Читать книгу Командировка в Атлантиду - Беймук Олег - Страница 6

День прошел на подъеме. Правда, компьютерщики все куда-то подевались – чинить что-то отправились. Про себя усмехнулась – явно наш храбрый рыцарь спрятался от слежки в бункере. Он вообще «излишне осторожен». Если не говорить прямо – «трусоват». Хотя да, ему есть что терять – он ведь женат… При этой мысли мне как-то даже взгрустнулось. И захотелось тихонько поплакать и пожалеть себя.

Да, если кто еще не понял – у нас с ним «служебный роман». Который мы скрываем настолько тщательно, что о нем не знают даже девочки из бухгалтерии. А что касается его жены… тут вопрос вообще непонятный. Несколько раз пыталась с этим разобраться, но запуталась окончательно.

Но речь не о нем и его половых проблемах. Речь обо мне. Я – противница служебных романов. И вообще половых связей на рабочем месте. Был, знаете ли, неприятный опыт на предыдущей работе.

Да, сначала все выглядит просто отлично и замечательно. Он – чудесный парень, вы отлично работаете вместе. Душа поет и хочется летать. Начинается все невинно – с прогулок в обед, цветов и походов в кафе. Постепенно все становится серьезнее, и в мечтах на тебе уже белое подвенечное платье, и вы уже панируете, как обставить комнату и где будет стоять кровать.

Потом вы отправляетесь на дачу с друзьями, пробираетесь куда-то через лес, устраиваетесь в полузаброшенном домике, запасаетесь огромным количеством спиртного,

рубите дрова для шашлыков, и заканчивается вечер групповой пьянкой и индивидуальным (слава Богу) сексом на жесткой траве позади домика.

А когда ты уже начинаешь мечтать о ребенке и планировать покупку детской коляски…

«Извини, дорогая. Мы не подходим друг другу. Нам нужно расстаться…»

И тебе приходится каждый день видеть на работе этого гада! А он тем временем женится на другой. Так что пришлось сменить место работы.

Но у нас с Риком все сложилось совершенно иначе.

Через пару дней после разговора в бухгалтерии он явился в лабораторию. Что она в тот момент представляла? Пара столов и куча разного хлама, на котором мы ухитрялись хоть как-то выдавать результаты.

Единственное светлое пятно – плакат на стене с девизом «Генетика – продажная девка империализма».

Этот лозунг, если кто не помнит, было очень популярен в народе. И приписывался чуть ли не академику Лысенко, который занимался развитием сельского хозяйства в СССР. И соответственно, добился расстрела всех своих противников – основоположников современной генетической науки. Посему и была данная наука в загоне – кто же в здравом уме официально выделит деньги на «продажных девок»? Занятие генетикой в СССР с 1948 года было признано фашистским, агрессивным и приравнивалось к государственной измене.

– Хм, можно и мне рядышком свой плакат повесить? – заявил он с порога. – Кибернетика, между прочем, в официальном философском словаре 1954 года называлась буржуазной лженаукой. Так что мы тут с вами коллеги. Теперь что-то изменилось? Где тут у вас загон со светящимися кошками? На чем нобелевку делать будем? На этом антквариате, что ли?

– Знаете что, молодой человек, – довольно грубо оборвала его, – вы бы лучше раньше думали, во что ввязывались. А теперь извольте настроить этот «антиквариат», чтобы он работал хотя бы в два раза быстрее!

– В два раза не проблема, – легко согласился тот. – Но лучше на порядок. Я тут читал ваши статьи на досуге. Как понял, основным инструментом в современной генетике стали статистические методы и математическая обработка, правильно? Вы что, на ЭТОМ считаете?

– Да, – гордо ответила я. – Не говорить же этому зажравшемуся на компьютерных новинках нахалу, что главным инструментом в расчетах у меня – логарифмическая линейка (изобретенная в славном, но далеком 1654 году) и пара листов ватмана формата А1 на кульманах в кабинете?

– Поражен, – коротко отозвался он.

А потом ткнул пальцами в двух моих лаборантов и поманил их с собой.

Обратно они вернулись ошалевшие. А на тележке за ними тряслись ТРИ корпуса, ТРИ новеньких огромных монитора и куча каких-то коробочек. Оказалось, что это «списанные» и «устаревшие» компьютеры из приемной директора. К концу дня лаборанты подпрыгивали от нетерпения и повизгивали от радости. А ко мне этот тип пристал с вполне профессиональными вопросами – какие программы используются для расчетов. А когда все же показала ему «программу» просто сел на пол и перекрестился. А потом вывел на экран (да, один компьютер теперь принадлежал мне ЛИЧНО!) список программ и методов. И сказал, что к завтрашнему дню ждет оценку по возможностям каждой и рекомендации по использованию. И вышел. Нет, ну каков наглец! Кто, в конце концов, здесь начальник? Был бы пистолет – пристрелила бы, гада!

На следующий день доходчиво объяснила особенности каждой проги. А заодно и причину, по которой невозможно использовать их у нас. Хорошие и мощные программы предназначены для работы на суперкомпьтерах, а не на персоналках. Тот покивал, и затем поманил пальцем уже меня. Так впервые узнала о существовании «малой серверной».

