Читать книгу Злючка - Бертрис Смолл - Страница 7

Арабелла Грей с окаменевшим лицом сидела в седле впереди графа на огромном сером жеребце. Похититель одной рукой небрежно придерживал девушку, другой ловко управлял конем. Арабелла старалась не поворачивать головы и не глядеть на графа. Она очень устала и сильно испугалась, хотя ничем не выказывала врагу своего страха. Пусть шотландцы не думают, что все англичане – трусы!

Девушка была очень обозлена, но не только на графа, ибо – хотя она была женщиной и, следовательно, считалась невежественной и глупой – знала достаточно о кодексе чести, чтобы понять: Тэвис Стюарт поступил так, как следовало истинному рыцарю. Нет, к собственному удивлению, Арабелла обнаружила, что гнев ее направлен на Джаспера Кина – настоящего виновника всего, что произошло.

С ослепительной ясностью Арабелла поняла, что, непонятно по каким причинам, она поверила рассказу похитителя. Может быть, потому, что в словах графа Данмора звучала неподдельная искренность. Да и о репутации сэра Джаспера она была наслышана, и в душе давно зародились сомнения, которые она так старательно заглушала.

Арабелла сгорала от смущения, вспоминая, как воображала себя влюбленной в этого человека и даже объявила об этом матери. Как могла она любить труса? Человека, отказавшегося заплатить в поединке долг чести? Но конечно, Арабелла не могла признаться этому угрюмому шотландцу, что жестоко ошиблась.

Какой же она была дурой! Не поверить слухам, ходившим о женихе, и все из-за воображаемой любви! Но ведь сам отец Ансельм заверил ее, что сэр Джаспер нуждается в добродетельной жене.

Знал ли старый священник правду о ее женихе или оказался таким же наивным, как Арабелла? И надеялся на лучшее? Убийство. Сэр Джаспер Кин убил беспомощную женщину. Не важно, если даже сам граф признал, что поведение его невесты было отнюдь не безупречным. Убийство – смертный грех, особенно убийство женщины или ребенка.

И этим утром Арабелла покорно шла в церковь, словно ягненок на заклание, не в силах дождаться, пока обвенчается с… преступником. Неужели Кин так же хладнокровно покончил бы с женой, если бы та не угодила ему? А бедная мать, оставшаяся на милость негодяя?!

Что, если сэр Джаспер отправится спасать Арабеллу? Ну уж нет, у нее пропало всякое желание выходить за него замуж. Как только она вырвется из рук шотландцев, немедленно отправится к кузену Ричарду и обличит сэра Джаспера как подлеца и труса!

…Они ехали не останавливаясь и пересекли холмы Шевиот, покрытые густым зеленым покрывалом. Сырость проникала через великолепное свадебное платье, так что девушка начала дрожать. Они остановились всего один раз – граф, не тратя красивых слов, предложил ей спрятаться за кустами, если возникла нужда облегчиться. Арабелла покраснела до корней волос – ни один мужчина не говорил с ней так, – но угрюмо повиновалась: не время было выказывать оскорбленную стыдливость. Ей хотелось есть и пить – невесте нужно было поститься перед венчанием, и девушка с утра ничего не ела.

Она заметила, что некоторые шотландцы, не сходя с седла, жуют овсяные лепешки и пьют что-то из фляг, но никто не предложил ей поесть.

Словно прочитав ее мысли, граф добродушно объяснил:

– Мы скоро будем в Данморе, девушка, и готов биться об заклад, на вертеле уже жарится окорок к ужину. Хочешь есть?

– Я скорее уморю себя голодом, чем съем хоть кусок под крышей твоего дома! – не задумываясь солгала Арабелла.

– Сомневаюсь, что ты вообще садишься за стол – уж очень худа, – заметил граф, не обращая внимания на гнев девушки. – Посмотрим, нельзя ли тебя хоть немного подкормить.

– Вы, должно быть, так тупоголовы, милорд, что не понимаете очевидного. Повторяю: я скорее уморю себя голодом, чем приму пищу из ваших рук, – разъяренно прошипела она.

– В таком случае, девушка, у тебя не останется сил, чтобы сопротивляться мне или отомстить сэру Джасперу, – спокойно отозвался граф.

– К чему мне мстить сэру Джасперу? – мило осведомилась Арабелла, почти задохнувшись от собственной беззастенчивой лжи. – Я люблю его и убью тебя, когда он придет, чтобы меня спасти. Но пожалуй, ты прав. Я приму твое гостеприимство, чтобы наблюдать, как ужасная смерть от руки сэра Джаспера очень скоро постигнет тебя!

Тэвис Стюарт не смог сдержать смеха, что еще больше обозлило пленницу. Обернувшись, она обожгла его яростным взглядом, но Тэвис, не обращая на нее ни малейшего внимания, еле выговорил:

– Девушка, у твоего сэра Джаспера не хватило храбрости даже защитить тебя, не говоря уже о том, чтобы схватиться со мной в честном поединке. Я лучше его владею мечом. Почему, думаешь, он испугался?! Поверь, ты еще долго прогостишь у меня.

– Тогда зачем ты меня похитил? – вскинулась Арабелла.

– Твой сэр Джаспер не дал мне иного выбора. Скорее всего твоя хорошенькая матушка пожалуется королю Ричарду, тот обратится к моему королю, и все закончится ко всеобщему благополучию. Я еще доберусь до сэра Джаспера, но если ты выйдешь за него, окажешься вдовой прежде, чем успеешь стать матерью. Это я тебе обещаю.

– Сэр Джаспер придет за мной, – сказала Арабелла с возросшей уверенностью. – Он должен сделать это, иначе не получит Грейфер.

Она не потрудилась рассказать графу о своем решении обличить предательство жениха перед королем. Ричард найдет ей другого жениха, но на этот раз Арабелла попросит разрешения самой выбрать того, кто должен стать ее мужем. Ей слишком надоело, что мужчины всю жизнь пытаются повелевать ею и указывать, что делать. Может, матери это подходит, но Арабелла не из такого теста!

– Значит, он не может получить крепость без тебя, девушка? – задумчиво спросил граф. – Тогда, может, жадность пересилит здравый смысл, и Кин все-таки попытается тебя вернуть! Кто устроил этот брак? Твоя мать?

– Нет! – гордо ответила Арабелла. – Сам король. Усопшая королева приходилась маме кузиной. Мать воспитывалась у графа Уорвика, и они с королевой Анной были словно родные сестры.

– Твой король оказал большую милость сэру Джасперу, девушка. Он будет стремиться всеми силами удержать Грейфер, поскольку другого дома у него нет.

– Ошибаетесь, милорд. Сэр Джаспер – владелец Нортби-Холла, правда, дом сейчас разрушен.

– Знаю, – ответил граф, – хотя эта жалкая лачуга не стоила того, чтобы ее сжигать.

– Так это вы уничтожили дом! – охнула Арабелла, хотя втайне обрадовалась.

– Да, чтобы отомстить за поджог Калкерн-Хауса. Это по крайней мере справедливо.

