Читать книгу Внеклассная работа - Борис Батыршин - Страница 3

Сёмка обернулся. За спиной стоял матрос. Никем другим этот человек просто не мог быть – обветренное, выдубленное лицо, изрезанное морщинами; короткая чёрная куртка грубого сукна, жёлтые блестящие пуговицы с якорями. Бушлат? Да, бушлат и есть…

На голове бескозырка – чёрная, с атласной ленточкой, на ней золотыми буквами: «Петропавловскъ». Название корабля? Понять бы ещё, откуда этот корабль, а заодно и матрос… Одно ясно: если это и правда «провал во времени», то их занесло в начало прошлого века. Надпись-то на ленточке – на старый манер, с твёрдым знаком на конце!

И что делать? Рыдать? Оправдываться: «Мы этого не проходили»? Перед кем, интересно? И, главное, зачем? Это и в школе не прокатывало, а уж здесь… «А где это – здесь? Знать бы…»

– Скажите, дяденька, – заговорила Светка, – а что это за… – девочка вдруг запнулась… – что это за пароход? Вы ведь с него, верно?

Недалеко от пристани – метрах в трёхстах – стоял оливково-серый, явно военный корабль с тремя высокими трубами. У борта теснился выводок лодчонок, стояла баржа, гружённая штабелем мешков. Сёмка готов был спорить, что где-то уже видел этот корабль. Причём совсем недавно, и не на картинке.

Светка хотела спросить о чём-то другом, понял мальчик. А насчёт корабля – придумала в последний момент. Может: «что это за город?» Вовремя сообразила: вопрос опасный, так и в дурдом угодить недолго…

– Не пароход это, барышня! – Улыбка у матроса оказалась щербатой – нижний ряд зубов вызывающе зиял прорехой. – А вовсе даже крейсер первого ранга «Паллада». Чинють его чичас, опосля того как в феврале япошка миной подорвал. Уж скоро совсем починють… А я с «Петропавловска» – первого башенного плутонга старший комендор, боцманмат Иван Задрыга!

Светка, услышав фамилию нового знакомого, хихикнула. Матрос – или как его, боцманмат? – нахмурился, но тут же состроил добродушную гримасу.

Видимо, давно привык к таким насмешкам.

Сёмка вежливо улыбнулся.

– «Паллада», говорите? А это… русский корабль?

И прикусил язык – надо было задать настолько тупой вопрос!

Поздно. Задрыга недоумённо уставился на собеседника:

– А чей жа ишшо? Не японский, чай, раз под нашенским флагом ходит!

Самый что ни на есть исконный расейский крейсер, строенный в Санкт-Петербурхе, на Галерном острове! «Палашка» и есть, не сумлевайтесь…

– «Палашка»? А-а-а, это вроде как ник… то есть прозвище, да? – уточнил Сёмка и снова испугался собственного вопроса: а вдруг моряк с непонятным, но солидно звучащим званием «боцманмат» сочтёт этот интерес подозрительным и задержит его, как шпиона?

– Прозывается так промежду матросов, – охотно объяснил Задрыга. – И сестрица ейная, «Дашка», «Диана» то есть, – во-о-он она, под самым Тигровым! – и ткнул пальцем в сторону кораблей, лениво разворачивающихся на другой стороне гавани. – Вона, вместе с «Петропавловском» нашим укрывается от япошкиных гостинцев! А я тут стою, жду, потому как на катер не поспел! Будет теперь от старшого… Броненосец-то наш того гляди в бой пойдёт, а Иван Задрыга – здрасьте пожалста, на берегу околачивается, быдто крупа худая!

А боцманмат, подумал Сёмка, похоже, не знаком со старой народной мудростью: «болтун – находка для шпиона»…

От гор вновь накатил гул; между берегом и кораблями выросли три столба воды. Задрыга разразился длиннейшей матерной тирадой, от которой у Светки глаза сделались похожими на автомобильные фары.

