Читать книгу Бросок кобры - Борис Барабаш - Страница 5

В понедельник любимый Театр Сатиры был выходным. Это определило весь распорядок дня. Можно было никуда не спешить. Хотя никуда не спешить в Москве вряд ли кому удаётся.

С Костей Паламарчуком Арбит встретился быстро. Механизм оповещения был ими разработан заранее. Поэтому сложностей не возникло. В назначенное время Бориса ждал автомобиль, который и доставил его в Архангельское. Ресторан, стилизованный под охотничий домик, радушно раскрыл свои двери. Именно так и подумал Борис, когда услужливый метрдотель провел его от входа к столику. За ним уже сидел Костя. Сантиментов при встрече не было. Но Арбит видел, что Костя рад. Борису тоже было приятно вновь увидеться с Паламарчуком. Он почти не изменился. Разве только прибавилось немного седины.

Поздоровались. Пожали руки. Официант терпеливо ждал. Сделали заказ. И только после этого, Костя, приняв непринужденную позу, начал разговор.

– Ну, рассказывай… Как дела?

– Да как дела…? Раз я здесь, и с тобой, значит не так, уж, и плохо?

– Наверное… Чем ты сейчас занимаешься в Крыму?

– Тем, чем и раньше занимался. Адвокатствую понемногу…

– Угу… А та херня с твоим задержанием, тебе не навредила?

– Только в плане нервов.

– А как так вообще вышло? Чего-то не поделил с судьей?

– Ой, Костя… Я тебя прошу… Давай не будем вспоминать.

– Хорошо, хорошо… Как скажешь… Извини. Не хотел тебе сыпать соль на рану.

– Ты и не сыплешь. Просто не хочу опять вспоминать. Это все равно, что возвращаться туда, и в то время. Понимаешь меня? Не хочу.

– Конечно… Понимаю… Я тут недавно в Днепр приезжал. Были дела по одному заводу… Так меня там менты «приняли», представляешь? Сучонок один подставил.

– Чем закончилось?

– Ну, чем? Ты меня здесь видишь? Значит все нормально. Порешали. Вытянули с меня кучу бабок… Поэтому, я тебя прекрасно понимаю.

– Очень хорошо. Как говорили в фильме «Доживем до понедельника»? «Счастье – это когда тебя понимают».

– Точно. Помню этот момент.

Принесли заказ. Официант аккуратно все разложил, и удалился. Можно было приступать к приему пищи.

– Как там Ваня Котов? – спросил Костя;

– Да нормально.

– Видитесь?

– Ну, конечно. Чай не в Нью-Йорке живем!

– И, слава богу!

– Чего так?

– Да был я там недавно.

– И…?

– Всё красиво, да. Но… Если бы я там делал то, что делаю здесь… Там такие срока дают!

– Моя теща в советские времена любила повторять: «Слава богу, что мы живем в СССР!»?

– Точно!

– Я смотрю, ты интересной жизнью живешь.

– В смысле?

– Ну… То ты в Днепре, то в Нью-Йорке. И везде нет житья приличным людям.

– Вот же! Но ты на еду налегай, а то остынет. Вот этот… Да, да… Ну, просто нет слов! Вкуснота, да!

Ребята несколько времени посвятили еде. Она действительно того стоила. За столиком рядом обедал солидный на вид человек. Как сообщил потом официант – «югославский дипломат». И хотя Югославии уже на карте мира не было, «дипломат» был с дамой, и вел себя уверенно. То ли эту даму Борис с Костей очаровали на дистанции, то ли дипломата, но от их столика прислали им шампанское. «Абрау-Дюрсо. Брют». Костя насторожился, и спросил, знает ли его Арбит. Получив ответ «Откуда?», Костя послал «югославу» коньяк «Martell». При этом взгляд его ничего хорошего не сулил. Дипломат взгляд прочел. История продолжения не имела. Война между бывшей Югославией и бывшим СССР так в тот день и не началась.

Однако этот случай помог Борису перевести разговор на серьезные темы. Официант откупорил шампанское, и разлил его по бокалам. Достойный напиток, дав обильную и шипящую пену, смягчил страсти.

