Читать книгу Универсальное устройство - Брайан Мерчант - Страница 3

Simon говорит: «Покажи путь к созданию смартфона»

Пролистывайте дальше, если уже слышали эту историю.

Однажды один прозорливый новатор, работавший в одной из крупнейших технологических компаний мира, решил, что будущее – за объединением мобильных телефонов и компьютерной мощи. Залог успеха, по его мнению, заключался в интуитивно понятном управлении новоявленного устройства: пользователь берёт его в руки – и тут же понимает, как с ним работать. У гаджета будет сенсорный экран, по которому вы водите пальцами и таким образом отдаёте команды. У него будет простой в обращении основной экран с иконками, которые активируются одним касанием. Будет доступ к интернету и почте. Будут игры и множество приложений.

Вот только сперва нужно успеть собрать прототип, чтобы явить творение миру на известной и престижной выставке, где его непременно заметят СМИ. Чтобы уложиться в сроки, новатор давил на свою команду, выжимая из людей все силы. Напряжение росло. Техника то отказывала, то работала, то снова отказывала. В день презентации новый гибридный телефон чудом заработал, хоть и кое-как.

Новатор вышел на сцену и пообещал людям телефон, который изменит всё.

Так и родился смартфон.

И случилось это в 1993 году.

Прозорливым новатором был Фрэнк Канова-младший, работавший инженером в IBM в городе Бока-Ратон, штат Флорида. Канова придумал, запатентовал и создал прототип, признанный первым смартфоном, в 1992 году: он назывался персональным коммуникатором Simon. Случилось это за год до публичного открытия всемирной компьютерной сети и за пятнадцать лет до дебюта iPhone, представленного Стивом Джобсом.

Хотя iPhone и стал первым смартфоном, получившим всемирное признание, сам по себе он – совсем не революционное устройство.

«Я бы назвал его не изобретением, а компиляцией нескольких технологий с удачным оформлением, – говорит Крис Гарсия, куратор Музея компьютерной истории, в котором содержится самая большая в мире коллекция экспонатов, связанных с компьютерами. – iPhone представляет собой технологию слияния. Тут и речи не идёт об инновациях».

Главное новшество смартфона заключалось в интеграции компьютера в самое ходовое устройство, которое было под рукой у каждой домохозяйки: в телефон. Инженерные решения, сделавшие телефон умнее – интерфейс на основе сенсорного экрана и базовые приложения, – имели серьезные последствия для формирования современного мира. И речь сейчас идёт об изобретении двадцатилетней давности.

Как говорит известный учёный в области информатики Билл Бакстон: «Новшества, привнесённые Simon, проглядывают практически во всех современных телефонах с сенсорными экранами».

К 1994 году Фрэнк Канова помог IBM не только разработать, но и вывести на рынок смартфон с базовыми функциями современного iPhone. Следующее поколение Simon – Neon – так и не добралось до рынков, но именно его экран был способен поворачиваться вместе с телефоном: отличительная особенность iPhone.

Сегодня Simon – лишь небольшая сноска, забавное упоминание в компьютерной истории. Встаёт вопрос: почему же Simon не стал первым iPhone?

«Всё дело во времени, – объясняет Канова, криво усмехаясь и сжимая в руках первый смартфон: чёрный, похожий на кирпич. – Технологии тех лет едва позволяли собрать подобный телефон».

Мы сидим в его просторном, с легким беспорядком, кабинете в Санта-Кларе, сердце Кремниевой долины, неподалёку от парка развлечений «Грейт Америка». Канова сейчас работает в промышленной лазерной компании Coherent, в двадцати минутах езды от Купертино; там он возглавляет группу инженеров. Он – владелец третьего смартфона в мире из всех когда-либо выпущенных: Simon с серийным номером 3. Однако этот телефон недолго пробудет у своего создателя – историки наконец поняли его истинную ценность, и уже скоро Simon отправится в один из музеев Смитсоновского института.

