Читать книгу Ключ - Борис Утехин - Страница 7

Матвею снова снилась церковь.

Он – внутри, но кто он? Может, он священник, а может – просто случайный человек. Как это иногда бывает в неглубоком сне, он знал, что спит и ему захотелось сделать что-то веселое. Например, дернуть ближайшего к нему старика за бороду или задрать закутанной в платок бабе юбку. Но только он сосредоточился на этой мысли, тут же стены храма стали таять и приняли знакомые очертания спальни. Он попытался уснуть, но сон убежал и вместе с ним озорное чувство вседозволенности. Матвей сел на кровати, взял с тумбочки лежавший на зарядке телефон и для бодрости начал читать новости. Должно было помочь переключиться и окончательно отвязать сознание от сна.

«В Тюменской области 38-летний мужчина изнасиловал свою племянницу, получив согласие матери девочки. Они заключили сделку, по которой женщина отдала деверю свою 7-летнюю дочь во временное пользование за 52 тысячи рублей».

– Жуть какая, – он отвернулся от экрана и увидел стоявшую на полу большую матерчатую сумку с книгами о Боге. – Куда же этот Бог смотрит? Понятно почему ему так нужен пиар. Чтобы сделать значимым и важным всё хорошее, а всё плохое – разумным планом, который безусловно контролируется компанией…пардон, то-есть, Господом. – Матвей закрыл окно новостного портала, потянулся, напряг мышцы, с удовольствием почувствовал своё здоровое, сильное и готовое к приключениям тело.

– С другой стороны, – решил он, миллионы читающих новости граждан испытывают в это время удовольствие от того, что всё это случилось не с ними. И радуются жизни. Может, в этом и есть замысел Творца? Если бы акции всех компаний бесконечно росли, игра на бирже потеряла бы смысл.

Он принял прохладный душ, надел джинсы, чёрную майку с красной надписью «Tell me if I have already had sex with you”. Натянул через голову худи, подошел к зеркалу. На него смотрел уверенный в себе, ухоженный и правильно одетый мужчина. Сегодня ночью планировалась большая рейв-тусовка, и он не сомневался, что сможет если не избавиться, то хотя бы заглушить в себе эту странную, непонятно отчего свалившуюся на его голову тоску.

В красивом, сложенном из оцилиндрованного бревна, доме, с высокими, в пол, окнами, в большой комнате на первом этаже горел очаг.

Его установили посередине гостиной, стильная чёрная труба большой круглой вытяжки уходила наверх, через второй свет, прорастая сквозь крышу. Очаг был обложен камнем, нарочито грубым. Но мебель выглядела изящной, диваны, обитые пестрой цветной тканью с восточным рисунком, окружали широкий шестиугольный журнальный стол из тикового дерева, украшенный резьбой и узорами, выложенными перламутром. На одном из диванов сидели мужчина и женщина, обоим было на вид чуть за сорок, оба загорелые, в свободной домашней одежде, похожей на ту, что надевают на занятия инструкторы по йоге. Напротив в большом кресле, подобрав под себя ноги, сидела девушка лет 20, в рваных джинсах и простой белой майке с коротким рукавом. На её плече был наклеен приличных размеров пластырь, из-под которого расползалась фиолетовая, похожая на большую кляксу, гематома.

– Он неплохой человек, – девушка поморщилась и потерла ушибленную руку. – Но пустой. Как бочка без дна. Я не понимаю, как её наполнить. Мне кажется, уже слишком поздно…

– Ясна, – женщина смотрела на нее строго и холодно, – ты ведь понимаешь перед какой угрозой мы все стоим? И какая цена может быть уплачена, если эту бочку всё-таки удастся наполнить кому-то еще?

– Мы с таким трудом его нашли, – мужчина наклонился в сторону девушки, словно пытаясь преодолеть ее отстраненность. – Столько времени и ресурсов потрачено. И останавливаться сейчас, в самом начале пути…

– А если традиция безвозвратно утеряна? Если его не разбудить? Столько времени прошло. Сколько не бросай семян на камни, останутся только камни. Ничего не вырастет. – Девушка выпрямилась и посмотрела в глаза мужчине. – Он уже не Ключ. Возможно, лучший выход в этой ситуации – чтобы он умер. Возможно, есть ещё кто-то из Ключей, о ком мы не знаем…

– Может, и так. – Мужчина встал, подошел к девушке и, присев на подлокотник кресла, обнял её. – Только где он, мы не знаем и можем не узнать никогда. А пока мы ищем, этот парень проснётся с чьей-то помощью и наделает дел. Я понимаю, как тебе трудно работать на этом уровне.