– Натуральный углекислый газ. Не газировка какая-нибудь, – сказал Борис, смакуя вино, и рассматривая его сквозь хрусталь бокала;

– Может быть… Хрен его знает. Я в этом не рублю.

– Кстати… О натуральном… Есть тема… Скажи мне, а ты с Еловским видишься?

– Ну и переходы…! Видимся… Да… Иногда… По мере необходимости. А в связи с чем, вопрос?

– Да просто хотел узнать. Есть мысль. Я в 95-м году ему так и не ответил. Согласился поучаствовать в выборной компании, но так и не приехал. С этим задержанием… Неудобно получилось. Хотя… С другой стороны… У Еловского таких, как я – воз и маленькая тележка. Вряд ли он меня вообще помнит.

– Не, чего? Он тебя помнит. Во всяком случае, помнил. Как-то пару лет назад даже спросил меня о тебе.

– И что ты ответил?

– Рассказал ему твою историю. Подумал: «Жизнь длинная. Зачем портить отношения. Тем более, с такими людьми, как он». Верно?

– Все правильно. Спасибо.

– А ты чего хотел от него? Есть, что предложить?

– Есть, что ему предложить… И есть, что тебе предложить…

– Даже так! Интересно… Только я не представляю, чем ты его можешь заинтересовать. Человек сейчас на пике.

– Да… Человек на пике. Но, тем не менее…

– Ну, например?

– Хочу поучаствовать в выборах губернаторов.

– Кем? Кандидатом?

– Да, нет. Кандидатом… У меня ж украинский паспорт… В качестве технолога.

– И что тут нового? Думаешь, у него в них недостаток?

– Думаю, недостатка нет.

– Ну…? Так в чем соль?

– У него и в 95–96 тоже не было недостатка в технологах. Но все же он пригласил меня?

– А! Так ты хочешь схавать тот торт, который тогда не съел?

– Я хочу поработать, и заработать. Вот и всё. Надо расти. Чё там, в Крыму сидеть? Тоже мне, масштаб! Надоело! Одно и то же! Одни и те же истории! Один и тот же запах! Жена на мужа, сын на отца! А по уголовным делам… Все невиновны! Начинаешь читать материалы дела, разбираться, вопросы задавать, мама дорогая! Сам бы расстрелял.

– Ну… Что ты хочешь? Жизнь… Но мне понятно. Я же тебе тогда еще говорил, что в Крыму ловить нечего. Ничего хорошего там нет. Крым маленький, а жрать хочется всем. Вот и начинают мочить друг друга. Это тебе не Россия. Тут навалом всего. Даже, если кто и захочет, всё и всех не проконтролирует.

– Ну… Это как сказать…

– А вот так и сказать! Жизнь – здесь! А в Крыму ничего хорошего нет! – раздельно по буквам сказал Костя;

– Я с тобой не совсем согласен. Масштабы несравнимы, конечно. Но есть чем и в Крыму заниматься при желании. Но ты прав в главном. Жизнь – здесь. Здесь центр. А Крым… Это так, периферия. Как говорил один преподаватель в Харьковском юридическом институте: «Жизнь одна. И прожить ее надо в Крыму». Но речь сейчас не об этом. Я хочу, чтобы ты с Еловским обо мне поговорил уже в этот мой приезд. И я хочу с ним встретиться. Тоже сейчас.

– Это ты мне задание даёшь?

– Не задание… Пожелание.

– Послушай! Боря! Что за тон? Я у тебя не на зарплате!

– Тон? Тон простой. Хочу тебе тоже что-то предложить. В обмен.

– Ну, ну!

– Костя! Мне твой тон тоже не нравится. Ты не нукай! Я у тебя тоже не на зарплате! Мне одолжений не надо! Еще неизвестно, кто кому больше сделает… Ладно… Пойду я, наверное… Я заплачу за обед. Сколько там накапало?

Молнии сверкнули в глазах Паламарчука. Желваки заиграли на щеках.

– На обед я тебя пригласил, – наконец медленно выдавил он из себя. – Платить не надо. Оставь свои деньги при себе. Но я смотрю, ты, как был «бурый», так и остался. Не рискуй, мой тебе совет.

