Читать книгу МеталоСага - Борис Росвет - Страница 8

«Три составляющих для яркого свечения рок-звёзд:

1. Алкоголь для расслабления. 2. Травы для вдохновения. 3. Тёлки для бодрости духа.

Но важна дозировка, ибо чем ярче разгорится звезда на этих допингах, тем быстрее превратится в сморщенный, полый огарок».

из заметок Зевса о рок музыке

Сама судьба усадила Богов Метала на свои могучие крылья и принесла туда, где их ожидали возможности, потому что именно сегодня в Богородионе справлялся Фестиваль Четырёх, куда входили сразу четыре знаменательных события: День Молодежи, День Города, День Неформала и День, в который это всё праздновалось. Один салют, вместо четырёх, один список исполнителей, один раз наряжать город. В Богородионе это называлось экономией.

Мало кто оставался дома в этот наполненный празднеством и весельем вечер. Люди валом валили на площадь, к сцене, где в этот самый час проходил Турнир Дуэтов. Музыканты тоже шли в сторону площади. За ними волочилась дюжина робких малолеток из «Розового Кристалла». Первые преданные фанаты, которые жаждали ещё хоть разок ощутить неведомые ранее чувства.

Народ толпился вокруг памятника Леннону, на сцене подле которого как раз готовились к выступлению двое с акустическими гитарами.

– Встречай, Богородион! – ревел в микрофон усатый ведущий. – Великолепные Айван Кудрин и Николя Тюльпанов! Сегодня они порадуют нас своей прекрасной балладой «Спелая любовь».

Толпа одобрительно загудела.

Кучерявый Кудрин задержал вожделеющий взгляд на мраморный постамент, где застыл в золотом величии трофей конкурса дуэтов. Статуэтка всклокоченного, вставшего на дыбы волка, который, задрав морду, посвящал немую песнь Луне. В лапах зверь держал гитару, подозрительно похожую на Манилу.

– Ты будешь моим, – промолвил Кудрин, сплевывая медиатор в ладонь.

Арийский Волк тоже заприметил золотого волка, и сердце гитариста дрогнуло. Он словно увидел свою детскую мечту, воплощённую в золоте.

– Он будет моим, – зашептал Валера, кивая в такт своим же словам. – Я рождён, чтобы им владеть.

А Мелодия уже плавно потекла над толпой. Надо признать, Тюльпанов умел играть. Так же, как Кудрин умел завоевывать любовь публики.

– Я люблю вас, девушки спелые! – выкрикнул он. Женская часть публики воззрилась на него обожающими глазами.

«Мне б ваши ланиты губами ласкать.

Днем вы одетые,

Ночью – раздетые,

Как же мне любо вас лобзавать…»

– Да он же чисто на женскую аудиторию работает, – презрительно хмыкнул Лекс.

– Так, я предлагаю, пока эти бездарности мучают слух местных работяг, – завёлся Дитрих, – мы определимся, кто выступит от нас.

Скайскрим первым поднял козу:

– Я выйду с Кори, и мы разорвём толпу на части. All right?

– Вы не разорвёте толпу соло-партией и комариным писком, – выдвинулся вперёд Мико, отстранив плечами остальных Металистов. Взглядом убийцы он неотрывно следил за сценой. – Мы с Дитрихом – уже сыгранная пара. Барабаны и бас! Вот инструменты для раскачки и разрыва сердец!

И Мико воздел кулак в грозовое небо. Небеса ответили одобрительным рокотом.

– Согласен с Мико, – встал рядом барабанщик.

– Парни, – примирительно начал Волк, – вы видели тот кубок? А теперь смотрите сюда!

И он повернулся профилем, вытянулся к луне гордо, чувственно, одной рукой тыча в небеса, а другой нежно удерживая воздетый гриф гитары.

– Чувствуете? – одними губами спросил он.

– Да, братишка!

– Точняк, этот приз твой!

– Ты должен его заполучить!

– Мы должны, – Зевс подошёл к Валере и обнял за плечи. – Мы сделаем это. Во имя Манилы, мне необходимо размять свои пальцы перед Ареной, но, даже находясь наполовину в форме, я способен покорить сердца всех присутствующих. Волк будет твоим, Волк.

Зевс и Валера обхватили затылки друг друга волосатыми руками и в знак братства стукнулись лбами.