– Отец, мне воздуха не хватает, в прямом смысле. Тяжело дышать. Я словно тону в темноте. – Девушка уткнулась лицом ему в плечо.

– Ясна, – женщина встала, подошла к креслу и села на подлокотник с другой стороны. – мы знаем, как тебе тяжело. И сделаем всё, чтобы поддержать тебя. Но ты не должна сдаваться. Не имеешь права. Этот мир еще не заслужил Возвращения. Хотя, конечно, решать не нам…

Ясна глубоко вздохнула: «Хорошо, мама. Я постараюсь».

Матвей с трудом пробивался через плотную, вибрирующую под техно, толпу танцующих к стойке бара.

К стимуляторам настроения он всегда относился критически и считал, что на тусовке нет ничего здоровее нескольких шотов текилы. Когда он, наконец, приблизился к цели и оставалось преодолеть последнюю преграду плотностью в пару человеческих тел, сзади на него навалился кто-то объёмный, пахнущий табаком и потом.

– Что, плейбой? Приехал телочек снимать?

Матвей снял с плеч обхватившие его волосатые руки и обернулся. В джинсах и рубашке, выпущенной наружу и расстегнутой на выдающемся вперед животе до пупа, перед ним стоял Слава Зайцев, эксперт в области выпивки и порноиндустрии, неплохой когда-то журналист, потерявший несколько лет назад свою творческую нишу. Несмотря на это он еще оставался довольно популярным, многие знали его по старым временам. Несколько раз агентство подкидывало ему работу, особенно когда нужно было написать какую-нибудь гадость в блоге или соцсети. По части накидывания говна на вентилятор Слава был уникален.

– Слава, привет! Смотрю, ты гуляешь!

– Не то слово! – Слава обернулся и словно фокусник вытащил из-за спины двух девушек, похожих друг на друга как близнецы. – Вот, познакомься, это – Галя, а это – ммм Надя. Или наоборот. – Он наморщил лоб. – Да хрен с ними, с этими именами. Они на любое отзываются. Правда, девочки?

Девочки были уже сильно навеселе, судя по глазам, они не очень фиксировались на реальности, а просто плыли над полом, слегка покачиваясь в ритме музыки. Слава снова ухватил Матвея за плечо: «Пьёшь? Давай-ка отметим!»

– А что отмечаем? – Матвей, усилив вес своего тела Славой, наконец продавил себя к бару. – Четыре текилы. Нет, давайте сразу восемь.

Пока бармен разливал, Слава, брызгая слюной в ухо Матвея, рассказал, что получил супервыгодный заказ:

– И это не разовая история! Каждый месяц пять-шесть постов, а за каждый знаешь сколько платят? Пять-де-сят! – для пущей наглядности он растопырил пятерню. – Буду его пи@дить, мало не покажется!».

– А кого пиздить-то? – из вежливости поинтересовался Матвей.

– Да кого-кого. Его. Нашего главного, сцуко, борца с режимом.

– Так он, вроде, нормальный чел. За народ. – Матвей пожал плечами. – С тобой же приличные люди перестанут здороваться.

– Приличные люди перестали со мной здороваться, когда я без бабла сидел и вынужден был вместо островного виски дешевую водку пить. Так что хер я клал на приличных людей. А потом я что, не народ? И ребята, которые мне башляют, – тоже народ. Ты даже не представляешь, сколько народа кормится от этого пиздежа борцов с режимом. Целые, блять, издательские дома! Медиа корпорации! Если бы режиму не с кем было бороться, все мы на стройку пошли бы работать или дворы убирать вместо гастарбайтеров. Начиная с главного по внутренней политике и заканчивая мелким репортером какой-нибудь Блятьньюз. Вот если бы борцов начали отстреливать, – это да, это было бы серьёзно. А так всё это просто взаимовыгодный бизнес. Все живы, здоровы и довольны. Так что давай бухнём, если не брезгуешь.

– Слушай, Слава – Матвей вдруг вспомнил о наболевшем. – А ты в Бога веришь?

– Конечно, верю. – Слава опрокинул в себя четвёртый шот. – Бог, как известно, создал женщину. А если бы не с кем было трахаться, жизнь потеряла бы всякий смысл.