Арабелла ничего не ответила, мысленно соглашаясь с графом. Она была потрясена его рассказом и поняла, что Тэвис Стюарт не стал бы преследовать Кина, не будь он уверен в виновности рыцаря. Оставшиеся в живых члены семьи Хэмилтонов были свидетелями преступления.

По поведению графа Данмора, красоте его коня, перстню с фамильным гербом и уважению, которое питали к нему члены клана, девушка быстро поняла, что перед ней высокородный дворянин. К чему человеку его положения обременять себя каким-то Джаспером Кином без особых на то причин?!

– Ах, девушка, взгляни – вон там Данмор, – сказал граф, показывая на небольшой замок на вершине дальнего холма. – Ты, должно быть, утомлена таким долгим путешествием и натерла одно место?

– Дикарь! – воскликнула Арабелла. – Никакой деликатности!

Она даже попыталась дать ему пощечину, но граф только рассмеялся, натягивая поводья скакуна и ловко уклоняясь от ударов.

– Ну и злючка же ты, – хмыкнул он, ничуть не обидясь. – Должно быть, в твоих жилах течет шотландская кровь. Имя Грей носят не только англичане, но и шотландцы, а приграничные Греи – дальние родственники Стюартов. Может, и мы с тобой в родстве, девушка?!

– Я скорее соглашусь иметь в родне осла, чем вас, милорд! – отрезала Арабелла.

Но граф снова усмехнулся:

– Интересно, знал ли Джаспер Кин, кого берет в жены? Думаю, обыкновенному человеку с тобой не справиться. Для того чтобы владеть такой женщиной, нужно обладать железной волей.

– Справиться? Владеть? Милорд, вы, должно быть, считаете женщину непослушным животным, которое требует твердой руки! Хорошая жена – помощница мужа, хоть и слабее его, а вовсе не безвольная кукла! – разозлилась Арабелла.

– Неужели, мадам? – шутливо переспросил граф. – Откуда маленькая англичанка набралась столь опасных идей? Уж, конечно, не от благовоспитанной матери, которая выглядит так, словно боится собственной тени. Такие речи более к лицу шотландкам, чем девушке, живущей по ту сторону границы.

– А ты просто жалкий шут! – взорвалась Арабелла. – Откуда тебе знать об англичанках?!

Граф ничего не успел ответить – молодой человек, ранее остерегший графа в церкви, подъехал к нему:

– Тэвис, почему не увезти девушку к матери, в Глен-Эйлин? Там Эйлис и две девочки Хэмилтон, они смогут составить ей компанию, чтобы скоротать время до освобождения.

– Нет, Колин, – отказался граф. – Данмор неприступен, и здесь она будет в безопасности. Арабелла Грей, это мой сводный брат Колин Флеминг. Если боишься за добродетель девушки, Колин, я отдам ее под твою опеку. Никто не скажет, что я обидел ее, ибо ты будешь зорко охранять девушку. Даже англичане не осмелятся сомневаться в словах священника, не так ли, братец?

– Ты священник? – удивилась Арабелла, глядя на молодого человека в пледе, ничем не отличавшегося от других шотландцев.

– Да, – спокойно ответил тот.

– И ты его брат?

Колин Флеминг, криво усмехнувшись, кивнул.

– Тогда почему у вас пледы разные?

– Потому что я Флеминг, леди Арабелла, а мой старший брат – Стюарт.

– Старший? Значит, есть и еще?!

Молодой священник весело рассмеялся:

– Я самый младший. После Тэвиса идут Гэвин и Доналд, а кроме того, есть и сестра, почти ваша ровесница.

– Вы дети от второго брака матери?

Если придется вынужденно остаться в Шотландии на какое-то время – а в этом Арабелла не сомневалась, – неплохо бы получше узнать об этой семье.

– Наша мать была замужем только раз, миледи, – объяснил Колин, озорно блестя глазами. – Отец Тэвиса – король Джеймс II, дальний родственник матери. Стюарты заботятся о членах своей семьи, это всем известно.

– Ты ублюдок! – вырвалось у Арабеллы, прежде чем она смогла взять себя в руки.

Но граф только рассмеялся:

– Королевский ублюдок, девушка, в этом вся разница, особенно здесь, в Шотландии. Стюарты держатся друг за друга, как уже сказал Колин, и щедры ко всем своим отпрыскам. Когда единственный брат матери умер, не оставив законных наследников, отец ввел в право наследования меня, и так я получил графство.

– Значит, ты сводный брат короля Джеймса III? – удивилась Арабелла.

– Да, хотя Джемми старше лет на шесть, и в ответ на вопрос, который готов сорваться с твоих губ, скажу: отношения между нами самые сердечные. Отца я почти не помню – он погиб, когда мне было года два, – продолжал граф с нотками смеха в голосе. – Мать Джемми, королева Мария, добрая и благочестивая леди, никогда не питавшая ко мне злобы, была верным другом моей матери, которая хоть и любила короля, но считала себя навеки опозоренной, когда забеременела от него. У нее хватило здравого смысла не кичиться ролью любовницы короля, вместо этого мать бросилась к ногам королевы, молила о прощении и тем самым завоевала ее любовь и дружбу.

Заметив, как потрясена девушка, Колин Флеминг решил сменить тему. Очевидно, леди Арабелла Грей жила крайне уединенно, ничего не зная об интригах и обычаях двора.

– В Данморе вы будете в безопасности, миледи, – заверил он. – Это красивый замок, и наша мать живет поблизости.

– Она не нуждается в утешениях, братец, – хмыкнул граф. – Наша маленькая английская пленница – настоящая злючка, правда, девушка?

– Идите к дьяволу, милорд, – огрызнулась Арабелла. Она устала, была голодна, все тело ныло от утомительной езды. – Презираю вас за то, что сделали со мной сегодня!

– Девушка, я спас вас от несчастливого брака, – отозвался Тэвис Стюарт. – Вы еще меня благодарить должны!

– Если ожидаете благодарности, милорд, значит, вы просто глупец, – разозлилась Арабелла.

Тэвис Стюарт ничего не ответил. Девушка была молода и неопытна и, очевидно, не имела представления о том, что на свете могут существовать негодяи, подобные сэру Джасперу Кину. Когда-нибудь поймет, как ей повезло, что удалось избежать этого брака, но пока что граф решил: лучше всего отдать девушку на попечение младшего брата. Арабелла Грей останется почетной пленницей, пока сэр Джаспер не примет вызов или Джемми Стюарт не прикажет вернуть ее матери и выплатит компенсацию Тэвису и Хэмилтонам за гибель Юфимии Хэмилтон. А убить англичанина Тэвис всегда успеет – тот, конечно, скоро заведет себе новую любовницу где-нибудь близ границы. Графу Данмору ничего не стоит выследить английского лиса и отправить его душу в ад.

Арабелла оглядела замок Данмор. Не так велик, как Миддлхэм и другие огромные крепости на юге, которые она с матерью видела два года назад во время путешествия, но, несомненно, больше Грейфера, а потемневшие, поросшие серо-зеленым мхом камни указывали на то, что Данмор был так же стар, как дом Арабеллы.

