Читать книгу Елизавета I, королева Англии - Борис Грибанов - Страница 2

летние дни 1533 года вся Англия, затаив дыхание, ждала известий из Гринвичского королевского дворца в Лондоне, где должна была рожать супруга короля Генриха VIII Анна Болейн. Да если бы только Англия! Вся Западная Европа – во всяком случае, во дворцах королей, герцогов и кронпринцев – с нетерпением ожидала вестей с берегов Темзы. Всех волновал один существенный вопрос: кого родит Анна Болейн – мальчика или девочку? У дверей посольств европейских государств в Лондоне оседланные кони грызли в нетерпении удила, а курьеры сидели рядом, готовые скакать сломя голову в один из портов восточного побережья Англии, чтобы взбежать на палубу быстроходных кораблей, и плыть через канал, и снова скакать, меняя загнанных коней, в столицы европейских стран с донесением первостепенной важности. А там многоумные мужи будут гадать, как рождение у английского короля наследника или наследницы отразится на большой европейской politic, а нидерландские купцы прикидывать на счетах, как это повлияет на цены на английскую шерсть, которую они покупают для изготовления сукна. И только простолюдинам было глубоко безразлично, кого родит Анна Болейн.

Генрих VIII ждал, что королева родит ему сына. Королю нужен был наследник. Льстивые придворные, астрологи, повитухи и врачи уверяли Генриха, что королева Анна носит в своем чреве мальчика, которому суждено стать наследником английского престола.

Каково же было разочарование короля, когда 7 сентября ему донесли, что королева Анна родила девочку. Ярости Генриха не было предела, в гневе он бывал страшен. Три дня буйствовал король, бил посуду, рвал на клочки дорогие гобелены. Придворные прятались по углам, боясь попасться на глаза грозному властелину.

Ради чего он совершал отчаянные, столь рискованные шаги в своей жизни? Ради чего он затеял развод со своей первой женой Екатериной Арагонской, теткой испанского короля Карла V, которая до него была замужем за его старшим братом Артуром, умершим раньше, чем тот вступил на английский престол. (Такой брак был запрещен католической церковью, и это впоследствии дало Генриху VIII и его законникам право утверждать, что женитьба Генриха на вдове его покойного брата была противозаконной.) Екатерина Арагонская рожала от Генриха шесть раз, но все мальчики рождались мертвыми. Выжила только одна их дочь, Мария, которой суждено будет занять свое место в нашем повествовании.

Ради того, чтобы жениться на Анне Болейн, которая, он не сомневался, родит ему наследника, он поссорился с папой римским, порвал с католической церковью и объявил себя главой английской церкви.

И все кончилось тем, что эта негодяйка Анна Болейн рожает ему дочь!

Наконец Генрих успокоился. Он не мог допустить и мысли о том, что его враги и просто недоброжелатели заподозрят у него подавленность, упадок энергии. И он решил отпраздновать рождение дочери со всей пышностью, присущей британскому королевскому двору.

Десятого сентября, когда новорожденную девочку должны были крестить, объявили праздничным днем: во всех церквах звонили колокола и пели «Те Deum» – благодарственную молитву. Рано утром престарелая герцогиня Норфолкская вынесла на руках ребенка и возглавила торжественную процессию, в которой выступали такие важные лица, как лорд-мэр Лондона, городские советники в кроваво-красных камзолах с белыми плоеными воротниками, приплывшие из Лондона на богато украшенной барже в сопровождении сорока самых почтенных горожан Лондона, придворные. Дома по всему пути следования процессии были богато украшены гобеленами и полотнищами ярких тканей.

Процессия направилась в церковь отцов-францисканцев в Гринвиче, где епископ Лондонский Стокслип окунул новорожденную в серебряную купель. Крестными отцами были Томас Крайнмер, который раньше был духовником Анны Болейн, а потом Генрих VIII назначил его архиепископом Кентерберийским, герцогиня Норфолкская и маркиза Дорсет.

Девочку нарекли Елизаветой. Здесь необходимо вернуться в прошлое и проследить (хотя бы пунктирно) события, предшествовавшие рождению Елизаветы. События эти были многолики и, казалось бы, неравноценны. Действительно, тут переплелись дела государственной важности и дела постельные. Но из этой мозаики складывалась грандиозная фреска английской, да и вообще европейской истории.

