Читать книгу Третий Меморандум - Борис Батыршин - Страница 9

– В-общем, так или иначе, разместили всех. – Высокий, широкоплечий парень с круглым лицом и слегка сбитым набок носом боксёра, аккуратно сложил листок и убрал его в карман куртки-стройотрядовки. Куртка была новой, ещё необмятой – успел позаимствовать на складе. Поверх неё талию перетягивал новенький офицерский ремень, на котором ладно висела кобура с ТТ и армейская фляга в брезентовом чехле. Докладывал обстоятельно, неторопливо, то и дело сверяясь с записями, сделанными мелким, бисерным почерком.

– Часть народу пока переночует в спортивном и актовом залах интерната – в основном, те, кто помладше, ну и некоторые девицы возжелали. Остальные – в палатках, благо погоды стоят теплые. А там видно будет. Здание позади пятиэтажки- это, если кто не в курсе, УПК, учебно-производственный комбинат при том же НПО «Энергомаш», что и сам интернат, – пока решили не трогать. Я его открыл, пробежался по помещениям – полно оборудования, станки, приборы, учебные классы. Лучше, покамест, народ туда не запускать, а то растащат, перепортят; а в нашем положении этому УПК цены нет, можно сказать, основа будущей промышленной базы. Я наскоро глянул – там только по металлообработке раз в пять больше чем на складах, во всяком случае, если судить по спискам, что дал Саня. По дереву – пилорама во внешней подсобке. Там вообще много чего имеется, я толком не успел…

Александр довольно кивнул. Этот кандидат встал на место временного начхоза лагеря-колонии в самый раз, тютелька в тютельку – как штатный патрон входит в казённик винтовки. Студент четвёртого курса техникума авиационного приборостроения Николай Маркелов попал в казаковско-простевскую компанию любителей фантастики случайно; звёзд с неба не хватал, натурой отличался куркулеватой, хозяйственной, что и пригодилось теперь чрезвычайно. Сразу после подавления бунта «техникумных», Николай принял у Колосова полномочия завскладом и, мобилизовав с десяток добровольцев, принялся за организацию лагеря – прежде всего, за распределение палаток, спальников, одеял и прочего походного имущества. Две комнаты, доверху набитые одна разобранными панцирными кроватями, другая полосатыми, в комках ваты, матрацами нашлись в интернате; было решено употребить это добро на первичное обустройство быта обитателей больших армейских, на двадцать рыл, шатров, взятых со складов. Туда поместилась примерно половина тех, кому не нашлось места в интернате; остальные довольствовались спальными мешками и шестиместными туристическими палатками. Назавтра Маркелов обещал наладить организовать изготовление дощатых поддонов для палаток – на случай дождя. Идею это Казаков приветствовал с ходу, припомнив организацию быта в армейских летних полевых лагерях.

– …короче, корпус УПК я пока запер. – подвёл итог Маркелов. – Там пока караул, двое при оружии; имеют строжайший приказ ночью делать обходы снаружи, проверять, не забрался ли кто в окна. Завтра Толик – кивок на Танеева, – проведёт полную ревизию. Да, за корпусом, хоздвор – гараж с ямой, правда, без машин; кое-какие мастерские, подсобка, будка с трансформатором, сварочный пост… да, ещё, под рубероидом – штабель пиломатериалов. На глаз, не меньше вагона: доски, брус, вагонка, фанера даже – это кроме того, что по спискам должно быть в ангарах. Я это добро велел особо охранять, чтобы не растащили на дрова. Ну и сам хоздвор, понятное дело, тоже… Ключи от здания и помещений вот. – и Николай выложил на стол тяжело звякнувшую связку.

– Пусть Толик и возьмёт. – отмахнулся Казаков. – Раз уж будет завтра осматривать… и вообще – вы двое и Димка среди нас самые твёрдые технари. Вот и займётесь в перспективе строительством и промышленностью, ну и всем, что с этим связано. Транспорт там, топливо, стройматериалы… лады?

Танеев, Маркелов и Колосов синхронно кивнули. Довольный Толик сгрёб со стола связку ключей от УПК.

– Лады, Сань. Тогда, если ты не против, я там и переночую, с караульными. Своим глазом пригляжу, а то мало ли…

Пригляди, пригляди… – ворчливо отозвался Казаков. – Теперь ты, Стась…

– У пирса стоят два судна. – начал Крайновский. – Большой мореходный катер и крейсерская парусно-моторная яхта. Катер, кстати, паровой… и вообще, никакой это не катер! Я тут бумаги просмотрел наскоро – оказывается, нам дали тральщик типа «Альбатрос», специальной постройки судёнышко, ещё дореволюционное, 1910-го года. Не такая мелкая посудина – сто десять тонн, два котла, угля берёт на шесть сотен миль экономическим. Судёнышко вполне мореходное, по Чёрному морю такие хорошо бегали…

– Тральщик? Военный, значит. корабль? – подобрался Голубев. – А как у него…

– Только тумбы под лёгкую пушку и пару пулемётов. – разочаровал главнокомандующего Стась. – Но ты не расстраивайся – судя по описи, вооружение всё на складе. К яхте тоже, к стати, кое-что прилагается, вот… – и он протянул Голубеву бумажку, тот немедленно принялся черкать что-то в своём блокноте.

