Читать книгу Злючка - Бертрис Смолл - Страница 6

Осенью прошлого, 1483 года в разных местностях вспыхивали восстания против короля Ричарда – в Кенте и юго-восточной части Англии, в центральной области и на западе, в Корнуолле и Девоне. Мятежники в окружающих Лондон графствах планировали захватить столицу, освободить вдовствующую королеву Элизабет Вудвилл и ее дочерей. Герцог Бэкингем, когда-то верный союзник Ричарда, перешел на сторону врага и, объединившись с графом Дорсетом, намеревался призвать на подмогу армии в Уэльсе и на западе, чтобы поддержать предполагавшееся вторжение Генри Тюдора из Бретани. Однако мятежники были разобщены и не имели единого вождя. Восстание в Кенте быстро подавили. Бэкингем не сумел сформировать даже несколько полков, не говоря об армии, Дорсет не смог помочь войскам Тюдора высадиться в Англии, и тот был принужден возвратиться в глубь континента.

Кроме того, у Ричарда были мощные союзники. Герцог Норфолк отправился оборонять Лондон, а потом уничтожил врага на юго-востоке. Хэмфри Стаффорд, лорд Грефтон, сдержал наступление Бэкингема, захватив все мосты на реке Северн.

Армия короля с триумфом проследовала к юго-западу, и мятежники окончательно растерялись. Бэкингем, как потомок Эдуарда III, сам претендовавший на трон, был захвачен, приведен к Ричарду в цепях, осужден и казнен второго ноября, в День всех Святых. Королевские войска смели последние силы сопротивления и отправились на зимние квартиры.

Однако Новый год принес тревожные вести. Пока мужчины бились на полях сражений, в Англии мать Генри Тюдора, Маргарет Бофор, в новом браке леди Стэнли, вела переговоры с Элизабет Вудвилл, прося руки ее дочери, Элизабет Йорк, для своего сына. В день Рождества 1483 года Генри Тюдор, находившийся в ссылке, торжественно поклялся в Реннском соборе жениться на Элизабет Йорк, тем самым официально выдвигая претензии на английский трон. Замысел был неглуп, но никто в Англии и даже в Европе не принял помолвку всерьез. Летом 1484 года правительство Бретани согласилось выдать Генри Тюдора. Предупрежденный Генри вместе с друзьями успел сбежать во Францию, где был тепло встречен королем Карлом VIII, не устоявшим перед возможностью подразнить заклятого врага. Несколько месяцев Тюдор и его сторонники жили при французском дворе, где и узнали, что наследный принц умер, а у королевы больше не будет детей и что Ричард объявил своего племянника Джона де ла Пола, графа Линкольна, возможным наследником. Королева Анна была больна. Вдовствующая королева Элизабет Вудвилл, по слухам, примирилась с Ричардом. Отвратительнее всего была сплетня о том, что король похотливо поглядывал на племянницу, Элизабет Йорк, намереваясь, по всей видимости, заменить стареющую бесплодную королеву молодой женщиной, способной родить ему детей.

Самого Ричарда ужаснули подобные сплетни, и хуже всего – он не мог найти того, кто их распускает, и заткнуть рты клеветникам. Каждый раз, когда мерзкий вымысел, казалось, больше не пересказывается и заглох, он тут же вспыхивал вновь. Король, человек твердых моральных принципов и глубоко религиозный, был смущен и растерян. Хуже всего было то, что это ранило женщину, которую он любил и которая так и не смогла оправиться после смерти сына. Теперь стало невозможным видеться с племянницами, а ведь он всегда хорошо относился к ним. Но это пока было самой большой бедой, и теперь, когда угроза в лице Генри Тюдора миновала, король мог спокойно править государством.

Для Арабеллы Грей эта зима была самой счастливой, потому что девочка впервые в жизни воображала, что влюблена. Как она могла быть такой слепой, спрашивала себя Арабелла, ведь перед глазами пример родительской любви? Но откуда было ей знать, что это такое, пока не пришла любовь?

Девочка счастливо вздохнула. Джаспер так красив – волнистые густые светлые волосы и глаза цвета старого испанского вина. Когда он глядел на Арабеллу, сердце у нее в груди замирало. И зубы у него хорошие – белые, ровные, и изо рта никогда не пахнет.

Арабелла не могла забыть предостережений королевы, но Джаспер был так остроумен и очарователен; рассказывал ей интересные истории о жизни при дворе, о правлении короля Эдуарда IV, немного непристойные, потому что покойный король был большим любителем женского пола. Иногда Ровена, услышав эти рассказы, корила сэра Джаспера:

– Она ничего не понимает, милорд. Арабелла – невинная провинциальная девочка.

И Арабелла едва не взрывалась от ярости: почему мать по-прежнему обращается с ней как с младенцем?! Девочка не упускала случая напомнить Ровене о своем возрасте и о том, кто истинная хозяйка Грейфера. Ведь меньше чем через два года она станет женой сэра Джаспера и, если позволит Господь, сама родит ребенка.

В тот день, когда она сказала это, мать побелела от злости, а Джаспер, посадив Арабеллу на колени, обнял рукой стройную талию.

– Малышка, – тихо сказал он, целуя ее в щеку, – никто не желает наступления этого дня больше, чем я.

И, обняв ее еще крепче, словно невзначай провел рукой по ее груди, так что по спине девочки поползли мурашки.

– Милорд! – сухо воскликнула Ровена.

– Что, милая Ро? – ангельским голоском осведомился сэр Джаспер.

– Думаю, вы неприлично ведете себя с Арабеллой.

Девочка обвила руками шею жениха и с вызовом уставилась на мать.

– Мы скоро поженимся, – холодно объявила она. – Разве жениху запрещено ухаживать за невестой? Джаспер уже больше года живет в Грейфере. Неужели хочешь, чтобы я пошла к венцу, ничего о нем не зная, совсем невеждой!

– Арабелла! Не смей так говорить со мной! – вскрикнула мать.

– А по-моему, ты просто ревнуешь, потому что король дал мне в мужья такого красавца. Ты еще молода и хорошенькая. Почему бы не найти тебе мужа?

Ровена охнула от бессильной ярости.

– Малышка, – спокойно вмешался сэр Джаспер, – ты очень плохо ведешь себя. Не позволю, чтобы ты грубила матери.

Поставив девочку на ноги, он повернул ее лицом к себе.

– Сейчас пойдешь на холм и принесешь гибкую розгу толщиной с палец.

– Вы изобьете меня? – ошеломленно спросила Арабелла.

– Пока мы не поженились, ты во всем обязана повиноваться матери. После свадьбы – я твой повелитель, – терпеливо объяснил сэр Джаспер. – Если ты не слушаешься сейчас, что же будет потом?

– Я всегда буду покорна вам, милорд, – прошептала Арабелла.

– Прекрасно, – широко улыбнулся рыцарь. – Значит, и сейчас исполнишь то, что я велел!

Глаза Арабеллы наполнились слезами, но она молча кивнула и, сделав реверанс, бросилась из залы.

Сэр Джаспер тихо хмыкнул.

– Не бейте ее, милорд, умоляю, – простонала Ровена, бросившись перед ним на колени.

– Я не причиню девочке вреда, Ро. Шесть ударов, не больше. Только чтобы испытать ее храбрость. Теперь встань. Ты выглядишь как плохая актриса.

