Читать книгу Проект «Колония» - Борис Цеханович, Борис Геннадьевич Цеханович - Страница 3

Я сидел за своим рабочим столом и в пол уха слушал посетителя. Вальяжного и важного, которого очень раздражало и злило непроницаемое выражение моего лица. Но он понимал также и щекотливость того положения, в котором сам, волей судьбы, оказался. Честно сказать, я и сам старался изо всех сил понизить уровень этой щекотливости. Даже непроизвольно усмехнулся, вдруг вспомнив летучее выражение далёких 90х годов прошлого столетия, звучавшая приблизительно так – «Я не знаю – кто я, но водителем у меня президент России». И щекотливость как раз и заключалась в том, что посетителем моего кабинета был немало и немного, а сам Президент России.

А Президент, увидев мою мимолётную ухмылку, видать принял её на свой счёт и ему стоило большого труда не вспыхнуть в неуправляемом раздражении. Он лишь повысил голос и продолжил свой недовольный монолог.

Я и раньше встречался с ним и с его предшественником по несколько раз в году, как правило, либо на рабочих совещаниях в очень ограниченном кругу участников без допуска представителей прессы и телевидения, либо один на один в его рабочем кабинете – Кремль, Сочи, в Московской загородной резиденции. Сидел напротив его и вынужден был изображать почтительное внимание. Поддакивать, тихо подсовывать разные графики, диаграммы, фоторепортажы, большие листы будущих проектов и всё время просить, просить, выпрашивать лимиты, убеждать, доказывать. При этом нужно было стараться не перегнуть палку или не перейти некую границу, когда тебе просто назло скажут НЕТ. А назло – потому что ты один единственный, который кое-что контролирует. И ещё из-за того, что прежний президент к тебе благоволил. И сейчас, без тебя… Вот этот безумный проект, вбуханные гигантские деньги, ресурсы…, люди. Не дай бог помру случайной смертью… И всё пойдёт прахом… Потому что за мной стоят другие люди, очень преданные мне. Очень уж многое было поставлено на меня. А отказать в нужном, хоть и временно – можно, тем самым, хоть и прозрачно, указать тебе твоё место.

Вот с его предшественником, Владимиром Владимировичем, работать было просто и удобно. Тот сразу всё понял: и важность проекта, грандиозность, уникальность и особенно его будущие перспективы. Поэтому мне просить не приходилось. Я предлагал, мы обсуждали и мне всё, что я просил, давали. Давали даже больше.

Я с интересом глянул на Президента и весело прикинул – А если бы Президент случайно узнал, что я не единственный уникум…? Да и вообще теперь не уникум, а всё это обыкновенная научная машинерия. Вернее, действительно, благодаря определённым обстоятельствам я стал уникумом, но теперь есть техническая составляющая моей уникальности. Раньше и сейчас, они все верили и верят до сих пор, что благодаря каким-то уникальным замыканием моего мозга, непонятно каких извилин, я могу делать ЭТО. А на самом деле, в результате научных изысков давно появилась банальная кнопочка, да ни одна, и есть несколько довольно простых приборов, которые и делают ЭТО. И есть преданные люди, которые нажимают на эту кнопочку, когда это необходимо и по согласованию со мной. И эти люди скорее умрут, чем позволят кому-то этой кнопочкой завладеть. Вот если бы он знал, как подступиться к этой кнопочке – я бы тут не сидел. Минимум, был бы изолирован от всего. Конечно, голодом бы не морили и предоставили определённый набор простых человеческих радостей в изоляции. Типа: хорошая жратва, секс раз в три дня с такой же заключённой. Хотя чего там. Ведь было это. И заключение в шикарном коттедже, с бассейном, со жратвой, с шикарной блондинкой, которая по первому моему зову раздвигала ноги и впускала в себя не потому, что она жутко любила меня, а потому что выполняла приказ. Были разные медицинские обследования. Аааа…, было ВСЁ. Даже видеокамеры в туалете – сверху, сбоку, на уровне. Даже в унитазе, хотя интересно – Что я такого мог сделать задницей, когда из меня выпадала какашка? Если было возможно или нас было двое уников, меня бы растащили по частям, чтобы разобраться – как ЭТО происходит? А максимум грохнули, чтобы под ногами не мешался.

– Кирилл Григорьевич – Вы меня слушаете? – С показной, но умеренной злостью в голосе спросил Президент, на мгновение вернувшись в роль руководителя могущественного государства.

– Да…, да…, слушаю и очень внимательно.

– А мне вот показалось, что вы далеки отсюда, – язвительно и одновременно с обидой произнёс Президент Кузнецов Игорь Андреевич. – Я вот уже здесь целую неделю и общаюсь с твоими мелкими клерками, которые мне нагло врут – «Генерал-губернатор на выезде…, генерал-губернатор на выезде…». Я совершенно случайно сегодня узнал, что ты уже здесь целых три дня. Как это мне понимать? Понимаю, приехал поздно вечером… Всё понятно. Переночевал, привёл себя в порядок, съездил к себе на службу, последнюю информацию присовокупил и на доклад к Президенту…. А тут не едет!? Это что за демарш?

Я молчал, слегка поигрывая ручкой в руках и смотрел на Президента, а тот помолчав немного и вспомнив, в каком положение он сам находится, уже примирительным тоном продолжил: – Мы ведь тут обсуждаем не просто наши какие-то мелкие делишки, а решаем судьбы многих тысяч человек и всей Колонии…. Сколько вы там украли у нас их?

– Если быть точным, на сегодняшний день…., – я потянулся к краю огромного стола и выудил из стопки бумаг сводку, – так, что там у нас сегодня? Так вот тридцать восемь миллионов двести сорок пять тысяч сто двадцать человек….

– Не понял!? Откуда такая цифра? Вы же докладывали совершенно другие цифры. Как мы договаривались – не больше пяти миллионов человек…, – взбеленился Президент, – и расчёты у нас другие были….

Он продолжал бушевать, а я молча наблюдал за этой «бурей в стакане» и мне было одновременно и жаль, и презирал его. А самое главное – Я не знал, что с ним делать? Потому что он и те, которых он с собой притащил, были отработанным материалом. И даже сейчас, в пылу обвинений, забыв причину своей гневной вспышки, закончил категорическим требованием: – Значит так, дорогой Кирилл Григорьевич, в тебя, вот в это предприятие и Колонию мы вложили офигенные бабки, ресурсы и людей. И теперь, наступил тот момент, когда тебе говорят открытым текстом – Ты нам должен.

– По конкретней – Что я должен? И что должен сделать? – Что ж пришло расставить все точки и всех по своим местам.

Президент озадаченно откинулся в кресле и с несколько удивлённым видом взглянул на меня, пытаясь правильно понять скрытый смысл моих вопросов. То ли они заданы с явной агрессией? То ли я просто жду его указаний? Не разгадав ничего, он решил продолжить: – Со мной сюда прибыл премьер-министр, со всем правительством, мой аппарат Администрации президента, полностью Законодательное собрание, Конституционный суд и ряд других учреждений. К сожалению, только половина депутатов Государственной думы….

– А также ваша личная охрана, челядь, давайте называть всё своими именами, и нужные вам люди. Вы прибыли – вас встретили и разместили. – Вклинился я, когда Президент переводил дух.

– Не перебивать, когда Президент говорит…, – вновь вспыхнул Президент.

– Президент – Чего? Игорь Андреевич! – Я слегка стукнул кулаком по столу и задал провокационный вопрос, двойного смысла которого, Игорь Андреевич не успел понять. Он величественно встал и торжественно заявил.

– Я – Президент России. И за мной стоит Правительство и государственные органы.

– Какой России? Где она Россия? Куда вы её дели? Вы хоть сами понимаете в чьём кабинете вы сейчас стоите? Правительство говорите….! Государственные органы! А что за ними? А ничего. Одно название. А за мной – Вот она…, – теперь я встал с кресла, поднял руки и широко развёл их, – КОЛОНИЯ. Народ Колонии и спасённые мною люди. Не вами, а мной. Который, их вытащил оттуда. И не просто вытащил нужных и полезных людей, а вытащил с семьями, родственниками и близкими друзьями. И я их кормлю, дал дальнейшую цель жизни, обеспечил работой. И это сделала Колония, а не вы со своими органами. И я их обустраиваю жильём. Вернее, Колония, которую создал и которой руковожу. И за мной не просто органы стоят с голыми названиями, а полноценно работающие. А если надо то и силу применю – потому что здесь ещё есть своя армия, своя полиция и свои карающие органы. И что вы можете мне противопоставить? – Сел в кресло и откинулся на спинку, с интересом ожидая ответа, слегка подрастерявшего свой апломб Игоря Андреевича. Но тот быстро пришёл в себя, сел и, помолчав с минуту, тихо произнёс.

– Вон ты как заговорил!? То есть, за всё, что мы тебе сделали – Ты нас кидаешь?

– Хм…., – хмыкнул с сарказмом и с деланным удивлением произнёс, – не ожидал, что Президент великой страны может мыслить криминальными категориями….

– Не придирайся к словам. Приходится, потому что я сейчас вот эту проблему вижу под таким углом, – решительно парировал Президент.

– Так и углы бывают разные, Игорь Андреевич – равные, острые и тупые. Так что спешить с выводами так категорично ещё рано.

