Читать книгу Робин Гуд с оптическим прицелом. Снайпер-«попаданец» - Борис Орлов - Страница 1

Я приближался к месту своего назначения. Издав шипение обиженного удава, которому подслеповатый носорог наступил на любимый хвост, поезд «Москва – Тайшет» остановился у станции Кипрейный. Стоянка три минуты, ну, да мне этого с избытком хватит. Потому как вещей у меня – шиш да маненько!..

Я десантируюсь с поезда под добрые пожелания проводницы. Если на обратном пути снова придется ехать с ней – доболтаем.

Под привычное насвистывание начал двигаться в сторону моей родной и любимой всем сердцем деревушки Локтево. Эх-х-х… Это только с виду я – москвич, а в душе – кержак, вахлак сибирский! Батя мой родом отсюда… был. Да и маманя – тоже сибирячка. Просто они, по молодости, в Москву рванули да там и осели. А чего, спрашивается?

Соскучился по дому. По бабкиным пельмешкам, вареникам, шаньгам да пирогам, по дедовским задушевным беседам под стопочку-другую… третью… до трех бутылок включительно. У него всего один напиток – самогонка от Алексеича, зато – в тысяче вариантов! Настойка на ромашке, настойка на чесноке, настойка на чернике, настойка на калгане, на антоновском яблоке, на вишневом листе, на кедровых орешках… Я непроизвольно улыбнулся в предвкушении. И на охоту с дедом сходим. Хотя моя охота и… ну, скажем, не вполне законна. Во-первых, я как-то не признаю охотничьих сезонов. Нет, в самом деле: если на человека можно охотиться безо всяких ограничений, то почему у косули или медведя должно быть преимущество? Кто из нас царь природы, в конце-то концов?!

Но это даже и не главное. Я ж не браконьер какой. Не на рынок охочусь, не для продажи, а так – в кастрюлю. Глухаря там, или косулю, или зайца. Ну, конечно, если лось подвернется или кабанчик – тоже не огорчусь. Так что пришел в лес, взял и назад. Больше, чем «на поесть», никогда не брал. И не бил рысь ради шкуры, оленя – ради рогов, волка – ради клыков и ушей. Так что егеря на это бы сквозь пальцы смотрели, когда бы не во-вторых…

С луком я охочусь. С самым настоящим луком. Меня еще сопливым десятилетним пацаном мамочка в секцию по стрельбе из лука отвела. То есть она хотела меня в фигурное катание отдать, но и поздно уже было, и папаня, царствие ему небесное, душе беспокойной, воспротивился. Не хочу, мол, чтобы из моего сына хрен знает что выросло! Я, мол, его лучше в бокс отдам! Парню пригодится.

Ну, тут уже маманю понесло. Мол, кого из ребенка сделать хочешь?! Да вот побьет кого и в милицию попадет, а потом – в тюрьму, а потом… В общем, все знают, как бабы в таких случаях заводятся, а кто не знает, так пусть и дальше не ведает, счастливчик! Короче, препирались мои предки долго, а в результате сошлись на стрельбе. Только оказалось, что в стрельбу из винтовки меня еще не возьмут. Возраст не тот. Вот тут-то и подвернулась секция стрельбы из лука. И начал я из него стрелять, и неплохо так получалось. Между прочим, многие из тех, с кем я тогда вместе занимался, потом больших высот достигли: кто по республике призовые места занимал, кто – по Союзу, а кто и на Олимпийских играх отметился. Только я вот лентяем оказался: камээсом стал, на мастера спорта уже тянуть поленился. Так и остался вечным мальчиком, подающим надежды. Но лук не разлюбил и не забросил. И на охоту хожу исключительно с луком. Сначала ходил с обычным, спортивным, потом – специально прикупал настоящие, охотничьи. В России это запрещено, но прощения просим: с винтовкой я уже на людей так наохотился, что надоело…