Оба сидели молча, пока не возвратилась Арабелла с ореховым прутом. Опустив глаза, она подала Джасперу розгу. Тот взял ее, взмахнул несколько раз, словно проверяя на прочность, и с довольной улыбкой спросил:

– Ляжешь ко мне на колени, Арабелла?

Девочка немедленно повиновалась, не глядя на тихо плакавшую, ломавшую руки Ровену, подняла юбки и спустила панталоны, обнажив ягодицы. Он медленно провел рукой по гладкой коже, слегка сжав округлости, что-то одобрительно пробормотал, но не успела она сообразить, в чем дело, последовал резкий удар. Девочка против воли вскрикнула и попыталась увернуться.

– Один, – спокойно объявил сэр Джаспер. – Еще пять ударов, малышка, а потом поцелуешь розгу, встанешь перед матерью на колени и попросишь прощения. Ясно, Арабелла?

– Да, милорд, – сухо сказала она, полная решимости не плакать, даже если ее засекут до смерти. Но этого, конечно, не произошло, хотя последние два удара были самыми жестокими, словно Джаспер намеревался заставить ее закричать. Арабелла сползла с его колен, быстро поцеловала розгу и опустилась на колени перед матерью.

– Прошу прощения за мой непослушный язык, мадам, – холодно сказала она, и когда Ровена нежно прошептала, что прощает, дочь поднялась, оправила юбки и вышла из залы.

– Вы сделали ошибку, милорд, – со странным удовлетворением сообщила Ровена. – Арабелла никогда не забудет, что вы унизили ее… и вряд ли простит.

– Посмотрим, – ответил Джаспер, думая, что ему, в сущности, все равно, какие чувства будет испытывать Арабелла.

Он утвердился в Грейфере и не намеревался уступать права владения крепостью никому, не говоря уж о глупой девчонке. Его собственный дом, Нортби-Холл, сгорел дотла. Ничего не осталось от двухсотлетнего здания, построенного предками еще в эпоху правления Эдуарда I Долговязого. Во время набега шотландцы украли скот и лошадей – несомненно, это было местью за убийство Юфимии Хэмилтон.

По правде говоря, земля – это все, что осталось у сэра Джаспера, если не считать жалкой арендной платы, которую он смог выжать из немногих оставшихся фермеров, да еще лошади и вооружение. Грейфер ему нравился – хотя и небольшой, но крепкий, выстроен на века и наверняка, если придется, может выдержать долгую осаду.

Врагу не так-то легко будет взять крепость. И земля тут хорошая. Холм, на котором стоял замок, был окружен цветущей долиной, где находилось несколько богатых ферм, плодородные поля и даже яблоневый сад. Король платил сэру Джасперу небольшое жалованье за надзор над замком, так что он смог содержать своих лошадей, но на роскошную жизнь денег явно не хватало.

Сэр Джаспер нюхом чуял – беда недалеко. Король Ричард. Генри Тюдор. Придется делать выбор – не слишком поспешно, но и не медля, чтобы не упустить милостей, дарованных победителем тому, у кого хватило здравого смысла поддержать его. Самое время для честолюбивого человека сколотить состояние, и сэр Джаспер уже стоял на пороге блистательной карьеры.

Арабелла Грей, несмотря на бледность и худобу, – здорова и сильна. Она родит крепких детей. Сэр Джаспер был женат дважды. В первый раз – в шестнадцать, на осиротевшей кузине, десятилетней девочке. Они никогда не спали вместе, и мать сэра Джаспера надеялась воспитать из малышки примерную жену, но, к несчастью, обе они умерли весной 1470 года от непонятной хвори, поразившей округу. Отец прожил еще достаточно долго, чтобы найти сыну другую невесту; свадьбу отпраздновали в этом же году, у ложа умирающего родителя.

Вторая жена, Энн Смэйл, скончалась через три года, так и не зачав ребенка, несмотря на все усилия мужа.

В двадцать один год сэр Джаспер обнаружил, что остался совсем один на земле и ни перед кем не обязан отчитываться, поэтому решил принести клятву на верность не графу Нортумберленду, наиболее могущественному лорду в северных землях, а самому королю Эдуарду. Он оказался верным и преданным слугой и выполнял самые деликатные поручения повелителя.

И хотя по натуре сэр Джаспер был человеком сладострастным, он тщательно скрывал это от похотливого короля, чтобы никто не мог воспользоваться слабостью рыцаря. Маска благочестивого и порядочного человека, едва ли не единственного в королевском окружении, и привлекла внимание брата Эдуарда, Ричарда, герцога Глочестера. И после смерти короля рыцарь немедленно перешел на службу к его преемнику, ибо сэр Джаспер сообразил, что получит больше выгоды на службе у взрослого человека, чем у юного монарха.

Интуиция рыцаря, как оказалось, не обманула его, хотя сэр Джаспер и представить не мог, что события обернутся подобным образом, и теперь оставалось только надеяться, что преданная служба будет замечена и вознаграждена. Он надеялся получить достойную жену, по возможности с хорошими связями, и разбогатеть. Грейфер и Арабелла Грей – такая добыча превзошла все ожидания. Джаспер Кин знал: фортуна наконец улыбнулась – впереди ждет спокойная счастливая жизнь, и в довершение всего в гнезде оказались две хорошенькие птички вместо одной. Однако Ровену придется взять в руки – в последнее время она не скрывает ревности, видя, как любовник ухаживает за дочерью.

Сэр Джаспер дал Арабелле несколько дней на то, чтобы оправиться после наказания, и был очень озабочен, поняв, что девочка так и не пришла в себя. Обычно женщины быстро забывают о неприятных мгновениях, и к тому же сэр Джаспер каждое утро приносил Арабелле в подарок какую-нибудь безделушку из тех, что были взяты в набегах на приграничные поселения: гранатовые серьги, красивые перчатки для верховой езды из красной флорентийской кожи, расшитые крохотными жемчужинами. Остальные дары были попроще – букеты, перевязанные светлыми шелковыми лентами. Более искушенные женщины не устояли бы против такой галантности, но сэр Джаспер был крайне удивлен, видя, что подарки не производят никакого впечатления на Арабеллу.

Но тут рыцарю повезло – удалось подслушать, как Ровена настраивает девочку против него и даже подстрекает на новые выходки. Пришлось послать Сигера с поручением подстеречь леди Ровену и тайно привести ее в комнату сэра Джаспера. Там он приказал Сигеру зажать женщине рот, пока сам безжалостно, до крови избивал несчастную жертву сыромятным кнутом. Потом, не стесняясь капитана, сэр Джаспер, словно дикий зверь, набросился на бедняжку и изнасиловал ее.

Поднявшись, он схватил леди Ровену за длинные волосы, рывком дернул вверх и прорычал:

– А теперь, милая Ро, сделай так, чтобы твоя дочь стала лучше ко мне относиться, хотя до сих пор именно ты подбивала ее на неповиновение, иначе я не задумываясь прикончу тебя.

– Не посмеешь, – прошептала леди Ровена, – не сможешь. Я люблю тебя.

– Смотри на вещи трезво, милая Ро! Ты моя шлюха, ничего более. И будешь повиноваться. Несколько месяцев назад у меня была другая тварь из дворян. Высокородная Юфимия Хэмилтон. Осмелилась пойти против меня, но я убил ее и замок сжег до основания. Поняла?