– Я вообще предлагаю выступить в три тандема. Шансов будет больше! – предложил Лекс и пошёл к ступеням.

Кудрин и Тюльпанов отпели и уже скрылись за сценой.

– Эй, ведущий! – прогремел Скайскрим. – Запиши и нас в это сборище любителей!

– У нас времени только на одно выступление, – раскланялся анонсер.

Вооружившись Бастардой, Мико плечом отстранил ведущего с пути. Дитрих нерешительно последовал за ним, но тут ему в волосы вцепилась чья-то рука.

– Не подведи, – зло прошептал Волк, – а не то, – он угрожающе потряс кулаком подле подбородка, – а не то долг не верну.

Дитрих освободился от хватки и взобрался на сцену, сел за очередную, ничем не примечательную установку и воздел палочки.

– Бас и барабаны, DAMN IT! – вскричал Лекс. – Да они рехнулись!

– Как это возможно? – отовсюду летели взволнованные голоса. – Неужели?

– Что эти парни делают?

– Я не знаю! Я не понимаю!

– Это фиаско!

Угрожающие раскаты баса ударили в грудь многоликой толпе – это Мико, выпятив шрамированный подбородок, плоскими ударами шлифовал гриф Бастарды. Дитрих подхватил микрофон одной рукой, в то время как другая его рука продолжала выписывать фигуры над барабанной перепонкой.

– Барабанщик будет петь? – вскричала толпа. – Как это может быть?! О!

Ладонь опустилась на барабан, и ритм выровнял биение сердец публики. Дитрих обвел собравшихся печальным взглядом. А затем голос, дрожащий, но от того не менее мужественный, заворожил внимание аудитории.

На пустынной дороге

Ветер песню мне пел

За рулём мотоцикла

Я похмельем болел

Впереди свет неона

Как маяк в темноте

На него мотыльком я лечу

По белой полосе…

Знакомый мотив, в забытые эпохи доносившийся из радиоприёмников всех стран, кажется, оценили только рок-эстеты, ностальгирующие философы и немногочисленные мотоциклисты. Но остальная толпа была ещё не готова к такой музыке.

Тем временем грянул припев:

Welcome to the hotel «Pinky Crystal»

Such a lovely place

(Such a lovely place…) – поддержал Мико неровным голосом.

Но не помог даже бэк-вокал Мико. Люди под сценой проверяли сообщения в соцсетях, переговаривались и всячески не замечали музыкантов.

Волк замер с раскрытым ртом, перед его внутренним взором всплывали картины ликующих Тюльпановых с Кудринами, воздевающих над собой бесценное сокровище. Его сокровище! Его прелесть, в конце-то концов!

Кори прикрыл лицо рукой. Зевс сжимал и разжимал челюсти в безмолвной злобе. Лишь Лекс Скайскрим смело смотрел в лицо позору.

Песня завершилась громовой тишиной. Оставив позади лишь раздолбанную в хлам установку, музыканты, глупо улыбаясь, спустились со сцены. Оба понимали, что выступление получилось слабоватым. А ведущий за их спинами восторженным голосом подводил итоги турнира.

Дитрих смотрел под ноги, потому что на Волка смотреть не хватало сил. Басист пожал могучими плечами и виновато пробубнил:

– Хотя бы попытались.

– Нет… НЕТ! – взревел раненый в самое сердце гитарист. – Зевс! Пойдём со мной!

Словно два смерча, они выскочили на сцену, Валера выхватил микрофон из рук ведущего.

– Простите! Простите за то, что хочу предложить вам ещё немного драйва! – взревел он. – Последнее выступление, которое изменит всё! Готовьтесь, серые! Зевс, жги!

Удивлённые неожиданной выходкой богородчане вновь забыли о своих делах и воззрились на сцену. А там, вопреки громогласному призыву, звучали спокойные переливы Манилы. Пальцы Зевса забегали по грифу. Апологет гитарных переборов выдавал блюзовые рифы и никак не мог избегнуть минорного звучания. Он понимал, это не то, что нужно публике, не то, что нужно Волку!

Понимал это и сам Волк, но что он мог поделать? Его гитара ревела совсем уж невпопад, не находя себе места без поддержки ритм-секции.

Боги Метала нервно оборачивались к дюжине своих фанатов, которые, в свою очередь, разочарованно отворачивались.