Давно это было. Уж почитай двенадцать лет как. А вот как сейчас помню…

Райвоенкомат принял меня – студента, пришедшего своей волей, с распростертыми объятиями. Как же, как же: у них вечный недобор, а тут – такой подарок. А уж как с моим личным делом ознакомились – чуть не до потолка запрыгали. И определили меня в снайперы. Да не просто в снайперы, куда я бы точно попал, будь у меня за спиной пулевая стрельба или биатлон. Попал я в снайперы спецназа, то бишь в снайперы-диверсанты-разведчики. Физподготовка-то у меня ничего себе. Попробуйте-ка по двести раз в день на тренировке лук натянуть – в аккурат шесть тонн и перетаскаете. Так что к рукопашке у меня – все данные. Годен.

Ну вот, стало быть: попал я в учебную часть спецназа, а оттуда – салям алейкум Фергана-Афганистан. По горам набегался, находился и наползался так, что другому на всю бы жизнь хватило. И на прикладе – три десятка зарубок, и на груди – медалька, и что еще, спрашивается, надо? Оказалось – много чего.

После армии вернулся в универ: думал – учеба, работа, и все как у людей станет. И перестанут горы желтые по ночам сниться, и перестанет палец курок искать, и перестану, глядя на людей, упреждение прикидывать. Не перестал. И оказался с казаками в Приднестровье. Пяток зарубок на приклад добавил и в Абхазию махнул. И там добавил… Еще бы где-нибудь попробовал добавить, да не судьба. Вот только мне тихая-спокойная жизнь стала какой-то… Ну, словно щи без соли хлебаешь. И пресной еврейской мацой заедаешь. Еще б немного – честное слово, свинтил бы куда ни попадя. Лишь бы воевать. Все равно где и без разницы – за кого, только бы снова это чувство власти испытать, когда вот человек жив, а вот – нет! И в твоей воле решать: жить ему еще сколько-то или точку в его личном деле ты уже сегодня, прямо сейчас поставишь?!

Выручил меня от этой беды дружок закадычный. В одном дворе росли, вместе в школу бегали. Пока я по войнам мотался, Олегинс в бизнес попер. Попер со страшной силой. Сначала палатка, потом – вторая, потом – еще чего-то и еще что-то. А потом – бац! – и наш Олегинс уже никакой не «Олегинс», и даже не «Олег», а Олег Михайлович – надежа, опора и светоч отечественного бизнеса и предпринимательства… А потом понадобился ему друг, потому как в бизнесе друзей – нет. Честно говоря, у них даже любимых жен нет. Либо – партнеры, либо – конкуренты. Только ни в том, ни в другом случае расслабляться с ними нельзя, потому как сожрут. Даже если сейчас не собираются, потом – обязательно. Вот. А я – просто друг, которого можно на работу определить, денюжку ему положить немалую и вызывать к себе, когда душу отвести попросту захотелось. Милое дело…

Я целый год благоденствовал. Вроде и сам бизнесом заинтересовался, стал въезжать, разбираться. Уже и войну потихоньку забывать стал. Только все хорошее в жизни имеет тенденцию плохо заканчиваться. И чем лучше тебе было, тем хуже закончится…

У Олега свет Михайловича объявились какие-то конкуренты, сильно крутые и шибко борзые. И стали они моего «благодетеля» и «задушевного друга» давить по всем фронтам. Вот тут-то он и вспомнил, чем его лепший кореш, Роман Гудков, занимался на малых и больших войнах. И ко мне. Сначала давай плакаться: мол, завалят его да замочат, по миру пустят, до черного волоса ограбят. А потом слезки утер и поставил вопрос ребром: не пора ли отрабатывать те блага, которые он на меня щедрой рукой высыпал. Ну, и что делать? Отработал…

Отработал я их чисто. Что ни говори, а в городе снайперу, а снайперу-диверсанту – особенно, намного легче, чем в горах или, скажем, в зеленке. Тут и подход проще сорганизовать, и лежки тебе – на выбор, да и по дорожке отхода за тобой с собаками на «бэхах» не рванут. Тишь, гладь да божья благодать. Так что и гордиться особо было нечем. Я и зарубки ставить не стал. И не только на прикладе, а и в сердце – тоже. В принципе, все верно: Олег мне друг? Друг. Должен я за него впрячься? Должен. Пусть знают, гады, что за него есть кому постоять! Мы ж друзья…

Олегинс на радостях пир в сауне закатил, с Байкалом выпивки, Эльбрусом шашлыка и целой ротой обнаженных доступных красавиц. Там-то все и случилось.