Ровена вздрогнула, не желая верить, но по глазам поняла: любовник говорит правду.

– Неужели ты мог сделать такое? – в ужасе прошептала женщина.

Как могла она позволить себе влюбиться в него? Как мог король выбрать этого человека в мужья Арабелле?

– Всего-навсего шотландцы, – спокойно пояснил рыцарь, будто этим все было сказано. – Ну, будешь покорна мне во всем, милая Ро, или дать тебе еще один урок?

Ровена Грей молча кивнула и, словно во сне, начала медленно одеваться, не обращая внимания ни на Сигера, ни на сэра Джаспера, ни на кровоточащую спину. Она хотела только одного – уйти, уйти подальше и подумать в одиночестве. Решить, что делать. Накинув юбки, она поспешно кое-как привела в порядок волосы.

– Сегодня, – велел сэр Джаспер, – сегодня же пойдешь к дочери и скажешь, чтобы та прекратила капризничать и простила меня. Объяснишь, что я выпорол ее, стремясь воспитать прекрасную жену. Ты все сделаешь, милая Ро?

– Да, милорд, – пробормотала Ровена. Все, что угодно, лишь бы скрыться.

Джаспер Кин ангельски улыбнулся.

– Можешь идти, кошечка, – нежно сказал он.

Стоя на коленях в часовне перед алтарем, Ровена почему-то нашла много предлогов, чтобы простить любовника, хотя спина нестерпимо горела, а сорочка прилипла к покрытой кровью коже, раздражая незажившие раны. Это она сама, Ровена, виновата – зря разжигала гнев в Арабелле, ревновала к вниманию, которое сэр Джаспер оказывал дочери. Но ведь он – жених Арабеллы и скоро станет ее мужем. Если Ровена была настолько глупа, что влюбилась в этого человека, значит, Бог справедливо наказал ее за то, что она безраздельно отдавалась страсти, а ведь она пошла на эту связь, только чтобы защитить свое дитя.

Ровена, смирившись, вздохнула и отправилась к дочери.

Однако Арабеллу оказалось не так просто убедить в добрых намерениях жениха.

– Я слышала весьма неприятные слухи, – мрачно объявила она.

– Какие слухи? – спросила леди Ровена, хорошо зная твердые моральные принципы дочери в том, что касалось супружеской верности, и боясь, что Арабелла обо всем узнала.

– Говорят, что сэр Джаспер – большой любитель женщин, и я этому верю – уж слишком он высоко себя ставит. Король сказал, что я сама должна решить, выйти за него или нет. Неужели ты позволишь, чтобы я стала женой распутника? Человек, которому я принесу обет верности, не должен мне изменять, – решительно сказала Арабелла.

– Отец Ансельм! – зарыдала Ровена. – Вы должны помочь мне объяснить.

– Мужчины слабы, когда дело касается плоти, дочь моя, а искушения встречаются на каждом шагу, – вмешался священник. – Я тоже слышал, что сэру Джасперу нравится женское общество, но ведь он холостяк. Женитьба на красивой добродетельной девушке исправит его, я уверен.

– Он избил меня! – яростно прошипела девочка.

– В этом нет греха, – честно ответил священник. – Обязанность мужа учить свою жену вести себя как подобает. Я вижу много хороших качеств в сэре Джаспере. Он верен королю и, по словам Фитцуолтера, хороший солдат.

– Ты простишь его, Арабелла? – нервно пробормотала леди Ровена.

– Не знаю, смогу ли, мама. Но забыть готова.

– Ох, Арабелла, ты должна быть хоть немного послушнее, – умоляла Ровена, глядя на священника в ожидании поддержки. – Мужчины не любят женщин, не скрывающих мыслей и чувств. Язык не доведет тебя до добра.

– А я не желаю быть покорной и молчаливой, как ты, мама, – мрачно процедила Арабелла, – и согласна помириться с сэром Джаспером, но не более.

Сигер, подслушавший разговор, поспешил передать его хозяину еще до того, как пришла Ровена с тщательно продуманной версией разговора с дочерью. Сэр Джаспер уже решил, что делать. Немыслимо, чтобы упрямая девчонка лишила его с таким трудом добытого поместья, но на свете все бывает.

– Кошечка, ты все сделала, как надо, и я благодарен тебе.

Женщина счастливо заулыбалась, глядя на рыцаря глупо влюбленными глазами.

Джаспер Кин продолжал ухаживать за наследницей Грейфера, пустив в ход все свое обаяние. Смущенная неожиданной добротой, Арабелла начала сомневаться в собственной правоте, но оставшееся где-то в глубине души сомнение не рассеивалось. Только сейчас девочка поняла, почему женщины не могли устоять перед ним. Сэр Джаспер был само очарование, если хотел этого. Арабелла пыталась судить беспристрастно и вынуждена была признать, что за этот год жених всего однажды плохо обошелся с ней.

Конечно, женщины должны обожать этого красавца. Арабелла была молода, но знала – люди любят распускать самые невероятные слухи. Если не считать внезапного взрыва жестокости, поведение сэра Джаспера было безупречным. Он ни разу не попытался тайком поцеловать невесту и обращался с ней неизменно почтительно. Почему же Арабелла не в силах простить его?

Все считали сэра Джаспера таким же благородным джентльменом, каким был ее дорогой отец. А мать, очевидно, была рада этому браку.

Со дня гибели мужа Ровена никогда еще не выглядела такой счастливой. Сэр Джаспер даже сказал, что после свадьбы теще нет необходимости уезжать из Грейфера: она может жить в отдельном домике, и не будет необходимости в повторном браке. Арабелла была вынуждена признать, что со стороны жениха это очень великодушно.

Пора перестать вести себя словно избалованный ребенок и примириться с судьбой. Если поведение Джаспера и в дальнейшем будет таким же безупречным, она вырвет из сердца все сомнения и выйдет за него замуж.

Девочка, мудрая не по годам, старалась никому не высказывать своих соображений. Осень и зиму напролет сэр Джаспер ухаживал за Арабеллой Грей, словно влюбленный юноша, стараясь сдерживаться в словах и поступках, и был неизменно добр и вежлив с Ровеной на людях. Страсть к Ровене не утихала, и он по-прежнему был ненасытен, убеждая любовницу, что связь их будет продолжаться и после свадьбы. Арабелла ни о чем не узнает, и все будут довольны. Джаспер не заговаривал больше о любовных играх втроем: прошлым летом он попробовал заставить Ровену покориться и был очень разочарован – женщина была напугана до полусмерти и холодна в постели. Но сэр Джаспер только улыбался – у него много других возможностей подобного рода.

Тринадцатый день рождения Арабеллы прошел почти незамеченным: гонец привез печальную весть о кончине королевы Анны – она умерла шестнадцатого марта, в Вестминстере, и была похоронена в Вестминстерском аббатстве. Больше всех в Грейфере скорбела Ровена. Они с королевой были близки, как сестры. Две недели подряд женщина безутешно рыдала. Но смерть королевы побудила сэра Джаспера к действию. Впервые со дня появления в Грейфере рыцарь оставил крепость на продолжительное время – до сих пор шотландцы не осмеливались нападать: и с той, и с другой стороны случались время от времени обычные набеги. Теперь рыцарь понял: пришло время узнать об истинном состоянии дел в Англии, нужно отправиться на юг, навестить друзей и знакомых, побывать при дворе.