Квадратное здание с четырьмя башнями по бокам, на зубчатых стенах ходят дозором вооруженные часовые. Когда всадники поднялись на холм, Арабелла увидела, что замок окружен глубоким рвом, наполненным водой.

– Откуда здесь вода, отец Колин? – спросила девушка.

– Во дворце есть подземный источник, поэтому Данмор считается таким неприступным, миледи. Один из предков Тэвиса со стороны матери смог разделить этот ручей на два рукава – первый снабжает пресной водой обитателей замка, другой подведен ко рву, и поскольку ручей берет начало в самом замке, враг не может к нему подобраться.

Подвесной мост был опущен – часовые узнали графа. Через несколько минут всадники оказались во внутреннем дворе, где их немедленно окружили любопытные, неприкрыто глазевшие на девушку с переливающимися золотом длинными волосами и одетую, словно королева, в платье из серебряной парчи. Арабелла высоко держала голову и не опускала глаз. Пусть видят, как храбро ведут себя англичанки перед похитителями.

Остановив своего жеребца у подножия широкой лестницы, ведущей в дом, граф соскользнул с коня и протянул руку, чтобы помочь Арабелле спешиться, но девушка отстранилась с гордо поднятой головой.

– Я сама могу спрыгнуть с лошади, милорд, – процедила она, но тут, к ее величайшему унижению, ноги, не успев коснуться земли, подломились.

– К чему глупая гордость, девочка? – покачал головой Тэвис и, подхватив Арабеллу на руки, понес наверх. – Твои ноги затекли от долгой езды. – Войдя в парадный зал, он осторожно усадил Арабеллу у камина на стул с высокой спинкой и, приподняв пальцем ее подбородок, предупредил: – Это мой дом, Арабелла Грей, и я не позволю, чтобы кто-нибудь здесь меня оскорблял, особенно глупые девчонки! Ты моя пленница, и я буду обращаться с тобой вежливо и справедливо, как с почетной гостьей, но если выведешь меня из себя, знай, будешь заперта в северной башне, а ключ я брошу в колодец.

– Прекрасно сказано, Тэвис! – раздался насмешливый голос. – Будь я на месте юной леди, не преминула бы отыскать что-нибудь поострее и всадить тебе между ребер!

Элегантно одетая женщина грациозно пересекла зал и подошла к ним.

– Где ты был, сын мой? Неужели не помнишь, что сегодня день рождения Эйлис и вся семья собралась на праздник в Данморе?

– Мама! – Тэвис Стюарт поцеловал прелестную даму и извинился: – Я в самом деле забыл. Настал день, когда можно было свести счеты с Джаспером Кином, убийцей Юфимии Хэмилтон, и я решил разделаться с ним.

Пока граф объяснял матери, как все произошло, Арабелла исподтишка разглядывала женщину, бывшую когда-то возлюбленной короля.

Марджери Флеминг, высокую, с темно-рыжими волосами и темно-зелеными глазами, можно было скорее назвать интересной, чем красивой. Голос был низким, но мелодичным, а руки, жестами которых Марджери подчеркивала все, что хотела сказать, – изящными. Молочно-белая кожа выгодно оттеняла необычный цвет волос и глаз.

Позади леди Флеминг стояли три девушки – одна, очень похожая на нее, очевидно, дочь, две другие были голубоглазы, у старшей – каштановые, а у младшей – русые волосы.

«Наверное, сестры», – решила Арабелла, покраснев: девочки смотрели на нее с таким же любопытством, как и она на них.

Леди Флеминг обратила свой взор на Арабеллу; та немедленно встала и сделала реверанс. Женщина довольно улыбнулась.

– Какие у тебя прекрасные манеры, дитя мое! – заметила она и, повелительно хлопнув по плечу сына, велела: – Познакомь же нас, Тэвис!

– Мама, позволь представить тебе леди Арабеллу Грей, – послушно сказал граф. – Девушка, это моя мать, леди Марджери Флеминг.

– Бедное дитя, – немедленно вставила Марджери. – Должно быть, продрогла до костей – такая сырость, а на тебе даже плаща нет! Пойдем, я прикажу, чтобы в ванну налили воды погорячее, вымоешься, а потом посмотрим, нельзя ли найти для тебя что-нибудь попроще, чем это прелестное платье. Ты голодна, детка?

– Да, мадам, – отозвалась Арабелла. – И очень хочу пить. Венчание было назначено на ранний час, а я постилась со вчерашнего вечера, потому что должна была выстоять еще и мессу.

– Ты ничего не пила и не ела сегодня? – охнула леди Флеминг. – Тэвис! Да ты просто зверь! Так обращаться с бедной девочкой! Неужели я тебя этому учила?

– Мир, мама, мир, – умоляюще попросил граф. – Когда мы сегодня перешли границу, я и понятия не имел, что вернемся с пленницей.

Леди Флеминг осуждающе покачала головой:

– Представь леди Арабеллу остальным дамам, сын мой.

– Леди Грей, моя сестра Эйлис Флеминг.

Эйлис присела перед Арабеллой, которая поздравила ее с днем рождения.

– Леди Грей, мистрисс Маргарет Хэмилтон и ее сестра Мэри.

Девочки Хэмилтон сделали реверанс – Арабелла ответила тем же.

– Я немного выше вас, леди Грей, – сказала Мег Хэмилтон, – но, думаю, можно переделать одно из моих платьев, хотя, конечно, они не так красивы, как ваше.

Арабелла застенчиво улыбнулась.

– Лучшего у меня никогда не было, – призналась она. – Это свадебный наряд.

– Да, Мег, – ехидно вставил граф, – леди Арабелла должна была сегодня обвенчаться с убийцей твоей сестры и счастливо избежала этого брака, хотя еще сама не понимает, как ей повезло.

– Вы, милорд, действительно настоящий ублюдок! – бешено вскинулась Арабелла.

Воцарилось неловкое молчание, и наконец граф спросил:

– Ну? Никто ничего не скажет?

– А чего ты от них ожидал, – отрезала Арабелла, – если только что представил меня мистрисс Хэмилтон как невесту ее злейшего врага? Неужели эти девушки после этого хорошо отнесутся ко мне? Невзирая на все содеянное, мистрисс Юфимия была их старшей сестрой, и они любили ее. Снова и в который раз, милорд, вы поражаете меня полным отсутствием такта.

Леди Флеминг с трудом сдерживала смех. Такое неожиданное нападение со стороны столь юного создания было совершенно небывалым явлением – обычно женщины бросались Тэвису на шею. Титул, родство с королем и красивое лицо таили в себе непреодолимое очарование – мало кто из них мог устоять… до сих пор.

– О, пожалуйста, леди Грей, – серьезно ответила Мег Хэмилтон, – не думайте, что я считаю вас в ответе за то, что совершил сэр Джаспер Кин. Я говорю от имени всей семьи. Поверьте, мы удивлены вашим появлением здесь, но граф говорит правду – вам удалось спастись от ужасной участи. Сэр Джаспер – плохой человек.

– Где ты намереваешься поместить девочку, Тэвис? – осведомилась мать.

