Читать книгу От древних греков до наших дней - Борис Юрьевич Вараксин, Борис Вараксин - Страница 10

– Что-что? Неурожай? И это при отличной погоде, дождях и отсутствии военных действий? Вы что, с ума посходили? Какие ещё условия нужны для процветания? Не сделали жертвоприношения богам? Как так? Я же распорядился… И скот был выделен… Отправили куда-то не туда? И что теперь делать? Внести дополнительные пожертвования? Ну, парочка быков всегда найдётся… Погодить? Расспросить богов, что им нужно? А вот это правильное решение. Значит, так: сходишь в Дельфы, в храм Аполлона, и хорошенько всё разузнаешь: что, кому и сколько. И доложишь – всё, без утайки. Действуй, и поживее!

Афамант, царь Орхомены, был не на шутку встревожен. Дела шли из рук вон плохо. А всё началось после того, как он присмотрел себе новую жену, Ино, а с прежней, Нефелой, решил расстаться. Детей, естественно, взял себе. Думал, новая супруга будет рада общению с подрастающим поколением. И ошибся. Невзлюбила мачеха Фрикса и Геллу и решила от них избавиться.

Но как это сделать? Всё же должно выглядеть естественно! Иначе боги… Ага, вот им-то и следует поручить решение вопроса. Они же должны остаться довольны. А ничто так не радует даже самого никудышного бога, как жертвоприношение. Вот и пусть жертвой станет пасынок, а не безобидная скотина, которая ни в чём не виновата.

Но вспоминать о богах принято лишь в критических случаях: землетрясение, пожар, катастрофическое наводнение или голод. С землетрясением опасно. Можно и пострадать. Пожар, наводнение… Слишком трудозатратно. А вот голод организовать вполне по силам. И тогда Афамант непременно вспомнит о своём защитнике, Аполлоне. Начнёт к нему обращаться, спрашивать совета. Тут-то и подсуетиться: подкорректировать ответ Аполлона в нужном Ино ключе. И если бог в результате получит качественную жертву, а не глупую овцу, вряд ли он станет возражать…

Продумав всю комбинацию, коварная женщина подговорила орхомян засушить свои семена, чтобы те не взошли. Орхомяне почесали в затылках – и согласились. Начальству видней! Как результат – угроза голода. Но тут уж ничего не попишешь.

***

Спешит посланник Афаманта, торопится. Хочется ему поскорее вернуться домой из Дельф: принять ванну, выпить чашечку вина. Туда-сюда путь неблизкий, да и небезопасный. И это при том, что, в общем-то, никакого смысла в хождении за тридевять земель не было и нет. Ответ Аполлона известен заранее. Но раз надо…

Однако, что это за стук копыт? Кто-то мчится, как оглашенный! Надо бы убраться с дороги. Неровён час – окажешься на дне пропасти с проломленным черепом…

Ба, да это же царица! Куда она так несётся?

Тпру-у-у… Встали кони. Смотрит на путника Ино, сверлит взглядом. Поёжился царский гонец, неуютно ему стало: справа – каменная стена, слева – обрыв…

– Слыхала я, был ты в Дельфах. И что сказал Аполлон?

– То же, что и всегда, госпожа: овцы, бараны…

– Ты внимательно слушал? До меня донеслось нечто другое. Или у меня что-то со слухом?

Посланец растерялся. Всегда считалось, что это игра такая: он идёт в храм, возвращается и сообщает то, что нужно господину. Ну, с чем ему не жалко расстаться в качестве жертвоприношения. И до сих пор всё было прекрасно. А теперь, получается, слова Аполлона – не пустая формальность? И что теперь делать?