– Ну а если серьезно? Почему ты думаешь, что Он существует? И если ты в Него веришь, то не боишься наказания? За блядство, пьянство и прочие свои факапы?

Слава повернулся к Матвею лицом, опёрся локтями о стойку. Было видно, что слагать слова в предложения ему уже некомфортно.

– Понимаешь, бро, если бы существовала одна природа, ну там горы, реки, рыба, птицы, звери – то это все как дрочить.

– В смысле? – Матвей выпил еще одну текилу и уставился на Славу. – Причем тут дрочить?

– При том, что когда ты дрочишь, всё, что ты представляешь, – это понарошку. Никаких последствий. Ни детей, ни болезней, ни страстей, ни драм там всяких. Вот так и природа. Она нихуя не страдает. Не думает о жизни или смерти, или там о завтрашнем дне. Поэтому Бог создал человека. Чтобы он, сука, загрузился по полной. Чтобы Бог через него жил в своем творении по полной. Умирал, любил, страдал, болел, пил, трахался…Иначе никакого смысла в том, что мы все это чувствуем, нет. Если бы нам нужно было бы просто выжить, то оставались бы ещё миллионы лет тараканами, пока грёбаное солнце не погаснет. Понимаешь, о чем я?

– Логично. – Матвей задумался. – только не понятно, как это к нашей концепции пришить.

– Ты о чем это? – с подозрением спросил Зайцев. – Что за концепция?

– Да это я так, сам с собой. Берём еще? – Матвей посмотрел на восемь пустых стаканов.

– Нет, – Слава выглядел уставшим. – Я сейчас возьму девчонок и домой. А хочешь – давай с нами. Сделаем амор де труа или даже де катр…

– Нет, спасибо, у меня ещё планы тут повеселиться.

– Ну смотри, бро. – Слава прижал руку к груди и вскинул её в древнеримском приветствии. – Желаю найти мощное на жопу приключение!

Зайцев ушёл, и пустующее место немедленно заняли новые люди. Матвей старался удержаться у стойки и одновременно через головы разглядывал зал, пытаясь найти в толпе танцующих перспективный вариант для знакомства. Обычно в такой момент он чувствовал вдохновение, в нем загорался азарт игрока. Но сейчас вдохновения не было. Желание шло от головы, потому, что надо, он словно выгонял себя рано утром в мерзкий зимний день на работу. Он стоял и злился на себя, что поехал в клуб вместо того, чтобы просто нормально выспаться. Вдруг кто-то довольно сильно задел его плечом, так, что он расплескал текилу.

– Смотри куда лезешь, баран! – Матвей отряхнул мокрую руку и посмотрел на человека, который его так грубо толкнул. Это был невысокого роста парень с короткой черной бородой и маленькими яростными глазами. Он был настроен явно агрессивно, и Матвей с ужасом увидел, что на его бритой голове надета кепка от Гуччи. «Наверное, совпадение, не может быть, чтобы это был тот же человек, что угнал Леркин джип. Его же менты повязали» – успел подумать он и почувствовал, как злобный коротышка сильно дернул его за рукав худи.

– Эй, ты кого бараном назвал? Это я – баран, да?» – парень ещё раз дернул его с такой силой, что Матвей свалился на пол.

Тот попытался ударить его ногой, но какой-то рослый мужик в пиджаке схватил парня в кепке сзади за плечи и оттащил в сторону: «Так, господа, все разборки за пределами клуба. Хотите бить друг друга – дверь вон там» – он показал рукой в сторону выхода. Бородатый наклонился к Матвею и сказал: «Я тебя дождусь».

Матвей поднялся и посмотрел по сторонам. Никого из знакомых, с кем можно было бы уйти вместе, не было. И он точно не хотел никого бить. Идея быть побитым тоже ему не нравилась. Матвей был уверен, что парень в кепке не один, такие всегда ходят стаями. Не сказать, что он трусил, но и не хотел ввязываться в заведомо проигрышную драку. К тому же Матвей помнил совет приятеля, профессионального боксёра, который говорил, что лучший способ победить в драке – её не начинать. «Подождем, – подумал он, – ночь длинная. Как-нибудь рассосется».

Почему-то сразу стало скучно. Он смотрел на толпу, на дёргающихся в танце городских хипстеров и раздражённо думал, что если его начнут бить или даже убивать перед клубом, эти ребята с мужественными бородатыми лицами, жёсткими тату и накачанными в фитнесе бицепсами, просто пройдут мимо. Потому что не для того они вливали бабло в свою мускулинность, чтобы совершать бескорыстные подвиги по защите потенциального конкурента во время секс-охоты.