– Черт возьми! – громоподобно вскричал Кори. – Выпустите нас на сцену! Дайте нам спеть!

– Не надо было разделяться, – печально шептал Дитрих, – это как в плохих ужастиках.

Под аплодисменты, а в первую очередь хлопали в ладоши немногочисленная группа чернокожих студентов, чье естество тянулось к блюзу, Зевс и раскочегаренный Волк, которому так и не удалось подключиться к усилителю, спустились со сцены.

– Настало время объявить победителей, – взял слово ведущий. – Несмотря на то, что новоявленные участники проявили себя с лучшей стороны, наши судьи единогласно решили присудить победу Кудрину Сластолюбцу и Тюльпанову Николя!

Кудрин разрядил очередь воздушных поцелуев в сторону жюри. Мико в сердцах сплюнул, глядя на мерзостное олицетворение коварства и сладострастия, что играло ухмылкой на лице местного барда. Волк с болью в сердце наблюдал, как статуэтка золотого волка переходит из рук ведущего в кудриновские лапы. Наверное, так чувствует себя муж, на глазах которого лапают его жену.

– Я разорву его в порошок и сотру на части! – прорычал гитарист, не разжимая губ.

Боги Метала в этот момент совсем не чувствовали себя Богами. Особенно Метала.

– Не, ну а что вы ожидали? – резонно спросил Лекс.

– Явно не этого, золотой волос, явно не этого, – угрюмо пробурчал старец. – Не печальтесь, братцы, это был хороший урок. Разделяться нельзя. Наша сила в команде.

Поникшие, убитые поражением, друзья наскребли на пиво и, закупившись в ближайшем ларьке, уселись на чугунную ограду. К тому времени народ разошёлся праздновать в другие места. Лишь компания интеллигентных мужчин и женщин собирала пустые бутылки и банки, складывая стекло и жесть в разные мешки.

Молчаливая, усыпанная мусором площадь красноречиво отражала настроение команды.

– Так, хлопцы, – Кори выплеснул остатки горького пива на клумбу. – Куда подевалась вся эпичность? Зря, что ли в спортзале и на репах ночевали?!

В это время Волк топил горе в разглядывании своих банок. Заинтересованно взглянул на банки Кори.

– У тебя тоже ничё. Почти как у меня.

– Спасибо, – не глядя, ответил Кори, в голосе гитариста плескался яд. – Что делать будем, братья? Лично я с этим позором жить не смогу.

– Мы забудем об этом выступлении, как о страшном сне, но прежде выпестуем из него достаточно силы для того, чтобы подобное не повторилось, – глаголил хмурый певец. – И вот первый вывод: мы сильны, когда вместе! А знаете, почему?

– Потому что мы хорошо друг друга понимаем? – Волк предпочитал отвечать, даже когда не знал ответа, ну, чтобы не показаться невежей.

– Потому что мы играем такую музыку! Метал – музыка волчьих стай!

Пока Скайскрим вещал громогласными напыщенностями, Волк погрузился в фантазии о том, как по снежной равнине, под звуки раскатистого пауэра мчится стая волков. Не за добычей, но вдаль, в бурю.

Морды волков подобны лицам Богов Метала, а дикий северный ветер развевает их шерсть и волосы, конечно же! У некоторых волков серьги в ушах, у других в губах, у третьих в сосцах. Одни бегут по снегу в кожаных штанах, другие в косухах, третьи в шипастых жилетах…

– Валера-а-а! Ты согласен или нет?

Титан вынырнул из омута грёз и взглянул твёрдым, как сталь, взглядом на друзей, что встали вкруг, сложив вместе руки.

– Я с вами, братья!

– Тогда давай.

– Чего?

– Ну как чего, мы договорились, что ты идёшь за пивом.

– Я думал, вы обсуждаете план возврата трофея! – опешил Волк.

– Вот купишь пива, и будем обсуждать!

– У меня нет ни денег, ни желания потакать вам в стремлении заглушить горе! – яростно сплюнул Волк на ботинок Леннона. – Я вам вот что скажу. В волчьей стае все распределено. Есть вожак, есть разведчики и шпионы. И есть свои обычаи и ритуалы, соблюдать которые обязан каждый в стае! Но охота, она для всех поровну. Так что, если идти за пивом, то всем вместе