, считает, что кровные узы послужат защитой его сыну. Если бы Марко сообщил о происшествии властям, как собирался сначала, спасти Стефано от сурового наказания было бы очень сложно, и репутация адвоката понесла бы урон. Он, конечно, очень известный и влиятельный человек, но подобное положение неизбежно привлекает тайных недоброжелателей и открытых врагов. И те и другие только и ждут возможности свести счеты. Родство с нашей семьей гарантирует неразглашение тайны, а следовательно, безопасность. Не забывай и о том, что в городе о тебе идет слава, как о девушке необыкновенной красоты и безупречной добродетели. Юная очаровательная супруга придает немолодому мужчине особый вес в обществе: он сразу становится центром восхищенного внимания и объектом зависти. Ровере любит, когда ему завидуют, а потому брак с тобой чрезвычайно ему льстит.
– Мне известно, что он стар, но насколько? – спросила Бьянка, с горечью сознавая, что своим несчастьем всецело обязана глупости брата.
– Твой отец сказал, что адвокату тридцать шесть лет, – ответила Орианна.
– Превятая Дева! – в ужасе прошептала Бьянка. – Но ведь он на целых двадцать два года старше меня!
– Что ж, Джованни тоже значительно превосходит меня в возрасте, – рассудительно возразила Орианна. – Умудренный жизненным опытом супруг – это не так уж и плохо, дочь моя.
– Но папа, по крайней мере, тебя видел. Он сам мне рассказывал, что впервые обратил внимание на твою красоту, когда на Гранд-канале вы с дедушкой проплыли мимо него в гондоле. И хотя его предложение было принято – даже несмотря на то, что он был чужим для твоей семьи, предстояло долгое официальное ухаживание, и ты могла познакомиться с ним ближе. Да, ты знала, за кого выходишь замуж!
– Себастиано Ровере непременно с тобой познакомится, и случится это не позже, чем за несколько месяцев до свадьбы. Иного я не допущу, – успокоила Орианна. – Поверь, сделаю все, чтобы тебя защитить, и не позволю торопить события. Но твой отец боится этого человека, и оттягивать венчание бесконечно не удастся.
– Понимаю, – грустно вздохнула Бьянка. – Можешь на меня положиться: семью не опозорю. Но хочу спросить вот о чем: почему бы синьору Ровере раз-другой не проводить нас к мессе? Увидев его, молодые люди на площади сразу узнают о серьезности намерений и исчезнут навсегда. Признаюсь, оскорбительно сознавать, что тот, кто даже не видел меня ни разу, заранее ставит под сомнение мою чистоту.
– Разумный довод, дорогая, – одобрила Орианна. – Но прежде попытаюсь другим способом убедить синьора Ровере изменить решение: скажу, что люблю ходить в церковь со старшей дочерью и запрет чрезвычайно меня огорчит. Посмотрим, что из этого получится. Вряд ли он сможет отказать матери в невинной радости, тем более что вскоре ты навсегда покинешь родной дом и семью. Не нужно демонстрировать будущему мужу твой ум: от этого он лишь станет строже.
Бьянка с улыбкой кивнула.
– Спасибо, мама.
Орианна улыбнулась в ответ. Ничего не поделаешь, предстоящая свадьба дочери совсем ее не радовала. Но она уже приняла решение оттянуть печальный день любыми доступными способами: настаивать на соблюдении всех традиций, обрядов и самых незначительных условностей. А если жених начнет возмущаться и торопить, можно будет пустить в ход испытанное оружие – безутешно горе: у нее забирают старшую дочь, в брак вступает ее первый ребенок. Так неужели матери не позволят устроить свадьбу по всем правилам?
К тому же портнихи, которым будет поручено создать богатое приданое невесты, должны быть лучшими на свете. Следовательно, их придется привезти из Венеции, из родного дома Орианны. Венецианские фасоны несравнимо элегантнее и оригинальнее флорентийских – это всем известно. Требование, разумеется, вызовет бурное недовольство, но она ни за что не уступит. Подвенечное платье и приданое старшей дочери будут созданы настоящими венецианскими мастерицами.
Довольная собственным хитроумием, Орианна едва заметно улыбнулась. Да, выиграть несколько месяцев непременно удастся. Ах, если бы только в этом не было необходимости! Если бы Бьянка могла выйти замуж за красивого, знатного молодого венецианца или французского герцога, а не за самого скандального человека во Флоренции! И виновник всех неприятностей старший сын, Марко! Ничего не поделаешь: Бог создал мужчин неразумными, беспутными существами.