– В западной башне. Там только один вход. Леди Грей, надеюсь, не попытается скрыться? – ухмыльнулся граф.

– Хотите, чтобы я поклялась, милорд? – ласково спросила Арабелла. – Не дождетесь! Сбегу при первой же возможности!

– Знаю, – спокойно кивнул граф, – и поэтому тебя будут охранять дни и ночи. Если будешь вести себя прилично, разрешу выходить в часовню, сад и зал, иначе тебя ждет самый строгий надзор.

– Понимаю, милорд, – холодно процедила Арабелла.

– Но девочка не может оставаться одна, Тэвис, за ней нужно кому-то ухаживать, – запротестовала леди Флеминг.

– Знаю, мать, – кивнул граф и окликнул женщину с добродушным лицом: – Подойди, Флора!

Женщина, по всей видимости, служанка, поспешила к хозяину и сделала реверанс:

– Что угодно, милорд?

– Это леди Грей, Флора, – моя пленница и почетная гостья. Она будет жить в западной башне. Поручаю леди Грей тебе, позаботься о ней, никогда не оставляй одну. Отец Колин за нее отвечает. Обращайся к нему, если возникнет необходимость, а ко мне – только в самом крайнем случае.

– Хорошо, милорд, – кивнула Флора, – я позабочусь о малышке. Сейчас пойду приготовлю комнаты, зажгу огонь в камине – уж очень сыро сегодня!

Она опять присела и поспешно вышла. Арабелла согрелась и позволила графу повести ее к обеду. Он усадил ее во главе стола, по левую руку от себя; мать сидела справа. Рядом с Марджери сидел ее муж Йан, крупный, добродушный на вид мужчина, поцеловавший при встрече ручку Арабеллы. Кроме них, за столом собрались: Эйлис, сестры Хэмилтон, трое сводных братьев графа и красивый молодой человек, представленный как Роберт Хэмилтон, лэрд Калкерн. Помимо хозяйского стола, в зал принесли еще несколько столов поменьше вместе со скамейками, где расселись вассалы, некоторые из слуг графа. Остальные начали разносить блюда, тарелки и чаши с едой.

Арабелле ужасно хотелось есть. Забыв угрозу уморить себя голодом, она положила на серебряное блюдо несколько ломтиков лососины, баранины, розовой ветчины, кусок пирога с зайчатиной, ложку рагу из лука с морковью под сливочным соусом, тушеный шпинат и листик салата. Все это она запила большим кубком доброго красного вина, подобрала остатки соуса хлебом, который кончиками пальцев изящно разломила на маленькие кусочки.

Собравшиеся гости оживленно беседовали, но девушка, занятая едой, не обращала внимания на разговоры. Арабелла была тверда в своей решимости ненавидеть Тэвиса Стюарта, использовавшего ее как приманку в игре с Джаспером Кином. Но почему-то все вокруг – как родственники, так и слуги – обращались с графом почтительно и с любовью. Может, он не так плох, как Джаспер, но ужасно поступил с ней. А Джаспер? Чем он лучше? Тоже воспользовался случаем, чтобы получить Грейфер, ведь только это ему и надо было! Дом рыцаря – жалкая лачуга – уничтожен. Арабелла Грей – всего лишь средство заполучить Грейфер! И король… король тоже использовал ее и ее наследство, чтобы быть уверенным в преданности сэра Джаспера. Правда, может быть, кузен Ричард совсем не знал Джаспера Кина, потому что рыцарь не был верен никому, кроме себя, размышляла Арабелла, доедая пирожное с толстым слоем крема.

– Мы, наверное, ровесницы, леди Грей, – обратилась к ней Мег Хэмилтон. – Мне почти четырнадцать.

– И мне, – кивнула Арабелла, – зови меня по имени, а я буду звать тебя Мег, можно?

– Конечно! – обрадовалась девочка, улыбнувшись.

Арабелла заметила золотые искорки в глубине ее глаз, казавшихся теперь больше серыми, чем голубыми.

– Я понимаю, мы обе оказались в трудном положении, но, может быть, станем друзьями? Ведь ни ты, ни я ни в чем не виноваты.

Арабелла кивнула.

– Мужчины, – раздраженно вздохнула она, – никак не могут жить в мире. Я хотела бы стать твоей подругой, Мег. У меня есть одна подруга, в Грейфере, дочь капитана Фитцуолтера. – И, помолчав, спросила: – Сэр Джаспер вправду сжег твой дом? Какая подлость!

Мег кивнула.

– Роб заставил нас – Мэри, малышку Джорди, старую Уну и меня – спрятаться. Мы все видели…

Голос девушки оборвался. Арабелла вспомнила ужасный рассказ графа.

– О, прости, Мег, я не подумала! – с искренним сочувствием воскликнула Арабелла. – Прости. Я просто не могла представить, что сэр Джаспер такой негодяй.

Девушка вспомнила тот день, когда сэр Джаспер избил ее. Почему она ничего не поняла тогда?

– Но ведь ты не знала его, – тихо сказала Мег.

– Нет, конечно! Король выбрал мне в мужья сэра Джаспера, потому что защищать Грейфер должны мужчины. Он очень красив, а я, к своему стыду, совершенно неопытна в подобных делах.

– Вполне естественно для девушки твоих лет, – вмешалась леди Флеминг. – Твой король должен был получше расспросить о сэре Джаспере, если бы заботился о твоих интересах, но лично я ничего хорошего не слыхала о короле Ричарде.

– О нет, мадам! – воскликнула Арабелла. – Король Ричард – хороший человек, клянусь вам. Я знаю его всю свою жизнь, а моя мать приходится кузиной королеве Анне. Уверена, что сэр Джаспер обманул короля и придворных – ведь он очень красив и может притворяться добрым и благородным.

– Конечно, всегда трудно поверить, что красавец может оказаться негодяем, – согласилась леди Флеминг, и собравшиеся мужчины засмеялись.

– Ты обручена? – спросила Арабелла Мег, решив про себя, что ей очень нравится хорошенькая шотландка. Они смогут весело провести время, пока Арабелле не удастся найти способ сбежать. Кто знает? А вдруг Мег Хэмилтон поможет ей?

– О нет, – понизила голос Мег, – но я влюблена!

– Ты? – удивилась Арабелла. – Как прекрасно! Но ты уверена? Я думала, что любила сэра Джаспера, но теперь, когда он оказался таким трусом, поняла, как обманывалась! Откуда ты знаешь, Мег, может, это не настоящая любовь? А кто он? Одобрит ли твоя семья? Согласятся они на брак?

– Сколько вопросов! – хихикнула Мег. – Это Гэвин Флеминг, сводный брат графа, он меня любит, и Роберт согласен на брак. Скажи, Арабелла, тебя охватывала дрожь от поцелуев сэра Джаспера? Что до меня – я вся трясусь, поэтому и поняла, что это – настоящее. Меня и раньше целовали, но я ничего подобного не испытывала! А теперь мечтаю о доме с Гэвином и… о детях, которых он мне подарит. – Мег покраснела. – Нет, я уверена, это любовь! Гэвин попросит у отца разрешения жениться, когда возвратится домой, в Глен-Эйлин. Лорд Йан обязательно согласится, а Роб обещал, что прибавит к моему приданому половину доли Юфимии. Другая половина отойдет Мэри. Мне нечего стыдиться, что приду к жениху без гроша, а Гэвин когда-нибудь унаследует отцовские дом и землю.

