Читать книгу Человек с поезда - Билл Джеймс - Страница 7

Хьюстон-Хайтс был основан Оскаром Мартином Картером в 1891 году. Это был первый более или менее нормально спланированный населенный пункт в штате Техас. В 1910 году от него до Хьюстона была примерно миля, тем не менее два населенных пункта соединяли автомобильная и железная дороги. Хьюстон, в котором в то время проживало 78 тысяч человек, поглотил Хьюстон-Хайтс в 1918 году.

Вечером 11 марта 1910 года – это была пятница – линейный монтер компании «Хьюстон электрик» Гас Шульц и его жена Элис устраивали праздник для друзей в своем доме по адресу Эшлэнд-стрит, 732, Хьюстон-Хайтс. Шульцы жили в некрашеном коттедже из трех комнат в 50 футах от линии железной дороги Миссури – Канзас – Техас, или, сокращенно, МКТ (мы еще несколько раз будем упоминать эту ветку в нашей книге). В программе вечеринки были пиво, игра на пианино и гитаре и, разумеется, общение приятных друг другу людей. Праздник был масштабный, учитывая, что у хозяев было двое детей – трехлетняя дочка по имени Бесси и шестимесячный младенец Сэнди, вроде бы мальчик, хотя данные на этот счет разнятся. Дом стоял в «белом» районе, в квартале от той части Хьюстон-Хайтс, где селились чернокожие.

Гасу Шульцу было 23 года, еще жене Элис – 21. Во время праздника она была одета в обтягивающее розовое платье, открывающее несколько дюймов лодыжек и с глубоким декольте. Поскольку в те времена большинство платьев доходили до пола, полностью прикрывая туфли, наряд Элис можно было назвать в какой-то степени провоцирующим. В течение нескольких дней после вечеринки 11 марта в доме Шульцев не было заметно никаких признаков жизни. Двери были заперты, занавески на всех окнах задернуты. Белье для семьи Шульц стирала афроамериканка по имени Мэгги Нельсон. В среду, 16 марта, мисс Нельсон обнаружила, что вещи, выстиранные ею на предыдущей неделе, по-прежнему висят на веревке, хотя уже давным-давно высохли. Поскольку дом был заперт, а на земле под ним лежало оружие, принадлежавшее Шульцам, мисс Нельсон решила поговорить с соседями. Те также были обеспокоены, поэтому женщина вызвала шерифа. Тот извлек из-под дома оружие (это были два заржавевших ружья и дробовик) и уловил идущий изнутри коттеджа трупный запах. Взломав дверь, полиция обнаружила внутри тела пяти человек – двух мужчин, женщины и двоих малолетних детей. Было очевидно, что всех пятерых убили топором. Тела были уложены друг на друга. При этом миссис Шульц (Элис) оказалась раздетой – на ней была лишь тонкая ночная рубашка. Трехлетнюю Бесси нашли почти голенькой. Стены были забрызганы кровью. Картину, увиденную проникшими в дом полицейскими, описали, как «одно из самых жутких и мрачных зрелищ, которые приходилось обнаруживать на местах преступлений, когда-либо случавшихся в Хьюстоне и его окрестностях». Смрад разложения был настолько силен, что сотрудникам полиции перед тем, как приступить к осмотру, пришлось на несколько часов открыть все окна. На трупах с громким жужжанием роились мухи.

Первой мыслью следователей было, что Шульц застал жену с другим мужчиной, убил их обоих и детей, а затем покончил с собой. Однако от этой версии пришлось отказаться, поскольку почти сразу же выяснилось, что хозяин получил удар топором или другим твердым предметом по затылку. К тому же его тело лежало внизу штабеля из трупов, и это ясно говорило о том, что он, скорее всего, погиб первым.

Другим убитым мужчиной, тело которого было обнаружено в доме, оказался Уолтер Эйхман. Он жил в доме семьи Шульцев и – к этому мы вернемся несколько позже – явно состоял с Элис Шульц в интимных отношениях. При этом нельзя было сказать, что он был ее любовником или хотя бы возлюбленным. Возможно, супруги Шульц состояли в так называемом «открытом» браке или же Элис была как-то задействована в сфере платных секс-услуг – сегодня о таких деталях судить трудно. Известно, однако, что посторонние мужчины часто делали миссис Шульц дорогие подарки.