– Не рано, а как раз вовремя. В этом проекте заинтересовано очень много людей и людей очень серьёзных и влиятельных, поэтому и пришло время расставить все точки. Мы сюда прибыли и теперь требуем своего. Отдачи… Если ты беспокоишься о себе и своих людях – не беспокойся, не обидим. Будете работать и дальше, как работали. Ну…, естественно кроме одного – властью придётся поделиться. И будет логично, что часть полномочий ты передашь более опытным людям… И естественно, что Колонию, как правопреемство России, должен возглавить я. Законно выбранный Президент. Ты точно также будешь участвовать в принятии решений. В конце концов, ты тут лучше нас владеешь всей обстановкой, но сам должен понимать, что есть люди гораздо старше и опытней чем ты. – Президент на какое-то время ощутил себя в своей стихии, когда он мог давить своей властью, авторитетом должности, угрожать силой, стоящей за своей спиной и обещать…, обещать… А там…, а там посмотрим и что-нибудь предложим. И вот эта аура всесильности мгновенно успокоила его, снова превратившегося в высшего чиновника. Тем более видя, что сидевший напротив него молчал, лишь глядя исподлобья, и Президент даже принял вальяжную позу в кресле, с интересом ожидая ответную реакцию и предполагая с моей стороны живую, определённую торговлю за более высшие должности и степени участия во власти.

На некоторое время в кабинете установилась тишина и Президент почти уверовал в свою победу и готов был озвучить своё конкретное предложение. Сегодня утром президент и премьер министр собрались своим ближним кругом единомышленников и определили, что предложить и чем теперь будет заниматься Куликов со своими людьми. Причём так, чтобы они не имели особого влияния на их планы и деятельность, да и банально не мешались под ногами. Ну…, а если Кирилл Григорьевич заартачиться и упрётся…!? Что ж, проблему придётся решать кардинально. Тем более, что прибывшие сюда люди обладают огромным опытом политических интриг и очернить, свалить Куликова будет только делом времени.

То, что меня постараются устранить, удалить от власти, от центра принятия решений под благовидными предлогами, я это прекрасно понимал – «Мавр дело сделал, теперь мавр должен уйти». Даже понятна технология устранения меня от рычагов власти. И здесь вариантов всего несколько. От благостных, до печальных. А мне и моим соратникам ни тот и ни другой просто не подходят. И раз он хочет расставить все точки – тогда будем расставлять.

– Игорь Андреевич, прежде чем приступать к обсуждению расстановок точек над «I», я бы предложил вернуться к уважительному обращению ко мне на «ВЫ». Я на данный момент не ваш подчинённый. Это была вынужденная позиция ещё «вчера». Но сегодня мы разговариваем почти на равных.

Президент протестующе зашевелился в кресле, выдираясь из удобных кожаных объятий, и хотел было прервать меня, но я резким взмахом руки осадил его: – Честно сказать, мне даже выгодно ваше тыканье, чисто психологически оно даёт мне большую свободу в нашем разговоре и делёжке власти и толкает на силовые способы решения спорных вопросов. Но с другой стороны и размывает границы, когда в горячке спора можно перегнуть палку при принятии решения. Поэтому давайте на ВЫ и в спокойном русле…

– Хорошо, я согласен, – президент наконец-то выбрался из мягкого нутра кресла и принял деловую позу, демонстрируя внимание.

– Отлично. Давайте поступим следующим образом. Последние месяцы, как для меня и моих людей, так и для вас были нелёгкими и нервными. Все работали на износ, не спали сутками. Я своим на это время запретил отпуска и выходные. И всему населению в том числе. Все устали. И в этой усталости запросто можно совершить ошибку. Поэтому и объявил по всей Колонии недельные выходные. Я тоже немного отдохну и в течение 3х дней, в спокойной обстановке, обдумаю сложившиеся положение. Считаю, что вполне возможное противостояние и двоевластие, которое может возникнуть в результате некого недопонимания между нами – оно не нужно никому из нас. Вы тоже подумайте над этим. А дня через три, так скажем 7го июня, в 12 часов, я готов встретиться с прибывшими с вами серьёзными и влиятельными людьми. Предполагаю, что это будут Президент, администрация президента, правительство, Совет Федерации, депутаты Государственной Думы… и ряд других влиятельных товарищей….

Я замолчал, а дождавшись подтверждающего кивка, продолжил: – Вот и хорошо. Я там выступлю и расскажу о сложившейся обстановке, о путях выхода. Потом готов выслушать ваши конкретные предложения и ваше видение будущего. После этого озвучу своё видение выхода из создавшегося щекотливого положения и отвечу на все ваши вопросы. Вот это, я считаю, будет правильней и легитимней, чем мы здесь кулуарно собираемся обсудить. Как вам такой незамысловатый планчик? Тем более, что у меня реально сейчас нет времени на обсуждение. Меня ждут люди….

И как бы ставя точку, на столе ожил селектор и голосом секретарши Светланы Александровны (это когда официально, а так без официальщины Светы) произнёс: – Кирилл Григорьевич, всё готово, все собраны…

– Ну вот, что и говорил…, – я развёл руками, и этим широким жестом давая понять собеседнику – «Рад бы, но как видите – дела… А вам пора на выход».

– Вы же говорили, что у вас объявлен выходной, а тут совещание. Мы ведь могли ещё бы поговорить, тем более есть, что ещё обсуждать, – сварливо и недовольно заговорил президент.

– Нет, не совещание, а официальное мероприятие – подведение итогов вот всех этих мероприятий, которые вы называете грабежом. Награждения и потом посидим, немного расслабимся в своём кругу. Выпьем… Всё-таки мы довольно удачно и продуктивно решили все свои вопросы по эвакуации, как людей, так и ресурсов.

– Наслышан я об вашей эвакуации. Это было больше похоже на беспардонный грабёж взятого города…, да и хотел бы вам напомнить о расстрелах гражданского населения с вашей стороны и при вашем личном участии. И если на это посмотреть под разными углами, то можно сделать несколько выводов: либо это была крайняя необходимость, либо банальное уголовное или военное преступление…, – продолжал злиться президент, переходя на наглый шантаж. Но потом спохватился и тут же перевёл разговор на другое. Прекрасно понимая, что ему в вежливой форме показали «на дверь» и после его, такого явного демарша, Куликова просто нельзя оставлять одного и нужно исправлять допущенную оплошность. Поэтому несколько сварливо продолжил, – а Президента своей страны вы не удосужились пригласить…? Я, может быть, тоже хочу расслабиться…

– Игорь Андреевич, это моя компания и вам там явно не понравиться. У нас свои разговоры и вы там будете чувствовать не в своей тарелке. А так мы ведь всегда можем найти время и тоже посидеть в неформальной обстановке….

– Что вы меня уговариваете, как бабу? Я хочу поучаствовать в этом мероприятии, я хочу посмотреть на людей, как понимаю, с которыми вы принимаете решения. Так что – еду с вами.

– Что ж… Не против, только сразу предупрежу, чтоб потом не было обид – пиетета в свой адрес вы не услышите и не увидите. Прошу…, – я сделал приглашающий жест в сторону двери и, дождавшись, когда он встанет, добавил, – прошу прощения, вы в приёмной пообщайтесь со Светланой Александровной, а я пока переоденусь…

Вышел через десять минут в приёмную уже в парадной форме, встретив удивлённый взгляд Президента.

– А это зачем? – Кивнул головой на форму.

– У нас банкет в Офицерском Собрании и правило – посещение собрания только в военной форме.

– А я? Я же гражданский и не в форме, – растерянно протянул президент, но тут же поправился, – хотя.., я ведь главнокомандующий.

И тут же подмигнув Светлане Александровне, гордо расправил плечи и, чуть добавив фривольности, со значением сказал: – И как мужчина я тоже ничего… А?

А Светлана Александровна лишь выдала улыбку с точной отмеренной дозой, которую если перевести на народный язык, говорила – «Да пошёл ты… У меня свой мужик есть. И лучше чем ты».

Перекинувшись парой фраз со Светланой Александровной, на которую Президент продолжал смотреть заинтересованным мужским взглядом, мы вышли в длинный и пустынный коридор.

– Единственное светлое пятно здесь – это Светлана Александровна, – с чувством произнёс Президент, немного оттаявший от нашего разговора, хихикнул несколько скабрезно и продолжил, – судя по её взгляду, она по-моему влюблена в вас. Так что если между вами ничего не было ещё, вы можете воспользоваться ситуацией.

Я кинул внимательный взгляд на шагавшего рядом Президента. Что ж, как бы к нему я не относился, но сказать что он не видный мужчина, это значит погрешить против истины. Высокий, правильные черты лица, причём привычка отдавать приказы, делает лицо властным и волевым, хорошо скроенная фигура, манеры и бархатный голос, которым он может очаровать, заворожить, расположить к себе менее стойкие натуры. Ну, а уж женщин…, тем более.

– Игорь Андреевич, я как-то не склонен в этом ключе подобные ваши высказывания обсуждать. Всё понимаю и разделяю ваше рассуждение насчёт «светлого пятна», но хочу прекратить этот разговор. Мне он не нравится.

– Да ладно вам, Кирилл Григорьевич, не обижайтесь. Я так…, по-мужски. Твоё – значит твоё.