– На складе оно… – буркнул Казаков, заглянув в своё листок. – Стеллаж номер… впрочем, неважно. Продолжай.

– Да, так о яхте. На вид – посудина вполне мореходная, вооружена как йол.. нет-нет, Андрей, это я про паруса… На глаз, тонн двадцать пять-тридцать. Дизель, как и было сказано, на консервации, и сколько с ними надо му… возиться, чтобы привести в рабочий вид – сказать не могу. Пока. На песке, под брезентами, четыре шлюпки – два яла-шестёрки и два барказа. Снабжения… ну, вёсел, мачт, парусов, такелажа, мелочёвки всякой – нет. Моторов подвесных тоже.

– Всё на складах… – повторил Александр, снова сверившись с бумажкой. – Там ещё, судя по спискам, три мотолодки типа «Казанка» и отдельно – подвесные моторы для тех шлюпок. Ну ладно, флот для нас пока – не самый актуальный вопрос. Но ты, Стась, всё же, с утречка проверь – эти посудины хоть надёжно пришвартованы? А то мало ли, шторм какой…

Крайновский кивнул.

– Так, теперь – перепись. – Казаков повернулся к девушкам, устроившимся рядом, на краю обширного дивана. Простева держала в руках бледно-жёлтую картонную папку с тесёмками и жирной чёрной надписью «Дело №…» Вика обошлась жиденькой пачкой замызганных листков. – Докладайте, что там у вас получилось?

– В-общем так, ребят… – Вика разложила листки на столе большим веером. Листки были смяты, кое-где прорваны; графы в кривых, нарисованных от руки, без линейки, таблицах, были заполнены, где карандашом, где шариковой ручкой, а где и вовсе фломастером. – По посёлку… простите, мы пока так условно будем называть – «посёлок» и «интернат».

Собравшиеся закивали, Вика продолжила:

– Значит, у нас всего семьсот семь душ. Из них четыреста пятьдесят два, обоего пола – дети и подростки до шестнадцати лет; большая часть старше четырнадцати, есть и несколько совсем мелких. Остальные – от восемнадцати до двадцати семи. Семеро в возрасте до пятидесяти двух лет, из них три женщины. Кроме того, эти… ну, сами знаете. Всего тринадцать человек, я их в общие списки не включала… правильно?

Вокруг завздыхали и закивали. Это была больная тема – после попытки захвата складов, компания старших парней, в основном, учащиеся профтехучилищ, были посажены в подвал интерната под замок, с приставленным вооружённым караулом.

– Раскладка по профессиям есть? – поинтересовался Маркелов. – Хотя бы для тех, кто старше восемнадцати?

– Очень приблизительная. – ответила за Вику Лена Простева. – Времени сами понимаете, не было совсем, а потому многих записали просто как «студентов» или «учащихся техникума». Тут ещё предстоит уточнить. Но кое-что имеется….

Она откашлялась, покопалась в разложенных Викой листках, приведя их в совершеннейший беспорядок.

– Я тут наскоро сгруппировала по профессиям, хотя и получились некоторые пересечения… Сначала – строительство. Здесь, в основном, студенты со стройотрядовским опытом – это те, кто сочли нужным уточнить, может и другие есть. Кроме них – два крановщика, один – дядечка лет сорока лет, последние два года заведовал какой-то базой «КлинСтройСпецТехники» – там краны, вроде бы, хранятся….

– Полезный товарищ. – немедленно влез Танеев. – Инженер?

– Говорит – курсы повышения квалификации пять лет назад. – справилась со списком Лена. – Я, вообще-то, про образование уточняла только у тех, кто постарше, или если должности руководящие…

– Тоже неплохо. Беру. – одобрил Танеев, делая пометку. – Сань, ты говорил, на складах есть краны и лебёдки?

– Ты погоди, не того… – ответствовал Координатор. – Берёт он… складом, строительной техники, говоришь, заведовал? Вот мы его и пристроим на наш склад промышленного оборудования. Пусть разбирается, а там видно будет. А ты забирай второго крановщика…

Танеев хотел, было заспорить, но на него зашикали со всех сторон. Лена снова кашлянула и продолжила:

– Ещё – штукатуры, маляры, стекольщики и отделочники – десять человек. Да, ещё один паркетчик. Вот список.