Сперва он мне гонорар выдал. Типа – приз за снайперскую стрельбу. И кроме щедрого приза в виде толстой такой пачки зеленых бумажек с заокеанскими дядьками, Олегинс на радостях мне еще и лук подарил. Такой лук – закачаешься! Американский, блочный, дорогущий. Называется Bear Attack. Угодил ведь, ничего не скажешь.

Стою я с ним в руках, чисто малолетка с леденцом, а Олег рядышком пританцовывает:

– Ром, прикинь, на него в проспекте написано, что «Беар Атак это не просто убийца – это ИДЕАЛЬНЫЙ УБИЙЦА!» – и давай ржать радостно.

А потом, когда я его тут же опробовал да стрелами подброшенные апельсины попротыкал, когда в уже футляр сложил да стрелы спрятал, когда девочка сауновая ко мне уже на коленки мостится, Михалыч вдруг ко мне, со стаканами вискаря до краев, опять подходит. Девок турнул, меня за плечи приобнял да и выдал:

– Ну, давай, братан, дернем за то, что теперь у меня работает идеальный убийца, вооруженный идеальным убийцей!

Я сперва не понял, а потом глянул на него – мама дорогая! Сам-то он, может, и пьяный, а глаза – глаза трезвые, холодные. И в них, как на экране калькулятора: цифры, цифры, цифры… Сколько за заказы брать, какой процент мне отстегивать, сколько себе оставлять. Кого и за сколько нанять, чтоб меня прикрывали и чтоб убрали, случись что… И понимаю я, что там на войне я воином был, а тут – простым исполнителем. И случись что…

Так что на следующий день написал я заявление об уходе, с дедом связался: мол, приеду, и дернул из Москвы, не особо и задумываясь. Не надо мне такого бизнеса.

Подарок последний, правда, с собой прихватил. Лежит себе в сумке, в футляре, часа своего ждет. Ничего-ничего, беар мой атаковый, твое время скоро настанет. Тут, знаешь, какое зверье? У-у-у!..

Сойдя с проторенной дорожки и отвлекаясь от мыслей, я прошел вдоль деревьев-великанов и остановился.

Звонила моя «моторолка». Кто бы это? Олег? Да наверняка… А ну его! Я в твои игры играть не стану. Денежки по счетам раскидал, вон и карты в карманах плюхаются.

Уже десять минут иду, а телефон все звонит. Противно. И погода мерзопакостная. Тучи неизвестно откуда набежали. Быть дождю…

– Да ты задрал, сука! – достал из кармана телефон. Но номер… Странно, почему-то не определился. С каким-то мстительным чувством я отключил этого пищащего гаденыша и сунул в сумку поглубже. На кой вы мне сдались?!!

И в этот момент пришел дождь. Да не «дождь», а «ДОЖДЬ»! Дождище! Тропический ливень! В одно мгновение я промок до нитки. Не, ты глянь! Уже и мутные ручейки побежали! Вот ты ж!.. Так, срочно ищем укрытие. Вот хотя бы это дерево. Хотя и говорят, что нельзя прятаться под деревьями во время дождя – молния может шарахнуть, но мокнуть за здорово живешь – фигушки! Сейчас, вот только я до него добегу…

Что-то свистнуло, грохотнуло, и весь мир отделился от меня черной, звуконепроницаемой стеной. Я куда-то провалился и кубарем полетел в бездонную пропасть.