Честно сказать, идея со Светланой Александровной принадлежала моему ближнему кругу, видя, как их начальник ведёт нерегулярную половую жизнь, что может привести к печальным последствиям. И тому были веские причины. Мне было 42 года и за плечами 14 лет супружеской жизни. Поженились с супругой по любви, сразу же после окончания военного училища и можно сказать, что нам повезло. Распределился в мотострелковую бригаду в крупном городе. Сначала было сложновато – денежное содержание маловатое, жильё приходилось по первому времени снимать за приличные деньги. Но тут повезло с двухкомнатной квартирой, которую получил прямо в военном городке при бригаде. А потом жена нашла шикарную работу и стало гораздо легче в финансовом плане. А там родился сын и жену даже попросили раньше выйти из декретного отпуска, таким ценным специалистом она была. У меня тоже шло всё – звания и должности, в срок и вовремя. Престиж армии постепенно подымался, вместе с ним и денежное довольствие. Да и вообще везло, как иной раз завистливо говорили более старшие сослуживцы, пьяно обняв за плечи: – Чего ты хмуришь, Кирилл? Везёт тебе… Чечню не застал, Осетию проскочил мимо, в облик новой армии вписался – не то что некоторые. Боевые действия в ЛНР и ДНР тебя не коснулись. Сирия мимо, и получаешь всё вовремя. Вон уже и дорос до командира батальона. Жена красавица. Везунчик… А мы всё это на себе протащили. Я вон один раз посчитал сколько не был дома за эти годы службы… 7 лет… 7 лет семья жила одна и дети росли одни… А ты везунчик…

Да…, всё так и было и хмурился оттого, что это пролетало мимо, а хотелось полноценного военного опыта. И хмурился ещё от того, что с женой красавицей вдруг не заладилось. И повода ей не давал и она тоже старалась, но вот ссор стал больше и причин для недовольств мужем тоже больше. Всё ей казалось не так и не эдак. Требовала к себе большего внимания, а я со своей службой столько ей дать не мог. Приходил домой выжатый как лимон и хотелось просто отдохнуть, а ей хотелось куда-то идти, в какие-то компании, где я чувствовал себя лишним. Нет, люди там были неплохие, но приходилось тужиться и изображать на лице и внешне такое же веселье. И, в конце концов, она поставила ультиматум – Или семья или Армия!

Правильно поняв, что Армия была лишь поводом для такого ультиматума, а не причиной – я выбрал Армию. Расстались к обоюдному облегчению спокойно и без ругани. Он ей и сыну оставил двухкомнатную квартиру, а сам переехал на арендованную однокомнатную на противоположном конце военного городка, чтобы реже с ними сталкиваться на территории. Со всеми этими ссорами, чувство к жене угасло, а она сумела настроить сына против отца. Так что нечаянные встречи только добавляли горечь и досаду.

И ведь умная женщина, но насмотревшись длинных, глупых женских сериалов, поглядев на своих далеко не умных подруг, которые всё судили тоже по киношной жизни сериалов, вдруг возомнила, что я вновь начну за ней красиво ухаживать, дарить цветы, приглашать в рестораны и в конце концов предложу снова жить вместе. А она благосклонно согласится при непременном условии – я выполню её желание уволиться из этой дебильной армии и новая жизнь потечёт в новом блистающем направлении…. Но вот дальше она не задумывалась и это направление терялось в тумане. Главное здесь определяло – блистающий туман.

Но оказалась жестоко разочарована – я не предпринимал даже эфемерных потуг в этом направлении, а наоборот старался избегать даже случайных встреч. Теперь она бегала за мной, вылавливала везде и устраивала публичные сцены, обвиняя хрен знает в чём… В том числе и во всём. Это меня просто выматывало и я терпел, сжав зубы, считая месяцы до поступления в академию… И давая себе клятву, больше никогда не связывать себя узами брака.

Да, конечно, не монашествовал. Были женщины, но исключительно для секса. Были короткие отношения, были длинные отношения, но как только чувствовал, что дело идёт к разговору о совместном проживании, отношения рвались безжалостно. А здесь было несколько по-другому. Увлекательная и азартная работа над Проектом поглотила меня полностью и о женщинах я вспоминал, только когда было уже невмоготу. Я был при власти, здоровый, нормальный мужик, поэтому желающих оказаться в моей постели, а может ещё и захомутать, было полно… Мне и самому не нравилось такая неправильность. Хотелось чего-то постоянного, но печальный опыт супружества, вновь гнал меня из женской постели, даже и очень перспективных женщин, с которыми мне было хорошо.

Вот тут-то и появилась в моей жизни первая привязанность к женщине. К Лене, которую я спас от изнасилования в первом Хапке. Очень уж она мне запала в душу всем: и внешностью, и своей женской изюминкой, темпераментом, да и видно было что не глупа, тем более сама предложила продолжить знакомство. Фамилию я знал, поэтому через неделю после окончания Хапка, вызвал к себе Павла, моё доверенное лицо, в официальном статусе личного помощника с соответствующими полномочиями, которое тихо выполняло мои личные поручения и не болтало лишнего. Задача была найти Елену Агапову, раздобыть на неё и её мужа всю информацию. А через неделю на стол лёг отчёт.

Сам Павел, сидел напротив и, увидев, что отчёт был отодвинут в сторону, стал рассказывать: – Елена Викторовна Агапова, тридцать три года, замужем, детей не имеет. Старший экономист банка, входящего в первую двадцатку банков России, опытный и ценный работник, ответственный работник, сильный переговорщик и перед известными событиями в России планировалась на повышение. Её хотели поставить во главе одного из экономических направлений деятельности банка, но случились события и она была вынуждена эвакуироваться. Наиболее полная информация по её деятельности и банка изложена в отчёте. Детей не имеет по причине её мужа. Он в детстве простудился и получил осложнение на мужской орган. О её личной жизни – с кем и как, всё тоже там.

Агапов Андрей Павлович, научный сотрудник областного ботанического сада. Довольно известная личность в узком круге ботаников, является специалистом по очень узкой специализации сельского хозяйства. Более конкретно в отчёте. Хочу только добавить два момента. Первый, профессионального плана – он перед эвакуацией закончил диссертацию и готовился к её защите. Второй – личного плана: безвольный подкаблучник и типичный сопливый интеллигент, способный утопить в словах и сомнениях – всё. Эти два момента отмечают все, с кем приходилось общаться.

Закончив докладывать, Павел вольно откинулся на спинку стула и, подняв глаза к потолку, продолжил отчитываться: – Я, Кирилл Григорьевич, предполагал, что вы не ограничитесь только сбором информации об этой паре, поэтому проявил инициативу. И сейчас не знаю разумную или дурацкую, но я дал команду, чтобы их перевели сюда в течение трёх дней…., – Павел опустил глаза с потолка на меня и выжидающе уставился.

– Давай, давай продолжай. Разумная инициатива, – поощрил я его.

Павел сразу оживился и снова принял рабочее положение на стуле: – Значит так. С Агаповым Андреем Павловичем всё нормально. В нашем местном сельскохозяйственном институте его работы знают и готовы хоть завтра принять и даже дать полный карт-бланш по его профилю. А вот с Еленой Викторовной моих возможностей не хватает. Тут, в одной нашей финансовой структуре есть как раз свободное место начальника отдела, а я туда не вхож. И как понимаю, вы тоже не хотите светиться в этом деле.

– Правильно понимаешь. Завтра подойдёшь и я тебе скажу, через кого ты устроишь Елену Викторовну. Это первое. Второе: из нашего фонда выберешь им дом с участком…Это в коттеджном посёлке у озера. Второе: опять же через наш фонд, как новым и перспективным специалистам, выплатить достойные подъёмные. Чтобы люди сумели обставить дом, одеться, обуться и всё остальное. А через две недели её номер телефона мне на стол….

Через две недели я позвонил. А на следующий день стоял у машины и волновался как школьник, глядя как ко мне приближается шикарная женщина и мне только и оставалось солдафонским манером восхититься.

– Чёрт побери! Лена, да я боюсь тебя даже поцеловать и готов сам тебе отдаться. Прямо здесь и на асфальте.

Восхитительная и воздушная Елена с ходу приняла игривый тон и погрозила пальчиком: – Но.., но…, господин полковник, не забывайте что вы офицер, а не солдафон. И не спешите, как на тараканьи бега. Вы ещё успеете отдаться. – После чего мы оба рассмеялись и она позволила поцеловать себя в щёчки. Отстранилась и критически оглядела с ног до головы.

– Что ж… Ты и в гражданке смотришься очень даже хорошо, особенно на фоне такой классной машины. Каковы наши планы и куда мы едем на такой машине?

Я открыл дверцу и Лена царственно села на передней сиденье, я мигом оказался за рулём и тихо тронул с места: – А планы у нас очень простые. Как у любого солдата. Сейчас едем за город, в одно элитное местечко, где лишние люди не ходят, но можно тихо и спокойно посидеть, покушать, выпить хорошего вина, послушать музыку и потанцевать. Потом, если ты не разочаруешься во мне, мы проедем ещё в одно тихое и уютное местечко, где мы будем только одни и в нашем распоряжении будет шикарный дом и большое, красивое озеро. Ну…, это просто намётки плана. И он может поменяться мигом если какие-то пунктики тебе не нравятся, – поглядел на Лену, которая уже отдалась тихому и плавному движению машины и выглядела на всё согласной.

– Лена, вот только я не знаю временных рамок этого плана. Как с этим? – Задал щекотливый вопрос.

Она загадочно посмотрела на меня и тоже спросила: – А как ты думаешь? Имеет право жена отдохнуть и съездить к подруге с ночевой? Особенно после всех этих хлопот с новым домом, с обстановкой, после недели работы на новом месте… Я думаю, что имеет. Я своего Агапова тоже загрузила планом по домашним делам так, что он очнётся только, когда я приеду. А это будет завтра, примерно в часиков 12 дня.

Облегчённо вздохнул и скомандовал: – Ну, моя принцесса, тогда – вперёд, – и мы оба счастливо и легко засмеялись.

Элитный ресторанчик «На холмах», хотя, честно говоря, эту возвышенность холмом назвать было сложно, но тем не менее располагался удачно и с его просторной веранды открывался пасторальный вид, с даже пасущимися на зелёной траве горстью коров. А с трёх сторон шумел смешанный лес, больше похожий на ухоженный парк – с дорожками, прудами с беседками и другими уединёнными местами. Всё чистенько, ухоженно и приятно. И всё для того чтобы люди также приятно и спокойно провели здесь время. Это был ресторан для местной элиты и обычный люд его не посещал – цены, фейс-контроль, невозможность проведения шумной пирушки и строгий дресс код – всё это отпугивало шумную и легкомысленную молодёжь и людей со вкусами попроще.

