Читать книгу Колдовство королевы - Брайан Наслунд - Страница 8

Вира

Балария, Бурз-аль-дун, Четвертый квартал

Таверна «Милость Этерниты» пропахла медью и эвкалиптом. Похоже, хозяин таверны смазал механизмы для подачи напитков каким-то ароматическим маслом, поэтому всякий раз, когда он наполнял очередную кружку, краник окружало облако благоуханного пара.

Вообще, работа всех механических устройств в Бурз-аль-дуне сопровождалась искусственно поддерживаемыми приятными запахами. Вире все это было не по нраву. Ей отчаянно хотелось вернуться в непроходимые джунгли Альмиры или вдохнуть освежающий, просоленный морем воздух Папирии.

Но в Бурз-аль-дуне теперь жила Каира. Поэтому и Вира оставалась здесь.

Она направилась к длинной барной стойке в глубине таверны, мимо медных столов, за которыми сидели посетители, в основном дородные торговцы с озабоченными выражениями лиц, проводившие дни в удобных креслах за изучением корабельных манифестов. Однако же за столом в самом дальнем углу сидели два типа – широкоплечие, с настороженными взглядами. Из-под пол длинных черных камзолов выглядывали рукояти коротких мечей, обмотанные замызганной, потемневшей от времени бечевой.

Наемные охранники.

Даже самые недалекие бурз-аль-дунские чиновники понимали, что баларские солдаты преданы своему генералу, Актусу Шипу, а не государственным деятелям, поэтому состоятельные министры и торговцы окружали свои роскошные особняки наемной охраной. Однако же наемники не были завсегдатаями таверн, где для поддержания порядка в основном полагались на контрольно-пропускные пункты и присутствие баларских солдат.

Посетители дружно уставились на Виру. Их внимание привлек не только черный доспех папирийской вдовы, но и длинный меч Бершада за ее спиной. Вира хотела оставить меч во дворце и сменить наряд на шелковое одеяние куртизанки, чтобы смешаться с толпой и осторожно разведать обстановку, но никакая маскировка не могла бы спрятать смуглую кожу и гладкие папирийские черты лица, резко выделявшиеся среди остроносых бледнолицых балар. Вира знала, что в этом городе она напоминает черную цаплю среди заснеженного поля, поэтому никогда не скрывала ни своего происхождения, ни рода своих занятий, а наоборот, всячески их подчеркивала.

Кроме того, тщательная маскировка требовала времени, а Вира не хотела надолго оставлять Каиру одну.

Вира скинула оружие с плеча, положила на стойку перед собой и уселась спиной к стене. С облюбованного места ей были хорошо видны и вход в таверну, и боковая дверь за барной стойкой. Перед уходом из дворца Вира посетила имперский архив, где изучила план таверны и прилегающего к ней квартала. Боковая дверь внушала определенные опасения: она вела в небольшую кладовую, откуда можно было попасть в узкий переулок, который тянулся почти целую лигу и оканчивался тупиком у гладкой мраморной стены в семьдесят локтей высотой, ограждавшей квартал, как было принято в Бурз-аль-дуне. Проблема заключалась в том, что в том же переулке имелось как минимум двадцать семь нигде не учтенных подземных ходов, ведущих неизвестно куда. А в них самих могло оказаться что угодно.

Когда Фельгор тайком провел Бершада и Виру через городскую клоаку в императорский дворец, то упомянул, что в подземельях Бурз-аль-дуна обитают воровские общины. А таггарстанские контрабандисты проникают на крытые пристани и причалы города и ведут там прибыльную подпольную торговлю опиумом в обмен на драконье масло. Именно этим путем попала в Заводной город и сама Вира.

Столица Баларии на первый взгляд выглядела чистой и благоуханной, но гладкая кожа города скрывала прогнившую плоть и почерневший остов. В памяти Виры Химейя, столица Папирии, осталась совсем другой – тихой, незапятнанной и безупречной. Такие вот воспоминания десятилетней давности. Интересно, какой предстанет перед ней ее родина теперь, после всех ужасов, пережитых на чужбине?

– Что вам угодно, госпожа? – спросил хозяин, изогнув намасленную бровь и старательно отводя взгляд от меча на барной стойке. – Есть шипучее вино, можжевеловая водка…

– Пиво.

– Прекрасный выбор, госпожа. Пиво мы варим на хмеле, который нам поставляют из свободных земель Юно. В нашей таверне этого добра в достатке.

– Вот и славно. – Вира подалась вперед. – А какого еще добра у вас в достатке?

– Простите, госпожа, не пойму, на что вы намекаете.

– Например, на драконье масло.

Хозяин таверны смущенно хохотнул:

– Хорошая шутка. Минуточку, я подам вам пиво.

Пока он наполнял кружку, Вира окинула взглядом таверну. За столом у входа сидели три солдата в багряных плащах, прикрепленных к доспехам серебряными застежками в форме стрел. Лучники. Двое уже сильно захмелели, третий все еще пребывал в легком подпитии. Особой угрозы они не представляли, но за ними стоило приглядывать.

Вира взяла поставленную перед ней кружку, сделала долгий глоток и принялась ждать.

Не успела она отпить и половины, как к барной стойке подошел подвыпивший лучник и устроился бок о бок с Вирой, хотя свободных мест было много.

– Хороший меч.