Ошибка могла стоить ему головы. Нельзя полагаться на сплетни, а крепость можно спокойно оставить на Фитцуолтера. С капитаном сэру Джасперу явно повезло.

– Зачем тебе ехать? – рыдала Ровена в ночь перед отъездом. – Что, если нападут шотландцы?

– Ровена, – терпеливо объяснял рыцарь, – твой Дикон может в любую минуту лишиться трона. Я должен решить, чью сторону принять – его или Генри Тюдора, а для этого необходимо точно знать, у кого больше шансов на победу. Наша жизнь зависит от моего выбора, можешь понять, крошка, или подобные мысли не вмещаются в твоей маленькой глупой головке?

– Не так уж я глупа, Джаспер, – вздохнула леди Ровена, – и понимаю, что ты хочешь изменить королю. Но почему нужно предавать человека, так много сделавшего для тебя? Разве благородные люди так поступают?

Сэр Джаспер медленно кивнул.

– Милая Ро, существует большая вероятность того, что Ричард не сможет удержать трон, – слишком много у него врагов. Теперь, когда его жена умерла, не оставив наследников, а слухи о несчастной страсти к племяннице взбудоражили все королевство, положение еще ухудшилось. К тому же король отказывается показать людям малолетних племянников, многие уверены – дети давно мертвы.

– Неправда! – воскликнула Ровена. – Они в Миддлхэме! Дикон сам привез их туда, в свой любимый замок! Он хотел, чтобы мальчики были там в безопасности и росли здоровыми и счастливыми, а не служили причиной каждого восстания и не имели ничего общего с дворцовыми интригами.

Интересная новость! И очень важная!

– Откуда ты знаешь это, милая Ро? – нежно спросил он.

– Дикон сам сказал, когда мы гостили у него в Миддлхэме!

– Но может, солгал?

– Дикон никогда не лжет! – негодующе воскликнула Ровена. – Не представляешь, сколько раз его пороли в детстве за то, что не мог сказать неправду, даже чтобы выгородить себя. Нет, если он сказал, что Эдуард и Ричард в Миддлхэме, значит, так оно и есть.

Сэр Джаспер рассеянно поцеловал любовницу. Все возможно, ведь у Ричарда такое доброе сердце. И хотя он не желал отдавать власть, все же держал местопребывание племянников в секрете, стремясь сохранить в Англии мир и покой. И так уже существовало два претендента на трон, но Ричард считал, что у него гораздо больше шансов справиться с Генри Тюдором, чем с сыновьями Элизабет Вудвилл. Кроме того, столь бесчестный человек, как Генри Тюдор, мог не задумываясь уничтожить детей. Ричард хотел защитить племянников.

– Все же мне нужно отправляться на юг, – сказал сэр Джаспер Ровене, – и самому разобраться в происходящем.

Он выехал из Грейфера в начале апреля, посетил Йорк и направился дальше, в Лондон. Обстановка была крайне неопределенной. Люди ежедневно меняли убеждения, и никто не знал, что ждет их впереди. В одном сэр Джаспер был уверен – волнения начнутся не позже лета.

По дороге домой он остановился в Ноттингеме, где находился в это время король, но при дворе не показался и не узнал ничего нового.

Сэр Джаспер поклялся в верности королю Ричарду, однако сейчас было не время подтверждать эту клятву.

Но когда начнется война, придется сделать выбор. Сэр Джаспер грустно рассмеялся. Ровена и Арабелла боялись за Грейфер, но кто бы из претендентов ни победил, крепость у них не отберут: с женщинами не воюют. А вот сэр Джаспер…

Если он окажется на стороне побежденного – Грейфер для него потерян. Остается единственный выход – возвратиться домой, немедленно жениться на Арабелле, чтобы закрепить за собой владения, и постараться не принимать ничью сторону.

Если Ричард победит и потребует объяснений, Джаспер скажет, что старался защитить границы Англии от нашествия шотландцев, увидевших возможность захватить все, что можно, пока король избавляется от претендентов. Трудно будет осудить за это столь преданного слугу. Если же на трон взойдет Генри Тюдор, он удовлетворится этим же объяснением. Сэр Джаспер Кин знал, что ни одна из враждебных сторон не уделит ему внимания, а за сведения о том, где содержатся сыновья Эдуарда IV, можно получить большую награду в случае победы Тюдора. Да-да, именно так и нужно поступить – в этом случае он ничего не потеряет. Приняв решение, сэр Джаспер Кин и капитан Сигер повернули коней на север.

– Она слишком молода! – решительно запротестовала Ровена. – Всего тринадцать!

– Девушки выходят замуж и в более раннем возрасте, милая Ро. Ничего здесь необычного нет, – пытался убедить любовницу сэр Джаспер.

– Нет-нет, она еще мала, – упорствовала Ровена.

– В тринадцать ты вышла за сэра Генри, – напомнил Джаспер Кин.

– Да, и родила мертвого ребенка, прежде чем мне исполнилось четырнадцать. Девочка еще не созрела для брака.

– Но мать родила Генри Тюдора в четырнадцать. Многие женщины в возрасте Арабеллы выходят замуж и благополучно рожают. Пытаешься сказать, что у нее нет месячных? Что она не может зачать и родить детей?

Ровена уже хотела было солгать. Ей требовалось время, чтобы все обдумать. Существовали некоторые вещи, которые было необходимо знать сэру Джасперу, прежде чем он женится на ее дочери. Но, заметив выражение глаз любовника, леди Ровена поняла: он все знает. Когда-то этот человек сказал ей, что убьет, если она осмелится пойти против его воли. Ровена поверила ему и знала, что ничего не изменилось.

– Арабелла готова стать вашей женой во всех отношениях, милорд, – честно призналась она, и сэр Джаспер довольно улыбнулся:

– Прекрасно. Тогда вели отцу Ансельму сделать оглашение в церкви, в первый день июня состоится венчание, и я возьму твою дочь в жены… в полном смысле этого слова, – расхохотался он, видя побелевшее лицо Ровены.

– Как ты жесток! – прошептала она, готовая заплакать.

– А ты ревнива, – хмыкнул Джаспер, наслаждаясь страданиями любовницы. – Скажешь Арабелле сама или это сделаю я?

– Арабелла юна и неопытна… и наивна до такой степени, что верит в романтическую любовь. Не лишай ее иллюзий, по крайней мере до свадьбы. Как грустно, что она слишком поздно узнает правду о тебе.

– Не грусти, милая Ро, – съязвил Джаспер, – я не оставлю тебя, когда стану мужем Арабеллы.

– Ублюдок! – вскинулась Ровена.

– Непокорность, милая Ро? Нет-нет, кошечка, не выйдет. Хватит с меня и одной строптивицы, твоей дочери. Ты же скромна и послушна и должна оставаться такой, иначе рассердишь меня, – смеясь заключил Джаспер и отправился на поиски Арабеллы.

– Но сейчас конец мая, милорд, – удивилась девушка. – Мы должны пожениться не раньше будущего лета.

Сэр Джаспер спокойно привел свои доводы, зная, что в отличие от матери Арабелла обладала острым умом.