Нам накрыли на веранде и через широко открытые двери к нам лилась тихая музыка, настраивающая на приятное и спокойное общение.

– Кирилл, ты здесь часто бываешь? – Спросила Лена, как только удалился официант от нашего столика.

– А почему ты про это спросила?

– Просто он всем своим видом излучал готовность всемерно угодить. Я понимаю, элитный ресторан, вышколенная обслуга, но он это излучал совершенно по-другому.

– А ты оказывается наблюдательная и я в тебе всё больше открываю интересных пунктиков….

– Да, наблюдательная и пунктиков интересных во мне ещё больше чем ты думаешь, поэтому могу тебе сказать, что в зал вошёл мужчина, очень решительного вида, крепкого телосложения и он следит за тобой или за нами. Тем более, что я его заметила, стоявшим у джипа, в отдалении от места нашей встречи. Там также стояли ещё несколько крепких молодых мужиков. Это ваша мафия и им что-то надо от тебя?

Я рассмеялся и мягким движением положил руку сверху руки Лены: – Успокойся, это стереотипы из твоей прежней жизни. У нас мафии нет, нет и организованной преступности. Есть правда преступления, но они редки, так как у нас законы и судопроизводство очень простое и быстрое. И нарушать наши законы просто не выгодно, – я обернулся и посмотрел в зал, где у барной стойки уютно разместился мужчина, показавшейся моей спутнице подозрительным, – это Алексей, а тех кого ты видела недалеко от места нашей встречи – они сейчас находятся снаружи здания. Это моя охрана.

– Это твои офицеры или солдаты? А от кого они тебя охраняют, если у вас нет преступности? – задала правильный вопрос Лена.

– Ну, раз пошли такие серьёзные вопросы, придётся ответить – мне охрана положена по статусу моего положения. Лен, это служба и это очень скучно, может быть мы перейдём к более интересной теме?

– Нет уж. Если тебе положена охрана, ты катаешься на шикарной машине, являешься постоянным посетителем тоже шикарного ресторана, значит ты занимаешь высокое положение. И кем ты тогда работаешь или служишь, Кирилл?

Намекающе приподнял бокал вина, стукнулись тонкими стенками бокалы и когда оба сделали по паре глотков, я шутливо изобразил тяжёлый вздох, сделав кислое лицо, и вынужден признаться: – Ну что ж, тогда буду колоться до конца. Только без обид, так как я сам на этом не хотел заострять внимание. Мне просто хотелось без всяких там наворотов посидеть, пообщаться как обычные мужчина с женщиной. На самом деле я не частый гость вот этого, действительно, дорогого и уютного заведения. Просто официант знает, кого он обслуживает, поэтому и лез весь из кожи……

Намеренно замолчал, глядя на чистое и серьёзное лицо спутницы, в её глубокие синие глаза, откуда еле вынырнул и продолжил: – Просто я генерал-губернатор и высшее лицо этой Колонии…

Я мог ожидать любую реакцию, от гордого и оскорблённого вида, типа – я не такая, я не продаюсь… До истерично-восторженной радости от осознания кого отхватила, но был слегка удивлён лёгкому, задорному смеху Лены, которая сплеснув руками, откинулась на спинку стула: – Ну, надо ж!? А я всё думала, как генерал-губернатор похож на знакомого полковника…. Тут три дня назад купили мы в гостиную большой телевизор, а так как оба работаем, то домом и обстановкой приходится заниматься после работы. Умотались и уже поздно вечером повесили и включили телек и бухнулись без сил на диван. Как раз ухватили конец сюжета в новостях, всего то секунд десять, где генерал-губернатор что-то обсуждает с руководством в цехе завода. У меня ещё тогда мелькнула мысль – Не Кирилл ли это? Но вспомнила, что мой Кирилл – только полковник, а уж генерал-губернатор, как минимум наверно генерал. Мелькнула мысль, сюжет закончился и мысли на этом тоже кончились. А эвон как повернулась… Теперь-то мне понятно откуда домишко, хорошая работа и приличные подъёмные…..

Лена резко замолчала и стала, задумчиво глядя на меня, мелкими глоточками пить вино, а я сидел озадаченный и, не понимая, как мне воспринять её слова и вообще, как теперь себя вести.

– Лен, ты что обиделась? Если мне женщина понравилась и я имею возможность сделать её жизнь более комфортной – Почему нет? Честно говоря, я опасался этого момента, когда ты узнаешь, кто я такой и старался отдалить его. Мне с тобой было бы хорошо, даже если я был и простым полковником. Неужели, ты сейчас оскорблённо встанешь и откажешься от всего?

Лена хитро прижмурилась и прелестно помотала пальчиком над столом: – Не дождёшься, одним из моих пунктиков как раз является практичность. И я ж не виновата, что мужчина, который меня спас от насильников и который мне очень нравится, оказался генерал-губернатором. Значит, мне повезло и я не вижу смысла отказываться от всего этого. А теперь, Кирилл, давай хорошо выпьем за тебя и ты мне расскажешь, как это у тебя всё вот так получилось….

И я начал рассказывать охотно и легко, с удовольствием наблюдая искренний интерес к моему рассказу, непосредственную реакцию молодой женщины, которая то сдвигала брови, когда речь шла о не совсем лёгких моментах, то заливисто смеялась, то придвигалась поближе ко мне, ловя каждое слово, чисто по-женски ахала и охала и поощрительно улыбалась. Я рассказывал ей больше, чем гласила официальная версия истории возникновения Колонии, пропуская лишь моменты, связанные с тайнами и секретами этого Проекта, а когда закончил повествование, она накрыла своей лёгкой рукой мою и с лёгким сожалением прошептала.

– Как жаль, Кирилл, что мы не встретились с тобой, когда были молодыми. Ты настоящий мужчина…

Теперь я взял её руки своими и, глядя в её глаза, спросил: – А что нам мешает сейчас… Встретиться и продолжить жизнь уже вместе.

Её глаза слегка затуманились грустью и, потянувшись ко мне, она поцеловала: – Давай не будем торопиться и о грустном. Раз встретились, давай веселиться. Кто-то ведь обещал мне танцы, музыку и всё остальное.

И остальное началось. Мы общались, рассказывая друг другу о своей жизни, обтекая темы семейной жизни, смеялись над смешными эпизодами, кушали, пили вино и медленно танцевали под тихую музыку, ощущая друг друга каждой клеточкой своего тела. Потом прыгнули в машину и поехали в обещанный шикарный дом. Время было ещё раннее и мы, быстро переодевшись в купальные принадлежности, прыгнули на катамаран и весело крутя педалями, отправились к красивому, зелёному острову на середине озера. И вот тут, на небольшом, уютном песчаном пляже у нас и случилась первая близость. А потом в нашем распоряжении была вся ночь и мы снова и снова любили друг друга.

В двенадцатом часу следующего дня, я высадил её слегка уставшую и умиротворённую на месте нашей вчерашней встречи. Горячо обвила меня за шею и поцеловала, откинулась немного, глядя в глаза и прошептала: – Кирилл, может быть, сейчас скажу банальные слова, но мне с тобой вот всё это время было очень, очень хорошо. Спасибо тебе.

– Мне тоже, Лена, давно, даже забыл, когда это было, но мне тоже было хорошо. Очень хорошо. Я прямо счастлив…

Лена открыла дверь и, легко выскользнув из машины, махнула мне рукой: – А пока мне пора… До встречи, дорогой…, – и пошла легкой походкой по тротуару, легкомысленно помахивая сумочкой.

И закрутился, завертелся бурный роман. Как это было мне не стыдно, но с моей подачи её мужа отправили в длительную научную командировку. Причём, тему командировки в институте ему предложили такую, что он готов был отправиться туда чуть ли не прямо с кабинета, без заезда домой. А через месяц, когда он вернулся с ворохом дополнительной научной информации, он с головой погрузился в переделку диссертации, что тоже давало нам возможность беспрепятственно встречаться. Я был практически влюблён и давно не испытывал таких эмоций, когда думал о ней, с нетерпением ожидая новой встречи и когда видел её такие же искрящиеся, влюблённые глаза. Всё шло к тому моменту, когда мужчина созревает и делает своей избраннице предложение. Но пока меня останавливало её замужество и её отношение к своему мужу. И я ждал, когда она тоже созреет и готов был ответить сразу «Да», если она об этом заговорит первой. Но когда этот момент наступил, произошло неожиданное.

В эту ночь она была тихой и необычайно ласковой и нежной. Мы заканчивали пить утром кофе в гостиной моего дома, когда она, внутренне решившись, сказала: – Кирилл, у меня к тебе есть три сообщения. Одно приятное. Правда, я не знаю, как ты на это отреагируешь. Второе и третье – неприятные. Я думаю, что надо начать с приятного…, – и замолчала, вопрошающе глядя на меня.

– Вот оно. Сразу скажу – Да, – у меня в радостном предчувствии сладко сжалось сердце, улыбнулся и ответил, – давай с приятной. Неприятного мне и на работе хватает.

– Хорошо, – она взяла мои руки в свои и, лучисто глядя в глаза, прошептала, – Кирилл, у нас будет ребёнок.

– Лена, солнышко моё…., – дальше я не мог говорить, а подхватил её на руки, сильно прижал к себе и стал в восторге вальсировать с такой приятной ношей на руках.

– Пусти меня, пусти ненормальный… Уронишь ведь…, – счастливо смеялась Лена, а сама прижималась ко мне и целовала. Через несколько минут, когда прошёл первый приступ восторга, я осторожно опустил её на диван в гостиной, взял её руку и сделал предложение.

– Ну, теперь нам остаётся решить последний вопрос. Лена, я предлагаю тебе свою руку и делаю предложение – стань моей женой.

