Читать книгу Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - Борис Батыршин - Страница 8

Москва,

Пока ещё – июль 2015 г.

Шурик распустил завязки, перевернул рюкзак и вывалил на пол груду рыбацких сапог. Судя по запаху резины и товарным биркам, сапоги были только что из магазина. Чёрные, с высоченными до пояса, голенищами – наследие советской эпохи, любимое несколькими поколениями почитателей рыбной ловли.

– Здесь по паре для каждого. Если с размерами не угадал – извиняйте, брал на глазок.

– Это ещё зачем? – удивился Олежек. – Ты что, на рыбалку собрался?

– Ага, ловить пираний-мутантов. – хмыкнул Шурик. – В канализации. К твоему сведению: в технических тоннелях метрополитена сравнительно чисто, максимум, что там есть – это пыль и сырость на стенах. А вот на той стороне портала, в девятнадцатом веке, картина, мягко говоря, другая. Если верить господину Гиляровскому – а я ему верю, «Москву и москвичей» трижды от корки до корки перечитал, – там придётся шлёпать по колено в дерьме, и хорошо, если только по колено… Так что – разбирайте, сами потом спасибо скажете.

К назначенному сроку в квартиру на улице архитектора Казакова собрались все. Шурик, кроме рюкзака с сапогами, приволок второй рюкзак с вещами и ноутбуком – куда ж программисту-айтишнику без главного своего инструмента? Олежик не меньше трети рюкзака – здоровенного, туристского, на сто литров – забил упаковками с медикаментами, одноразовыми шприцами и прочим медицинским припасом. Скромнее всех оказался Колян. Он тоже прихватил ноутбук, но в остальном ограничился несколькими парами белья, мылом, зубной щёткой и горстью батончиков «Сникерс» в качестве сухого пайка. Похоже, преданный поклонник классического фэнтези, никогда не задумывался о столь прозаических вещах, как содержимое тревожного чемоданчика – в данном случае, как не преминул сострить Шурик, «рюкзака попаданца».

Пока спутники отсутствовали, Ромка успел пройтись по магазинам. Он не тратил время и деньги, которых осталось не так уж много, на компьютерные прибамбасы – его закупки предназначались исключительно для представительниц прекрасного пола. Духи, косметика, чулки, кружевное бельё – всё то, чего в девятнадцатом веке днём с огнём не сыщешь. Часть этих деликатных сокровищ предстояло отдать сестре Ольге, ну а остальное… словом, поручику Роману Смольскому было кого порадовать.

Заснуть этой ночью никто не смог – только Евсеин под утро прикорнул на диванчике в гостиной. Остальные под бесчисленные чашки кофе (коньяк Ромка запретил – «завтра у всех должны быть свежие головы!») склонились на позаимствованной в квартире Виктора самодельной картой – большим листом бумаги, испещренным многочисленными пометками. На карте было всё: подземные коридоры, канализационные коллекторы, служебные тоннели метрополитена. Возможно, предположил Шурик, кто-то из группы Войтюка полазил в своё время под землёй с диггерами?

Так что, они заучивали наизусть маршрут, проговаривали варианты событий, от встречи с охраной метрополитена, до стычки с «чёрными диггерами» или гигантскими крысами – в Интернете ходили байки и не про такие ужасы, встречающиеся в подземной Москве. И когда задребезжал старенький механический будильник, Ромка не сразу понял – и когда это успело наступить утро?

Ехать в центр решили на такси. Вызывать машины не стали, из квартиры выходили по одному, озираясь в поисках возможной слежки. Обошлось: похоже, у ОВДшного начальства руки в самом деле ещё не дошли до поисков «подозреваемых» по делу об исчезновении стажёра Онуфриева. Так что, к десяти утра все пятеро были уже на Варварке – держались друг от друга на расстоянии в десяток шагов и не сводили глаз с Ромки, которому досталась роль старшего группы.

Долго ждать не пришлось. Утро выдалось не по-летнему унылым; накрапывал мелкий дождик, и народу на улице почти не было. Ромка улучил момент, когда возле нужной им подворотни не оказалось ни одного прохожего, подал спутникам знак – и они по одному прошмыгнули мимо припаркованной «Газели» во двор. Железная дверь в подвал обнаружилась, как это и значилось в записях Виктора, в противоположной от подворотни стене. Ромка огляделся – никого. На ходу выдёргивая из-под полы заранее припасённую монтировку, он пересёк двор. Навесной замок сопротивлялся недолго – и сдался с громким металлическим щелчком. Из подвала пахнуло затхлой сыростью и мышами; они по одному спустились по склизким ступенькам. Шедший последним Колян подпёр дверь изнутри куском доски, а Ромка уже шарил лучом фонаря по стенам. Где-то тут должна быть решётка, за которой открывается шахта вентиляционного колодца… вот же она, завалена кучей всякого хлама!

Спустившись по поржавевшим скобам (Шурик и Ромка вдвоём страховали Евсеина) они оказались в низком помещении, посреди которого громоздилось нечто массивное, угловатое, с жестяным кожухом в форме улитки. Этот механизм Шурик, чуть поколебавшись, объявил вентилятором, того типа, что ставили в бомбоубежищах.

Дальше был прямой, как стрела, коридор, по сторонам которого то и дело мелькали стальные двери, все до одной наглухо запечатанные. С интервалом в пятьдесят метров тоннель перегораживали гермозаслонки – по счастью, все открытые. Возле каждой на стене имелась коробка с рубильником, чтобы в случае угрозы можно было отсечь часть тоннеля.

Коридор заканчивался комнатой, уставленной решётчатыми ящиками воздушных фильтров – проржавевших, покрытых толстенным слоем пыли. Подтверждалась версия Шурика: похоже, они действительно попали в заброшенное бомбоубежище, построенное, судя по шильдикам на оборудовании, ещё в пятидесятых годах прошлого века.