– …ишшо третья сестрица имеется, «Аврора», – Боцманмат как ни в чём не бывало продолжал выдавать военные тайны. – Только она на Балтике сейчас, а енти две туточки, в Артуре…

Ну конечно! Вот откуда знаком Сёмке силуэт этой «Паллады» – «Палашки!» Это же почти что крейсер «Аврора» – его мальчик видел на зимних каникулах, во время поездки в Санкт-Петербург. Экскурсовод рассказывал, что крейсер, стрелявший в семнадцатом году по Зимнему дворцу, побывал в сражении на Дальнем Востоке, где враг потопил почти весь русский флот.

Но ведь вот он, флот, не потонул! И «Аврора не пришла ещё с Балтики…

Сёмка еле сдержался, чтобы не выругаться. Вот осёл! О чём должен был быть доклад? О Порт-Артуре, верно? О войне с японцами? Вот и Задрыга только что сказал – «Артур»… и по гавани стреляют японцы! Так это, значит, и есть Порт-Артур? Ещё бы знать, где он находится… Что стоило в кои-то веки выполнить внеклассную работу и прочитать рекомендованные книжки? Сейчас бы и пригодилось! А лучше – не лезть в незнакомые двери: собирался на урок – вот и шёл бы…

– А во Владивосток пароходы ходят, дяденька моряк? – жалобным голоском спросила Светка. – А то у нас там родители…

Сёмка от неожиданности закашлялся. Ну Светка! Вовремя сообразила про родителей во Владивостоке! Стоп! А ведь она, похоже, понимает, где мы. Точно, ведь её семья перебралась в Москву с Дальнего Востока, с Сахалина!

Вскоре после своего появления в классе Светка рассказывала на уроке о природе далёкого острова. Сёмке припомнилось, как она говорила о поездках во Владивосток на пароме. Да, девочка должна помнить историю родных мест…

– Какое там, барышня! – ответил Задрыга. – Разве что в Дальний китайские джонки бегают, да ещё миноносцы али угольщики прорвутся. Дюже стережёт япошка, а мин на внешнем рейде понакидано – не море, а чисто суп с клёцками. Уж их тралят-тралят – а он всё новые подсыпает по ночам, неймётся окаянному… – и матрос сплюнул под ноги. – А зачем вам пароход? И по чугунке можно уехать, очень даже просто. Как же вы от родителев отбились? Нехорошо, время сейчас лихое…

– Чугунка? – не понял Сёмка. – А это что?

И замолк, ойкнув: Светка чувствительно припечатала его кроссовку каблучком.

– Да-да, мы как раз по железной дороге и приехали, – затараторила девочка. У нас дядя… родственник служит здесь, мама нас к нему и отправила. А как война началась – мы в Порт-Артуре и застряли.

– Что ж дядька не отправит вас домой? – недоумённо спросил боцманмат. – Во Владивостоке небось спокойнее, а тут видите, какие страсти?

И кивнул в сторону горной гряды, за которой снова начало погромыхивать.

Сёмка замер – а вдруг Светка с ходу выложит новому знакомому всю их подноготную?

«… Дёрнуть за руку? Толкнуть незаметно? Ущипнуть?..»

Но девочка и сама сообразила, что о путешествии во времени стоит помолчать. Пока. А лучше – совсем. Во избежание.

– Наш дядя заболел. Грипп у него… то есть лихорадка! Вторую неделю в больнице!

«Во даёт, – подумал Сёмка, – сочиняет на ходу, а глаза как заблестели! От вдохновения, что ли? Ай да Светка…»

– Занемог, значить? – посочувствовал Задрыга. – Ну, Господь даст, поправится. У нас на «Петропавловске» антиллерийский офицер тоже малярией маются. Как лихоманка прижмёт – лежат в каюте и хину ложками глотают. Захарка, вестовой, не успевает простыни менять – так их благородие на пот прошибает!

– Задрыга! Бегом сюда! – раздался высокий недовольный голос.

Ребята обернулись. Шагах в десяти от них стоял офицер – в чёрном то ли пальто, то ли длинном кителе, в фуражке с козырьком, почти вертикально спускающимся на лоб. На груди – два ряда пуговиц; нога в лакированном ботинке нетерпеливо притоптывает по доскам.