– Безопаснее всего не принимать ничью сторону, малышка, хотя, конечно, мы должны оставаться верными королю.

– Вопрос в том только, какому королю, – проницательно заметила Арабелла. – Я знаю, что женщины не должны вмешиваться в подобные дела, но я не похожа на других, Джаспер.

Она впервые обратилась к жениху по имени, и ему неожиданно понравилось это – значит, в их отношениях что-то изменилось к лучшему.

– Мы должны прежде всего думать о Грейфере, – продолжала девушка. – Я люблю кузена и молюсь, чтобы он с честью выдержал тяжелое испытание, но кто мы такие по сравнению с сильными мира сего? Жалкие песчинки. Я не изменю своему повелителю, но не ты и не я, а сам Господь разрешит этот спор. Воля Господня да свершится, а пока мы будем, как можем, защищать границы Англии, не вмешиваясь ни в какие распри, милорд.

– Ты удивляешь меня, малышка, – откровенно признал сэр Джаспер. – Знаю, ты не похожа на свою мать, но такая мудрость в столь юном создании немного пугает. Я восхищаюсь тобой, жена.

Наклонившись, он нежно коснулся губами ее губ.

Арабелла мгновенно побагровела от смущения и удовольствия. Она неожиданно увидела жениха в новом свете: сама атмосфера вокруг него казалась заряженной никогда не испытанным ею раньше возбуждением. Ей вдруг захотелось узнать, что делал сэр Джаспер с другими дамами и почему приобрел репутацию непревзойденного любовника, о котором ходили легенды. И девушка ощутила непреодолимое желание скорее приблизить день свадьбы… ночь свадьбы… хотя не знала, чего ожидать. Она пыталась расспросить Ровену, но мать, почему-то покраснев, резко ответила:

– Слишком рано задавать мне подобные вопросы, Арабелла. Объясню все, что тебе необходимо знать, перед тем как настанет время ложиться в брачную постель. Подобное любопытство просто неприлично. Только распущенные девчонки могут интересоваться такими вещами!

Но Арабеллу ничуть не обескуражила строгая отповедь.

– Собаки так делают, мама, да? Когда кобели взбираются на сук? – не отставала она. – Ну, мама, какая разница, скажешь ты сейчас или после? Я должна хорошенько все обдумать, чтобы знать, о чем спрашивать в следующий раз. Не люблю оказываться в неловком положении. Представляешь, что будет, если сэр Джаспер плохо обо мне подумает? Еще вообразит, что взял в жены невежественную деревенскую простушку.

– Невеста не должна знать, что происходит между женщиной и мужчиной, Арабелла! Я потрясена таким поведением! – раздраженно ответила Ровена и вышла из залы совершенно растерянная.

Арабелла посмотрела вслед матери, не понимая, чем та расстроена, и пожала плечами. Должно быть, нервничает из-за свадьбы… как, впрочем, и она сама. Мать по крайней мере знала, что предстоит дочери, а сама Арабелла? Конечно, она умела вести хозяйство, обо всем Ровена позаботилась, но ведь это еще не все. Арабелла пыталась расспросить отца Ансельма, но добрый старый священник отделался туманными фразами о супружеском долге женщины по отношению к мужу. Но любовь? Где же тут любовь? Мать полюбила отца. Сможет ли она полюбить Джаспера? И вообще… что это такое – любовь?

Следующие несколько дней в Грейфере царила суматоха – готовились к свадьбе. Ровена большую часть времени проводила на кухне, отдавая распоряжения повару, хотя гостей ожидалось немного – Грейфер стоял слишком далеко, да и венчание было назначено неожиданно для всех. Поспешно сшили свадебное платье. Арабелла была занята уборкой и украшением большого зала и церкви, расположенной в маленькой деревушке у подножия холма, на котором стоял замок.

Ровена была рада тому, что, занятая делами, редко видит дочь и может избегать назойливых вопросов Арабеллы об отношениях между мужчиной и женщиной… Представляя сэра Джаспера и свою дочь в постели, женщина испытывала невыразимые муки. Это несправедливо!

Несправедливо! Она, Ровена, еще молода и красива! Почему бы ей не выйти замуж? Нужно поговорить с Джаспером. Есть вещи, которые ему необходимо знать, прежде чем рыцарь необратимо свяжет себя узами брака.

Накануне свадьбы, сидя в зале, Джаспер Кин в который раз внимательно рассматривал невесту. Только за последние месяцы он по-настоящему понял, как велика невинность Арабеллы, и был не столько поражен, сколько доволен. Конечно, Джаспер уверен в том, что невеста не была еще ни с одним мужчиной, но подобная наивность, особенно в столь откровенной и непокорной девушке, удивляла. Джаспер лишил девственности не одну девушку, но они не были такими неискушенными и по крайней мере не отстранялись, когда их целовали в губы или дерзко ласкали грудь. При одной мысли о том, какой нетронутый бутон достанется ему, сэра Джаспера охватывало возбуждение. Сегодня он прикажет Ро, чтоб та ничего не смела говорить невесте о том, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Он сам обучит Арабеллу всему, что ей нужно знать, как ублажать мужа, и с этой девочкой-женой Джаспер испытает наслаждение, какого никогда не видал доселе.

Снова взглянув на стройную девушку, сидевшую рядом, Джаспер улыбнулся.

– У меня для тебя маленький подарок, – сказал он и, сунув руку в висевший на боку мешочек, достал тонкую золотую цепь с прикрепленным к ней кулоном в виде вырезанного из бледно-фиолетового кварца цветка чертополоха, оправленного в золото, эмблемы Шотландии.

Глаза девушки заблестели от удовольствия.

– Какой красивый, Джаспер! Спасибо! Я всегда буду беречь его!

– Надень это завтра, малышка. Доставишь мне большую радость – видеть, как этот цветок лежит между твоих прекрасных грудок.

И, наклонившись, шепотом, чтобы никто другой не услышал, добавил:

– Как я жажду коснуться этих сочных плодов, малышка! Как я жду завтрашнего вечера, когда ты наконец станешь моей!

Арабелла залилась краской.

– Милорд! Вы не должны так говорить со мной!

– Почему, крошка, ведь ты станешь моей женой, а муж имеет право говорить супруге все, что пожелает. Когда мы поженимся, я не буду довольствоваться словами. Разве ты не хочешь оказаться в моих объятиях, Арабелла? Неужели не понимаешь, как с каждым днем все труднее держать себя в руках, видя перед собой красавицу? Подумай, мне нельзя ни целовать, ни ласкать тебя… ни любить так, как я желал бы.

– Я ничего не знаю о любви, милорд, – ответила Арабелла. – Мама говорит, что девушке неприлично интересоваться подобными вещами, хотя я считаю, что быть невеждой – еще хуже.

Сердце Арабеллы то колотилось, то замирало. Никогда еще Джаспер не был к ней так внимателен. Неужели влюблен?

– Твоя мать права, крошка, – промурлыкал сэр Джаспер, обдавая ее лицо теплым дыханием. – Только от мужа должна получать жена подобные знания, только он должен наставлять ее во всем, что доставит ему наслаждение.

Несмотря на предстоящее завтра торжество, Арабелла заснула сразу же, едва легла в постель.

