Читать книгу Тарантул - Боб Дилан - Страница 4

Осенью 1966 года мы должны были опубликовать «первую книгу» Боба Дилана. Остальные издатели нам завидовали. «Этого вы продадите целую кучу», – говорили они, толком и не зная, что это такое, если не считать того, что оно написано Бобом Диланом. По тем временам – магическое имя. «А к тому же смотрите, сколько продали книг Джона Леннона. Так у вас будет вдвое больше – а может, и втрое». Содержание не имело никакого значения.

Боб время от времени заходил в издательство. В те поры ему было трудно перемещаться средь бела дня даже к нашему старому зданию на углу 12-й улицы и Пятой авеню – великолепному сооружению с мраморной лестницей и толстыми стенами, увешанными портретами и фотографиями людей ранга У. Б. Йейтса: мы напечатали и первую книгу Йейтса – да все его книги, вообще-то.

Однажды, когда Боб к нам заявился, секретарша за большим дубовым столом решила, что он ей не нравится, и стала звонить наверх, чтобы узнать, можно ли его впустить. Тогда это казалось забавным, потому что существовало крайне мало мест, где он не оказывался желанным гостем. Бывало, войдет, а люди начинают пялиться, пятиться и перешептываться. Думали, нехорошо на него эдак напирать. Они все равно не очень четко себе представляли, что́ ему говорить.

Мы говорили о его книге, о том, какие надежды он на нее возлагает, и о том, как она должна, по его представлению, выглядеть. И как он ее назовет. Знали только, что «работа идет», что это будет первая книга молодого композитора, робкого парня, который быстро стал известным, иногда писал стихи и странно воздействовал на многих из нас.

Мы не были вполне уверены, что нам с этой книги – кроме денег, конечно. Не знали, что собирается с ней делать сам Боб. Знали только, что хорошие издатели дают авторам шанс нагнать самих себя. Роберт Лоуэлл говорил: «на свой страх и риск вдоль по лезвию бритвы»[1], – и мы думали, что Боб занимается чем-то подобным.

Мы разработали оформление книги, которое нам самим понравилось. Бобу оно тоже понравилось, и мы отправили его в набор. Еще мы наделали значков и сумок с портретом Боба и словом «Тарантул». Хотели привлечь всеобщее внимание к тому факту, что книга выходит в свет. Хотели помочь «Лайфу», «Луку», «Нью-Йорк Таймз», «Тайму», «Ньюзуику» и всем остальным, кто говорил о Бобе. Мы доставили ему гранки, чтобы он мог в последний раз хорошенько посмотреть на книгу, прежде чем мы ее напечатаем, переплетем и начнем выполнять заказы, что нам поступили.

Стоял июнь. Боб сделал небольшой перерыв в работе над фильмом, который монтировал. Мы немного поговорили о книге, о Рамо[2] и Рембо, и Боб пообещал закончить с «некоторыми изменениями» через пару недель. Через несколько дней после этого Боб прекратил работу вообще. Авария с мотоциклом приковала его к постели.

Книгу можно было бы печатать и в таком виде, как было. Но мы этого сделать не могли. Боб не хотел. Теперь он просто не был готов вносить «некоторые изменения». Только и всего.

Время шло, год близился к концу. Некоторые неистовствовали. Где же эта так называемая книга? Он обещал. Обещала компания «Макмиллан». Они даже понаделали этих своих значков и сумок, их еще осталось много, и люди тащат их со складов и продают, потому что на них – портрет Боба; и, может все равно только портрет даже лучше, чем сама книга.

К тому же, несколько наборов гранок разошлось по разным людям, которым книга была послана для предварительного ознакомления. Такие предварительные оттиски делаются с каждой книги. Иногда они даже не сшиваются, а просто скрепляются пружиной.

Прошло еще немного времени. По-прежнему уйма народу говорила о книге и интересовалась, когда же она выйдет в свет. Но она не могла выйти, пока этого не захочет Боб, – если он вообще захочет. А он не хотел.

Время шло, некоторые злились и любопытствовали все больше. Не имеет значения, что это его работа, говорили они. Не имеет значения, чего он хочет, говорили они. В конце концов, какое он имеет право? И вот им удалось достать пару копий тех гранок, и они начали изготовлять копии копий. Эти копии продавались даже лучше, чем значки.

Некоторые газеты заметили, что́ происходит, и решили напечатать части книги, длинные рецензии, рассуждения и разоблачения. Ни Бобу, ни нам это не понравилось. Мы знаем, что у художника есть право самому решать, как поступать со своей работой. И издатель должен защищать это право, а не нарушать его. Это должно быть известно всем. Вы не трогаете того, что вам не принадлежит, а единственное, что нам принадлежит в полной мере, – наша работа.

Поэты и писатели рассказывают нам о наших чувствах. Они находят способы выражать невыразимое. Иногда они говорят нам правду, иногда – лгут, чтобы не разбивать нам сердца.

Боб всегда был впереди – он находил в работе такие пути, которые, может быть, трудно понять. Однако многое из того, что он тогда написал в «Тарантуле», сейчас понять не так уж трудно. Люди меняются, меняются и их чувства. Но «Тарантул» не менялся. Боб хочет, чтобы он был опубликован, и, значит, настало время его опубликовать. Это первая книга Боба Дилана. Вот так он ее и написал – теперь и вы это знаете.