Заодно решилась загадка благосклонности бухгалтерии. Любой институт – не только научное, но и хозяйственное и финансовое учреждение. И грамотный руководитель всегда найдет лазейки в законодательстве. И способы немного поправить личное финансовое положение. Причем эти лазейки, зачастую, отнюдь не нарушения закона. Чаще всего это «небольшие поправки» к налоговому кодексу, которые наши «слуги народа» вводят для своих нужд и не спешат ими делиться с широкой общественностью. Нельзя сказать, что это большая тайна, или что она меня ошарашила. Каждая лаборатория (не исключая моей!) потихоньку берет «левые» подработки. Но чтобы переварить все это, пришлось присесть на диванчик.

Что тут удивительного? Наука – прекрасный способ списывать «лишние» деньги. Если финансы выделены на строительство трубопровода – нужно показать трубу. Если на строительство дороги – показать хоть кусок заасфальтированного полотна. А если на научный эксперимент – что считать результатом, кроме стопки распечаток? Даже если результат отрицательный. А если удастся получить интересные данные и сделать публикацию, вопросов по использованию средств вообще не возникает.

Новый админ не просто провел ревизию бухгалтерских компьютеров. Он показал, как просто первая же проверка вытащит данные и раскроет схемы. И объяснил, как спрятать неудобные цифры на вынесенных серверах. Теперь нужно было придумать официальный повод для выделения денег на установку отдельной серверной… и тут в кабинет влетела я! Такая себе белая боевая лошадь, полная идей по списанию сумм на лабораторию!

Гады. Ненавижу.

И главное, рассказывая все это, он открывал бутылку вина! И разливал по бокалам. А из мебели в секретной комнатке были только вот этот самый диванчик и столик для кофе.

– И ты считаешь, что после этого рассказа я буду с тобой пить? Это отвратительно! Вы меня использовали! Вы негодяи и преступники!

– Уголовный кодекс никто не нарушает. А постановления… так если есть подзаконные акты, которые написаны только для избранных, почему бы этими избранными не быть нам?

Ты пойми, не только у нас – во всем мире все эти "Силиконовые Долины", "Суперколлайдеры", "Новейшие Инновационные Академгородки", "Внедрение Нанотехнологии" – просто большая отмывка денег. Просто на Западе с этим чуть строже, там ученым с барского стола какие-то крошки падают. А у нас все мимо кассы. Вот мы эту схему, в масштабах института, немного и подправим. И хоть на одну лабораторию денег наскребем.

В этой истории каждый получает то, что ему нужно. Начальство – деньги и возможность спрятаться от проверок. Я – отличную игрушку. Ты – возможность нормально работать. При этом мы с тобой закон не нарушаем. Да, через институт будут проворачиваться некие операции для распила бюджета. Ну и что? Особенно если каждый получает то, что ему нужно. Так что пей, и перейдем к жертвоприношению.

– Что? Какое еще жертвоприношение? – перепугалась я. – Если нужна девственница, то должна предупредить – заклинание не сработает!

– Да нет, нужно просто выпить вина и вылить немного на пол.

– Не верю в дурацкие приметы.

– А ты в курсе, что владельцы «Титаника» не верили в приметы, и не разбили об его нос бутылку при спуске на воду? Помнишь, чем дело закончилось?

– Одиннадцатью Оскарами?

– Ну, нам, если дело не выгорит, «Оскары» не светят. Впрочем, айсберги тоже. Максимум – лет пять с конфискацией.

– А почему я должна в этом участвовать?

Вообще-то это был вопрос риторический. И уже по тону было понятно, что внутренне давно согласилась. Конечно, можно гордо отказаться даже косвенно участвовать во всяких там незаконных, полу-законных или почти законных операциях. Но тогда придется отказаться и от возможности что-то сделать. Думаю, это не только у нас – в любой стране на пути человека стоят преграды, а способы преодоления могут быть разными. Только те, кто абсолютно ничего не делает, абсолютно безгрешны. Но и бесполезны они тоже абсолютно.

– Потому, что это нужно тебе и мне. Мне нужно было найти кого-то, под кого мы выпишем технику, и кому это принесет пользу. И кто хоть что-то из этого создаст полезного. Конечно я знал, что ты готовишься и пишешь свой дурацкий заказ. Сумма там смешная, но ты за нее была готова драться. Вот и затеял разговор в бухгалтерии. Припугнул, пообещал, разъяснил. А тут и ты так удачно ворвалась.

Я со вздохом отпила глоток и вылила остаток на пол серверной.

– Но почему я?

– Потому, что ты мне нравишься. Достаточная причина? Ты умная, красивая и можешь быть очень настойчивой. Так что нужно закрепить результат. Допивай и займемся сексом.

– Чем?

– Сексом. У тебя же давно не было нормального секса? Это вредно для здоровья и плохо сказывается на мотивации.

– Но я не собираюсь…

– Но не могу же в присутствии прекрасной дамы заниматься этим в одиночку? Тем более, нельзя нарушать уже начавшийся ритуал! Подумай, мы же делаем это не для себя, а для науки!

И этот гад поцеловал меня. Прямо в губы. И достаточно качественно. Так что все мысли из головы просто вылетели.

– Ты негодяй, – оторвавшись от него через пару минут, прохрипела я. – Ты хотел трахнуть меня прямо на этом диване? Если это часть твоего идиотского ритуала, то ты крупно облажался. Ничего у тебя не выйдет. Это я тебя сейчас здесь изнасилую!