Первый день июня оказался неожиданно теплым. Туман закрыл окружающие холмы и клочьями повис на башнях замка. Солнечные лучи с трудом пробивались через толстую серую пелену. Венчание было назначено на ранний час, чтобы остаток дня можно было посвятить празднеству.

Сегодня никто из обитателей Грейфера не работал.

Ровена выглядела усталой. На обнаженном левом плече виднелся синяк, поразительно напоминавший след от укуса. Оранжево-коричневое платье, обычно так шедшее Ровене, сегодня выглядело просто ужасно, столь бледна была женщина. Фиолетово-синие круги под глазами тоже не прибавляли красоты, словом, леди Грей, всегда считавшаяся хорошенькой женщиной, сегодня положительно была не в форме.

Она оставила постель Джаспера, чтобы идти к своему единственному ребенку, оставила после ночи иссушающей страсти и жестокости, которая должна была сжечь все чувства к тому, кто должен был стать мужем ее дочери. Она не смогла отговорить Джаспера от женитьбы на Арабелле, хотя, Бог свидетель, пыталась. Зная, насколько порочен и подл Джаспер Кин, Ровена все-таки любила его. Она надеялась, что он полюбил Арабеллу, и тогда жертва матери не будет напрасной. Она сделала это для девочки. Да-да, Джаспер злобный и жестокий человек, но если Арабелла завоевала его сердце, то, возможно, он будет хорошо относиться к жене.

– Как ты прекрасна, – тихо сказала Ровена дочери, уже одетой в подвенечный наряд. – И так похожа на отца! Если бы он только мог видеть тебя в этот день!

– Я вправду красива, мама? Думаешь, понравлюсь Джасперу? Ведь он был при дворе и видел много прелестных женщин.

– Но не таких, как ты, доченька! – искренне ответила Ровена, охваченная непонятной печалью.

– По-моему, я люблю Джаспера, мама, и хочу быть для него самой прекрасной в мире! – горячо воскликнула невеста.

– Арабелла, ты ничего не знаешь о любви, – возразила мать. – Тебе льстит внимание сэра Джаспера, и его красота ласкает взор. Но это не любовь, и в глубине души ты все понимаешь.

– Неправда, мама, я люблю его, люблю! – настаивала Арабелла, почти веря себе.

– Возможно, а вероятно, просто уговариваешь себя. Но это и не важно – какие бы ты чувства ни питала к сэру Джасперу, он все равно станет твоим мужем. Но берегись, Арабелла, никогда не отдавайся мужчине целиком, душой и телом, потому что когда-нибудь непременно обнаружишь: он всего-навсего простой смертный и так же слаб, как мы все. Это открытие разобьет твое сердце. Ты должна быть сильной и стремиться выжить в любом случае. Помни это и помни, что я люблю тебя!

Поцеловав девочку в щеку, Ровена оставила ее одну.

Арабелла Грей удивленно смотрела вслед матери. За всю свою жизнь она не слыхала от Ровены ничего подобного. Мать всегда напоминала дочери хорошенького пушистого котенка или яркую веселую порхающую бабочку. Но может, Арабелла вовсе не понимала мать? Или просто напряжение давало себя знать? Так или иначе Ровена дала дочери совет, над которым стоило подумать. Как странно! Она никогда раньше не считала Ровену мудрой.

Арабелла вновь взглянула в зеркало, одну из самых дорогих вещей в замке, привезенных в Англию каким-то предком Генри Грея, сражавшимся в Святой Земле и посетившим на обратном пути Венецию.

Свадебное платье получилось необыкновенно красивым. Никогда еще у Арабеллы не было такого наряда. Юбка и корсаж были из серебряной парчи, расшитой золотыми нитями и мелким жемчугом. Наряд тесно облегал талию, длинные узкие рукава и широкий воротник отделаны мехом горностая, а низкий вырез открывал груди. Тонкие золотые кисти свисали с унизанного драгоценными камнями пояса. На ногах девушки были туфельки с круглыми носками, из мягкой и тонкой позолоченной лайки.

На руках не было украшений – единственным кольцом сегодня должно быть обручальное, на шее висела цепочка Джаспера, а к поясу были пристегнуты четки из драгоценных камней. Старая нянюшка причесала Арабелле волосы, так что они спускались до щиколоток тонким, переливающимся золотом покрывалом. Девушка выглядела совсем взрослой и в то же время такой юной…

Неожиданно Арабелла испугалась. Что она делает? Выходит замуж за человека, хотя вовсе не уверена в том, что хочет этого.

– Пойдем, дорогая, – сказала нянюшка, тихо войдя в комнату. – Пора в церковь. Жених уже, должно быть, ждет.

Арабелла постаралась взять себя в руки. Все будет хорошо. Она выходит за человека, которого обязательно полюбит. Они будут жить счастливо. Иметь много детей. О да! Она хотела детей. Жизнь с Джаспером будет прекрасна.

Они прошли по подвесному мосту и спустились по холму в деревню. Арабелла обрадовалась, увидев сэра Джаспера. При виде девушки глаза рыцаря восхищенно блеснули, и Арабелла почувствовала облегчение.

Слуги и жители деревни выстроились вдоль тропинки, выкрикивая добрые пожелания и поздравления; они были счастливы увидеть красавицу невесту и жениха в пурпурном плаще. Теперь можно было возвращаться к своим делам, пока не наступит время праздника, – леди Ровена обещала всем пироги и эль. Маленькая церковь не могла вместить всех.

Странный был это день – туман так и не поднялся к тому времени, как они вошли в церковь, где собрались приглашенные. На каменном алтаре лежало вышитое покрывало из тонкого полотна, на котором стояли золотой крест, украшенный драгоценными камнями, и два золотых подсвечника. Приблизившись к алтарю, где уже был отец Ансельм, одетый в белую с золотом сутану, Арабелла неожиданно почувствовала аромат белых роз, украшавших церковь. Белые розы Йорка…

В церкви собрались родственники отца, последние из семьи Греев, несколько друзей сэра Джаспера и самые любимые слуги.

Невеста и жених опустились на колени перед священником. Сзади послышался тихий плач Ровены.

На секунду воцарилось молчание. Наконец, благословив собравшихся, отец Ансельм произнес:

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь.

– Аминь, – ответили прихожане, но те, у которых слух острее, услышали, кроме собственных голосов, топот копыт.

Священник возложил руки на склоненные головы жениха и невесты, но на этот раз ошибки быть не могло: топот множества ног на каменном крыльце прервал церемонию.

Мужчины в тревоге вскочили, но было поздно – двери слетели с петель; вооруженные шотландцы в килтах[3] заполнили святое место, отсекая пути к бегству, – ни у кого из свадебных гостей не было оружия.

Прийти на свадьбу в подобном виде означало смертельное оскорбление законов гостеприимства! Мужчины молчали, женщины тревожно перешептывались. Потом стало тихо. Жители приграничных земель привыкли к таким набегам.

– Дети мои! Дети мои! – заговорил священник. – Почему вы ворвались с оружием в Дом Господень, да еще в такую минуту? – Отец Ансельм был невысок, но мог говорить повелительно, когда этого требовали обстоятельства. Он всю жизнь провел на границе и распознал цвета клана Стюартов, хотя четверо явно принадлежали к клану Мюрреев. Вторжение сулило мало хорошего – Стюарты были правящей династией Шотландии и вряд ли стали бы нападать на столь незначительное поместье, как Грейфер, без серьезных причин. Набегов на крепость вообще до сих пор не случалось.