Он еще раз оглядел зал. Кепка исчезла. Матвей решил, что самое время незаметно уйти и стал пробираться к выходу. Вдруг вспышка света вытащила неподалёку от него из темноты фигуру девушки, показавшейся знакомой. Девушка танцевала одна, без компании. И она танцевала так…Он видел хороших танцоров. Тех, кто профессионально выступал на сцене. Но тут было нечто другое. В ее движениях не было точности и той механической чистоты, что приходит с годами обучения. Но это был тот случай, когда тело танцора настолько соединялось с музыкой, что казалось, она звучит здесь только для одного человека. Те, кто танцевал рядом, едва переминались с ноги на ногу и наблюдали за этим танцем.

Матвей узнал её.

Это была Наргиза, та странная восточная красавица, с которой он познакомился у дома Валерии. Он вспомнил о Ясне, и снова появилось неприятное чувство пустоты. «Может, это судьба?» – он аккуратно, чтобы не нарваться на новые неприятности, стал протискиваться к девушке. Когда, наконец, ему это удалось, Матвей хотел поздороваться, но не знал, как обратить на себя внимание: гремела музыка, Наргиза, танцевала с прикрытыми глазами, не обращая внимания на людей вокруг.

Он остался рядом и начал танцевать, рассчитывая, что рано или поздно она повернётся в его сторону.

Прошло около получаса. Наргиза продолжала разговор своего тела с музыкой, словно танцевала одна в пустом зале. Матвей почувствовал себя глупо и уже сделал шаг назад, в толпу, как девушка прервала танец и почти остановилась, словно постепенно гасила инерцию. Из маленькой сумочки, висевшей на длинной желтой цепочке на плече, она достала телефон, на экране светился входящий вызов. Видно было, что она пытается ответить, закрыв ладошкой микрофон, но разговаривать в таком грохоте было трудно. Она повернулась в сторону выхода, сделала шаг и в этот момент увидела Матвея.

Наверное, у него было довольно растерянное выражение лица, потому что Наргиза улыбнулась. Помахала ему рукой. Матвей помахал в ответ и подошел.

– Привет! Чувствую, между нами какая-то незримая связь, – пошутил он.

– Думаешь? – в вопросе Наргизы была очевидная ирония. – И что же меня может связывать с таким… – она сделала выразительную паузу, – крутым мачо? Пришёл привораживать бедных студенток?

– Почему обязательно привораживать? – запротестовал Матвей. – Я лишь выставляю свое тело на рынок сексуально-брачных отношений. Когда колбаса лежит на прилавке, никто не скажет, что она кого-то привораживает.

– Ты самокритичен, – язвительно заметила Наргиза. – Не всякий мачо честно сравнит себя с колбасой. Во всяком случае, искренне. Счастливой охоты, колбаска! – она повернулась и пошла в сторону выхода.

– Слушай, я тоже собирался проветриться, – Матвей решил воспользоваться удобным поводом сбежать из клуба. – Подожди! – и он стал пробираться вслед за девушкой.

Грохот музыки на улице сменила внезапная тишина. Клуб извлекал из себя глухие шепчущие звуки, после вспышек стробоскопа казалось, что город замер под ровным светом желтых фонарей. Еле слышно охрана переговаривалась со стоящими в очереди на вход людьми. Вереница такси ждала пьяных, весёлых и щедрых пассажиров. Матвей вдохнул пахнущий липами воздух и подумал про себя: «Какое это счастье – жить».

– Чё, брат, пойдем поговорим? – прямо перед ним стоял парень в кепке, чуть было не устроивший драку в клубе. Рядом стояли еще двое. Матвей заметил их накачанные шеи и сплющенные набитые костяшки пальцев. – Ну что ты, мужик или баба? – парень взял его за локоть и потянул за собой. – Баба, да?

– О чем мне с вами разговаривать? – Матвей попытался скинуть его руку, – вы же не знаете, кто я, зачем вам геморрой? – в этот момент он напряжённо думал, кто сможет за него заступиться, если эти неприятные люди начнут его бить. У него было много знакомых, полицейских, адвокатов, журналистов, но в середине ночи все эти люди тихо спали в своих или чужих кроватях и не думали о том, как помочь Матвею.

– Что случилось, мачо? – Наргиза, стоявшая неподалёку от входа в клуб, закончила говорить по телефону и подошла к нему. – Пристают? – она кивнула на парней.