– Ты счастливая, Мег, что родилась в семье лэрда, – печально вздохнула Арабелла. – Королю не нужны ни ты, ни твои владения. Можно выйти замуж за того, кого любишь. Я думала, король нашел мне хорошего человека, но теперь понимаю, что он совсем не заботился о моем счастье. Я всего лишь вещь для короля и для того, кто женится на мне. – Девушка закусила губу. – Мне не нравится быть чьей-то собственностью.

– Не беспокойся, детка, – заверила леди Флеминг, – не будешь. Позволь предложить тебе совет, данный мне еще в детстве: полагайся лишь на себя и будешь счастлива. Доверяй только собственным инстинктам, внутреннему голосу, как говорим мы, кельты, и никогда не разочаруешься.

Подумав немного, Арабелла кивнула:

– Кто вам дал такой прекрасный совет, мадам?

– Отец Тэвиса. Его прозвали Джеймс Огненное Лицо, потому что на щеке его было огромное багровое пятно. Он был хорошим человеком и не любил придворных интриганов. Отца Джеймса убили, когда мальчику было всего шесть лет, и ребенок все детство служил пешкой для постоянно враждующих дворян.

Через четыре года умер его опекун, граф Дуглас, а честолюбивые сыновья графа намеревались сами стать наставниками Джеймса, но соперники убили их на глазах у мальчика. Детство Джеймса было тяжелым, и, кроме того, люди с отвращением отворачивались от изуродованного лица мальчика. Не будь пятна, он мог бы считаться красавцем, как все Стюарты. Мать короля была англичанкой, леди Джоан Бофор. Шотландцы и англичане часто враждуют друг с другом, но среди них есть и друзья, и любовники.

– Я никогда бы не стала вашим врагом, мадам, – отозвалась Арабелла.

Марджери Флеминг дружески улыбнулась и заговорила с мужем и старшим сыном, подумав, что нашла наконец хорошую пару для Тэвиса. О свадьбе Арабеллы и сэра Джаспера теперь не могло быть и речи. Конечно, у девушки ничего не было, кроме Грейфера, а англичане не позволят, чтобы крепость по ту сторону границы перешла в руки шотландцев. Но в прошлом Шотландия владела замками на английской стороне, а англичане правили в шотландских крепостях. Юфимия Хэмилтон мертва и похоронена, а Тэвис вовсе не проявляет интереса к поискам невесты. Немыслимо, если Данмор будет потерян для Стюартов только потому, что ее упрямый старший сын не желает обзавестись семьей!

Арабелла Грей красива, очевидно, умна и отнюдь не благоговеет перед красотой и знатностью Тэвиса. Именно такая девушка должна стать женой графа, считала леди Флеминг, поскольку очень не любила Юфимию Хэмилтон и осуждала сына за плохой выбор. Как слепы мужчины! Почему они ничего не смыслят в подобного рода делах?

Арабелла вновь наклонилась к Мег Хэмилтон.

– Граф – самый высокомерный человек из всех, кого я встречала, – сердито пробормотала она.

– Истинный Стюарт, – чуть улыбнулась Мег, – а Стюарты – гордое племя.

– Но как случилось, что король стал его отцом? – не скрывая любопытства, спросила Арабелла Мег, поскольку, естественно, не могла задать подобный вопрос леди Флеминг.

Поднявшись, девушка поманила за собой Арабеллу:

– Пойдем прогуляемся по залу, и я все расскажу.

Выйдя из-за стола, подруги взялись за руки и зашагали по залу.

– Предшественник графа Данмора, дед Тэвиса, был отцом леди Флеминг, – начала Мег. – Звали его Кеннет Стюарт, по прозвищу Мор. «Мор» на кельтском означает «большой», а отец леди Марджери был и в самом деле очень высок и крепок. Говорят, выше его не было тогда никого в Шотландии. Он очень любил жену и после ее смерти так и не женился, несмотря на то что у него было двое детей – сын Фергюс и дочь Марджери. Фергюс был убит в битве под Аркинхолмом. Старый Кеннет был в то время болен и не мог сам сражаться, поэтому сын поехал вместо него, откликнувшись на призыв короля. Фергюс погиб, закрыв своим телом короля Джеймса II, и тем самым спас ему жизнь.

После того как битва закончилась победой короля, Джеймс сам явился в замок Данмор и привез тело павшего героя, чтобы похоронить на семейном кладбище. Он до небес превозносил храброго Фергюса, но Кеннет Мор так и не оправился после несчастья. Именно здесь король впервые увидел леди Марджери. Ей было тогда пятнадцать лет. Они полюбили друг друга, и всякий раз, когда король объезжал границы, он навещал Марджери Стюарт, и скоро всем стало известно, что она его любовница. Когда родился Тэвис, король объявил его наследником графа Данмора, поскольку других родственников по мужской линии не осталось.

Джеймс II позволил Кеннету Мору устроить брак между леди Марджери и владельцем Глен-Эйлина, лордом Йаном Флемингом, другом Марджери с самого детства. Старый граф умирал, король знал, что у него самого не будет времени, чтобы защитить права новорожденного сына, поэтому избрал опекуном Йана Флеминга, оказав ему большую честь. Окружающие считали, что брак между Йаном и Марджери когда-нибудь обязательно состоится, и, говорят, она сама поклялась ему в день помолвки, что никогда больше не будет делить постель с королем, и назначила день свадьбы через полгода, чтобы никто не мог сказать, будто ребенок, которого она подарит мужу в первый год брачной жизни, рожден не от Йана Флеминга.

Через девять месяцев после венчания родился Гэвин, и ни один человек не усомнился в том, чей он сын, – леди Флеминг все это время не покидала замка Данмор, а король ни разу не навестил ее и приехал, только чтобы поздравить счастливых родителей с рождением сына. Визит этот оказался последним – вскоре король был убит при осаде Роксбурга.

Вслед за Гэвином родились Доналд, потом Колин и, наконец, Эйлис – ей сейчас пятнадцать.

– Мне нравится леди Марджери, – заметила Арабелла. – Она так добра!

– Но может быть и строгой, а иногда даже жестокой, – заметила Мег. – Все мужчины в семье обожают леди Марджери и в большинстве случаев полагаются на ее совет. Другой такой, как она, нет!

– Миледи! – окликнула подошедшая Флора. – Граф подумал, что вы, может быть, устали и хотите отдохнуть после такого утомительного дня?

Первым порывом Арабеллы было отказаться, но она тут же сообразила, что будет выглядеть в глазах окружающих просто капризным ребенком, тем более что действительно еле держалась на ногах. Мег тоже объявила, что хочет спать, и, словно в подтверждение своих слов, широко зевнула. Арабелла усмехнулась, понимая: Мег притворяется, чтобы Арабелла не чувствовала неловкости. Подойдя к главному столу, девушка взяла из серебряной чаши сморщенное яблоко и вернулась к Флоре и Мег.