Новая эра началась, можно считать, 31 октября 1517 года, когда монах Мартин Лютер прибил к дверям церкви в немецком городе Виттенберге бумагу с девяносто пятью тезисами, в которых он обвинял отцов католической церкви в сребролюбии, разврате и других смертных грехах, выступал против индульгенций. Будь в папской курии люди поумнее и подальновиднее, они признали бы кое-какие из инвектив Лютера справедливыми и не дали бы разгореться пожару реформации. Они обвинили Лютера в ереси и обрушили на него карающую десницу католической церкви. В результате новая ересь, названная лютеранством, или протестантством, подобно лесному пожару охватила всю Западную Европу.

Не убереглась от новой ереси и Англия. Канал, отделяющий туманный Альбион от Европы, оказался недостаточной преградой против новых религиозных идей. Они проникали на берега Темзы, находили своих приверженцев среди просвещенного дворянства. Одной из таких неофиток оказалась и Анна Болейн.

Вот тут-то и начали завязываться в единый тугой узел дела государственные и дела постельные. На авансцену английской истории судьба вытолкнула именно Анну Болейн, дочь английского посла в Нидерландах, а потом во Франции. Она выросла в анфиладах королевских дворцов Парижа, восприняла весь шарм и утонченность француженок. Ее не считали красавицей, но все признавали ее миловидной. Она обращала на себя внимание своим изяществом, грациозностью, длинной и тонкой шеей, а самое главное – своим умом, острым и независимым; она имела собственные суждения по многим вопросам и имела обыкновение высказывать это мнение нелицеприятно, в глаза собеседнику. Эта прямота помогала ей завоевывать сердца поклонников, но и рождала ненависть у тех, кто не воспринимал.

Сэр Болейн в конце концов был отозван в Лондон. Дочь Анна приехала с отцом и получила место фрейлины при королеве Екатерине Арагонской, первой жены Генриха VIII.

Вот тут-то король заприметил Анну и влюбился в нее. Его ничуть не смущало то обстоятельство, что старшая сестра Анны была его любовницей. Он стал добиваться благосклонности Анны. Но эта девушка оказалась крепким орешком – она громогласно заявила, что уж если ей не суждено стать королевой, то наложницей короля она никогда не станет.

Семь долгих лет добивался Генрих VIII взаимности Анны Болейн. За эти годы произошло немало важных событий, повлиявших на религиозную жизнь Англии и на отношения Генриха VIII с римским престолом.

Дело заключалось в том, что еще в бытность свою во Франции Анна Болейн сблизилась с видными представителями лютеранства, а в Лондоне стала центром притяжения протестантов. Это, конечно, не было решающим обстоятельством, но в известной степени способствовало распространению в Англии протестантства. В дальнейшем, когда Анна стала королевой Англии, эта тенденция усилилась.

А у короля Генриха VIII были свои соображения – он прожил со своей женой Екатериной Арагонской, жесткой испанкой, фанатичной католичкой, семнадцать лет. Она шесть раз рожала от него. Но все мальчики оказывались мертворожденными. Генрих VIII, человек суеверный, как все люди того времени, усматривал в этом карающую десницу Господа Бога, наказывающего его за то, что он в свое время преступил запрет католической церкви и женился на вдове своего покойного брата. Но ясно было одно – Генрих понимал, что Екатерина Арагонская не принесет ему сына-наследника. Из рожденных ею детей выжила только одна девочка – Мария.

Король давно уже подумывал о разводе с Екатериной Арагонской и о женитьбе на Анне Болейн – он надеялся, что молодая Анна обязательно родит ему сына. Уж очень бросался в глаза контраст между этими двумя женщинами – мрачная, далеко не молодая испанка Екатерина, выплакавшая свои глаза по родившимся мертвыми сыновьям, и юная Анна Болейн, словно сотканная из солнечных лучей, веселая и остроумная.

Но для развода с Екатериной необходимо было разрешение главы католической церкви, а папа римский не хотел ссориться с императором Карлом V, племянником Екатерины, который выступал как главный оплот католицизма в Европе.

Сопротивление папы римского вызывало раздражение у короля Англии – он не привык, чтобы ему кто-то противоречил. Противостояние это вылилось в неслыханное по тем временам действо – Генрих VIII отказался признавать власть хозяина Ватикана над душами англичан и объявил себя главой Церкви в Англии. Расчетливый и хитрый монарх, Генрих VIII прикинул и весьма серьезные экономические последствия, которые влек за собой разрыв с Ватиканом, – король реквизировал богатейшие поместья, принадлежавшие католическим монастырям, и стал продавать их своим придворным за очень солидные деньги, что весьма обогатило королевскую казну.