– Вижу, ты плохо слушал. Не думаю, что великий царь будет счастлив узнать: его посланец не вслушивался в слова Аполлона! Больше того, хотел обмануть своего господина! За это полагается смерть – позорная и жестокая. И ты её заслужил. Впрочем…

Посланец, уже было распрощавшийся с жизнью, обратился в слух…

– Я могу тебе помочь, хоть ты этого совершенно не заслуживаешь. Но можешь от моей помощи и отказаться…

Несчастный скосил взгляд: справа – стена, слева – обрыв… В конце концов, какая ему разница, что сказал Аполлон? Он и впрямь невнимательно слушал. Там были такие служанки…

– Госпожа, я виноват перед тобой. Отвлёкся и прослушал самое главное. И если тебе будет угодно…

– Хорошо. Пожелание Аполлона было особенным, не таким, как всегда. На этот раз в качестве жертвы он хочет Фрикса… Моего горячо любимого пасынка… Как я буду без него – даже не представляю…

При последних словах голос царицы дрогнул, а из прекрасных глаз брызнули слёзы.

Посланник остолбенел. Это была действительно необычная просьба. Может, ещё и поэтому он в храм не заходил? Пообщался со служанками на воздухе и…

Очнулся от пристального, испытующего взгляда царицы:

– Ну так что? Будешь настаивать на овцах и баранах?

– Нет, госпожа, не буду. Всё было так, как ты сказала. Я ещё удивился…

– Ну, вот и славненько. Ты, наверно, сильно поиздержался? Вот тебе на первое время…

Царица бросила тяжёлый мешочек к ногам гонца, развернула колесницу и умчалась обратно. А посланник продолжил свой путь.

***

Афамант решил Аполлону не перечить: сына так сына. Не рисковать же урожаем? Приготовились к соответствующей процедуре. Но когда всё было готово для нанесения решающего удара, невесть откуда появился златорунный овен, посадил на себя обреченного на заклание юношу и унёс в неизвестном направлении. Это Нефела, богиня облаков и прежняя жена Афаманта, спасала своего сына. Видно, до плодородия бывших владений ей было мало дела. Что вполне объяснимо.

Взвился овен под облака, помчался, подгоняемый попутным ветром. И несло его до тех пор, пока не оказался он аж в Колхиде, по ту сторону Эвксинского Понта.

Тамошний царь Эет принял беглецов доброжелательно: Фрикса отправили на воспитание, а овна определили в жертву Зевсу, поспособствовавшему столь длительному воздушному путешествию. Шкуру же, снятую с овна, вывесили в священной роще бога войны Ареса: чтобы этот грозный бог не чувствовал себя обойдённым вниманием со стороны тех, кому ещё не раз понадобится.

***

Фрикс подрос и женился на дочери Эета Халкиопе. Та нарожала ему детишек, после чего Фрикс умер. Дети выросли и решили наведаться в Орхомену, на родину своих предков. Однако, морское плавание окончилось кораблекрушением. Им повезло и голодной смерти на маленьком острове удалось избежать, ибо именно к этому клочку суши пристали аргонавты, направлявшиеся в Колхиду за Золотым руном. Кто такие аргонавты и как здесь оказались? Сейчас узнаете.

У Афаманта был брат, а у брата – сын. И этот сын (по имени Эсон) умудрился потерять власть над городом Иолком, доставшуюся ему по наследству. Счастливчиком, сделавшим из царя простого горожанина, был сводный брат Эсона, Пелий. Естественно, после всего случившегося Эсон начал всерьёз опасаться за судьбу своего малолетнего сына, Ясона. Ведь Пелия наверняка не радовала перспектива когда-нибудь столкнуться с претензиями на власть, узурпированную им. Малыша спрятали в жилище кентавра Хирона, который и взял на себя заботы по воспитанию будущего правителя. Так, во всяком случае, предполагалось.

Ясон подрос и отправился за тем, что принадлежало ему по праву – властью над городом. Однако, Пелию такой поворот был ни к чему и он решил юношу погубить. Для чего предложил тому отправиться в далёкую Колхиду, за Золотым руном. Мол, об этом его просила тень умершего Фрикса, дальнего родственника, за которого молвил слово сам Аполлон. Ему, немощному старцу, такой подвиг не по плечу, а вот Ясону – в самый раз.