Она нежно и с благодарностью поцеловала, откинулась и с печалью в голосе сказала: – Кирилл, ты забыл – я уже замужем.

– Тогда надо развестись, – немедленно последовал ответ, хотя сердцем я уже почувствовал отказ, хотя даже не хотел в это верить, ведь всё шло именно к нормальному финалу, – ребёнок должен быть с мамой и папой.

– Кирилл, я не могу. Не могу развестись. Ты же сам мне рассказывал, когда на меня собирали информацию, то одна из моих черт характера – это ответственность. Агапов мой муж и как его жена я могу думать и открыто говорить о его недостатках, как мужчины, так и мужа. Но он любит меня. И второе что он любит – это свою науку и он очень слабохарактерный. Я тоже когда-то любила его. Сейчас не люблю, но уважаю. Люблю тебя. Но если я уйду от него – он погибнет и как человек, и как учёный. И он мой крест, который должна нести. И сейчас, когда у нас будет ребёнок, мне его будет нести гораздо проще. Я знала, что когда ты узнаешь о ребёнке, то сделаешь мне предложение, поэтому очень всё обдумала и говорю тебе – Нет. Только ты не обижайся, но это наша с тобой последняя встреча. Мне тоже очень тяжело, но по-другому поступить не могу.

– Не перебивай меня…, – вскрикнула Лена, увидев, как я горячо вскинулся со своими возражениями и продолжила, – это первое неприятное для тебя сообщение, а второе – муж узнал о нашей с тобой связи, а вчера я ему ещё сказала и о ребёнке и он пообещал отомстить тебе. Да он тюфяк, да он бесхребетный ботаник и как мужчина тряпка, но иной раз на него находит и он найдёт способ тебе отомстить. Затаится и в удобный момент даже может быть и убить… А я не хочу этого, я хочу чтобы ты жил и дальше, радовался жизни, работал, нашёл себе свою вторую половину и был счастлив.

Я даже не спорил и мне пришлось молча, без сопротивления, смириться, что со временем она может быть изменит своё решение. За эти несколько месяцев я узнал её и знал, какая она бывает твёрдая в своих решениях. Поэтому предложил: – Лена, я тебя услышал и предлагаю поступить следующим образом – давай возьмём по моему предложению тайм аут, месяца на два. Подумай всё-таки о нас. А насчёт твоего мужа я встречусь с ним и мы просто откровенно поговорим, не затрагивая темы моего предложения. Обещаю, никакого мордобоя, давления на него, просто два мужика сядут, выпьют и спокойно поговорят….

Так оно и получилось. Через день, Павел привёз Андрея Павловича в наш охотничий домик. Домиком его конечно было трудно назвать, большой бревенчатый коттедж в старорусском стиле в глубине большого и дремучего леса. Он был отстроен пару лет назад и использовался ближним кругом для отдыха, совместных посиделок с друзьями. Или когда была необходимость просто побыть одному. А таких моментов, у моих ближайших подчинённых, было достаточно. И у меня тоже. Ну, и конечно для охоты.

Я стоял на веранде, где был накрыт стол и смотрел на приближающуюся машину, которая через минуту остановилась на стоянке сразу за воротами. Павел вышел из машины и предложил Агапову, сидевшему на заднем сиденье, пройти за ним, но тот наотрез отказался выходить.

– Упёрся, чёрт побери… Не буду выходить и всё…. Он и садиться то в машину отказывался, пока на него не прикрикнула Елена Викторовна. – Пожаловался мой помощник, поднявшись на веранду.

Я кивнул головой и пошёл сам за гостем, который, как только я открыл дверцу автомобиля, сразу стал обвинять чуть ли не в содомском грехе. Терпеливо выслушав всю эту интеллигентную белиберду, сказанную без единого матерного слова, снова предложил ему выйти и пообщаться и снова всё повторилось только в несколько другой интерпретации. Пока он выговаривался, вспомнил, как Лена говорила о его небольшой слабости к элитным спиртным напиткам и хорошей еде. Поэтому, как только он замолчал, я перешёл в наступление.

– Андрей Павлович, я сволочь и скотина – согласен. Но пойдёмте на веранду, там у меня Шустовский коньяк стоит. Выпьем, закусим и откровенно поговорим…

– Что вы мне тут врёте…!? Шустовского коньяка уже как больше ста лет нету… И вообще, генерал-губернатор должен знать, что это не коньяк, а коньячное бренди. Так что не надо мне врать.

– А у меня есть… Идёмте докажу. И шашлыки к нему, таких каких вы не пробовали… Причём вымочены именно в этом коньяке.

– Ну откуда он у вас может взяться Шустовский коньяк? Да не может быть…, – тональность голоса поменялась и там уже проклюнулся интерес. Агапов шустро вылез из машины и чуть ли не сам потащил меня к дому, при этом нелогично приговаривая, – я знаю какой вы негодяй и сейчас словлю вас на банальном вранье…

– Хм…, – задумчиво произнёс Агапов, немножко уйдя в себя и гоняя глоток коньяка во рту, проглотил его и потребовал, – а ну-ка ещё стопашку…

Налил ему щедро, до краёв рюмки и Андрей Павлович снова хмыкнул озадаченно. И что возьмёшь с интеллигента, когда он на время даже забыл тему нашей встречи и начал рассуждать: – Я, конечно, не знаю настоящего вкуса Шустовского коньяка, родился для этого слишком поздно, но то что я сейчас выпил… Хм…., такого букета…, а я, Кирилл Григорьевич, перепробовал многое и даже могу считаться некоторым экспертом в этом деле. Ну.., конечно, среди русских, а не французов, которые на голову выше меня в этом деле. Но могу авторитетно заявить это гораздо лучше всего, что я пробовал. Это что, действительно по рецепту Шустова?

– Ну нет, конечно. Просто тут нашёлся один умелец и на местном материале смог создать вот такой купаж. Вот попробуйте ещё… И мяском, вот этим закусите…

Агапова забрало быстро, а когда мы сели за стол и он попробовал ещё одну нашу настоечку местного разлива, после чего общение вошло совсем в нормальное русло. Конечно, я не извинялся, да и не собирался, просто хотел поговорить, но сейчас молчал и только слушал опьяневшего собеседника, а тот ударился в интеллигентские рассуждения на тему супружества, весьма далёкие от реальной жизни. В конце которых он скатился на благодарности за ребёнка: – …..я понимаю, что далеко не Ален Делон, что есть миллионы мужиков которые сильнее, умнее и сексуальнее чем я… Понимаю, что в том что случилось виноват я сам и тот дебильный спор, из-за которого не могу иметь детей. Дурак…, на спор с одноклассниками залез зимой в сильный мороз в прорубь… Типа – не заболею. Заболел, простудил там всё… И вот такая ерунда. Если был здоровым мужчиной и с самого начала знакомства с Леной, всё был бы нормально. А так…, я её понимаю, она всегда хотела ребёнка и вот хоть так, её мечта сбылась. Да и моя тоже. – И так далее и тому подобное, после чего он совсем договорился.

– …. Так что, я тебя, Кирилл Григорьевич, уважаю и спасибо тебе за ребёнка….

Да…, «приехали», не рассчитал я с алкоголем и пришлось быстро сворачивать наши совместные посиделки, после чего его увезли домой тихого и умиротворённого, а мне только оставалось выяснить один вопрос, что я и сделал на следующий день.

– Света, так всё это было только ради ребёнка? У меня ведь были серьёзные намерения в отношения тебя… и мне просто не верится в это. Но вчера, после пьяных рассуждений твоего мужа…, – я договорился по телефону о встрече и мы сидели в моей машине на месте первого свидания.

Лена слушала меня с непонятным выражением глаз, после чего потянулась ко мне и нежно поцеловала и снова отстранилась: – Какие вы всё-таки наивные мужики… И как легко вас обмануть… Я не сомневаюсь в твоих чувствах ко мне и сама в тебя немного влюблена. Уверена, что если бы я вышла за тебя замуж, то со временем с моей стороны была бы и любовь, и верность и тебе бы обеспечила надёжный тыл и очаг. Но то, что было между нами в это время всего лишь обыкновенная страсть. Страсть, которая поглотила нас обоих и которая также быстро исчезнет, если мы перестанем встречаться. В тебе я увидела настоящего мужчину, которого в моей жизни никогда не было и которого всегда не хватало – решительного, умного и щедрого, поэтому отдалась этому всепоглощающему чувству полностью. Да…, будем с ностальгией вспоминать об этом, может быть и даже встретимся ещё раз, но это уже будет не то. Скажу честно, я не планировала ребёнка от тебя, решив – как будет, так будет. И спасибо тебе за такой подарок. А так откровенно скажу, если бы мой Агапов был более стойким и самостоятельным мужчиной, ни на мгновение не сомневаясь, приняла твоё предложение руки и сердца. Не обижайся на меня. Ты обязательно встретишь ещё свою женщину….

Никогда не понимал мужиков, впадавших в беспробудное пьянство или в дикие поступки, когда от них уходят женщины. Вообще, для меня в каких-либо критических ситуациях, в том числе и в таких, лучшим лекарством была работа, куда я и ушёл с головой, не давая разочарованию или унынию дать ростки. И что самое интересное, действительно права была Лена насчёт страсти, сначала всё притупилось, а потом всё прошло и я снова стал жить спокойной жизнью, как и прежде.

Но вот мои соратники наоборот озаботились такой проблемой и втихую стали искать претендентку на моё сердце.