Боцманмат мячиком поскакал к начальству. Добежал, вытянулся в струнку, лихо вскинул ладонь к бескозырке:

– Здравжелаю вашбродию! Носового плутонга старшой комендор Иван Задрыга…

– Молодец, молодец… – офицер оборвал доклад ленивым движением ладони. – Что, Задрыга, к катеру припозднился? Вот и я, как видишь. Теперь придётся ждать, пока эта оперетка не прекратится…

– Да, вашбродие! – поддакнул боцманмат – Не дай Бог, наши с якоря сымутся, с Тогой воевать – а мы с вами тута…

Сёмка перехватил взгляд, который офицер бросил на его спутницу. На лице моряка промелькнуло удивление и какая-то кривоватая улыбка. Он скользнул взглядом по ногам девочки и поспешно отвёл глаза.

– Так что, вашбродие, я вовремя явился, службу знаю! – распинался меж тем боцманмат. – Только катера у пирса не было – ни нашего, ни с «Дашки», ни других. Баянцы-то у пирса с самого утра стоят, когда «Баян» с «Новиком» в море выходили. Только-только катер ихний ушёл – вона, ишо ковыляет! Потому я и решил, что с якоря сымаемся…

Через взбаламученную снарядами гавань спешил отчаянно дымящий катерок – прямиком к длинному кораблю с четырьмя высоченными трубами.

– Да, катерок баянский! – кивнул офицер. – Сегодня с утра в море бегали, с адмиралом, миноносников выручать – те к острову Эллиот ночью ходили. Говорят, «Стерегущего» потопили. Не слыхал, Задрыга?

– А как жа, вашбродь! – кивнул унтер. – Баянские всё как есть обсказали – и как «Решительный» в гавань прибежал, и как их высокопревосходительство господин адмирал флаг подняли на «Новике» и вместе с «Баяном» в море вышли. Да только поздно – «Стерегущий» уже утоп. Япошки, говорят, его чуть в плен не забрали!

– А «Решительный», значит, цел? – нахмурился офицер. – Что ж это, выходит, Фёдор Эмильевич бросил Сергеева?

– Он весь избит, живого места нет! – заторопился боцманмат. – Баянские говорили – как господин лейтенант Боссе доложились, что потеряли «Стерегущего», так и повалились навзничь. И не слышат ничего, потому как шимозою контуженный. У «Решительного» дырок в бортах, как у кастрюли худой, – паропровод перебило, и, как только назад дошли…

– Ладно-ладно, хвалю за усердие! – прекратил излияния Задрыги офицер. – Ты, брат, вот что – сбегай-ка посмотри – может, ещё с каких кораблей катерки у пирса найдутся? Негоже нам с тобой тут прохлаждаться. И не переживай, в море без нас не выйдут – дыма нет, значит, пары разводить не собираются…

Боцманмат, выпалив: «Слушш, вашбродь!», козырнул и со всех ног кинулся вдоль пирса. Пробегая мимо ребят, весело подмигнул Сёмке – не унывай мол, перемелется – мука будет.

– Сём, это же «Стерегущий»! – Светка сильно сжала ладошку мальчика. – У нас в школе, на Сахалине, был открытый урок – историк из краеведческого музея рассказывал про подвиг этого миноносца. Он, как «Варяг», – знаешь, конечно? – сражался один с несколькими японцами. Те его совсем разбили, а потом хотели захватить – так матросы заперлись в трюме и пустили воду! Утонули, но корабль врагам не достался! Это о нём Задрыга сейчас говорил?

Сёмка кивнул. Он вспомнил памятник в Питере: клёпанный из броневой стали крест, избитый вражескими снарядами, а у его подножия двое моряков, по колено в волнах. Один тянет руку вверх, к пробоине, через которую льётся солнечный свет, а другой отворачивает кремальеру кингстона, впуская в отсек безжалостное море.

– Конечно, о том самом. Знаешь, по-моему, мы с тобой угодили в прошлое – ну как в том сериале про войну, помнишь? «Мы из будущего» называется. Только мы очутились не в сорок втором, а в начале прошлого века, в этом самом Порте Артуре.

– В тысяча девятьсот четвёртом, – отозвалась Светлана. – И правильно говорить «в Порт-Артуре».

Девочка помолчала и вцепилась в запястье спутника ещё и другой рукой. Сквозь ткань Сёмка ясно ощутил, как дрожат её пальцы.

– Сём, я боюсь… Как же мы теперь? Навсегда останемся здесь?