– Это что, угроза?

– Это не угроза… Совет…

– Советы дают тогда, когда их просят.

– А это по дружбе, бесплатно. И… давай попридержи коней. А то мы так никуда не приедем.

– Так ты первый начал.

– Что я начал? Ты таким тоном со мной не говори! Нужна встреча с Еловским или Хрендовским, ты вежливо обратись. А то ты мне задания даёшь! На такой ноте мы с тобой разойдемся.

– Тебе виднее.

– Раз мне виднее, то давай продолжим разговор.

– Давай.

– Тогда сейчас послушай меня внимательно! Я хочу, чтобы ты меня правильно понял. Один раз. И навсегда. Ты там что-то мне расскажешь… Предложение… Я от тебя еще ничего не слышал, а мне уже бутылки с пивом об уши открывают! Может твое предложение – говно! А может, и не говно! Я не знаю. Но это ничего не значит! Главное – уважение! Понимаешь? Где оно?

Арбит сидел тихо, и внимательно смотрел на Паламарчука. Борис почувствовал, что перегнул палку, что тон его был, наверное, не тем. Но признать это сейчас ему казалось неправильным. Один раз уступишь, потом начнут на тебе ездить. Паламарчук жил в таком мире, где закон прост – «стал на ноту, держи масть». Иначе будешь «мяником», то есть, слабаком. А с такими лучше дел не иметь. Себе дороже.

С другой стороны, понравилось бы Арбиту, если бы с ним так кто-то говорил? Вряд ли. Публика Костиного образца остро реагировала на тональность. И, если им что-то казалось неуважительным, или двусмысленным, следовало ждать реакции. Арбит сам так часто реагировал. С кем поведешься…

По своему опыту Борис знал, что в таких случаях не надо подаваться эмоциям, а следует действовать трезво, и наплевать на расчет. Слушать внутренний голос и чтить интуицию. А она ему подсказывала уладить конфликт. Тем более, произошел он из-за ничего.

Поэтому Арбит с легким сердцем, глядя на Паламарчука, сказал:

– Ты прав. Получилось с моей стороны неуважительно.

Костя вздохнул. Какое-то время смотрел себе под ноги.

– Я может… тоже зря так…, – наконец негромко сказал он. – Ну, наливай этого… Дюрсо. Абрау… А чё его так назвали? Может, в честь какого-то Абрау? А, может, какого-то Абрама?

– Скорее всего… Может быть, ты знаешь… Был Дюрсо Абрамом. Постеснялись так прямо назвать, и придумали «Абрау». Мол, это не Абрам, уважаемые товарищи! Не подумайте! Это – француз! Абрау зовут. А чего нет? Все может быть. [1]

Костя засмеялся, всё так же глядя себе под ноги.

– Тебе бы книги писать…

– Я подумаю…

– Так что там за вопрос? – в конце концов, неспешно спросил он;

– Вопрос… После этого «Дюрсо» трудно перейти к серьезному.

– А ты попробуй.

– Пробую… Ты знаешь, что такое ГРУ?

Улыбка быстро сошла с лица Паламарчука. Чувство настороженности застыло на нем.

– Конечно…

– Мой армейский товарищ сейчас там возглавляет одно направление.

– Так.

– Мы встретились, поговорили.

– Когда?

– Вчера.

– И…?

– Ему нужны люди.

– Для чего?

– Для одной операции.

– Одноразово?

– Нет… Многоразово.

– Кого-то надо хлопнуть?

– Да нет. Им для этого нужен кто-то со стороны?

– Так вот же! Я и подумал… Странно как-то… Хорошо… Извини. Не хлопнуть кого-то. Тогда, что?

– Нужно продать спецоборудование…

– Хм! Стрёмное дело… Это ж государственный вопрос.

– Ну, а они кто? Кто тебе это предлагает?

– Ну, да… А чего они сами не могут?

– Видать не могут. Нет кадров. А если и есть, так уже засвечены.

– Ясно… А от меня что нужно?