Вот и нашли в секретари Светлану. Надо сказать, что долго они искали такую и нашли лишь во втором Хапке восемь месяцев назад. Я до сих пор удивляюсь, что оказывается если искать, то всегда можно найти вот такую женщину – Идеал моей женской красоты, а я довольно разборчивый человек. И первая жена имела такую внешность, что рядом с ней чувствовал себя несколько неуютно, понимая, что каждый первый встречный мужик раздевает её взглядом и тут же зверски насилует её. Слава богу, что только в мечтах. А ведь когда я отсутствовал в командировках, учениях и полигонах, ей проходу не давали и она вынуждена была скрывать это, зная, что я пойду и просто убью любую похотливую тварь.

А здесь помимо внешней красоты, присутствовал и острый ум, практичность, воспитание, тактичность. За эти месяцы я не упомню, чтобы она ошиблась или накосячила в своей работе и то что она неровно дышала ко мне я тоже видел. И у меня, в тоже время, когда на неё смотрел теплело всё в душе. И вроде бы складывалось всё как положено к определённому логическому концу. И я был бы не против пойти по жизни вместе…. Но…, но…, перед глазами вставал во весь рост мой богатый супружеский опыт. Да и банально, как любой нормальный мужик, боялся женщин с таким острым умом. И ничего не предпринимал – только смотрел на неё. Однако, два месяца назад всё-таки решился: – Всё… Хватит. Завтра иду объясняться…

Но всё испортила моя бывшая жена. Надо сказать, как я попал сюда, так полностью потерял всякое общение с ней. Была где-то в глубине души горечь и обида, но меня они полностью вычеркнули из своей жизни, хотя хорошие алименты принимал от меня регулярно и без фырканья. А здесь я полностью на долгие годы погрузился в свой Проект и совершенно забыл о них и вспомнил лишь, когда в стране начались проблемы. Быстро организовал людей на поиски и через несколько недель знал весь расклад. У неё было несколько неудачных служебных романов на работе, где она искала перспективных мужиков для совместной жизни. Но эти перспективные только пользовались ею в сексуальном плане и уходили в сторону, как только возникала вероятность такого будущего. Ей пришлось уйти с хорошей работы и последующие годы она жила в одиночестве, замкнуто и с сыном. У сына тоже не всё хорошо сложилось. Он как раз, перед тем как их нашли, сумел закончить институт и не знал куда идти. Они, видя, что происходит вокруг и к какому печальному концу это идёт, практически не сопротивлялись моему предложению и сразу перебрались в безопасную Колонию. Да…, и выглядела она сейчас не очень, потускнела, погрузнела, появились морщины. Пусть и не очень заметные, но они были и явно раздражали её. Особенно, когда я глядел на неё. В глазах пропал блеск и тот шарм, который придаёт любой женщине офигенные дополнительные бонусы. А на фоне меня, моей должности она ощущала себя вообще обделённой жизнью.

– Что так смотришь? – Ядовито бросила, после того как я в очередной раз посмотрел на неё, чтобы увидеть реакцию на большой дом, купленный для неё и сына, где мы сейчас ходили и смотрели комнаты и собирались идти смотреть небольшой участок вокруг дома, – постарела? А всё из-за тебя… Бросил бы свою долбанную армию и всё было бы в порядке у нас….

– Ирина…, давай не будем… Армия тут ни причём…, мы ведь ещё тогда всё обсудили. Ты лучше скажи – Дом тебе нравится? – Попытался перевести на другое разговор.

Не получилось и я снова получил в ответ стандартный набор обвинений – «Я вот всё для тебя, для семьи…., для дома… А ты…, а ты…»

Плюнул с досадой, положил на подоконник пухлый конверт с деньгами на обзаведение и обустройство хозяйства и ушёл. Попросил своего зама устроится с её работой и сына куда-нибудь устроить и больше я не хотел ничего. Умерло, так умерло.

Но она жила не в безвоздушном пространстве и конечно до неё дошли слухи о моей прежней личной жизни, о Светлане в том числе. И вот как раз, когда я решился на серьёзный разговор со Светой, она меня выловила буквально в центре города и устроила почти публичный скандал, обвиняя, что я бросил её только чтобы вести распутную жизнь, напрочь отбив всё желание ко всему. Но пришлось серьёзно поговорить с бывшей и ещё раз напомнить, что я ей давно-давно не муж. Даже пригрозить, если она и дальше мне будет устраивать скандалы, то я её перевезу в другой город и очень, очень далеко….

Грустное погружение в прошлое лишь на несколько секунд отвлекло меня от президента, который уже сменил тему и, с любопытством разглядывая интерьер коридора и широкой центральной лестницы, спускаясь на выход, рассуждал и прикидывал о будущем комплексе правительственных зданий.

– А удачное у вас, Кирилл Григорьевич, здание получилось. Без помпезности, без излишеств. Всё тут удобно, уютно, светло. И вид из окон на центр города красивый. Я тоже хочу такое же под свою резиденцию и администрацию президента. Хотя…, – он несколько с досадой чмыкнул уголками губ, – как я успел заметить, в центре места уже нет. Тогда надо будет присмотреть за городом местечко, уже под весь комплекс правительственных зданий. Чтобы всё рядом было, вызвал кого надо и он через несколько минут явился. Отдельно резиденция президента, отдельно правительство, Совет Федерации, Государственная Дума… Что там у нас ещё есть? Да под министерства тоже надо… Как, Кирилл Григорьевич, есть свободные участки под наши планы?

Президент был в хорошем расположение и мне совершенно не хотелось именно сейчас обламывать его настроение и говорить какие-то категорические слова, предполагавшие вовлечение в продолжение неприятной дискуссии, обиды или же наоборот обнадёживать. Да и не время сейчас к отказам. Поэтому пришлось ответить уклончиво.

– Давайте, Игорь Андреевич, отложим все разговоры и планы на другой срок. Сегодня только отдыхаем, а вот 7го июня, как раз то время, когда будет возможность в деловой обстановке поговорить обо всём. Вы как? Поедете на моей машине или на своей? – Последним вопросом я сознательно перевёл нить разговора на другое.

Мы уже стояли на высоком крыльце, а внизу небольшой колонной стояли наши машины и охрана.

Перед моей машиной стоял экипаж сопровождения из полиции, сзади машина охраны и всё. Потом стояла машина охраны президента, за ней шикарный президентский лимузин, сверкающий чёрными лакированными боками, явно бронированная и ещё одна машина с охраной.

Если моих охранников было всего трое человек, то президентских аж десять, окруживших машину охраняемого и цепкими глазами ощупывая окрестности.

Я скептически хмыкнул, подумав, что впоследствии президенту, ой как от народа достанется за этот лимузин…. Хмыкнул и предложил свою машину, которая была обычной моей рабочей лошадкой, в которой я ездил везде – и в поле, и по городу и мог запросто поехать по делам и по грязным лесным дорогам.

Теперь скептически хмыкнул президент, тяжело залезая во внутрь салона: – Мог бы, генерал-губернатор и получше машину себе выбрать….

– А меня и эта устраивает.

Оглядевшись в машине, президент на некоторое время замолчал, с интересом поглядывая в окно мчавшегося по улицам города автомобиля. Я тоже постарался глазами президента оценить меняющиеся городские картинки. Был второй день объявленных выходных и улицы, скверы, тротуары были заполнены гуляющим народом. Чистота, порядок, подстриженные газоны, аккуратные дома, нарядные витрины магазинов, минимум рекламных щитов. Весёлый и сытый народ, фланирующий по широким тротуарам или сидящий под тентованными навесами у открытых дверей многочисленных кафе и пьющий, кто что желает. Играющие дети на детских площадках. Народ легко и без принуждения машет неторопливо проезжающему кортежу, машут дети…. Картинка мне понравилась. Понравилась она и президенту.

– Да…, впечатляет, особенно после того что происходило в последние месяцы в России, да и в Москве, где развал и разруха в считанные недели разрослись до такой степени…. А тут спокойствие, люди весёлые и беззаботные. Город хороший и чистый. Молодец, есть за что Спасибо сказать и оценку поставить – большую и достойную работу проделал. Это обязательно тебе зачтётся… Обязательно…, – последние слова президент произнёс задумчиво, как будто ушёл в свои мысли.

А я едко усмехнулся: – Зачтётся.., зачтётся. В лучшем случаи засунешь меня куда-нибудь на окраину…

Дальше ехали молча. Я расслабился и просто сидел, наслаждаясь таким редким покоем, когда тебя каждую минуту никто не дёргал. А президент продолжал с удовольствием смотреть на городскую жизнь.

На крыльце Офицерского Собрания нас ждали.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – козырнул мне мой заместитель Загорский в подполковничьих погонах.

– Здорово, Сергей. – Пожал руку и сделал шаг в сторону, открывая путь президенту.

– Здравия желаю, товарищ президент, – козырнул Сергей и вытянулся по стойке «Смирно!».

Президент лёгкой гримасой на лице обозначил летучую досаду и протянул руку для рукопожатия, одновременно ворчливо поправляя Загорского, – товарищ Верховный Главнокомандующий….!

Сергей пожал руку и дерзко ответил: – А вас нам Верховным Главнокомандующим ещё никто не представлял. – И сделал чёткий шаг назад и в сторону, освобождая нам путь.

– Не дерзи…, скоро представят…, – спокойно парировал Президент и первым двинулся к большим дверям, обитым начищенной бронзой, горящей огнём в свете закатывающего солнца, а я весело подмигнул Загорскому, мол – Молодец! Уел клиента…

В большом и высоком банкетном зале на втором этаже военные и гражданские стояли в длинной и ровной шеренге и по громкой команде «Товарищи офицеры!» все замерли в строевой стойке. Мы с Президентом вышли на середину строя, сзади подполковник Загорский, ревниво оглядывая строй…, потом он бросил уже помягчевший взгляд в сторону жён офицеров, которые пришли на банкет со своими мужьями и табунились в стороне.

– Товарищи офицеры, – дал я команду, а Загорский продублировал, строй вольно колыхнулся, на лицах появились улыбки.