Знал хитрец: не власть нужна самолюбивому юноше, а великий подвиг. По крайней мере, сейчас.

***

Ясон оказался хорошим организатором. Под его знамёна встали самые выдающиеся герои современности. Соскучились по подвигам?

Добираться до Колхиды решили морским путём. Так небезопасно, зато быстрей. Корабль «Арго» проявил себя с наилучшей стороны: десятивёсельный, стремительный, послушный в управлении, он выручал в самых критических ситуациях. А их случилось немало, пока на горизонте, наконец, не показалась земля Колхиды.

Царь Эет встретил гостей доброжелательно. Во дворце был устроен роскошный пир, на который пожаловали Ясон (как руководитель экспедиции) и сыновья Фрикса, спасённые аргонавтами. Начались расспросы: зачем да почему, да с какой целью прибыли на благословенную землю Колхиды. Ясон не стал скрывать цели своего визита и сказал, что им нужно Золотое руно.

– И всё?

Царь Эет недоверчиво смерил юношу взглядом.

– Всё!

– И ради этой бараньей шкуры вы рисковали жизнями? За кого ты меня принимаешь?

– Да точно – только шкура и нужна. Больше ничего! Клянусь Зевсом!

Но чем больше убеждал царя Ясон, тем недоверчивее тот становился. Наконец, до Эета «дошло»: сыновья Фрикса не были ни в каком кораблекрушении, а благополучно добрались до Орхомены, сговорились там с греками и с их помощью теперь попытаются отнять у него власть.

«Ах, ты… Ну, ладно…»

Что мог сделать царь Колхиды в такой ситуации? Конечно же, дать Ясону какое-нибудь поручение – такое, чтобы тот сломал себе шею. И он его придумал. Заключалось оно в следующем: вспахать поле при помощи двух совершенно неуправляемых в своей дикости и злобности огнедышащих быков, засеять его зубами дракона, оставшимися после одного из сражений между богами, дождаться всходов в виде хорошо вооружённых воинов (в неисчислимом количестве), сразиться с ними и победить. Вот, собственно, и всё! Согласен?

Ясон почесал в голове: да-а, это не по морю плавать. Но подвиг не ждёт!

– Согласен! Только сразу договоримся: выполню твоё поручение – шкура моя. В смысле – Золотое руно. Возражений нет?

Откланялся и ушёл на берег, где его дожидались друзья-аргонавты.

***

Как быть? Согласие на испытание дано, но больше по инерции, нежели по зрелом размышлении. Теперь самое время всё обмозговать.

Аргонавты пребывали в некоторой растерянности. Задание выглядело совершенно невыполнимым. С огнедышащими быками и так-то справиться проблематично, что ж говорить о вспашке поля… А ещё зубы дракона в неимоверном количестве, хорошо вооружённые воины…

– Есть выход! – вскричал один из сыновей Фрикса. – Медея же – волшебница!

– Медея – это твоя тётка?

– Ну да!

– Что ж сразу не сказал? Только ведь мы с ней не знакомы. Зачем ей нам помогать?

– Я попрошу свою мать замолвить за нас словечко. Сёстры всё-таки…

Не знал добросердечный юноша, что богини уже обо всём побеспокоились. Ведь вся эпопея с Золотым руном совершалась не просто так, а с санкции обитательниц Олимпа: Геры, Афины и самой богини любви Афродиты. Почему они были столь сговорчивы? А разве Ясон не прекрасен, как Аполлон, ловок, как Гермес, жизнелюбив, как Дионис? Такие герои – редкость. Кому ж помогать, как не ему?