– Давай, – потянулся Маркелов. – Стекольщики, говоришь? Надо их к Сан Санычу послать, а то интернатские без стёкол ночами помёрзнут… Сань, в списках вроде, было листовое стекло?

– Лёш, достал, а? – возмутился Крайновский. – Ты, вообще-то тут не один! И хорош Ленку перебивать, дай дослушать!

– Да я что, я – ничего, – примирительно буркнул Маркелов, но список взял и принялся внимательно изучать.

– …два плотников и столяр. – продолжила Простева. – Я их отдельной графой…

Макркелов снова поднял голову, но, встретившись с тяжёлым взглядом координатора смолчал, пожал плечами и черкнул что-то себе в блокнотик.

– Сварщики – двое, два как их… табельщик, не знаю, что это такое… женщина, сорок два года.

– Это учёт рабочего времени – пояснил Валерьян. – Наряды на работы, то-сё… если с опытом – очень пригодится. По собственному опыту говорю: без хорошего табельщика на стройке – как без рук. Лен, черкни фамилию…

– Да что ж это такое? – хором возмутились Крапивко и Крайновский. – Так мы никогда не закончим! Сань, скажи, чтобы Валерка с Лёхой губёнки подзакатали!

– Верно, Валерьян, – поморщился Казаков. – Давай так – Лена хм… огласит весь список, а потом будем решать, кто куда. Что там у тебя осталось по строителям? – обратился он к Простевой? – Давай, в общих чертах, без подробностей…

– Один преподаватель строительного техникума, кровельщик, распиловщик дисковой пилы, остальные – бетонщики и эти… как их… арматурщики. Как я и говорила, почти все – стройотрядовцы. Среди них, кстати, твой, Валерка, коллега – был комиссаром стройотряда. МИСИ, второй курс…

– И ты такого кадра в бетонщики записала? – возмутился Валерьян. Да ещё из МИСИ? – Готовый же прораб! А ну, давай сюда, и без возражений. Сань, это особый случай, ты же понимаешь…

– Комиссары в пыльных шлемах? – подал голос Баргат. – До сих пор он молчал, нахохлившись в глубоком кресле, в углу. – Рыбак рыбака…

– Водителей – семеро. Тут полнейший разброд – от троллейбуса до карьерного самосвала. Ещё пятеро несовершеннолетних уверяют, что умеют водить машину – я их на всякий случай тоже внесла, пригодится. Так, два бухгалтера… бухгалтерши… медиков трое, из них две медсестры и один аспирант первого меда. Повар, на Земле заведовала заводской столовой. Четверо всяких механиков, один из них – техник-смотритель ЖЭК, тоже не понимаю, что это, записала с техниками…

– Молчать, господа гусары! – гаркнул Казаков, прежде, чем Танеев и Маркелов успели издать хоть звук. – Дальше, Лен…

– Рабочие разных промышленных специальностей – токаря, слесаря, этот, как его… шлифовальщик – всего семь человек. Два инженера – теплотехник и завлаб из электротехнического техникума. Связистов, электронщиков нет, – вы просили особо уточнить, – зато есть сержант-сверхсрочник из войск связи. Говорит – дежурный оператор какой-то там станции… Подойдёт?

– Ага, – подтвердил кто-то за спиной Крайновского. – Всё же – лучше чем ничего…

– Студент-металлург – с четвёртого курса «Стали и сплавов», уверяет, что до института работал в Электростали, на металлургическом комбинате.

– Больше военных нет – кроме этого связиста? – осведомился Голубев. – или, может, кто из милиции?..

– Есть стрелок вооружённой охраны. – тут же ответила на этот раз Вика. – Мужик за тридцать, по моему, сильно пьющий. Но это ведь не то, Андрюш?

– Не то. – вздохнул Голубев. – ВОХРа мне даром не надо. Хотя…

– Всё? – перебил Казаков, с неудовольствием поглядывая на Голубева.

– Нет ещё. – отозвалась Простева. – Вот, отдельно, ты простил – геологи или те, кто имеет отношение. Три человека. Инга Имантас – третий курс МИИГАик – геодезия, я её в этот список, правильно? Потом – двое студентов МГРИ, – со второго и четвёртого курсов. Который старше служил в армии, механик-водитель… какой-то «мотолыги», записала на всякий случай…

– Многоцелевой тягач, лёгкий, бронированный. МТ-ЛБ. – пояснил Голубев. – У нас в части такие были. Ценный кадр.

– Это ко мне! – вскинулся Танеев. – К ангаре два гусеничных трактора, вот пусть и…

Голубев собрался возразить, но поймал на себе взгляд координатора и со стуком захлопнул рот.