– Товарищи, наше мероприятия, изъявив желание, посетил Президент России Кузнецов Игорь Андреевич. – Начал я и замолчал, пережидая жидкие, чуть ли не единичные аплодисменты, тут же заглохшие, искоса поглядывая на каменное лицо гостя и давая тому возможность на коротенькое выступление в некой попытке зажечь людей.

Но, тот выдержал удар и слегка улыбнувшись сказал, обратившись ко мне: – Кирилл Григорьевич, я тут сегодня только гость, поэтому продолжайте дальше…, – Президент сделал особой ударение на слове «сегодня». Вроде бы сказал тихо, но все услышали и поняли правильно – «Я вам ещё припомню этот холодный приём». Ну, пусть тешит себя пока подобными мечтами. Мы эти крылья быстро обрежем. Не сегодня…, чуть попозже. Я не дам, на фиг, разрушить всё, что создавалось нами в течение этих лет, да ещё таким нелёгким трудом.

– Товарищи, прежде чем приступить к неофициальной части общения за столом, всё-таки проведём коротенькую официальную часть. Подведение итогов подводить не будем. Вы их и так знаете. Задачи, поставленные вам – выполнены, а во многом перевыполнены, поэтому приступим прямо к читке Приказа, причём вступительную часть пропускаем, а сразу переходим к наградной части, после слова «Приказываю».

Загорский обернувшись, разрешающе махнул рукой и из-за дверей в соседнее помещение шустро выскочил наряд по Офицерскому Собранию, трудолюбиво таща столы, где и была выложена наградная часть. Тут же шёл и майор Ярославцев, озабоченно перебирая листы Приказа.

Минута суеты, после чего Ярославцев разрешающе глянул на меня и, получив подтверждение, кашлянул в кулак и начал читать: – Приказ номер такой-то, от такого-то числа….

Остановился, значительно посмотрел на строй, как бы удостоверяясь, что номер Приказа и дату не только все запомнили, но ещё и все записали и сразу перешёл к приказной части: – Приказываю….

В принципе, подавляющее большинство присутствующих знали о содержании приказа, в части награждения. Но одно дело знать, а другое дело официально получать и приятно ощущать, что твой погон на плечах ощутимо потяжелел, потому что практически все офицеры присутствующие в зале получили очередные, а некоторые досрочные воинские звания, вкупе с неплохим довеском из премий. Присутствующие гражданские получали солидные денежные премии. Такие же приказы сегодня зачитывались в частях и подразделениях армии. Но здесь наградной список был намного разнообразнее. Помимо очередных званий и достойных премий, офицеры, прапорщики, сержанты и солдаты награждались действительно ценными подарками. Здесь были легковые автомобили, мотоциклы, квадроциклы и многие другие полезные вещи, в которых нуждались подчинённые, но не могли позволить себе на данный момент купить. Частично гасились кредиты на солидные суммы. А для особо отличившихся, ипотека и кредиты предоставлялись, за счёт Колонии. Было много и других приятных награждений.

И мне было в удовольствие, выходившим из строя, под бравурные звуки оркестра, офицерам и гражданским, вручать весомые и главное заслуженные награды. Видеть их счастливые лица и бурно аплодирующих их дам, которые радовались повышению званий мужей, но ещё больше радовались премиям, которые они в ближайшие дни быстро оприходуют. Ну и пусть – заслужили и они это удовольствие тоже. Президент тоже органично влился в церемонию поздравления: жал руки, поздравлял, говорил короткие в несколько слов напутствия и делал это с удовольствием, на время забыв обо всём – где находится, откуда прибыл и какие проблемы ему придётся решать в ближайшем будущем.

Когда закончилось награждение и улеглась лёгкая суматоха, я уж было хотел сказать общие поздравительные слова для всех и перейти к неофициальной части, но меня остановил новоиспечённый полковник Загорский.

– Командир, прежде чем вы поздравите нас, подпишите ещё один приказ. – И протянул мне лист стандартной бумаги.

Я настороженно взял лист, даже не представляя что это, и спросил: – Что это?

– Это приказ, прочитайте и подпишите, – невозмутимо предложил заместитель.

Высоко подняв брови в недоумении, бегло пробежал написанное и рассмеялся, а следом рассмеялись и офицеры в строю, наверняка знавшие содержания документа.

– Товарищ полковник, – обратился я к Загорскому, – ну, не могу я подписать приказ о присвоении мне очередного звания «генерал-майор». Не красиво и не скромно. Что обо мне армия подумает? Что господа офицеры скажут? Не… Не пойдёт. Я ещё себя уважаю…

– Командир…, – Загорский был совершенно не смущён таким поворотом. Он взмахнул рукой и в руках начальника управления кадров, непонятно откуда, появилась целая пачка стандартных листов, – вот, в течение последних десяти дней в армии в письменном виде, был проведён опрос – Достоин ли генерал-губернатор за свою деятельность очередного воинского звания генерал-майор? Вот здесь тридцать пять тысяч подписей офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат, за исключением, тех кто был на задании. Командир – армия даёт «Добро». Так что подписывайте.

Я рассмеялся: – Ну…, если армия даёт «Добро»… А вот возьму и подпишу, – и под Туш оркестра, бурные аплодисменты присутствующих и крики «Ура» подмахнул приказ.

Загорский махнул рукой и азартно прокричал: – Генерал-майору Куликову, троекратное Ура.., Ура.., Ураааааа…

Я был тронут до глубины души той искренней радостью за меня моих соратников, даже циничного, прожжённого политика и прагматичного Президента растрогал такой неожиданный поступок офицеров.

Поднял обе руки и гул голосов постепенно стих: – Товарищи офицеры, до глубины души тронут вашей заботой обо мне. Спасибо вам! Это ваше звание. Вас также всех поздравляю, надеюсь не с последними звёздами. А теперь у вас есть 20 минут и за столом все сидят уже в новых погонах. Разойдись!

Строй распался, смешался с дамами, которые обнимали и целовали своих мужей, появились официанты с подносами, уставленными бокалами шампанского и люди стали рассасываться по помещениям и углам, скидывая с себя кителя.

– Товарищ Президент, я на минуту вас покину. Надо решить несколько вопросов, – Президент рассеянно кивнул головой и продолжал рассматривать человеческую кутерьму, с бокалом в руке, а я с Ярославцевым и Загорским отошли в сторону.

– Товарищ подполковник, – пальцем легонько ткнул в грудь Ярославцева и тот широко и довольно заулыбался, – идёшь сейчас и всех строго настрого предупреждаешь – никаких заздравных тостов в адрес генерал-губернатора и новоиспечённого генерал-майора. Если кто выпьет и вылезет с этим тостом – обижусь, потому что потом мне нужно в сторону Президента реверанс ответный делать. А я не хочу… Чего улыбаешься, Ярославцев? Как-будто я тебе рубль подарил…

– Товарищ генерал-майор, вы меня первым подполковником назвали. С меня бутылка коньяка.

– Ярославцев, теперь и с меня тоже бутылка…

Когда подполковник удалился, я озабоченно спросил: – Сергей, что у нас по банде Мордвина? Очень меня беспокоит его деятельность…

Загорский шмыгнул и тяжело вздохнул: – Копаем, командир. Копаем… Закинули взвод спецназа с целью определения их базы. Как только её обнаружат – сразу же начнётся войсковая операция…

– Хорошо. Действуй, но через три дня мне нужны результаты.

– Будут, командир, а пока дайте ваш китель, чтобы погоны перешить.

Через полчаса, блистая новыми звёздочками медалями, улыбками и счастливыми глазами очаровательных спутниц, все расселись по своим местам и успокоились. Первый тост был за мной и был он по-военному краток. Потом за коллектив, спаянный трудной и нужной работой, третий тост за тех, кого нет с нами. Общие тосты…. И спустя 30 минут, все были разогреты и готовы к неофициальной части. Были и те кто вскакивал с места и с рюмкой поворачивался в мою сторону, готовый…., но проинструктированные Ярославцевым окружающие, со смехом сажали того на место. Старых среди нас не было и народ жаждал активного отдыха, но сдерживающий фактор в моём лице и Президента не давал разгуляться. И я понимал – начальству пора удалиться. Честно сказать, я и сам хотел уйти, побыть дома в одиночестве, немного расслабиться ни о чём не думая. А вот Президент, поддавшись праздничной обстановке, накатив лишние рюмки, быстро опьянел и сейчас увлёкся разговором с Ярославцевым, который опекал того и отсекал желающих высказать своё мнение о его правлении. Пока ещё рано, пусть порезвиться, но оставлять его на банкете, если взбрыкнётся, нельзя. В конце концов, кто-нибудь и доберётся до его рожи. Ох уж и злы на него люди, а тот ещё этого не вкусил, пробыв на нашей земле всего несколько дней.

Поманил Загорского: – Сергей, мы сейчас уезжаем. Ты остаёшься за старшего. Смотри, чтоб всё в порядке было.

– Командир, может останешься…? Отдохнёшь… Давай, оставайся…

Я выразительно покосился на Президента и тот только сокрушённо развёл руками, а я добавил: – Ты предупреди ближних, чтоб не увлекались и завтра в 14:00 собираемся. Есть что сказать и есть что обсудить дополнительно.

– Командир, тогда две минуты…, – и Загорский умчался.

– А что они к тебе обращаются – Командир…, Командир? – Тяжело повернулся ко мне Президент, – не по чину как-то, какое-то панибратство…

– Всё нормально, Игорь Андреевич, ко мне так обращаются только офицеры, которые служили со мной в батальоне и которых по человечку к себе собирал. Это те люди, на которых я могу на 99% положиться в любой ситуации.

– А почему только 99%, а не сто?

– Жизнь есть жизнь. Всякое бывает, вот оттуда и вылез этот процентик….