Однако, давно известно: олимпийцы никогда и ни во что не вмешиваются напрямую. Только через посредников. И это правильно. Ведь тогда им не придётся сталкиваться лоб в лоб с другими завсегдатаями священного Олимпа. Место для манёвра должно быть всегда…

В случае с аргонавтами такой посредник был найден. Им стала… Медея. В этом не было ничего удивительного: ведь она была лицом незаинтересованным, а значит, свободным в своих действиях. А чтобы ей легче было справиться с возложенными на неё обязанностями, прелестный сынишка Афродиты Эрот пронзил сердце волшебницы любовной стрелой к Ясону. Она и воспылала. Особенно после того, как увидела своего суженого в отцовском дворце. Так что Медею упрашивать не пришлось. Она сама пришла аргонавтам на помощь.

Свидание с Ясоном оказалось трогательно романтичным. Юноша получил из рук волшебницы мазь, делающую его непобедимым. И это ещё не всё. Медея ведь была писаной красавицей, что не могло не произвести должного эффекта. Он и случился: Ясон влюбился в свою потенциальную спасительницу. Что неудивительно.

***

Ясон выполнил поручение Эета. Пришлось ему нелегко, но волшебная мазь не подвела: враги были побеждены! Казалось бы, дело за малым: получай Золотое руно и плыви домой, в Иолк. Но не тут-то было.

Царь Эет оказался на редкость вероломным субъектом и вместо того, чтобы отдать шкуру, решил аргонавтов погубить. Впрочем, один довод для нарушения своих обязательств у него всё-таки был: возникло подозрение, что тут не обошлось без вмешательства его младшей дочери, волшебницы Медеи. А коли так, подвиг Ясона становился… э-э-э… несколько сомнительным. Значит, ни о каком Золотом руне не могло быть и речи.

В принципе, логично.

***

Не спится Медее. Чует женское сердце: быть беде. Не отпустит Ясона царь-отец, погубит его. Да и её – тоже. Наверняка ведь догадался, с чьей помощью победил греческий герой. А коли так – бежать надо, без оглядки. И не только ему, но и ей. Но прежде…

Тёмной ночью идут Ясон и Медея в священную рощу. Охранник-дракон встрепенулся, направил на них огнедышащую пасть. Побрызгала на него Медея волшебным зельем – и уснул дракон. Срезал Ясон заветную шкуру – и на корабль.

Помчались аргонавты во всю прыть. До восхода солнца оставалось совсем чуть-чуть. А как наступит день и увидит Эет: нет аргонавтов – тут же снарядит погоню. Непонятно, правда, зачем. Сам ведь считал Золотое руно мало что значащей шкурой. Если только из-за Медеи…

***

После многих приключений аргонавты всё же добрались до Греции. Тепло расстались друг с другом на берегу, пожелали удачи и разошлись по домам – удивлять слушателей рассказами о далёких землях и народах, великих подвигах и славе. «Арго» свою миссию выполнил и его с лёгким сердцем бросили на песке. Ясон же с Медеей отправились в Иолк.

Пелий его явно не ждал. Юноша должен был погибнуть! Однако, вот он, собственной персоной – стоит, победно улыбаясь. В руках – Золотое руно.

– Я выполнил твоё поручение, Пелий. Теперь твой черёд держать слово.

Не захотел Пелий расставаться с властью. Грубо ответил великому герою: «Да пошёл ты… И шкура твоя мне не нужна. Не будет тебе власти. Не для того я столько лет сижу на троне, чтобы какому-то юнцу уступать. Проваливай на все четыре стороны. И не зли меня!»

Расстроился Ясон. Совершить столько подвигов, преодолеть столько преград – и всё зря? И как теперь быть?

На его счастье, за дело взялась Медея, рассуждавшая очень просто: если Пелий не отдаёт власть по-хорошему, его надо убить.

Но как это сделать? У него же приличная охрана!