«Это всё же – компьютер, так что ему нужно загрузиться», – смеётся Канова, когда Simon издаёт громкий гудок, отдающий далёкими девяностыми. Загорается жёлто-зелёный ЖК-экран, и, когда я касаюсь иконок на нем, например адресной книги, открываются приложения. Батарея уже не держит заряд, работает не более пары секунд, поэтому телефон постоянно воткнут в розетку, но в остальном работает прекрасно. Цифровая клавиатура быстро реагирует на касания. Есть игра в пятнашки. Ощущение, будто держишь в руках восьмибитный iPhone.

«Это уже готовый продукт, Simon-телефон, – рассказывает Канова. – За год до него, в девяносто втором, мы собрали прототип. Я написал множество приложений, чтобы продемонстрировать его технологические возможности: у нас много визуальных решений для него: я добавил и карту, и GPS, и биржевые сводки, и еще множество других; были ещё и игры». Облачных сервисов тогда не существовало, а жёсткие диски большого объема были слишком громоздки, чтоб свободно уместиться в небольшом устройстве, поэтому нельзя было установить много приложений непосредственно в память Simon. Но Канова придумал выход: создать систему поддержки с помощью дополнительных карт, которые позволили бы установить дополнительные приложения и функционал, тот же GPS. Канова предложил открыть магазин приложений – самый обычный, реальный, – куда люди приходили бы за покупками для своих телефонов.

Фрэнку Канове сейчас уже под шестьдесят, но он всё ещё энергичен и остроумен. Голова его побрита наголо, лицо украшают густые усы с проседью, а под ними скрывается озорная улыбка. Он вырос во Флориде, с детства любил механизмы и гаджеты; он скорее походил на Возняка, чем на Джобса, и всё свободное время отдавал экспериментам с технической начинкой. «Я был хакером, а хакеры тех дней – это такие люди, которые могли собрать компьютер с нуля. Так вот я собирал компьютеры, – рассказывает он, добавляя, что основой для некоторых послужила материнская плата, разработанная Возняком. – Скажем так, мне не повезло жить во Флориде, поодаль от [Кремниевой] долины, где кипела настоящая работа».

Он окончил Технологический институт Флориды по специальности «Электротехника» и устроился работать в IBM. Он проработал там шестнадцать лет и серьёзно поднялся по карьерной лестнице благодаря своим знаниям как «железа», так и программного обеспечения. В восьмидесятые годы он присоединился к команде, которая отвечала за разработку первого ноутбука IBM и старалась сделать его максимально компактным. «Одной из наших целей было создание компьютера, который мог бы уместиться в кармане рубашки», – вспоминает Канова.

Но специалисты тех времён не обладали нужными технологиями, позволяющими сделать компьютер настолько маленьким. Когда задумка с ноутбуком зашла в тупик, одна из соседствующих с IBM компаний одарила команду счастливой возможностью. «В Бока-Ратон, буквально в соседнем здании от нас, находился филиал Motorola. Большой завод по производству всевозможной беспроводной продукции. В те времена Motorola была очень популярна», – рассказывает Канова. «Популярна» – это ещё мягко сказано: в начале девяностых Motorola была крупнейшим в мире продавцом сотовых телефонов. И её отделение во Флориде придерживалось нетривиального для того времени подхода к бизнесу: оно было заинтересовано в сотрудничестве с IBM и делилось с ними идеями и соображениями. Результатом этого стало то, что инженеры IBM начали искать способы слияния двух мощнейших продуктов. «Каждый задавался вопросом: „Как бы поместить беспроводной приемник в стационарный компьютер?“»

Но Канова метил выше. «Мне сразу стало ясно, что никому не захочется пользоваться чем-то похожим на компьютер. Если делать беспроводное устройство – то портативное. Чтобы его можно было держать в одной руке; чтобы его управление было таким же простым и естественным, как движение пальцами. Никому не захочется что-то там выделять и вводить команду каждый раз, когда хочешь что-то сделать – именно так работали программы в эпоху DOS». Фрэнк Канова ещё не дал имени своей идее, но он уже совершенно точно знал, что хочет создать смартфон.

