Читать книгу Инженеры и мистики. История не о корабле - Борзова - Страница 4

Третья взглянула на своего спутника, как на диковинную зверушку, настолько странными показались ей его слова. Она хотела было переспросить, как именно они попадут в Ланкашир из Японии, но встретившись взглядом с удивленными администраторами парка, чью трапезу они с Гашей нарушили, Сорано почти сразу почувствовала, как её желудок резко ухнул вниз, а голову стало невыносимо тяжело держать на плечах. Она сучила конечностями в надежде отыскать хоть какую-то опору и успокоилась лишь тогда, когда ее схватили за руку. Сорано молила всех богов, чтобы это была Гашина рука. Обнаружив себя вцепившейся в испачканные сапоги Второго, она прижала ладони к полу, пытаясь утихомирить желудок.

– Ты в порядке? В следующий раз хотя бы попытайся расслабиться, – строго сказал он ей. – Это не оборот речи и не дежурная вежливость.

Третья перевела осоловевший взгляд на стоявшего перед ней угловатого мальчишку лет двенадцати в коротких белых штанишках и кружевной сорочке. Обстановка за его спиной напомнила ей кукольный домик: мебель, стоящая на многочисленных ковриках, была заставлена статуэтками, а на стенах висели расписные тарелки с изображёнными на них животными в камзолах и сюртуках. Комнату освещали две газовых лампы.

– Рад приветствовать, господа, – деловито сказал мальчик. – Опаздываете на двадцать одну минуту, – строго добавил он, бросив взгляд на настольные часы, громоздящиеся на письменном столе.

– Привет, парень, – с чувством сказал ему Гаша, подошёл к мальчику, и, заключив того в объятия, приподнял над землёй, от чего парнишка недовольно закряхтел. – И как тебе нравится Викторианская Англия?

– Довольно претенциозна, дружище, чем не слишком отличается от Эдвардианской или Елизаветинской. Чего только стоят одни турнюры. Впрочем, Анастасии, тут не повезло куда больше, – сказал мальчик, подходя к Сорано почти вплотную и без всякого смущения разглядывая ее. – Сколько же шорьков пыряет в твоей бедной голове. Ну-ка понизь степень этой раздражающей энтропии, – сказал он ей, потирая висок, – назови, скажем, свой любимый цвет.

– И номер Урии, разумеется, – напомнил ей Гаша.

Сорано быстро чмокнула мальчика в губы, почувствовав при этом некоторую неловкость, но вопрос про любимый цвет немного разрядил обстановку.

– Здравствуй, номер Четыре, – ответила она, – больше всего я люблю белый цвет.

Мальчик просиял от услышанного, как будто Третья посвятила его в величайшую свою тайну. На стене перед ними висел портрет девочки, явно состоявшей с Урией в близком родстве. Гаша проследил за взглядом Сорано и объяснил:

– На этот раз два наших товарища – однояйцевые близнецы и члены одной семьи. Кстати, где сейчас Настя? – спросил он у мальчика.

– О, она отошла в 1883, – совершенно обыденно ответил тот. – Обещала присоединиться к нам по пути.

– Ну что ж, тогда вперёд за Тинаше, – ответил Гаша.

Вид у него был настороженный – за дверью кто-то безуспешно пытался не шуметь. Когда Сорано стала замечать, что комната видоизменяется, искусно стирая следы предыдущего хозяина, дверь с треском распахнулась, и богато одетая женщина с флакончиком нюхательных солей, завизжала:

– Джооооон! В комнате Нен какие-то шельмецы!

Ури энергично помахал ей рукой, попутно произнеся:

– 1963 год от Рождества Христова, США, Миссисипи, Галпфорд, гостиная Кеннетов, Тинаше Стейнфилд.

Влекомая Гашей к двери кладовки, Сорано только и смогла произнести, что “ой”, падая головой вперед в, по словам Ури, 1963 год.