Одним из таких мужчин был Александр Хортон Шеффилд. Он подписывался инициалами А. Х. Многие называли его Сэнди – так же, как звали младшего ребенка супругов Шульц. Шеффилд, хоть и состоял в браке и имел двоих детей, жил в доме Шульцев до того момента, как туда переехал Эйхман. Александр Хортон Шеффилд был высоким, внешне привлекательным мужчиной, к тому же из богатой семьи. Незадолго до гибели, зайдя в ювелирный магазин, Элис Шульц призналась его владельцу, что Шеффилд был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила. Эйхман, который также был женат, приходился двоюродным братом владельцу дома, в котором произошла трагедия. Когда Шеффилд проживал под одной крышей с Шульцами, они говорили соседям, что он сводный брат хозяйки, хотя на самом деле это было не так. Владелица дома, где Шульцы жили раньше, разорвала заключенный с ними контракт об аренде и выгнала их. Причиной этого стали как раз странные отношения между Элис и Сэнди. После того как Шульцы переехали, Шеффилд продолжал навещать Элис, причем довольно часто.

Через 24 часа после того, как нашли трупы, Шеффилда арестовали. Хотя никаких серьезных улик против него не было, он оставался главным подозреваемым более трех лет. 27-летний Шеффилд присутствовал на вечеринке в доме Шульцев 11 марта в компании 17-летней девушки. Он, кстати, приходил к Шульцам и в воскресенье, причем обстоятельства этого визита оказались довольно странными. Проходя мимо дома, Шеффилд увидел бродящую рядом без привязи корову и подумал, что она может испачкать или, того хуже, изжевать висевшее на веревке выстиранное белье. Он постучал в дверь, но ему, естественно, никто не открыл – к этому времени все обитатели дома были мертвы. Тогда Шеффилд отвел корову на пастбище, а затем снова подошел к двери дома и постучал – также безрезультатно. Увидев соседа Шульцев, он отпустил довольно странное полушутливое замечание – что хозяева, наверное, пошли кататься на лодке и утонули. Шеффилд заявил полицейским, что в пятницу вечером видел в доме Шульцев оба ружья и дробовик и что в воскресенье заметил их под домом. Из них уже очень давно никто не стрелял.

Шеффилд, который работал инженером на пивоваренном заводе, категорически отрицал, что ему что-либо известно о преступлении. Свое же странное замечание, на которое обратил внимание сосед, он объяснил тем, что Шульцы действительно собирались в субботу кататься на лодке. Когда в воскресенье ему никто не открыл, он подумал, что обитатели дома исполнили свое намерение и еще не вернулись. Эти объяснения показались следователям логичными, и Шеффилд был отпущен – по крайней мере, в тот раз.

У Эйхмана, когда его обнаружили мертвым, голова была накрыта противомоскитной сеткой, а голова Бесси – постельным бельем. Шериф высказал предположение, что убийца либо провел в доме довольно много времени после совершения преступления, либо сначала ушел, а затем, на следующий день, вернулся в коттедж Шульцев. Хотя все тела были сложены штабелем в одной комнате, большие пятна засохшей крови были обнаружены и в других помещениях. Какие-либо признаки ограбления отсутствовали. Дом явно никто не обыскивал на предмет денег и ценностей. Оружия внутри дома тоже не нашлось. Топор позднее обнаружили в ближайшем колодце. При этом на рукоятке все еще были видны следы крови, хотя орудие убийства было частично погружено в воду и пролежало так некоторое время.

Нечто подобное мы увидим в этой книге еще много раз: шериф достаточно быстро понял, что произошло, но почему-то решил отрицать очевидное. После нескольких дней активного расследования он сообщил одному из репортеров, что может сказать только одно: преступление было совершено «злодеем, настоящим дьяволом, маньяком-убийцей, который удовлетворил свою страсть к кровопролитию» и, сделав свое страшное дело, уехал на поезде. Собственно, так оно и было на самом деле: «Человек с поезда» действительно был маньяком с неутолимой жаждой крови, и он действительно скрылся на товарном поезде за четыре дня до того, как были найдены трупы его жертв.