«Мы предложили Motorola совместный проект – по сути, проект смартфона, – но они отказались. Сказали: „Знаете, мы не очень-то верим в вашу сомнительную задумку“», – рассказывает Канова. Однако они согласились неофициально поддержать команду разработчиков и предоставили группе Кановы последние модели телефонов. «Нам пришлось стирать названия с аппаратов, закрашивать логотипы Motorola, ведь мы строили наш самый первый прототип на их аппаратуре».

Motorola не была заинтересована в разработке первого смартфона. Вскоре сомнения закрались и в IBM. «На самом деле и IBM не проявила интереса к созданию смартфона», – вспоминает изобретатель. Однако он был убеждён, что наткнулся на фундамент чего-то грандиозного, ему всего лишь не хватало финансирования, чтобы доказать это. Он уже убедил одного из менеджеров по продажам поддержать создание Simon, однако этому менеджеру предстояло еще убедить своего начальника.

«Убедил он его так, – вспоминает Канова. – Я дал ему список всего, на что способен смартфон, и он, руководствуясь им, набил большой рюкзак разными предметами и отправился к начальнику, который заведовал всем филиалом в Бока-Ратон. Он сказал: „Нам нужно финансирование. Деньги на одно устройство, которое сможет выполнять множество очень разных задач“. Затем он достал калькулятор и положил на рабочий стол. Потом достал GPS-приёмник – и положил рядом. Следом выложил толстенную книгу и атлас с картами, и, доставая каждый предмет, он говорил: „Устройство сможет делать вот это и вот это. И вот это тоже“. И продолжал выкладывать вещи из рюкзака на стол. А в конце сказал: „Поймите, всё это будет не в нескольких устройствах, а в одном“».

Презентация всемогущего гаджета состоялась в том же 1992 году. Команда Фрэнка получила деньги и стала торопиться со сборкой рабочего прототипа, чтобы презентовать его в секции технологий будущего на COMDEX, крупнейшей в то время выставке поставщиков компьютерной техники. Команда работала дни напролёт не покладая рук, так что вскоре все в лаборатории привыкли к присутствию новорожденного малыша Кановы – только так новоиспечённый отец мог уложиться в сроки и видеть сына: брать его с собой в IBM.

Спешка окупилась сполна. Проект тут же получил одобрение СМИ, и IBM выделила команде Кановы новые ресурсы. «Главным и первоочередным делом для меня стала разработка интерфейса, непременно такого же простого и удобного, как сам телефон», – рассказывает Канова. Именно этого IBM и добилась.

«Simon слишком во многом опередил своё время», – рассказывает Канова, и в голосе его слышится сожаление. И это ещё мягко сказано, ведь смартфонам удалось покорить мир только через два десятка лет.

* * *

«Они не придумали ничего нового, – говорит Мэтт Новак. – Apple и Samsung могут верить в то, что именно они изобрели эти технологии, но у любых технологий всегда есть истоки, пусть даже только на бумаге».

Новак – автор блога Paleofuture, посвящённого сбору и анализу футуристических задумок прошлого и прогнозам на будущее, и мы беседуем о современной концепции смартфона и длинной истории схожих с ним устройств, настоящих и вымышленных, которые существовали ещё до iPhone, и даже до Simon.

Предвидение похожих на iPhone гаджетов можно встретить в конце 1800-х годов. Одно из самых ранних и удивительных представлений изображено на карикатуре Джорджа дю Морье, которая появилась в 1879 году в сатирическом альманахе Punch Almanack. Она называлась «Телескоп Эдисона» и представляла собой рассуждение о том, что получилось бы, если бы прославленный американский изобретатель сумел объединить телефон с передатчиком движущихся изображений.

Под картинкой написано следующее:

(Каждый вечер, перед отходом ко сну, отец и мать семейства усаживаются перед электрической камерой-обскура, размещённой в их спальне над каминной полкой, любуются на своих детей, отправившихся на острова Антиподов, и радостно беседуют с ними при помощи телефонного провода.)

Отец семейства (на Уилтон-Плейс, Лондон): «Беатрис, подойти поближе, шепну на ушко».

Беатрис (на Цейлоне[10]): «Да, дорогой папа».