Из комнаты с фильтрами вёл другой коридор, через два десятка шагов упиравшийся в массивную гермодверь, на этот раз, запертую. Дверь была снабжена электроприводом, причём проводка – это было видно невооружённым глазом, – давно сгнила и не действовала.

Но открывать её и не требовалось. Пошарив лучом фонаря по стенам, Ромка отыскал отмеченный на карте неприметный проход, за которым они упёрлись в тупик – преграду, сваренную из стальных листов. Один из листов был прихвачен небрежно, наискось – несомненно, работа ребят Войтюка. Значит они на правильном пути!

Сварочный аппарат отыскался поблизости, в нише, прикрытой сгнившими досками. Шурик проверил баллоны, удовлетворённо поцокал языком и велел спутникам отойти подальше. Подкрутил латунные вентили на изогнутой в виде буквы «Г» горелке – и провёл вспыхнувшим острым язычком голубого пламени по сварному шву.

Ромка выдохнул – оказывается, с того момента, как Шурик взял в руки горелку, он сдерживал дыхание. Что ж, самое трудное позади, можно расслабиться. И тут же осадил себя: предстоит ещё открыть портал-червоточину. И если что-то пойдёт не так – возвращаться им, в сущности некуда. Если, конечно, они не горят желанием свести знакомство с оперативниками Басманного УВД, разыскивающими бесследно пропавшего стажёра-практиканта Ярослава Онуфриева.

Срезанный автогеном лист с жестяным грохотом обрушился на бетонный пол. Шурик повернул барашек регулятора, и голубой язычок послушно угас. В образовавшуюся брешь пришлось протискиваться, согнувшись в три погибели, цепляя одеждой за зазубренные, ещё горячие кромки. За тупиком открылся проход шириной не больше полутора метров, и идти по нему можно было только по одному. Проход тянулся ещё шагов на пятьдесят – причём из-за одной из стен то и дело накатывал, заглушая прочие звуки, металлический гул. «Там тоннель с путями. – почему-то шёпотом сказал Шурик. – Правильно идём, всё как в описании…»

И вот, наконец – железная дверь с остатками облупившейся салатово-зелёной краски и едва различаемыми белыми цифрами. Подсобка, та самая, куда ведёт портал-червоточина!

Дверь – не металлическая, а самая обыкновенная, из вздувшейся от сырости пузырями фанеры – протяжно скрипнула заржавленными петлями. Ромка шагнул внутрь и зашарил рукой слева от дверного проёма.

Сухо щёлкнуло, свет мигнул, погас, снова мигнул – и под потолком тускло засветились две лампочки накаливания в обрешеченных стеклянных плафонах. Всё тут было в точности, как описывал в своих записках Виктор. Ряды железных шкафчиков вдоль стен – здесь рабочие хранили свой нехитрый скарб. Кое-что сохранилось до сих пор: скукоженные, высохшие до костяной твёрдости башмаки, чёрная от масла и грязи спецовка, пожелтевшие, рассыпающиеся от прикосновения в труху газетные листы. Пыль, осыпавшаяся пластами краска, жестяной короб вентиляции под потолком, с которого фестонами свисает пропылённая паутина… а это что?

– Уж ты, вот это раритет! – Олежек восхищённо рассматривал древний телефонный аппарат в массивном металлическом корпусе, с толстым металлическим же наборным диском и тяжеленной, как гиря, трубкой с раструбом. – Свинтить бы его отсюда…

– На подводных лодках такие, только без наборного диска, я в кино видел. – Олежик снял с торчащего в бок рычага трубку – большую, тяжеленную, словно гантеля, с раструбом, прикрывающим микрофон. – Ого, работает!

Из динамика слышался непрерывный гудок.

– Ну-ка…. – будущий психиатр зашарил по карманам в поисках мобильника, – наберите кто-нибудь мне на трубу с этой штуки, определим, какой тут номер!

Увы, эксперимент не удался – звонок на сотовый никак не хотел проходить. Вероятно, это была внутренняя метрополитеновская телефонная сеть, без выхода в город.

– Не наигрались ещё, господа? – сварливо осведомился Евсеин, извлекая из своего саквояжа картонную коробку, замотанную в плотную ткань. – Позволю себе напомнить, что мы пришли сюда не за этим!

Он размотал ткань, отодрал скотч и извлёк из коробки искалку, упакованную в несколько слоёв поролона.

– Кажется, всё цело…

Ромка кивнул. Не хотелось бы оказаться неизвестно где, а то и вовсе превратиться в пучок каких-нибудь кварков или нейтронов – и всё из-за пары погнутых проволочек.

Евсеин извлёк из жилетного кармана часы.

– Что ж молодые люди, у нас примерно четверть часа. Если вас не затруднит… – он повернулся к Шурику, – расчистите место у той стены. Портал, я полагаю, откроется там.

И показал на стену напротив входной двери. Шурик кивнул и бросился выполнять распоряжение.

Ромка ворочал железные шкафчики – похоже, их нарочно открутили от пола и пододвинули к стенке – а в голове какие-то встроенные часы назойливо тикали, отсчитывая секунды и минуты.

…Пятнадцать минут… теперь тринадцать… вот уже десять…

– Всё, время вышло, молодые люди… – доцент откашлялся, встал напротив расчищенной стены. – Попрошу всех приготовиться.

Ромка кивнул, стараясь справиться с нервной дрожью.

Доцент поднял «искалку» перед собой, одновременно скосив глаза на циферблат. Секундная стрелка двигалась мучительно медленно, отсчитывая последние мгновения.

…четыре… три… два… один…

Вот, сейчас!