Читать книгу Мой адрес – Советский Союз. Том 2. Часть 2 - Борис Мирошин - Страница 19

Когда мои родители приехали в Орск, отец стал работать зубным врачом, а мама провизором в аптеке. Нас с братом привезли в Орск летом, и меня сразу отправили в пионерский лагерь оборонного завода «Почтовый ящик №11», впоследствии – Орский механический завод, на все три летних потока, т.е. на три месяца.

Квартиру родителям дали в новом, только что построенном доме на ул. Медногорской. Впоследствии этот район застроился, а в то время одиноко стояли два дома, вокруг пустырь, с одной стороны вдалеке частные дома казахов, с другой стороны – стройка, котлованы под жилые дома, с третьей стороны пустырь и металлоконструкции строящихся корпусов швейной фабрики, с четвертой стороны – строящаяся улица, будущий проспект им. Ленина со строительством домов и прокладкой основания под будущие трамвайные пути. Весной и осенью кругом была непролазная грязь.

Но родитель были счастливы, что теперь у них была своя крыша над головой, отдельная благоустроенная квартира. Особенно счастлив был отец – натерпелся. Благоустройство квартиры соответствовало тому времени: еду готовили на керогазе и на электроплитке, продукты в холодное время года хранили за форточкой в сетке (холодильников не было), чем охотно пользовались воры, срезая сетки опасной бритвой, привязанной к длинной палке. Воду нагревали в титане, который подогревался углем или дровами.

Брата устроили в детский сад.

Пионерский лагерь был для меня абсолютно новым и неизвестным мероприятием. До этого времени я воспитывался исключительно в семье. В деревне Башмаково меня пытались отдать в детский сад, но я оттуда убегал домой, не любил спать днем, в конце – концов, меня забрали домой. А тут вдруг три месяца без родителей, среди незнакомых ребят. Место расположения лагеря было по-своему экзотическое. Оно называлось «Ущелье».

Действительно, это была ложбина между нагромождениями скал отрогов Уральских гор. Деревья и кустарники низкорослые, кряжистые, по склонам холмов убогая растительность, которая выгорала к середине лета, так что только седой ковыль торчал пучками, то там, то тут. Если взять кусок фанеры, то по склонам холмов можно было скатиться по пучкам ковыля как зимой на санках.

На территории лагеря было несколько спальных корпусов, площадка для проведения так называемых «линеек», т.е. построения отрядов и проведения различных ритуальных пионерских мероприятий, спортивный городок. Невдалеке была местная достопримечательность – «Чёртов палец», так называлась скалистая глыба стоящая вертикально, высотой метров 5—6.

Кормили в лагере хорошо. После обеда полагался «тихий час», нужно было спать. Но ребята баловались, кидались подушками, мазали спящих детей зубной пастой и совершали подобные шалости. Между прочим, у меня там украли ботинки, и я вынужден был ходить босиком.

В лагере устраивались разные интересные игры, например, когда весь коллектив лагеря делился на два отряда, и каждый отряд должен раньше другого пробраться к заранее сложенному кострищу, по пути успешно пройти различные преграды, «обезоружить» часовых, и зажечь костер. У каждого участника была всего одна спичка и кусочек от спичечного коробка. Игра проводилась вечером, когда уже темнело. Вот в такой темноте, да ещё босиком, я и проткнул себе ногу. Когда за мной приехали родители, они увидели перед собой своего ребенка без ботинок и с перевязанной ступнёй.

Родители смогли записать меня в пятый класс школы №1, самый последний из всех пятых, куда ещё продолжался набор, остальные все уже были укомплектованы. Как оказалось, это был класс 5-й «д», в который собрали всех второгодников, хулиганов, прогульщиков. В этом коллективе я учился с пятого по восьмой классы, и испытал на себе, что значит «дурное влияние среды». Я стал делать то же, что и все: убегать с уроков, дерзить учителям, плохо учиться.

Школа №1