Отец семейства: «Кто та прелестная девушка, которая играет рядом с Чарли?»

Беатрис: «Она совсем недавно приехала из Англии, папа. Я представлю вас ей, как только закончится игра!»

Если вы переведёте этот викторианский диалог на современный английский и чуточку присмотритесь, то увидите состоятельных родителей, беседующих с помощью FaceTime со своими детьми, уехавшими в летний лагерь. Иллюстрированная фантазия дю Морье изображала то же самое, что предлагает сегодня реклама смартфонов: возможность всегда оставаться на связи с друзьями и семьёй, безграничное общение, портал в любую часть света.

В 1890 году сатирик и футурист Альбер Робида описал другой телефоноскоп в своём иллюстрированном романе «XX век». Устройство было способно передавать «речь и музыку», а также пейзаж с места разговора «на прозрачный диск, и так ясно, будто сам стоишь в непосредственной близости… Таким образом мы могли бы – о чудо! – находясь в Париже, стать свидетелями какого-нибудь события, происходящего за тысячи километров от Европы».

Надо заметить, что большинство таких предсказаний носили сатирический характер – они обрисовывали соединенный при помощи электричества мир как нечто абсурдное и полное бессмысленных действий, так что прогноз, сбывшийся в точности, – далеко не всегда повод для радости.

Робида изображал людей, пользующихся т-Скопом (идея брендов двадцатого века была еще впереди, поэтому я взял на себя смелость помочь ему) для развлечения: они следили за новостями, смотрели спектакли и спортивные матчи, находясь дома; дю Морье же нарисовала людей, использующих те же технологии для поддержания связи с семьёй и друзьями. Их рисунки представляют собой самые впечатляющие иллюстрации роли смартфона: получается, что две его ключевые функции – способность моментально связаться с любым человеком и аудиовизуальная коммуникация – впервые наметились ещё в 1870-х годах.

Эти идеи – как фантастичные, так и реалистичные – неразрывно связаны с явлением, которое учёные называют технокультурой: взаимодействием между технологией и социумом, культурой. Именно здесь возникают идеи, которые стимулируют и изобретения, и воображение. Так что ничего удивительного, что задумки, прогнозы и фантазии на тему смартфона распространились и стали популярны уже в 1800-х годах: электрическая революция тогда шла полным ходом, и её сопровождал шквал уже показавших себя на практике изобретений, большинство из которых вело свой род от телеграфа.

* * *

Первые оптические телеграфы, или семафоры, стали применяться в дни Великой французской революции для обмена военными данными между Францией и Австрией. Они могли передавать лишь эквивалент двух слов в минуту, но всё же информация смогла мгновенно преодолевать множество километров.

Корни основной идеи уходят ещё в древние времена: представьте себе ощущение, когда после целого дня дозора и противостояния врагам на Великой китайской стене в 900 году до нашей эры вдруг видишь дружественный сигнал в отдалённом столбе дыма, – это примерно такая же радость, как получить уведомление о новых «лайках».

Телеграф получил широкое распространение в 1837 году, примерно в это время Сэмюэл Морзе продемонстрировал его электрический вариант, позволявший – с помощью одноимённого кода – передавать по проводам данные на огромные расстояния.

«С точки зрения истории, компьютер – не что иное, как скоростной телеграф с колоссальной памятью, и все открытия в области коммуникаций, связанные с ним, являются лишь усовершенствованием исходной функции телеграфа», – отмечает Кэролин Марвин, научный сотрудник в области истории технологий.

«В долгих переменах, начавшихся с первым применением электричества для установления коммуникации, огромную роль играет последняя четверть девятнадцатого века, – пишет Марвин. – Именно тогда зародились пять главных средств информации двадцатого века: телефон, фонограф, электрический свет, беспроводная связь и кино». Если вы обратили внимание, здесь перечислены основные составляющие того самого смартфона, который сейчас лежит у вас в кармане.

Технологический прогресс случился благодаря развитию этих пяти зародышей в состоявшиеся технологии: видео с высоким разрешением, бесконечные плейлисты, сети на основе LTE и многое другое. Но в итоге из всех эволюционировавших электрических технологий именно телефон стал общим фундаментом для всех остальных.