В центре большого банкетного зала закрутился офицерский водоворот и с криком – «Командиру УРА», они и их жёны ринулись в нашу сторону. Окружили, подхватили кресло на котором я сидел, бесцеремонно подняли на руки в лежачем положении Президента и под марш Гренадерского полка понесли нас на выход, пронесли по широким коридорам и вынесли к машине. Меня вынесли бережно и осторожно, а вот Президента тащили в раскоряку и если вовремя не подсуетился Ярославцев, то к машине Президент вылетел бы из окон второго этажа. Но, слава богу, он был здорово выпивший, что не позволило ему правильно всё оценить. А так он был счастлив, как ему казалось, проявлением уважения к его персоне. Охрана приняла слегка растерзанного своего патрона и он исчез в глубине бронированного лимузина, тут же отчалившего в направлении временного места пребывания всей верховной власти России и нужных им людей. А я, под клики подчинённых, убыл к себе и через тридцать минут сидел с бокалом пива на террасе, бездумно глядя на водную поверхность бассейна. Именно сейчас, когда остался один, на меня накатила усталость и чувство острого одиночества, особенно после того как видел счастливых офицеров и их не меньше довольных жён, а дома их ждали с нетерпением дети, домашний очаг и уют. А я в шикарном доме, у бассейна и один… И вроде у меня есть власть, есть соратники и искренние друзья, помощники, но они не заменят вот всего того, что имеют они – обыкновенного человеческого тепла и счастья. Может пойти и провести остаток дня у родителей, благо их рядом с собой поселил?

И наверно так бы и сделал, но в тишине неожиданно громко щёлкнул магнитный замок калитки ворот и мой взор с водной поверхности переместился в ту сторону. Я никого не ожидал, да и ко мне без приглашения никто не мог прийти, кроме близких людей вроде Загорского, но он и остальные сейчас веселились на банкете. Да и жилой район, в котором проживало руководство Колонии, хорошо охранялся и как бы чужой, так уверенно открывать калитку не мог.

Впрочем, долго гадать не пришлось, калитка открылась и в её проёме появилась Светлана.

– Ну…, Загорский…, – только и сумел воскликнуть мысленно про себя. Светлана имела право без доклада являться по служебным делам, но никогда не пользовалась этим, а сейчас, только зайдя вовнутрь ограды двора, тут же увидела меня сидящего на террасе и прямиком направилась туда же. Подошла, села в лёгкое кресло напротив. Я даже положение своего тела не изменил, только смотрел на неё и молчал.

– Чего молчишь? Сколько можно в смотрелки играть и молчать? Ты можешь решение принять наконец-то, генерал-губернатор?

– Как я устал каждый момент принимать решения, как хочется, чтобы кто-то за меня его принял. Но судя по тому, что ты сама пришла, значит решение принято и гулянки, со смотрелками у меня скоро закончатся или уже закончились.

– Кирилл, я не пойму…, ты так спокойно говоришь, как будто я тебя силком тащу под хомут или ты всё это воспринимаешь как неизбежное… Или я всё-таки что-то нафантазировала насчёт твоего чувства ко мне?

– Света, нет. Ты всё правильно поняла и я рад, что ты проявила инициативу и мне не надо делать каких либо усилий, тратить эмоции, которых как видишь уже даже нет, потому что я выжат до предела и выжатый лимон на моём фоне, будет выглядеть жизнерадостным апельсином.

– Ну, слава богу, начал хоть шутить, – Света легко поднялась и непринуждённо опустилась ручку кресла, приобняла меня и поцеловала, – вижу я, вижу. Ты устал и я даже понять не могу на чём ты держишься. Дело с Хапками закончилось и тебе надо взять отпуск недели на две и отдохнуть.

Она прижала мою голову к груди, я тотчас ощутил её упругость и в свою очередь облегчённо вздохнул, а Света уже командовала.

– Кирилл, ложись вон на ту тахту и расслабься, а я к тебе на кухню и посмотрю чем тебя вкусным накормить…., – и упорхнула, а я счастливо улыбнулся, закрыл глаза и уснул крепким и спокойным сном.

Тут же вскинулся с испуганной мыслью, что так и недолго совсем заснуть и опозориться перед любимой женщиной. Но действительность оказалась ещё хуже, я действительно уснул и проспал здоровым сном весь вечер и всю ночь.

– Ёкарный бабай…, – только и осталось огорчённо воскликнуть, поняв, что сейчас 7 часов утра, проснулся на террасе, на несчастной тахте и в одиночестве. Конечно, Света обиделась и ушла. Ну как так…? Ну ёлки-палки…., пришла, вынуждена была объясниться в любви, а это аморфное создание, в самый пиковый момент заснуло, как последнее чмо….

Примерно с такими погаными мыслями, с заилевшими от сна глазами, с немытой мордой и полным мочевым пузырём, попёрся через весь дом в ванную, чтобы привести себя в порядок, приодеться, заказать шикарный букет цветов и ехать к Светлане, падать в ноги и извиняться, извиняться и извиняться….

Но ехать никуда не пришлось, дверь ванны была закрыта, а из-за неё доносилось загадочное плесканье воды и дикая надежда, что не всё ещё потеряно, заставило меня тихо постучать.

– Кирилл, это ты? Я ещё минут пять. Иди на кухню и садись за стол…, – голос оттуда был беззаботный, жизнерадостный и жизнеутверждающий, что не всё потеряно.

Какая кухня? Какой стол? Оленем брачного периода, а может лосём, я взлетел на второй этаж, ворвался в свою спальню, как сдирал с себя одежду, плохо помнил, но через десять минут вымытый, побритый и благоухающий одеколоном сидел пай мальчиком за столом, накрытый холодными закусками с шампанским во главе.

– Чёрт, как аппетитно всё сделано… Оооо…, кажется Света идёт…, – и действительно, в кухню вошла моя красавица. Никогда не понимал, как можно целыми часами торчать у зеркала и наводить красоту, в тоже время не знал, как можно эту красоту навести за столь короткое время, да ещё так элегантно одеться, когда ты сам еле успел принять душ и то небрежно, побриться, при этом порезавшись….

– Ну что, товарищ Куликов, извиняться будем?

– Будем… Света, прости балбеса… Сломался вчера, как старик, которому лет так восемьдесят…

– Прощение принимается, – Света царственно махнула рукой и весело рассмеялась, обвила за шею и горячо поцеловала, отчего внутри меня мигом разгорелся целый пожар, но она уже выскользнула из моих объятий и пальчиком показала на стул, – так, молодой человек, успокаиваемся, садимся. Если бы я не видела, как ты работаешь на износ – извинения не прокатили, но видела и вижу, что выдоен до донышка и тебе нужен отдых. Всем разрешил отдыхать, а про себя забыл…

– Да…, чёрт побери, а как по-другому…? Да и другие не меньше меня работают. Вот и сегодня мы собираемся на совещание и никуда от этого не денешься….

– А ты не можешь его перенести?

– Света…, – я настороженно глянул на неё, – ты таким тоном это сказала, что у меня ворохнулось подозрение – А не перенесла ли ты наше совещание, воспользовавшись полномочиями секретаря?

– Оооо…, Кирилл, неужели ты до сих пор не узнал меня. Ты мужчина, генерал-губернатор, облечённый властью, я всего лишь твой секретарь и выполняю отданные распоряжения и не могу проявлять неразумную инициативу. На будущее скажу следующее – в твои дела, в твою работу не собираюсь влезать – это твои дела, это твоя жизнь.

– Фуууу…, ну тогда нормально. Только перед тем как идти в это наше совместное будущее, давай решим два щекотливых вопроса, чтобы потом к ним не возвращаться и не обсуждать больше, тем более не попрекать, – глаза у Светы стали серьёзными и она мигом преобразилась, готовая к серьёзному разговору.

– Света, мы работаем вместе скоро будет год и ты наверняка знаешь о моих амурных похождениях налево, знаешь про бурный роман с Леной Агаповой, про её ребёнка от меня и ты всё равно хочешь быть со мной. Мне бы не хотелось, чтобы в будущей нашей семейной жизни это становилось причиной разногласий или попрёков, как это иной раз случается с моей бывшей женой.

Света потянулась через стол, глядя серьёзно в мои глаза, и накрыла мои руки: – Кирилл, знаю. Знаю всё… И про твою бывшую и про Лену Агапову, которая родила девочку, про счастливого Агапова, который готов на руках носить её за ребёнка и про ваш уговор насчёт совместного воспитания. Издалека видела твоё поглупевшее от удовольствия лицо, когда ты сюсюкался с малюткой и качал её на руках. Знай одно, этого ребёнка я тоже буду любить и помогать тебе, даже когда у нас будут свои дети. А насчёт твоих похождений, так они меня не касаются. Это было до меня, а ты мужик здоровый и тебе это было нужно. Главное, чтоб этого не было уже при мне…

Теперь я, облегчённо вздохнув, сам перегнулся через стол и поцеловал её: – Не дождёшься, сам за тобой следить буду.

Вновь откинулся на стуле: – И теперь последняя проблемка. Моя жена не может быть моей секретаршей, да и работать в одной организации. Так что, полное право ночевать здесь и жить, милая моя, ты будешь иметь после того как найдёшь себе замену.

– Ха-ха…, милый ты мой, – иронично отпарировала подруга, – ночую и живу здесь с сегодняшней ночи. Замена уже найдена, готова и с началом новой рабочей недели с 8:00 она уже будет стажироваться три дня, после чего я увольняюсь. Новую работу найду сама, – и проказливо показала розовый язычок.

– Ух, какая ты предприимчивая.., – весело удивился я и предложил, – тогда доставай шампанское и будем отмечать первые наши совместные решения и предлагаю отмечание не затягивать. А то боюсь, что до совещания времени не хватит….