– Дальше – по сельскому хозяйству… – продолжила Простева.

– Так-так… – заинтересованно протянул Казаков. – С этого места, пожалуйста, подробнее…

Лёня Крапивко посмотрел на координатора с некоторой ревностью – он попал под Перенос с четвёртый курс Тимирязевского и полагал себя главным спецом по сельскому хозяйству в Совете. Казаков уловил этот взгляд и слегка развёл в ответ руками – мол, извини.

– …всего – девять человек. Один пчеловод. Ещё агрономша, двадцать три года, после сельхозтехникума – работала в Курской области, в совхозе. Специализация – бахчевые культуры. Это арбузы, кабачки – я уточнила. Разговорчивая такая барышня… Агрохимик, и один… так… сотрудник «Сельхозавиации».

– Лётчик? – вскинулся Крайновский. – так что ж ты его в пахари-то…

– Нет – охладила Стася Лена. – тут написано – механик распылительного оборудования. Я внесла в этот список, потому что не знала…

Крайновский разочарованно кивнул и откинулся на спинку стула.

– Железнодорожники – ещё шестеро. монотонно продолжала Простева. – Двое путейских рабочих, мастер – шпалоукладчик, помощник машиниста тепловоза ну и ещё какие-то сцепщики, вот список. Моряков не нашлось, зато есть студент техникума Речфлота – держи, Стась, дождался…

– Опять? – желчно осведомился Казаков. – Хоть ты, Лен… договорились же!

– Прости, Саш.– кивнула Простева. – Собственно, это всё. Отдельным списком коллектив интерната – Сань, ты просил…

Казаков кивнул и потянулся через стол за бумажкой. После митинга, воспринятого «интернатскими» с глухим раздражением, Александр распорядился педагогов пока не трогать; единственным исключением стал Сан Саныч, сразу «переметнувшийся» на сторону новой власти. Назначенный «комендантом здания», он расхаживал теперь в сопровождении одного из голубевских котят и неуверенно распоряжался, то и дело озираясь на скорбно молчащих коллег. Валерьян уже намекал, что это молчание педагогов чревато в самом ближайшем будущем проблемами – но какими, пока не уточнял. Казаков, от греха, велел пока интернатских не трогать – проблемы, мол, будем решать по мере их возникновения, и вообще: «придут в себя, опомнятся – и уймутся, как миленькие, станут тише воды ниже травы». Валерьян спорить не стал, но, судя по скептической мине, не слишком разделял казаковского оптимизма.

– Кроме этих, – две воспитательницы детсада, – продолжала Лена. – Ещё Таня Смирнова, учительница истории, двадцать два года. Она не из интернатских, я её немного знала по Земле – ума не приложу, как она сюда… Одна библиотекарша – то есть училась на вечернем, на третьем курсе библиотечного техникума. По остальным студентам – специальности мы переписать не успели. Из тех, кого я назвала, многие тоже студенты – кто до ВУЗа успел, кто в вечернем учился и работал…

– По студентам гуманитарных ВУЗов списка, как я понимаю, нет? – осведомился из своего угла Баграт.

– Нет. – подтвердила Вика.– Сам понимаешь, времени впритык.. это-то еле-еле успели. Да и не нашлось у нас почему-то почти гуманитариев. Даже из пединститутов – одна Смирнова. Впрочем, может кто-то ещё не сказал?

Странно, между прочим… – задумчиво изрёк Валерьян. – Вот, скажем мы – и он обвёл жестом присутствующих. – Гуманитариев среди нас больше половины; Баграт, Саня, я, да и другие… а в посторонней публике – в смысле, среди остальных членов колонии – считай, никого! Даже эта Смирнова как бы и не в счёт – потому что твоя знакомая.

– Да, тема для размышления… – Казаков встал, стул неожиданно громко скрипнул. – Ну, ладно. Давайте, что ли, прервёмся на четверть часика. Голову надо проветрить, а то надымили тут…

По комнате прошло шевеление. Малян выбрался из кресла и первым направился к двери. За ним направился Крапивко, минутой спустя на улицу ушла Простева с Крайновским. Казаков проводил их задумчивым взглядом и уселся в освободившееся кресло Баграта.

– Может, кто чайку заварит? – поинтересовался он, устраиваясь поудобнее. – И печенья что ли, принесите… и сырки плавленые, я на кухне видел. Жрать хочется прямо-таки нечеловечески. А после перерыва – ты, Дима, по складам доложишь. И пора уже как-то решать по арестантам. Кстати, их хоть охраняют? А то мало ли… побега нам только не хватало!

Возмущённый Голубев вскинулся и принялся долго и многословно объяснять…