* * *

«В первую очередь он был телефоном, а вовсе не компьютером, – рассказывает Канова о своём Simon. – Да, он обладал всеми функциями компьютера, но не следует преподносить его конечному пользователю как компьютер. Нужно сделать простой интерфейс с базовыми опциями, а сам компьютер должен оставаться в тени».

Он берёт с рабочего стола трубку городского стационарного телефона и прикладывает к уху. «Интерфейс у телефона совершенно прост и понятен», – говорит Канова. В девяностые годы каждый человек знал, как им пользоваться, потому что в то время существовало очень немного устройств, более простых в использовании, чем телефон.

Однако столетие назад телефон был настолько нов и непонятен, что инвесторы и чиновники считали его игрушкой. Тем не менее отцом-основателем данной технологии был не один только Александр Белл. В семидесятые годы девятнадцатого века мысль о передаче звука с помощью электрического телеграфа настолько явно висела в воздухе, что можно выделить по меньшей мере шестерых человек, претендующих на звание изобретателя телефона; среди них и Элиша Грей, электротехник, запатентовавший свою разработку в тот же день, что и Белл.

Однако титул разработчика, автора и рыночного производителя достался Беллу – аналогично истории Томаса Эдисона, современника Белла, и Стива Джобса. Белл, кроме того, был талантливым лингвистом и преподавателем: он разрабатывал программы, которые помогали глухим людям научиться говорить.

По словам Белла, идея телефона зародилась (как и множество поросших мифами американских открытий) в момент прозрения. «Если бы я смог заставить электрический поток меняться точно так же, как меняется плотность воздуха при произношении звука, – говорил Белл, – я смог бы телеграфировать человеческую речь». Как написал в 1910 году Герберт Кэссон в своей «Истории телефона», Белл «мечтал заменить телеграф и весь громоздкий язык сигналов новым механизмом, который передавал бы не точки и тире, а человеческий голос. „Если я глухого могу научить говорить, – говорил он, – то смогу научить и железо“». Изначально он планировал разместить на одном конце провода струны, а на другом – «рупор»; звук голоса, направленный в рупор, тогда воспроизводился бы струнами. Однажды, когда Белл экспериментировал с новыми технологиями для улучшения своей программы «Визуальная речь», он рассказал о своих опытах другу-хирургу, доктору Кларенсу Блейку, и тот спросил: «Почему же ты не проводишь тесты на настоящем человеческом ухе?» Белл ухватился за эту идею.

Хирург вырезал из трупа ухо вместе с барабанной перепонкой и прилежащими костями. Белл взял этот фрагмент черепа и приступил к опытам: он соединил соломинкой барабанную перепонку и закопчённое стекло, затем громко крикнул в ухо, после чего заметил, что вибрации барабанной перепонки оставили на стекле чуть заметные следы.

«То был один из самых неожиданных эпизодов во всей истории телефона, – отмечает Кэссон. – Сторонний наблюдатель, случись ему увидеть действия Белла, ужаснулся бы или счёл их совершенно нелепыми. Что можно подумать о молодом профессоре, бледнолицем и черноглазом, который с изуверским наслаждением постоянно то поёт, то шепчет, то орёт в ухо мертвеца? Что за чародей или, может, вампир или же безумный? Да к тому же в Салеме[11], обители колдовских суеверий! Живи Белл пару столетий назад, не миновать бы ему казематов и костра за такую чёрную магию». С помощью экспериментов Белл установил, что барабанная перепонка хорошо передаёт вибрации через кости, и тогда ему пришла в голову идея «мембранного телефона»: два железных диска, подобных барабанной перепонке, размещаются на расстоянии друг от друга и соединяются электрическим проводом. Один диск принимает вибрации звука, а другой – воспроизводит их; таким было базовое видение телефона. Так и получилось, что в состав «технической ДНК» телефона входит настоящее человеческое ухо. Белл получил патент в 1876 году, и сегодня этот документ считается одним из наиболее ценных.