Из всех преступлений, описанных в книге, это практически наверняка было совершено именно «Человеком с поезда». Помимо таких очевидных вещей, как использование топора в качестве орудия убийства, расправа над целой семьей, причем в районе полуночи, а также близость железной дороги, есть и другие признаки, указывающие на него. Их четыре:

1) головы жертв были накрыты каким-то тряпьем – как перед совершением преступления, так и после него;

2) после трагедии дом был аккуратно и тщательно закрыт, а занавески на окнах плотно задернуты;

3) наличие среди жертв ребенка женского пола, не достигшего половой зрелости;

4) а также тот факт, что тела после убийства перетаскивали с места на место без какой-либо очевидной причины.

Через некоторое время общественность стала оказывать давление на шерифа, выражая недовольство тем, что преступление до сих пор не раскрыто. Пошли разговоры о его замене на другого, более расторопного. Шерифа округа Харрис звали Арчи Андерсон. Он был весьма колоритным мужчиной и занимал свою должность уже очень давно. Информацию о нем даже сейчас можно найти в Интернете.

Через несколько недель после убийств у одной местной жительницы по имели Лидия Хауэлл (в некоторых источниках она упоминается как Лидия Пауэлл) случился нервный срыв. Она была у Шульцев на той самой вечеринке, вскоре после которой их убили, и это произвело на нее тяжелое впечатление. Ее признали психически ненормальной и отправили в сумасшедший дом.

Еще через некоторое время по подозрению в соучастии в убийстве Шульцев был арестован некий мужчина по имени Фрэнк Тёрни. Он также присутствовал на празднике. В полиции на него было оказано давление, и он «признался» в своей причастности к злодеянию, указав также на Шеффилда и Лидию Хауэлл. Согласно его версии, они втроем дождались, когда все члены семьи Шульцев заснули, после чего Шеффилд убил их всех металлической палкой, с помощью которой запирались ставни. В это время он, Тёрни, караулил у одной двери, а мисс Хауэлл – у другой. Тёрни заявил, что он до самого последнего момента не подозревал, что произойдет, а потом было уже поздно. В июле 1911 года, более чем через год после преступления, Шеффилд и Тёрни предстали перед Большим жюри, которое предъявило им обвинение. В октябре Шеффилда временно освободили под залог. Суд над ним был назначен на 4 декабря 1911 года.

Похоже, что Тёрни был слабохарактерным человеком. Судя по всему, он рассказал историю, которую от него хотели услышать. Вероятно, в полиции на него действительно оказывали моральное давление и, вполне возможно, подвергали его избиениям. В то же время ему, по всей видимости, пообещали, что в случае признания его не будут судить. Когда его освободили из-под стражи, он принялся всем говорить, что рассказанное им в полиции неправда. Поскольку он, таким образом, отказался от своих показаний, правоохранители решили судить его, как и Шеффилда. Однако без показаний Тёрни им нечего было предъявить ни Шеффилду, ни самому Тёрни. Все улики, которыми они располагали, если не считать странных отношений между Элис и Шеффилдом, базировались на истории, рассказанной Тёрни, а она, как теперь уже многим стало ясно, по сути была сфабрикована полицией.

В декабре 1911 года Шеффилда освободили под залог, а Тёрни, который оговорил Шеффилда, польстившись на обещание неприкосновенности, остался в тюрьме. Процесс над Шеффилдом был перенесен сначала с декабря на апрель следующего года, а затем на октябрь. Обвинение пыталось выиграть время, все еще надеясь, что удастся собрать достаточную доказательную базу. В конце концов в октябре 1912 года Тёрни освободили из-под стражи. Прокурор вынужден был согласиться, что признание Тёрни было получено под давлением. А в мае 1913 года, по прошествии трех лет с момента убийства семьи Шульц, были окончательно сняты обвинения с Шеффилда.

Несмотря на очевидную супружескую неверность Шеффилда, жена его не бросила. Он вернулся на работу, у него родился еще один сын. После того как было совершено преступление, за которое его едва не осудили, он прожил шестьдесят лет и умер в 1968 году. Лидия Хауэлл выздоровела и была выпущена из лечебницы для душевнобольных в 1913 году. В 1916 году она уехала из Хьюстон-Хайтс, но куда – неизвестно. Дома 732 по Эшлэнд-стрит больше нет, а на месте проходившей когда-то неподалеку железной дороги теперь протянулась дорожка для катания на велосипедах.