Читать книгу Хроники образовательной политики: 1991–2011 - Борис Старцев - Страница 16

Глава IV
«Почему мы такие бедные?»

Оглавление

Назначение Владимира Филиппова министром общего и профессионального образования РФ в правительство Евгения Примакова, сформированное после августовского кризиса 1998 года, было воспринято профессиональной общественностью как знаковое событие. Крах образовательных реформ, предстоящее закручивание гаек, ликвидация вариативности в образовании – все эти обвинения «прилипли» к Владимиру Михайловичу задолго до того, как он успел сделать какие-либо заявления. Достаточно было известного факта: его кандидатура является компромиссной для профессионального сообщества.

Будучи ректором Российского университета дружбы народов, он, действительно, поддерживал хорошие отношения и с либералами Тихоновым и Кузьминовым, и с коммунистической фракцией в Госдуме, и с политиком – «охранителем» Виктором Садовничим, и с парламентариями правого толка. Его назначение, казалось бы, устраивало всех. Но первая полоса «Учительской газеты» с броским слоганом «Люсиновку взяли коммунисты» не оставляла сомнений по поводу того, кто конкретно стоит за спиной министра. «Кипевший возмущением разум ректорского корпуса внес кандидатуру крепкого ректора В. Филиппова в кабинет министров Е. Примакова как одного из стойких борцов с образовательно-политическим радикализмом», – написал позже Александр Адамский.

Сразу после назначения Филиппова заявление об уходе написал Александр Асмолов. В тот день, встретив Александра Григорьевича в здании министерства на Чистых прудах, я спросил: «Как вам новый министр?» Последовал грустный ответ: «Иду с ним прощаться».

Об этом прощании узнала вся страна – вечером того же дня Асмолов выступил сразу по нескольким центральным телеканалам, объяснив свой отказ работать с Филипповым «изменением политической ориентации правительства и невозможностью продолжать демократическую реформу школы». И хотя сам Филиппов искренне недоумевал – ведь Асмолов даже не поговорил с ним перед увольнением, – по-другому поступить Александр Григорьевич не мог. Журналисты тогда обсуждали между собой, что это было – эмоциональный порыв, личные амбиции, неготовность брать на себя ответственность, усталость от государственного безденежья или нечто другое. Но, искренне уважая Александра Григорьевича, мы сходились на том, что это был поступок порядочного человека, претендующего на роль не просто чиновника-исполнителя, пусть даже самого высокого ранга, но идеолога постсоветской школы. Приход во власть команды Евгения Примакова, от которой вполне обоснованно ждали реставрации советских порядков, не оставлял ему иного выбора.

Несколько месяцев спустя Асмолов объяснял ситуацию так: «Дело не в смене министра, а в отторжении программы развития образования, которое привело к смене персон. Сам Владимир Михайлович Филиппов – весьма грамотный человек. Но в историю человек приходит, чтобы реализовать те или иные программы либо противостоять им. Смену программ я почувствовал тогда, когда под влиянием Думы стало формироваться правительство, которое по отношению к идеологии будет жить по формуле «чего изволите?» А это – голос большинства. И здесь начинаются ужасы демократии – пусть меня услышат и возрадуются мои коммунистические «друзья». Демократия – это когда можно «закричать» человека большинством голосов, а большинство воспитано в ситуации национализированного сознания. Именно демократы «закричали» Сократа. В образовании сегодня может произойти временный реванш программы, за которой стоит идеология национализации сознания».

Хроники образовательной политики: 1991–2011

Подняться наверх