Хотя голос, способный перемещаться по электрическим проводам, и так мог привлечь внимание общественности и получить признание, Белл потратил ещё уйму времени, чтобы убедить людей в том, что его разработка – не просто научное баловство. Он отправился со своим изобретением на всемирную выставку в Филадельфию, где представил его изумлённой аудитории. Белл, будучи по натуре талантливым рекламщиком, провёл ряд лекций, чтобы продемонстрировать свой телефон и рассказать об основных его функциях – что-то вроде основных тезисов в духе Стива Джобса. «Белл заливался соловьём и красочно описывал картины будущего с универсальным телефоном», – писал Кэссон. К 1910 году в США с населением девяносто два миллиона жителей насчитывалось семь миллионов телефонов. «Сейчас мы уже привыкли к телефонам и даже не задумываемся, что когда-то они были в некотором роде истинным чудом для нашей планеты». Именно с первого телефона началось наше столетнее путешествие к возможности дотянуться до любого уголка мира и всегда оставаться на связи.

Следующий этап эволюции телефона заключался в отказе от проводов и обретении мобильности – именно эта идея витала в воздухе в самом начале 1900-х. Сатирический Punch прозорливо выпустил карикатуру в своей рубрике «Прогнозы на 1907 год», на которой изображалось будущее мобильных средств связи: муж и жена, отвернувшись друг от друга, сидят на лужайке, погружённые в свои устройства. Подпись к иллюстрации: «Эти двое не общаются друг с другом. Дама получает любовное сообщение, а джентльмен – результаты гонок». Карикатура высмеивала растущее влияние телефонов на общество, обрисовывая мрачное будущее, в котором люди сидят подле друг друга, уткнувшись каждый в своё устройство и начисто игнорируя всё происходящее вокруг – смешно, не правда ли?

Первым в буквальном смысле мобильным телефоном был автомобильный телефон. В 1910 году механик и изобретатель Ларс Магнус Эрикссон встроил телефон в машину жены; он использовал шест, чтобы подвести провод к телефонным линиям, которые висели над дорогами аграрной Швеции. «Достаточный заряд для телефона можно получить, просто заведя машину, и, хоть мобильный телефон Эрикссона был скорее нехитрой игрушкой, тем не менее он работал», – отмечает Джон Эйгар, историк мобильных телефонов. Компании, появившейся после этого изобретения, предстояло стать одной из крупнейших сотовых компаний мира.

В 1917 году финский изобретатель Эрик Тигерстедт – чьи грандиозные успехи в акустике и микрофонах подарили ему прозвище «финский Томас Эдисон» – успешно оформил патент на то, что можно считать настоящим мобильным телефоном. В датском патенте номер 22901 Тигерстедт описал своё изобретение как «складной карманный телефон с очень тонким угольным микрофоном». Его можно считать прямым прародителем телефона-раскладушки, но при этом у него много общего с iPhone в плане уникального дизайна и эстетических черт: тонкий, компактный, ничего лишнего. Это был самый первый дизайн мобильного телефона, уже очень похожий на современный. В то же время начали распространяться новые идеи карманных устройств, сетей и обмена данными: идеи, предвещавшие интернет, мобильные устройства и всемирную взаимосвязанность, – они исходили от лучших футурологов тех дней.

«Когда беспроводная связь войдёт в обиход, вся земля превратится в огромный мозг, которым она по сути и является: все станут частицами истинного и взаимосвязанного единства, – говорил известный учёный и изобретатель Никола Тесла журналу Collier’s. – Мы сможем общаться друг с другом здесь и сейчас, независимо от разделяющего нас расстояния. С помощью телевидения и телефонии мы сможем видеть и слышать друг друга так же ясно, как если бы встретились лицом к лицу, невзирая на тысячи километров между нами; а инструменты, с помощью которых мы сможем это всё проделывать, будут в разы проще по сравнению с нынешними телефонами. Каждый человек сможет носить такое устройство в кармане жилета».