– Рад видеть, что печаль о потерянном женихе не испортила тебе аппетита, девушка, – пошутил граф.

Взбешенная Арабелла развернулась и с меткостью опытного стрелка запустила яблоком в графа, угодив тому в грудь. Мужчины в зале громко захохотали, отчасти над яростью столь хрупкого создания, отчасти при виде изумленного лица графа.

– Ах, парень, будь это стрела, мы сейчас скорбели бы по тебе! – хмыкнул отчим.

– Спокойной ночи, милорд, – сладко пропела девушка, сделав реверанс, и вышла.

– Как ты осмелилась на такое? – хихикнула Мег. – Даже я иногда боюсь Тэвиса. Он такой грозный.

– Просто надоедливый наглец! – взорвалась Арабелла. – Будь у меня меч, проткнула бы этого наглеца насквозь.

Шедшая впереди Флора улыбнулась. Маленькая англичанка непокорна и упряма, и служанка ни секунды не сомневалась – попади Арабелле в руки оружие, она не задумываясь выполнила бы свою угрозу. В чем-то они так похожи – все приграничные жители, – хоть англичане, хоть шотландцы. Как и леди Флеминг, Флора считала Арабеллу достойной графа. Неужели он не видит этого? Служанка радовалась, что Юфимия Хэмилтон не стала женой Тэвиса, и особенно потому, что хозяйкой Данмора должна быть не кто иная, как Арабелла Грей, хоть она и англичанка.

Выйдя из зала, Мег направилась в свою спальню в другом крыле замка. Арабелла покорно последовала за служанкой по коридору и вверх по узкой каменной винтовой лестнице. Флора шла так быстро, что Арабелла несколько раз теряла из виду мерцающий огонек факела, которым та освещала путь, но продолжала упрямо взбираться все выше и выше. Но вот Флора вставила факел в железное кольцо на стене и, открыв дверь, позвала свою подопечную.

– В первый раз всегда трудно подниматься, миледи, – заметила она.

Арабелла оказалась в тесной комнатке без окон. В маленьком очаге горел огонь, рядом стояла деревянная скамья с подушечкой, узкий проход вел в другую комнату. Флора захлопнула входную дверь и обернулась:

– Здесь тепло и уютно. Я взяла на себя смелость приказать принести лохань с горячей водой – вдруг вам захочется умыться. Позвольте, миледи, помочь вам снять платье.

И, не дожидаясь ответа, Флора начала раздевать девушку.

Арабелла огляделась. Стены и пол из серого камня. Встроенный в стену очаг без решетки. Большая овечья шкура на полу. В спальне почти нет мебели – только огромная кровать с балдахином, рядом ночной столик, а в ногах – обычный железный сундук для одежды. Маленькая круглая дубовая лохань перед очагом окончательно загромождала комнату, но когда ее вынесут, здесь по крайней мере можно будет пройти.

В спальне было одно узкое окно, скорее бойница, хотя и застекленное.

В общем, здесь было не так уж плохо, но Арабелла надеялась, что ей не придется долго пробыть в замке Данмор. Она уже поняла, что сбежать из башни можно только через выходящую на лестницу дверь. Даже такая худенькая девушка не сможет протиснуться через эту щель, называемую окном, и, кроме того, оно расположено слишком высоко, чтобы можно было выпрыгнуть и остаться невредимой. Тэвис Стюарт, очевидно, не зря поклялся, что не даст ей скрыться. Арабелла мрачно усмехнулась. Хоть она женщина, но не глупее многих мужчин и, уж конечно, сможет перехитрить графа Данмора.

– Придется спать в сорочке, – вздохнула Арабелла, уже стоя перед лоханью.

– Нет, миледи, я найду другую, чистую, эту постираю, а потом отчищу грязь с подола вашего красивого платья и спрячу его в сундук. Я уже подшила подол сорочки мистрисс Мег, а через несколько дней сошьем вам несколько платьев, более подходящих для здешних мест, чем тот волшебный наряд из паутины, который вы носили сегодня.

Девушка против воли рассмеялась – очевидно, Флора никак не могла понять, нравится ей платье Арабеллы или нет.

– Спасибо, Флора! Ты очень добра. Поможешь мне заколоть волосы перед купанием, а то я сама не справлюсь.

Флора была ширококостна, некрасива, на полголовы выше новой хозяйки. Пряди седеющих рыжеватых волос выбивались из-под белого полотняного платка. Однако живые, карие, как у дрозда, глаза с восхищением взирали на золотистое покрывало, окутывающее плечи Арабеллы.

– Никогда не видела таких прекрасных волос, – тихо сказала она, свернув узлом тонкие пряди, заколола их шпильками и помогла Арабелле сесть в лохань. Теплая вода немедленно прогнала усталость и боль в ягодицах. До этой секунды девушка не сознавала, как измучена.

– Ox, Флора, – с искренней благодарностью сказала она, – спасибо. Представляю, скольких трудов тебе стоило внести сюда лохань – да еще по этой узкой лестнице!

– Чепуха, девочка! Пара ведер воды для крепких парней – невелика тяжесть! Я сама много раз ездила вдоль границы и знаю, как может утомить резвая лошадь! Теперь посиди немного в лохани, а я пока пойду вниз, вычищу платье. На камнях у очага греется полотенце, на случай, если захочешь лечь раньше, чем я вернусь. Чистая сорочка – на постели. Я недолго.

И женщина вышла.

Арабелла, закрыв глаза, позволила себе расслабиться впервые за день. Как хорошо… и вереском пахнет. Подняв голову, она заметила на каменном полу около лохани маленький кусок твердого мыла, подняла небольшой комочек и понюхала. Да! Вереск, ее любимый запах! Девушка тщательно намылилась и смыла пену. Усталость вновь сковала тело. Арабелла дотянулась до полотенца и только начала вытираться, как услышала за спиной стук двери.

– Флора, ты бегаешь по этим ступенькам словно молоденькая девушка, – удивилась она, но, обернувшись, взвизгнула, прижимая к груди полотенце. Светло-зеленые глаза уставились на графа. Девушка порозовела от смущения, бледно-золотистые волосы еще больше подчеркивали румянец на щеках.

Тэвис Стюарт, тоже побагровев, на мгновение потерял дар речи. Он пришел спросить, не нужно ли чего гостье-пленнице. Графу и в голову не могло прийти, что она захочет искупаться. Сам Тэвис практически не знал женщин – разве что изредка навещал любовниц. Когда его сестра Эйлис родилась, он был уже взрослым и жил отдельно, в замке Данмор.

Граф не приводил сюда любовниц – в один прекрасный день замок станет домом его жены, и Тэвис не хотел, чтобы эти стены были опозорены. Поэтому граф и не был хорошо знаком с обычаями и привычками женщин и теперь не знал, куда девать глаза и что сказать.