– Ну, смотри… Я в курсе только в общих чертах. Не стал подробно расспрашивать. Чего ради, если я не собираюсь участвовать? Так? Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь.

– Или дольше живешь…

– Точно! В нашем случае, именно так.

– Ну… Хотя бы в общих чертах, ты знаешь что-то?

– В самых общих. Мой товарищ вообще сказал, чтобы с тобой говорить намеками.

– Намеками? В таком деле?

– Так я о том же.

– Итак. Ближе к телу…

– Да… У них есть оборудование.

– Это я уже понял.

– Есть покупцы.

– Кто?

– Да, черт их знает. Черномазые какие-то, наверно.

– Ладно. Дальше.

– Надо продумать маршрут, и доставить товар. Проследить, чтоб бабки перевели на определенные счета. Государство к этому не имеет никакого отношения. Понимаешь? Если вы спалитесь, никто за вас подпрягаться не будет.

– Это понятно. И…?

– Что и…?

– Дальше что? После всего.

– Вам надо будет «раствориться». На время.

Костя встал из-за стола, и подошел к огромному аквариуму. Постоял там, держа руки в брюках, и через пару минут вернулся назад.

– Успокоили рыбки? – спросил Арбит;

Паламарчук не ответил. Но через мгновенье спросил:

– Мои интересы?

– Это уже ты будешь с ним обсуждать. Зачем мне эти знания?

– Тоже верно…

Возникла тишина. Костя громко вздыхал. Взгляд его переходил от одной точки к другой. В ресторане, казалось, был слышен шум его мыслей. Официант принес пирожные, мороженое и фрукты. Косте было не до них. А, вот, Арбиту открылись новые возможности. Он их и использовал. Ему теперь стало легко. Он всё сказал. Пусть сейчас думает Костя. Костя и думал. Усиленно и напряженно. Люди, риски, деньги, перспективы. Всё крутилось в его голове, как в калейдоскопе. Такие возможности бывают раз в жизни! Черт возьми! Используешь ее, и ты – король. Один раз рискнешь, и ты обеспечен на всю жизнь. На несколько жизней! Не используешь, будешь жалеть. Больше такого никто не предложит. Второго шанса никто не даст. Но, и риски… Они, конечно, есть. И риски очень большие. Хотя… Боишься? Не рискуй. Иди на завод. Там все будет гладко, и небольшая зарплата стабильна. Пока не упадет балка на голову, или завод не закроют.

Костя представил себя на заводе, работающего за жалкие гроши на какого-то дядю. Ему стало смешно. Он вдруг засмеялся, и Арбит застыл с виноградиной в руке. Но опять наступила тишина, и каждый вернулся к своему занятию. Костя думал, Борис ел.

Как ни старался рационально мыслить Паламарчук, сами собой уже вызревали схемы и просчитывались варианты. В итоге, тяжело вздохнув, Костя сказал:

– Хорошо… Что по концовке? Мои действия?

– Если в принципе ты согласен, я сообщу товарищу, и он назначит время и место вашей встречи.

– Я в принципе согласен. Но пока только встретиться и поговорить. Ничего не обещаю. Надо все выяснить. Ты же понимаешь… А дальше видно будет.

– Очень хорошо. Я думаю, и меня, и товарища это пока устроит.

– Договорились. Да… И по Еловскому. Я сейчас постараюсь его найти. Даже не знаю, на месте ли он. Человек мира… Может он и не в стране… Но если он на месте, я договорюсь о вашей встрече.

– А я постараюсь найти моего товарища. И договорюсь о вашей встрече.

– Хорошо. Тогда что? По коням? Больше ничего не желаешь?

– Нет. Спасибо. Уже не желаю.

Рассчитавшись, Паламарчук и Арбит вышли из ресторана. Направились к машине. Но Костя, погруженный в свои мысли, все время ускорял шаг и вырывался вперед. Иногда только он оборачивался, проверяя, успевает ли за ним Арбит.

В машине почти молчали. Если и говорили, то ни о чем. В тот день они оба почувствовали, что перешли незримую границу, отделявшую их прежнюю жизнь, от того большого и неизвестного, что ждало их впереди.