Матвей покраснел: «Поспорили немного. О смысле жизни».

Девушка посмотрела на него, потом на оппонентов.

– Не думаю, что спор идёт в равных весовых категориях. По-моему, разумнее отложить дискуссию.

– Слушай, ты кто вообще такая? – один из парней встал между Наргизой и Матвеем. – Не лезь, когда мужчины говорят!

Внезапно насмешливая интонация исчезла из голоса девушки. Она сказала что-то на языке, который Матвей не понимал, голос ее звучал властно и жёстко. Кепка ответил ей на том же языке, но уже без напора. За спиной девушки выросла фигура её мрачного водителя. Агрессивная троица сникла и рассосалась. Водитель что-то сказал Наргизе, Матвей разобрал только слово ц’ен нана. Казалось, они о чем-то спорили, но в итоге Наргиза повернулась к нему и сказала: «Пошли, плейбой. Подвезем тебя до дома, чтобы не попал снова в неприятности».

– Спасибо, я могу и на такси.

Матвей попытался быть вежливым, но на самом деле он не был уверен, что после того, как Наргиза с грозной охраной уедет, мутные люди не вернутся, чтобы продолжить диалог. Поэтому не стал настаивать и сел в машину.

– Похоже, мы нашли исполнителя. Вот только бы выяснить, что именно он планирует исполнять? – начавший было дремать водитель неприметного «форда» достал с заднего сиденья камеру с длинным объективом и, направив его в сторону машины, в которую садился Матвей, сделал несколько снимков. – Поехали за ними. – «Форд» обогнул ряд жёлтых такси и покатился за «мерседесом».

– Не стоило мне вмешиваться! – Наргиза выглядела недовольной. – Во-первых, я хотела еще танцевать. Во-вторых, по-хорошему, тебе не помешает нормальная трёпка.

– Почему это? – Матвей расслабился, и он уже заигрывал с девушкой. Чем же я заслужил?

Наргиза даже не повернулась в его сторону и серьёзно сказала: «Лицо у тебя очень самодовольное. Таких учить надо. С девушками они короли, а когда надо за себя постоять, сразу за чью-то спину прячутся».

Матвей почувствовал, что краснеет. Это была правда и при этом очень неприятная.

– Драка была бы нечестной! – промямлил он.

– А какая драка честная? По нашей вере, если в драке кого-то убивают, в ад попадают все, не важно, кто прав, а кто виноват. Так что вряд ли тебя стали бы убивать.

– Это успокаивает. – Матвей пожал плечами. – В следующий раз учту, если что.

– Куда едем? – подал голос водитель.

Матвей назвал адрес и добавил: «Если вам по дороге, конечно. Или высадите меня в любом удобном месте, я такси возьму».

– Обойдёмся без такси. Поехали. – Наргиза вставила наушники, откинулась на сиденье и закрыла глаза.

«Интересно, что она слушает, – подумал Матвей. – Какие-нибудь песни гор». Ему стало обидно, что его вот так запросто игнорируют.

Через несколько минут машина подкатила к его дому.

– Приехали, – сообщил водитель. Наргиза открыла глаза и протянула Матвею руку.

– Ты мне должен, – сказала она.

– Что именно? – он искренне не понимал, что он может дать этой гордой и независимой девушке.

– Ну, можем пообедать как-нибудь, для начала. А там посмотрим, – Наргиза посмотрела ему в глаза. – Может для чего и пригодишься. Оставь телефон, я позвоню, когда будет время.

– Ок. – Матвей, совершенно ошарашенный от такого обращения, пробормотал свой номер.

– Спокойной ночи! – он вышел из машины и захлопнул дверцу. Мерседес повернул за угол дома и исчез из вида.

Наргиза достала телефон, набрала номер. «Всё, закончила. Прошло точно по плану. Я в контакте, работаем. Другая девушка? Нет, я не думаю, что случайная. Сомневаюсь, что рядом с ним сейчас будут появляться случайные люди. Да, мы её серьёзно напугали, похоже, залегла на дно. В любом случае, у нас теперь есть фора по времени».

Вскоре от дома отъехал еще один автомобиль. Если бы Матвей мог услышать разговор в первой машине, то он, скорее всего, остался бы в большом недоумении. Но разговор во второй его бы крайне встревожил. Потому что говорили о нем. И его будущее в этом разговоре было совершенно не радужным.