Разгневанная, раскрасневшаяся девушка была необыкновенно красива в эту минуту и в таком виде, без одежды, казалась гораздо взрослее, чем в величественном свадебном наряде: длинные стройные ноги, необычные в женщине столь маленького роста, маленькие, но прелестные груди-холмики цвета слоновой кости, увенчанные красными вишенками-сосками, узкая талия плавно переходила в округленные бедра и упругие ляжки. Тэвис был не в силах отвести взгляд.

– Мадам, прошу извинить меня, – наконец пробормотал он, отчаянно пытаясь отвернуться от волшебного видения: маленькое полотенце не могло скрыть прелести этой девушки.

– Убирайся! – выдавила Арабелла, пораженная его появлением.

– Я пришел, только чтобы спросить, удобно ли вам в этих покоях, – попытался Тэвис объяснить причину неожиданного прихода.

– Убирайся! – завопила она, швырнув в него куском мыла.

Но граф, ловко увернувшись, выбежал из комнаты и опрометью слетел по лестнице. Столкнувшись с Флорой, он принялся бранить служанку:

– Разве я не приказал ни на минуту не оставлять девчонку? А ты даже дверь не заперла!

– Девочка купалась, – не смущаясь ответила Флора, – не может же она убежать без клочка одежды, да и местность ей незнакома! – И, насмешливо взглянув на графа, добавила: – Красивая девушка! Правда, милорд, наверное, этого не заметил!

– Заметил! – сухо улыбнулся Стюарт. – Не слепой же я! И едва не получил за все мои страдания куском мыла по голове! Вот уже дважды за сегодняшний день девушка швыряет в меня чем ни попадя и, должен признать, довольно метко. Откуда столь бешеный нрав у такой малышки? Берегись ее, Флора.

– Вам бы такую жену, как леди Арабелла, – откровенно объявила служанка. – Отважную, пылкую даму, которая родит сильных сыновей и дочерей.

Кивнув на прощание, служанка поспешила к Арабелле, боясь получить нагоняй за дерзкий язык. Но за спиной раздался громкий смех.

После гибели Юфимии Хэмилтон желание привести в дом жену сильно остыло. С этими женщинами вечно одни заботы и неприятности – со всеми, кроме матери, конечно. Правда, когда-нибудь все равно придется жениться – только ради продолжения рода.

Граф вернулся в парадный зал, где за дружеской беседой у очага осушали кубки с вином его братья и Роб Хэмилтон. Мать, отчим и все остальные, очевидно, отправились спать. Взяв кубок, Тэвис присоединился к мужчинам и рассказал о своем приключении, чем немало потешил собравшихся.

– Так, значит, она настоящая красотка, а, Тэвис? Жаль, что девственница, иначе мог бы овладеть ею, как сэр Джаспер Юфимией, прошу прощения, Роб, – объявил Гэвин Флеминг. – Кстати, ты уверен, что она девушка?

– Да, очевидно, ни один мужчина не коснулся ее, но при виде такой прелести… должен признать, искушение было немалым, – кивнул граф. – Она и в одежде хороша, но без платья…

Тэвис шумно вздохнул, словно несправедливо обиженный ребенок.

– Умерь свою похоть, брат, – строго наставлял Колин. – Девушка – почетная гостья, и ты сам обещал бедной леди Ровене, что не причинишь зла ее дочери. Кроме того, леди Арабелла не виновна в поступках сэра Джаспера Кина и Юфимии Хэмилтон. Бедняжка почти не знает этого ублюдка. Позволь напомнить тебе, Тэвис, что Арабелла по твоему же требованию отдана под покровительство церкви! Ты не можешь коснуться ее под страхом гибели своей бессмертной души.

– Брось, Колин, – усмехнулся Доналд Флеминг. – Тэвис попросту решил, что в постели, под ним, девушке будет лучше, чем под защитой церкви. Кто знает, может, ей понравится, а? – И, смеясь, сделал непристойный жест.

– Почему нет? – вмешался полупьяный Гэвин. – Разве английский пес не запятнал доброе имя и честь нашего брата? Если Тэвис хочет развлечься с девчонкой, не стоит ему мешать, Колин! Согласись, у Тэвиса есть на это право.

– Нет! – твердо ответил молодой священник. – Не имеет! Арабелла Грей – невинная жертва! Пешка в руках короля и сэра Джаспера, а теперь и в твоих, Тэвис. Юфимия сумела скрыть свое распутство, но дай ты себе труд поинтересоваться, братец, узнал бы все – людская молва не дремала. Но ты не хотел исполнить свой долг, выбрал самый простой путь, как всегда, когда приходится делать то, что тебе не по нраву.

Достаточно было увидеть самую привлекательную незамужнюю женщину в округе, да еще из хорошей семьи, и, вместо того чтобы попытаться поближе с ней познакомиться, получше узнать, ты сделал ей предложение. Поверь, дорогой брат, ты живое доказательство того, что Господь покровительствует глупцам! Но теперь ты будешь относиться к леди Грей со всем почтением и завтра же пошлешь шпиона к границе разузнать, какие бесчестные планы замышляет сэр Джаспер, чтобы возвратить нареченную… если, конечно, вообще намеревается отнять ее у тебя.

– Да, Колин, – согласился граф, – ты прав, и хотя малышка зажгла огонь в моей крови, который невозможно погасить, я сделаю, как ты скажешь.

– Сегодня ночью, лежа в одиночестве, можешь утешиться мыслью, что получил благословение церкви, – ехидно вставил Гэвин.

– Похоть не имеет ничего общего с любовью, – спокойно возразил священник.

– Если бы, братец, ты когда-нибудь так возжелал женщину, как жаждешь познать Бога, – засмеялся Доналд, – может, я и послушал бы тебя, но человек, который не знает, что такое овес, вряд ли может объяснить, какова на вкус овсянка!

– Я был мирянином до того, как стал священником, – усмехнулся Колин. – Неужели не помнишь, скольких девчонок я ухитрился отбить у тебя? Временами, должен признать, я все еще тоскую по женщинам, но только храня целомудрие, можно служить Богу. Я сам избрал путь, которым иду, и, может, именно потому, что не сплю с женщинами, вижу их в ином свете. Лучше бы и тебе попытаться увидеть в них не только средство удовлетворения похоти.

Доналд Флеминг театрально застонал:

– Я с самого детства не любил проповедей и сейчас ничуть не изменился! Тэвис, пошли меня на границу! Не могу смотреть, как ты мучаешься от жажды и не можешь взять этот маленький английский цветочек, а священник тем временем молится за ваши души.

– Пора бы, Доналд, – покачал головой Колин, – начинать думать головой, а не иным местом!

Братья засмеялись, но молодой лэрд заметил:

– Надеюсь, вы делаете это не только ради Юфимии, милорд. Я любил сестру, но она вас не стоила.

Граф поморщился:

– Ты должен был мне все рассказать в тот день, когда я пришел просить ее руки, Роберт, но не мне тебя судить. Сегодня я мстил за свою попранную честь и одновременно за гибель твоей сестры. Юфимия могла очаровать кого угодно и, несомненно, водила за нос брата, несмотря на мучившие его угрызения совести. Ты был тогда совсем мальчишкой, некому было наставить тебя и помочь, но ты сделал все, что мог, и спас сестер и брата от страшной смерти, а такой поступок достоин настоящего мужчины.