Шотландцы, заполнившие придел, внезапно расступились. Вперед выступил высокий мужчина. На перевязи красовалась эмблема вождя клана.

– Я Тэвис Стюарт, граф Данмор, – объявил он громко, так что услышали все собравшиеся. – И пришел только за одним, святой отец. За этим человеком.

Тонкий изящный палец уперся в сэра Джаспера.

– Этот трусливый пес, стоящий перед вами в свадебном наряде, принадлежит мне! Благодарение Богу, я успел спасти невинную девушку от ужасной участи – свадьбы с этим негодяем. Отдайте Джаспера Кина, и я немедленно уеду из Грейфера.

Предложение было благородным – все понимали, что Стюарт может захватить сэра Джаспера, убить всех собравшихся в церкви и разнести крепость. Но гости умирали от любопытства: какое преступление мог совершить сэр Джаспер, чтобы навлечь на себя ярость Тэвиса Стюарта?

– Сын мой, – ответил священник, – ты пришел с намерением убить – я вижу по глазам. Не могу отдать тебе этого человека и тем самым помочь совершить смертный грех. Неужели нельзя покончить ссору миром?

– Этот дьявол – сам убийца, святой отец, – спокойно ответил граф. – Разве в Святом Писании не сказано: кто придет с мечом, от меча и погибнет? Поверь, я хочу встретиться с сэром Джаспером в честном поединке.

– Скажи, что он сделал, сын мой, почему злоба твоя так велика?

– Подло убил леди Юфимию Хэмилтон, мою нареченную, святой отец, и за это я возьму его жалкую жизнь. Пятнадцать месяцев назад он явился ночью в Калкерн-Хаус, безжалостно и жестоко убил леди Хэмилтон, сжег дом и угнал скот молодого хозяина. Мальчику едва удалось сбежать и спасти младших сестер и брата.

– Убежища! – пронесся сдавленный крик. – Молю убежища у церкви, отец Ансельм.

Ровена, протолкавшись через толпу шотландцев, обняла дочь, но та сбросила руки матери. Леди Грей побелела от страха, увидев, как девушка, смело встав перед графом Данмором, гневно закричала:

– Как смеете вы, сэр, врываться в мой дом и мешать моей свадьбе? Грязный шотландский лгун! Ничтожный бандит! Немедленно убирайтесь! Я кузина короля и найду правый суд, если будете вести себя подобным образом!

Какое-то время никто, казалось, не смел вздохнуть, но тут граф Данмор ледяным голосом сказал:

– Мадам, я убивал людей за гораздо меньшие оскорбления! Неужели вы не слышали, что я сказал? Или не верите моим словам?

Глядя на девушку, граф подумал, как она красива, хотя и глупа настолько, чтобы влюбиться в такое ничтожество.

– Не верю, – заявила Арабелла. – Сэр Джаспер добр и благороден. Он ни за что не убил бы даму! – И, немного смягчившись, добавила: – Вы, наверное, очень тоскуете по невесте?

– Тоска не имеет ничего общего с моей яростью, мадам, – холодно ответил граф. – Этот трус запятнал честь Стюартов из Данмора. Моя нареченная, насколько я узнал, была его любовницей. Ваш благородный рыцарь отказался на ней жениться, но потребовал, чтобы Юфимия отправилась с ним в Англию, а когда она отказалась, ваш храбрый жених ворвался к ней в дом, изнасиловал бедняжку и отдал ее на потеху своим людям, а потом бросил искалеченное, изуродованное тело в горящий остов Калкерн-Хауса. Не знаю, была ли она к тому времени мертва, но молюсь, чтобы это было так.

Несколько женщин, услышав страшный рассказ, упали в обморок; Ровена изо всех сил боролась с надвигающейся дурнотой. Значит, Джаспер говорил правду, а не просто хвастался!

Арабелла размахнулась и изо всех сил ударила графа по лицу. На щеке Тэвиса Стюарта расплылось багровое пятно, но он, отвернувшись, уничтожающе спросил сэра Джаспера:

– Позволяешь девушке сражаться за тебя, трус?

Собравшиеся напряженно ждали: ответит ли сэр Джаспер на вызов графа? Выйдет ли из церкви?

Снова заговорил отец Ансельм:

– Не стану сомневаться в правдивости твоих слов, сын мой, но сэр Джаспер просил убежища у церкви, и я не могу отказать, несмотря на брошенные тобой ужасные обвинения. Я даю ему убежище, и ты не можешь коснуться сэра Кина, пока тот находится в церкви, под страхом гибели твоей бессмертной души.

Сэр Джаспер, почувствовав себя в безопасности, вздохнул свободнее и едва не рассмеялся, видя, как раздосадованный граф схватился за меч.

– Тэвис! – вмешался светловолосый молодой человек в красном плаще клана Мюрреев. – Не делай этого!

Арабелла гневно обернулась к жениху, не скрывая ярости. Венчание не состоялось! А Джаспер?! Человек, которому она готова была отдать сердце, даже не сделал попытки защитить невесту, а трусливо спрятался за сутаной священника!

Девушка резанула Джаспера бешеным взглядом:

– Неужели вы разрешите этому шотландскому дикарю оскорблять и порочить вас, милорд? Примите его вызов, и покончим с этим делом раз и навсегда! Не позволю подвергать опасности Грейфер и его людей! Мир с шотландцами не должен быть нарушен, особенно в такой день – день нашей свадьбы.

В глазах графа мелькнуло восхищение. Девушка была верна жениху и, хотя, очевидно, не знала всей правды о Джаспере Кине, сознавала свой долг по отношению к слугам и превыше всего ставила безопасность гарнизона и крепости.

Настоящая хозяйка замка!

Граф презрительно оглядел сэра Джаспера:

– Ну, трус? Станешь драться или будешь по-прежнему прятаться за поповскими юбками?

– Но если я прикончу вас, милорд, – ответил сэр Джаспер, осмелев от сознания того, что находится в безопасности, – ваши люди разорвут меня в клочья. Только глупец может принять подобный вызов! Нет, я отказываюсь!

– Если вы победите честно, сэр, даю слово, мои люди немедленно уедут с миром.

– Не верю, милорд. Кто доверится грабителю-шотландцу? – оскорбительно усмехнулся сэр Джаспер и обратился к священнику: – Начинайте брачную церемонию, отец. Моя невеста и так слишком долго ждет!

Но граф Данмор одним прыжком оказался между женихом и невестой; сэр Джаспер побелел от страха: а вдруг шотландец не посчитается с тем, что враг просил убежища у церкви, и убьет его? Но граф только мрачно усмехнулся.

– Думаю, свадьба не состоится, жалкий трус, – ледяным тоном объявил он. – Ты лишил меня нареченной, а я заберу твою невесту!

Обняв Арабеллу за талию, он привлек испуганную девушку к себе.

– Она пойдет со мной, а когда ты решишься принять мой вызов, негодяй, сможешь забрать ее, если, конечно, сумеешь взять верх в поединке.

– Нет! – отчаянно закричала Ровена.

– Дикарь! – взвизгнула Арабелла и, извернувшись, изо всех сил пнула похитителя в голень. – Никуда с тобой не пойду!

