Читать книгу Замужем за психопатом. История любви, ненависти, стыда и страха - Безумная Муза - Страница 33

В фирме, где до этого работал Женя, появился кризисный управляющий. Видимо, дела её были совсем плохи. Управляющий взялся за наведение порядка. И это непосредственным образом ударило по Жениной сестре и её семье. Квартиру, в которой они жили, им когда-то дала эта контора. Её требовалось переоформить на себя – то есть сходить в БТИ и сделать документ. Квартира отходила им в дар от фирмы – в начале 90-х у некоторых бизнесменов была такая возможность, раздаривать и облагодетельствовать «своих людей» направо и налево. А муж сестры был, как раз, «свой человек» – он же работал там директором.

Фишка только в том, что за какое-то количество лет, то ли пять, то ли около того, у него так и не нашлось времени и желания доехать до БТИ и официально завершить процесс вступления в собственность. И вот теперь кризисное управление обнаружило эту непонятно чью квартиру, в которой непонятно на каких основаниях непонятно кто живёт. И поставило какой-то краткий срок, в течение которого квартиру надо было освободить. Ну то есть семья Жениной сестры оказывалась на улице.

Они покумекали и решили, что самый удачный вариант для них… переехать жить к нам. Меня, по сути, поставили перед фактом: там проблема, «эти уроды» выгоняют их на улицу, и их надо спасти.

Если бы я не знала ту семью настолько хорошо, насколько я её уже знала к тому времени, возможно, я бы и повелась. Но я вдруг ясно представила полный дом чужих для меня людей, которые постоянно не просыхая пьют, не особо охотно работают, зато везде чувствуют себя как дома – в плане раскрепощённости, но не в плане соучастия в общедомашних делах. Они просились «всего на месяц», но и тут я хорошо представляла себе, что этот «месяц» рискует затянуться навсегда.

– Женя, нет. Они не будут жить в моей квартире.

– Но это же и моя квартира! А они – мои родственники!

– Нет, ты, видимо, забыл – вообще-то это МОЯ квартира. И я решаю, кто тут будет жить, а кто нет. Мне не нужен полный дом алкашей, я не собираюсь делать из квартиры притон.

Он рассказывал мне, что я бесчеловечна и не сострадательна, что его мама не будет меня любить после этого, что это всё как-то не по-людски, что я – дрянь, и таким как я на свете вообще жить нельзя. Но это был тот редкий случай, когда я была готова стоять до конца, что бы ни произошло и чем бы мне это ни обернулось.

– Ни на день, ни на месяц, ни на год – я их жить сюда не пущу. Думайте обо мне всё, что хотите.

– Я всё понял. Я не смогу сам им это сказать.

– Отлично. Значит, это им скажу я.

И я сказала. Позвонила по телефону и сказала. Услышала в ответ отборную ругань. Но по крайней мере для меня этот вопрос теперь был закрыт.

Женя целые дни проводил у них, охотно обсуждая с ними мою бесчеловечность, а потом приезжал и пересказывал все эти разговоры мне. Но я стойко выдерживала психическую атаку и твёрдо стояла на своём решении.

– А куда же они теперь пойдут?

– Я не знаю. Они взрослые люди. Они сделали свой выбор – пять лет бухать и так и не зарегистрировать жильё. Я не вижу ни одной причины, почему бы я должна была теперь их спасать, жертвуя собой.

С этого момента мои отношения с его роднёй были безнадёжно испорчены. Впрочем, они и так никогда не были особо хороши. «Наградил Бог невесткой, приезжаешь к ней в гости – а она чай с тортиком на стол! Чай с тортиком! Хоть бы раз бутылкой угостила!» – высказала мне как-то его сестра.

– Ну тогда пускай хотя бы племяшка у нас пока поживёт, пока они разберутся со своими проблемами.

– Хорошо. Племяшка пусть поживёт.

Племяшка была голодной. Не просто «сейчас» голодной, а всегда, вообще, хронически недокормленной. Она охотно грызла даже пустой хлеб. С учётом ситуации у её родителей, «просто накормить» было не выход. А что тогда выход? Взять на себя постоянную ответственность за чужого ребёнка я была не готова, тем более, с учётом всех наших внутриродственных отношений, это было и невозможно. И я приняла решение. Я позвонила Жениной маме и рассказала всё, как есть. Та поняла ситуацию с полуслова. И позвонив дочери, сообщила ей, что внучку она пока забирает к себе. Таня на словах возмущалась и ненавидела меня, но при этом послушно делала всё необходимое к отъезду девочки.

– Нам нужно её свидетельство о рождении, чтобы купить билет на самолёт.

– Татьяна говорит, что у неё нет свидетельства о рождении.

– То есть как – нет?!

За несколько дней они всё же получили дубликат свидетельства, забрали документы из школы, где она училась, кажется, во втором классе, собрали какие-то вещи. Мы купили билет и переправили ребёнка к бабушке на север. По крайней мере, так была гарантия, что она будет накормлена, присмотрена и не будет скитаться непонятно где, пока родители решают жилищный и денежный вопрос.

Я до сих пор иногда мучаюсь сомнениями, имела ли я право так встревать в её судьбу. Хотя на тот момент ни малейших сомнений у меня не было – была абсолютная ясность, что и как нужно сделать, и я полностью руководила этой ситуацией. Да и судьба её сложилась очень даже неплохо. Бабушка её любила и заботилась о ней, она отлично закончила школу, а потом вернулась в город и поступила в институт. Родители спустя короткое время после её отъезда развелись, и её мать, то есть Женина сестра, тоже уехала жить на «историческую родину», то есть без матери она там не долго прожила, от силы год.