К тому времени как Арабелла проснулась, Доналд Флеминг уже давно покинул замок и пересек ближайшую границу с Англией. Приблизившись к Грейферу, он заметил, что, хотя солнце стояло высоко, в деревне почти никто не проснулся. Доналд, переодетый бродячим торговцем, чувствовал себя в безопасности и, заметив у колодца крестьянку, подошел к ней.

– Доброе утро, мадам! – весело поздоровался он. – Могу я попросить у вас немного воды?

– Ты шотландец! – негодующе воскликнула женщина, неприязненно оглядывая незнакомца.

– Да, но я в этом не виноват, дорогая, – широко улыбнулся Доналд. – Папаша, правда, жил по ту сторону границы, но мать, упокой Господь ее душу, была родом из Йорка. Я сам – бродячий торговец, а поскольку у меня много родственников по обе стороны границы, могу беспрепятственно ходить повсюду!

Сняв с лошади тяжелый узел, Доналд развязал его и разложил содержимое на земле. Женщина не могла отвести глаз от мотков ниток, кружев, шелковых лент всех цветов радуги, металлической посуды и тщательно запечатанных пакетиков с восточными пряностями.

– У меня есть и ткани – ситец, кибрик, шелк, все очень красивые, если хотите – покажу, дорогая, но, может, пока решите, что купить, выберете пакетик с пряностями в благодарность за то, что напоите меня и мою бедную скотинку?

Доналд широко, добродушно улыбнулся, блеснув голубыми глазами. Такой щедрый человек, несомненно, заслуживал доверия. Фермерша вновь оглядела его, но прежняя подозрительность сменилась откровенным восхищением – Доналд, высокий, широкоплечий, с каштановыми волосами, был очень красив.

Женщина совсем забыла о том, как недружелюбно встретила пришельца.

– Ну что ж, – кивнула она, ставя ведро перед лошадью и кокетливо улыбаясь Доналду, – может, у вас найдется немного шафрана?

– Только для вас, мадам! – почтительно воскликнул Доналд, готовый на все, лишь бы получить нужные сведения. – Уже поздно, – заметил он, отдавая ей пакетик, – но, кроме вас, я в деревне никого не встретил.

– Да, – неодобрительно заметила фермерша, – мужчины, должно быть, еще никак не проспятся после вчерашнего.

Доналд с благодарностью принял протянутый ковш с водой, он и в самом деле хотел пить.

– Что тут вчера творилось! – продолжала женщина. – Молодая хозяйка Грейфера, такая милая девочка, должна была обвенчаться. Она родственница нашего короля Ричарда, тот и выбрал ей мужа. В крепости не было хозяина – еще с тех пор как лорда Генри убили, а король хотел, чтобы Грейфер защищал мужчина, хотя, по правде говоря, капитан Фитцуолтер вполне справлялся со службой. И что же? Эти разбойники-шотландцы напали как раз в тот момент, когда леди Арабелла вошла в церковь. Ах, такая хорошая девушка! Нежная, красивая, а волосы золотистые, ну в точности как луна летом, и доходят почти до земли! Украли ее эти воры! Прямо из церкви! Посадили на коня и увезли!

Фермерша вытерла глаза передником.

– Должно быть, хотят получить выкуп! – кивнул Доналд. – Жених заплатит, и ее вернут. Кража невесты – это старый трюк, мадам. Не в первый раз такое случилось. Пусть ваш новый хозяин развяжет мошну и выложит деньги; не успеете глазом моргнуть, девушка дома будет.

– Наш новый хозяин?! Тьфу, – фыркнула собеседница, явно не питавшая к сэру Джасперу симпатии. – Он оказался настоящим негодяем; и хотя муж говорит, чтобы я придержала язык – ведь он теперь владелец Грейфера и никто ему не смеет перечить, даже Фитцуолтер, но отец Ансельм возмущен, как и все мы!

– Возмущен? Из-за чего, дорогая, и кто ваш новый хозяин? – спросил Доналд.

– Сэр Джаспер Кин, паренек, и не успели шотландцы уехать, как он вынудил леди Ровену идти к алтарю, объявил, что не может жениться на леди Арабелле, мол, даже если ее вернут, все равно девушка обесчещена, а такая ему в жены не годится. Ох, ну и подлец же!

– Кто это – леди Ровена? – допытывался Доналд, удивленный поворотом событий.

– Мать леди Арабеллы. Какой скандал, что бы там ни говорил мой муженек! – негодующе выкрикнула фермерша, так что двойной подбородок затрясся. – Говорят, бедная леди Ровена не осушала слез во время брачной церемонии.

Доналд притворился озадаченным, да и в самом деле ничего не понимал. Вопросы посыпались как из дырявого мешка:

– Как мог сэр Джаспер жениться на другой, когда он был уже помолвлен с леди Арабеллой? Неужели священник осмелился их обвенчать? Брак может быть объявлен незаконным – ведь именно так случилось, когда король Ричард получил трон вместо племянников.

– Сэр Джаспер не был помолвлен с леди Арабеллой, – возразила собеседница. – Король выбрал его, но решать должна была девушка – усопшая королева любила родственницу и не хотела, чтобы та была несчастна, если жених ей не понравится. Ах, этот сэр Джаспер казался таким благородным джентльменом, – вскинулась фермерша, вновь поднося передник к глазам, – а теперь и не знаю, что будет с нашей маленькой хозяйкой.

– Как ужасно, – посочувствовал Доналд. – Этот сэр Джаспер оказался вовсе не таким благородным, как прикидывался. Бедная девушка! Ну что ж, мне пора, – вздохнул он и начал завязывать узел.

– Мне нужны черные нитки, – объявила фермерша, немного успокоившись и облегчив душу, после того как выложила все сплетни, – и, наверное, алая лента для младшей дочери, у нее свадьба в Михайлов день. Да и кухонный нож неплохо бы купить, если, конечно, есть такой, с крепкой ручкой.

Доналд с готовностью подал требуемое, энергично поторговался с покупательницей. Наконец он сунул в карман мелкую монету, взял в придачу каравай свежеиспеченного хлеба и маленькую головку сыра и, взвалив узел на коня, широко улыбнувшись, еще раз поблагодарил фермершу за воду.

– Почему бы вам не подняться на холм в крепость? – предложила она. – Может, новый хозяин сегодня в хорошем настроении после брачной ночи и купит шелку на платье для леди Ровены.

– Спасибо! Скорее всего я так и сделаю, – отозвался Доналд, направив коня к замку. Но, отъехав подальше, повернул назад и помчался к границе. Он и в самом деле хотел поехать в Грейфер, но вовремя вспомнил, что вчера в церкви был в авангарде нападавших и легко мог быть узнан сэром Джаспером или слугами. Выезжая утром, Доналд не позаботился изменить внешность и не мог этого сделать сейчас, а кроме того, сведений было более чем достаточно. Английский лис вновь перехитрил шотландского охотника, и Тэвису Стюарту это вряд ли понравится.