Вырвавшись, она выхватила меч у какого-то ошеломленного шотландца и бросилась на Тэвиса Стюарта.

Застигнутому врасплох графу тем не менее удалось обезоружить громко вопившую, брыкавшуюся и сыпавшую ругательствами девушку. Швырнув меч сконфуженному владельцу, он приказал:

– Возьмите эту проклятую ведьму и посадите на мою лошадь!

Тэвису почему-то очень хотелось смеяться, несмотря на не очень веселую ситуацию.

– Думаю, невесте не мешало бы поделиться храбростью с женихом, – ухмыльнулся он. – Не бойся, англичанин, я присмотрю за твоей буйной девицей. И уж, несомненно, буду обращаться с ней с гораздо большим уважением, чем выказал ты бедняжке Юфимии Хэмилтон.

– Милорд! Милорд!

Ровена Грей упала на колени перед Стюартом.

– Умоляю, не увозите мое дитя! После гибели мужа в битве при Бервике у меня больше никого не осталось.

Граф осторожно поднял Ровену, удивляясь красоте женщины: ее не портили даже струившиеся по щекам слезы.

– Я должен это сделать, мадам, должен. Ваш храбрый муж, да примет Господь его душу, понял бы меня… да и вы, не сомневаюсь, одобряете мой поступок. Эта девушка – моя заложница и будет возвращена, как только этот трус найдет в себе силы принять вызов.

Поцеловав руку леди Грей, граф повернулся, чтобы выйти.

– Не хотите захватить золотые подсвечники или крест с алтаря, милорд? – оскорбительно усмехнулся Джаспер Кин, но Тэвис Стюарт не остановился.

Шотландцы последовали за своим предводителем.

Через мгновение вновь послышался топот копыт, но никто из гостей не пошевелился и не произнес ни слова. Наконец Ровена прервала затянувшееся молчание:

– Вы немедленно отправитесь за Арабеллой, сэр Джаспер.

– Зачем? – пожал плечами Кин. – Мне не нужна твоя дочь, чтобы владеть Грейфером. Король желает, чтобы крепость находилась в мужских руках. Кроме того, крошка, думаешь, что я польщусь на объедки шотландца? Еще до заката твоя дочь окажется в его постели и будет извиваться на его копье, изнывая от страсти. Тэвис Стюарт – лучший воин в Шотландии, и хотя я тоже неплох, вряд ли смогу с ним справиться. Принять его вызов – все равно что идти на верную смерть. Считаешь меня безумцем? Не желаю добровольно класть голову на плаху ради какой-то девчонки!

– Но он обещал не делать ей зла, Джаспер! Сказал, что вернет невредимой, – всхлипывала Ровена. – Арабелла – мое единственное дитя!

Женщина в отчаянии ломала руки; прихожане напрягали слух, пытаясь понять, что происходит, но, к общему разочарованию, леди Грей и рыцарь стояли слишком далеко. Однако отец Ансельм был свидетелем происходящего; доброе лицо все больше темнело, по мере того как сэр Джаспер хрипло продолжал, не обращая внимания на муки Ровены:

– Я дам тебе других детей, крошка. Если не ошибаюсь, в тебе уже зреет мой плод, хотя ты и стараешься скрыть это. Я прав? – спросил он побелевшую женщину. – Не позволю, чтобы мой сын родился ублюдком, особенно теперь, когда выход найден!

– А что бы ты сделал, Джаспер, не явись сюда шотландцы? – вскинулась Ровена. – Ребенок не имел бы имени, и ты ничего не предпринял бы! С чего это вдруг такая забота теперь, когда мое дитя похитили?

– Окажись ребенок мальчиком, я, конечно бы, узаконил его, хотя он не смог бы унаследовать Грейфер, имей мы с Арабеллой сыновей. Но теперь об этом нет речи, Ровена, ты сегодня же выйдешь за меня, и мое положение в Грейфере еще больше упрочится.

– Ни за что! – вскричала Ровена, удивив этим взрывом своеволия даже себя.

– Выйдешь! – зловеще повторил сэр Джаспер, поворачиваясь к священнику. – Отец Ансельм, вы обвенчаете меня с этой дамой. Сделайте оглашение и начинайте церемонию.

– Сын мой! – воскликнул священник, потрясенный, чувствуя, как самое нехристианское чувство – гнев – охватило его. – Вы не можете так поступать! Это непристойно!

Но сэр Джаспер лишь ослепительно улыбнулся:

– Я настаиваю, отец Ансельм, чтобы вы исполнили свой долг. Король должен твердо знать, что Грейфер – в руках верных людей и защищен от врагов. Свадьба с леди Арабеллой вряд ли состоится, не так ли? Я не могу возвратить ее, не подвергнув смертельной опасности собственную жизнь. И во имя чего? Давно замаранной чести шотландской шлюхи Юфимии Хэмилтон? Нет ни одного мужчины по обе стороны границы, который не знал бы о распутном поведении мистрисс Хэмилтон, но граф так раздулся от гордости и важности, что не обращал внимания на слухи. Если я не могу жениться на Арабелле Грей, придется по необходимости взять в жены Ровену Грей, чтобы крепость оставалась в руках людей, преданных королю Англии.

– Но что будет с наследницей Грейфера? – настаивал, к раздражению сэра Джаспера, священник, сердце которого разрывалось от любви и жалости к Арабелле.

Сзади, со скамьи, где сидели члены семьи Греев, раздался тихий гул одобрения.

– Арабелла Грей навсегда потеряна для нас, – твердо объявил сэр Джаспер, достаточно громко, чтобы его услышали все собравшиеся в маленькой церкви. – Даже если она вернется, честь ее будет навеки утрачена, и я отказываюсь взять в жены опозоренную женщину. Мы не обручились по взаимному согласию, отец, и вы знаете это. Наш брак был устроен королем ради безопасности государства, но официально о помолвке не объявлялось. Теперь начинайте брачный обряд между мной и Ровеной Грей, иначе придется послать моего капитана Сигера на поиски более сговорчивого священника. Вынудите меня на такой поступок, и я навсегда изгоню вас из Грейфера. Подумайте и о скандале, который разразится к концу года, когда Ровена родит моего ребенка, святой отец.

– Вы не оставляете мне выбора, милорд, – горько вздохнул священник. – Очевидно, я жестоко обманулся в вас.

Сэр Джаспер издевательски расхохотался громким неприятным смехом.

– Значит, у вас нет другого выхода, не так ли? – И, обернувшись к гостям, добавил: – Вы собрались на свадьбу, друзья, и, клянусь, не будете разочарованы. Начинайте церемонию, отец!

Схватив Ровену за руку, он с силой подтащил ее к алтарю и заставил опуститься на колени.

– Мы будем очень счастливы, кошечка, – прошептал рыцарь тихо всхлипывающей женщине и усмехнулся про себя, но Ровена ничего не слышала.

Одна мысль билась в голове – это ей в наказание за похоть и разврат. Когда Арабелла узнает обо всем, ни за что не простит мать. Дочь была навеки потеряна, как если бы шотландец просто убил ее, а не похитил. А она, Ровена, отныне будет жить до конца дней своих в аду с самим дьяволом. Что будет с ребенком, которого она носит под сердцем? Станет таким, как отец? Не дай Господи! Уж лучше пусть родится мертвым!