Его технические прогнозы оказались намного точнее портняжных: жилеты ведь уже давно не носят, – но видение технологии, подобной смартфону, подразумевающей возможность подключиться к мировому, похожему на интернет, «мозгу», попало в самую точку.

Прочие ключевые моменты смартфона, такие как сенсорный экран, также просочились в технокультуру. Идея устройства связи, управляемого с помощью сенсорного экрана, которое позволит людям взаимодействовать с информацией и получать её из любой точки мира незамедлительно, стала как краеугольным камнем научной фантастики, так и реальной областью исследования для инженеров. Граница того, где заканчивается одно и начинается другое, порой неразличима.

В сороковые и пятидесятые годы XX века некоторые из влиятельнейших учёных в области информатики верили, что однажды персональные компьютеры станут источниками глубоких знаний – устройствами, которые сориентируют людей в постоянно развивающемся мире. Вэнивар Буш, выдающийся инженер, некогда возглавлявший Управление научных исследований и разработок США, предсказывал мемекс, прототип гипертекстовой системы, с помощью которого пользователи одним касанием смогут получить доступ к безграничным библиотекам данных. В то же время его коллега и последователь Джозеф Ликлайдер предрекал эру симбиоза человека и машины. «Надеюсь, что пройдёт немного лет, и человеческий мозг сможет соединиться с вычислительными машинами настолько плотно, что данный союз породит такую способность мыслить, какая недоступна простому человеку», – писал он в 1950 году. Никто из них не мог предположить, что устройством, которое накрепко свяжет человеческий мозг с компьютером – и шагнёт навстречу тому самому человеко-машинному симбиозу, – станет сотовый телефон.

Фактически искра современных компьютеров и мобильных телефонов зажглась в едином пространстве, что обеспечило их близкую связь. Сотовые телефоны стали возможными почти сразу после изобретения в Лабораториях Белла транзисторов, ключевых ингредиентов современных компьютеров.

На идею сегодняшних смартфонов повлияла и научная фантастика, а точнее, у нее явно было два основных источника вдохновения. «„Звёздный путь“[12]. Это точно, – говорит Гарсия. – Трикодер и коммуникатор оказали непосредственное влияние, я беседовал с некоторыми изобретателями, кто прямо ссылался на „Звёздный путь“». И второй источник – «Космическая одиссея 2001 года»[13], в которой появилось устройство, называемое «ньюспадом». «Мне кажется, в „2001“ мы увидели наиболее точное изображение устройства типа iPhone или iPad конца шестидесятых, – рассказывает Новак. – Взгляните на ньюспад – это ведь самый настоящий iPad».

В то же самое время Алан Кей разработал Dynabook, концепцию первого мобильного компьютера: «Сочетание устройства, которое „всегда под рукой“, и всемирной информационной службы, такой как сеть ARPANET, или телевизионный кабель двусторонней связи, перенесёт библиотеки и школы (не говоря уже о магазинах и рекламных щитах) с любого конца света в ваш дом».

Следующие полвека компьютеры и телефоны развивались каждый своим путём – стараниями учёных размеры телефонов и компьютеров всё уменьшались и уменьшались. При этом и те, и другие становились всё более быстрыми и многофункциональными. Пока однажды телефоны и компьютеры не стали настолько малы, что появилась возможность встроить одно в другое.

Первым аппаратом, проходившим по всем параметрам как «смартфон», был Ericsson R380: обычный на вид сотовый телефон, который открывался и являл пользователю сенсорный экран, реагирующий на прикосновение стилуса. У Nokia имелись телефоны, которые работали с приложениями и могли проигрывать музыку. Существовало даже такое устройство, выпущенное в 1998 году, которое называлось iPhone: его называли «три в одном: телефон с интернетом и сенсорным экраном», – оно работало с электронной почтой, звонило как телефон и имело доступ к интернету, продавала его компания InfoGear.

«Без них iPhone никогда бы не было, – заявляет Гарсия. – Скажу даже больше: если бы хоть одному из этих карманных смартфонов девяностых годов не посчастливилось добиться успеха, iPhone бы не придумали, потому что Apple не увидела бы плодородного поля, с которым можно работать!»