В конце концов Анна Болейн уступила домогательствам Генриха и допустила его в свою постель. А когда она сообщила королю, что уже носит под сердцем его ребенка, Генрих тайно обвенчался с Анной Болейн, чтобы будущий ребенок считался законным, и 1 июня 1533 года она была коронована королевой Англии. Традиционная процессия проследовала по улицам Лондона от Тауэра до Вестминстерского аббатства, где состоялась коронация. Лондонцы, наблюдавшие эту процессию, приветствовали новую королеву, но большинство их безмолвствовало.

Генриху об этом доложили, и он утвердился в своем мнении, что хотя у Анны Болейн немало приверженцев, но еще больше недоброжелателей. Преданные католики были убеждены, что Анна Болейн и ее отец – тайные протестанты и собираются насаждать в Англии лютеранскую ересь.

Генрих реагировал на неприятие народом Анны Болейн в свойственной ему манере – по его указанию парламент принял акт, согласно которому любой подданный английской короны, который выразит сомнение в законности королевского сана Анны Болейн, будет признан изменником и казнен.

А в марте 1534 года парламент принял акт о престолонаследии, который обязывал каждого англичанина принести клятву, что он признает детей Генриха VIII и Анны Болейн законными наследниками престола.

Во всей Англии нашлась только горстка смелых и твердых людей, отказавшихся принести эту присягу. Среди них оказался и бывший канцлер Англии, писатель, гуманист Томас Мор, который оказался провидцем.

Ожидая в темнице Тауэра смертной казни, Томас Мор спросил у своей дочери, которая пришла навестить его, как поживает королева Анна Болейн.

«Как нельзя лучше, – ответила дочь, – при дворе только и знают как танцевать и играть в разные игры».

«Увы, – вздохнул Мор, – мне горько думать, какое несчастье вскоре обрушится на нее. Эти ее танцы напоминают игры в мяч нашими головами, но пройдет немного времени, и она сама будет танцевать с отрубленной головой».

Король Генрих VIII, верный своему принципу соблюдать равновесие между двумя религиозными течениями, компенсировал казнь Томаса Мора и других католиков тем, что отправил на костер четырнадцать протестантов, сторонников Реформации. Оставалось определить будущую судьбу первой жены Генриха Екатерины Арагонской. Через три месяца после рождения Елизаветы испанский посол в Лондоне доносил своему хозяину:

«Король по настоянию Госпожи, которой он не может противоречить, принял решение поселить королеву (Екатерину) в доме, окруженном глубоким рвом с водой и болотами… И, не имея возможности придумать другие предлоги, объявил ее сумасшедшей».

Екатерину Арагонскую не поселили в таком доме, но дали ей для жилья мрачный дом, где она проводила каждую ночь в молитвах, как монахиня, носила под платьем рясу из грубого материала, опасаясь днем и ночью быть отравленной или пасть жертвой убийц, притаившихся в ее комнате. Посол сообщал императору Карлу V, что король Англии сомневается, проживет ли еще какое-то время Екатерина. Генрих VIII говорил, что у нее водянка.

У новой королевы Анны Болейн были свои планы в отношении предшественницы. Она откровенно угрожала лишить жизни Екатерину Арагонскую и ее дочь Марию. Летом 1534 года она во всеуслышание говорила своему брату, лорду Рочфорду, что, когда король отправится воевать во Францию и она останется регентшей, она казнит Марию по обвинению в неподчинении. Рочфорд предупреждал сестру, что Генрих будет в ярости, потому что, несмотря ни на что, он любит свою старшую дочь. Анна Болейн ответила брату, что исполнит свое намерение, даже если с нее живой сдерут кожу и отправят на костер.

Екатерина Арагонская умерла в январе 1536 года. Ходили упорные слухи, что ее отравили. Слухи эти были вызваны странной поспешностью, с которой труп положили в свинцовый гроб, чтобы ее никто не видел. Однако бальзамировщики, производившие вскрытие, рассказали преданным испанским слугам покойной, что их поразило то, что сердце Екатерины оказалось черным и отмыть его им не удалось. И один из бальзамировщиков добавил, что когда они рассекли сердце, то обнаружили нечто черное, настолько плотное, прилипшее, что они не смогли его оторвать.

Получив известие о смерти Екатерины Арагонской, Генрих VIII радостно воскликнул: «Слава богу, теперь над нами не будет висеть опасность войны!», имея в виду, что племянник Екатерины император Карл V грозил войной, желая восстановить на английском престоле свою тетку. А отец и брат Анны Болейн во всеуслышание заявляли, что единственное, о чем они жалеют, так это о том, что дочь Екатерины Мария не составила компанию своей матери.