Нет ничего невозможного, если ты волшебница. Медея делает дочерям Пелия предложение, от которого невозможно отказаться: омолодить царя, причём самым радикальным образом. Ну, право, что он весь какой-то согнутый, сморщенный, со скрипучим голосом и шаркающей походкой? На него же люди смотрят! Царь должен быть как огурчик: молодой, подтянутый, глаза блестят. Как Эсон, отец Ясона. Тот тоже был старой развалиной, но после вмешательства Медеи (мази, обтирания, замена крови на волшебное зелье) его не узнать: красавец-мужчина в расцвете лет! И Пелий станет таким же. Согласны?

Дочери закивали головами. Однако, когда дело дошло до выпускания крови (посредством перерезания горла), они отказались наотрез. Пришлось Медее резать самой. А так как зелье было уже другим, нежели в случае с Эсоном, то и изображать процесс омоложения дальше не имело смысла. Бросила волшебница тело Пелия в чан с кипящей водой, вскочила на колесницу и была такова.

Расправа над стариком дорого обошлась претенденту на власть: он её так и не получил. Кстати, это был уже не первый случай проявления самого низменного коварства с его стороны. Однажды такое уже было. В тот раз аргонавты оказались в безвыходном положении: преследовавшие по приказу Эета колхидцы сумели настичь их и окружить. Не видя другого выхода, Ясон обманом заманил Абсирта, брата Медеи и командира преследователей, в храм. Якобы на свидание с сестрой. Тот пришёл безоружный и был убит, что по всем канонам считалось немыслимым преступлением. Потрясённые и деморализованные, колхидцы дали аргонавтам возможность выскользнуть из окружения. Чем те и воспользовались.

И вот теперь новое преступление. Не многовато ли? Эта пара встала на путь, недостойный великих героев и была изгнана из Иолка с позором.

Им удалось поселиться в Коринфе. Больше того, Ясон сумел приглянуться тамошнему царю и тот дал согласие на его брак со своей дочерью.

А Медея? Ей-то куда деваться? Она же любит Ясона! И пусть это несколько странная любовь – болезненно ревнивая, страстная до безумия – но уж какая есть. Ясон не должен её бросать! Однако…

От любви до ненависти один шаг. Даже если сердце твоё поражено стрелой Эрота. Кстати, Ясон подобной участи избежал и, может, в этом всё и дело. Не исключено, что он вовсе и не любил Медею, а просто был благодарен ей за помощь.

Но благодарность благодарностью, а жизнь не стоит на месте… Попробуй, объясни это сумасбродной волшебнице, к тому же ещё и внучке лучезарного Гелиоса!

И возненавидела Медея своего вчерашнего возлюбленного всей душой. Знакомая ситуация, не правда ли? Но глубину её ненависти Ясону ещё только предстояло узнать.

У Медеи возник план мщения, согласно которому её месть будет не просто страшной, а изысканно чудовищной. Ясон будет не просто страдать, а кричать от боли, рвать на себе волосы и рыдать от бессилия. Удар будет нанесён в самое уязвимое место – по их совместным детям. Но прежде будут убиты те, кто их приютил – царь Коринфа и его дочь…

Всё так и случилось. Медея была ужасна. Словно сам дьявол вселился в неё. И когда всё было кончено, она призвала Ясона… Показала тела малышей, лежащие у её ног в воздушной колеснице… Сверкнула очами и скрылась в лазурной вышине.

А Ясон остался. Один.

Нигде не находил себе места великий герой. Долго скитался. Единственное, что у него осталось – воспоминания. И сожаления. Особенно одно: лучше б они тогда пали в неравном бою с колхидцами. То была бы славная смерть! А он смалодушничал. Хотел власти над Иолком? Но он её так и не получил. Выходит, все его великие подвиги перечёркнуты одним неблаговидным поступком? Справедливо ли это?

Видимо, да. Репутация – ноша тяжёлая…

Конец его был печален. В своих скитаниях набрёл однажды на полуразвалившийся «Арго», прилёг на песок в тени старого друга и уснул. Корма отвалилась и похоронила героя. «Арго» сжалился над своим кумиром и прекратил его мучения. Раз и навсегда.

Эжен Делакруа. «Медея». 1862г.