Вира посмотрела на него: лет тридцати, светлоглазый и длинноносый, как все балары, но черты лица грубее, чем у вельмож и дворцовых гвардейцев, – обветренная загорелая кожа, мелкие шрамы и оспины на лбу и на щеках, словно бы от осколков камней или шрапнели. Доспехи и плащ не скрывали массивных плеч и широкой груди. Впрочем, лучники все такие – хлюпику не натянуть тугую тетиву огромного лука.

– Спасибо, – сказала Вира.

– Меня зовут Децимар Баурус, лейтенант седьмого взвода имперского полка лучников.

Вира промолчала.

– А тебя как зовут? – не отставал Децимар.

Вира пристально посмотрела на него:

– Ты знаешь, как меня зовут.

Он улыбнулся, спокойно и уверенно:

– Конечно знаю. Для меня большая честь встретиться с тобой. – Он оглянулся. – И я рад, что со мной товарищи – хоть и пьяные, но все равно свидетели. Иначе никто в гарнизоне не поверит, что я пил пиво с Вирой – папирийской вдовой.

– Я с тобой не пью.

– Пока не пьешь, – поправил ее Децимар и, подозвав хозяина, заказал пива Вире, себе и своим приятелям. – А что ты делаешь в «Милости Этерниты»?

– Это я тебя должна спросить, – сказала Вира. – Тебе по чину сюда ходить не положено. Доступ в Четвертый квартал имеют только высшие армейские чины, а для вас открыты только с Десятого по Пятый кварталы. Как ты со своими товарищами здесь оказался?

– Просто удивительно, что ты, чужестранка, так хорошо разбираешься в нашей системе пропусков.

Через неделю после прибытия в Бурз-аль-дун Вира наизусть заучила карты всех пятнадцати городских кварталов, а также все требования пропускной системы. Баларское законодательство целиком и полностью основывалось на пропусках, и Вире необходимо было как можно быстрее ознакомиться со всеми существующими правилами.

– Отвечай, не увиливай.

– Видишь ли, сегодня нам в награду выдали разрешение, которое действует до двух часов утра. – Он взглянул на часы, вставленные в правый наруч. – Так что у нас есть время пропустить кружечку.

Полк лучников находился на особом положении и не считался частью регулярной баларской армии. Их вооружение и тактические методы настолько отличались от инфантерии, что не имело никакого смысла объединять их с подразделениями пехотинцев. Вдобавок в лучники шли десяти- и одиннадцатилетние мальчишки, которые к восемнадцати годам набирались сил и с легкостью могли натягивать тетиву огромных луков. В некотором роде лучники походили на папирийских вдов – их лишали детства и превращали в смертельно опасных воинов.

– А чем вы заслужили такую щедрую награду? – спросила Вира.

– Военная тайна, – ответил Децимар. – Но мы потрудились на славу.

Он и не подозревал, что Вире прекрасно известно, чем они отличились: те, кто испепелил все вражеские корабли до единого, заслуживают выпивки.

За спиной Децимара громко расхохотались его приятели.

– Для воина щедрая награда – предвестник кровавых сражений, – сказала Вира.

Децимар удивленно взглянул на нее:

– А где ты научилась так хорошо говорить по-баларски?

– Я знаю все языки, на которых говорят возможные враги.

На самом деле вначале Вира с трудом изъяснялась на баларском, но Каира заставила ее ежедневно заучивать характерные баларские обороты и выражения, добиваясь беглости речи и четкого понимания, хотя, по правде сказать, тонкостей воровского жаргона Вира так и не постигла.

– Понятно. И как, в этой таверне сегодня есть враги?

Хозяин принес им кружки пива, старательно делая вид, что не подслушивает разговор.

– Да не то чтобы враги, – сказала Вира. – Так, несколько контрабандистов.

Намасленные брови хозяина встревоженно дрогнули. Он тут же спохватился, но поздно.

– Контрабанда – дело серьезное, – заметил Децимар, поднося кружку к губам.

– Долго они не протянут.

– Это почему?

На разных зверей охотятся по-разному. На кролика расставляют силки, оленей загоняют, а вот к вепрю требуется иной подход. Отыщи его логово, вымани зверя и гляди в оба, не промахнись, когда он на тебя бросится.

Сейчас шла охота на вепря.

– Потому, что я пришла их убить, – заявила Вира, повысив голос, чтобы наверняка привлечь внимание хозяина, который стоял к ним спиной и делал вид, что вытирает бокал.

Децимар отставил пивную кружку, так и не донеся ее до губ.

– Значит, правду говорят про вдов.

– Гм, не знаю… – сказала Вира. – А что именно говорят про вдов?

– Что с вами лучше не связываться.

– Верно. Те, кто связывается, быстро об этом жалеет, – кивнула Вира, следя за хозяином таверны, который торопливо подошел к дальней оконечности барной стойки, вручил бокал шипучего вина толстяку в белом шелковом одеянии и что-то зашептал.

Толстяк в свою очередь предупредил о чем-то двух типов с настороженными взглядами и короткими мечами. Тот, что повыше, поспешил прочь из таверны, но, судя по кивку, который достался толстяку-торговцу, ясно было, что заведение он покинул ненадолго.

– И что же стало с тем мудаком, который лишил тебя мизинца?

– А с чего ты взял, что это был он, а не она? – спросила Вира, буравя взглядом Децимара.

Он беспомощно пожал плечами.

– Не волнуйся, лейтенант, я пошутила. Мудак, который выломал мне мизинец, сдох на Вепревом хребте. А тот, кто отсек мне искалеченный палец… пропал без следа.

Вира очень хотела разузнать о судьбе Бершада, но из Альмиры в Баларию доходили лишь обрывочные слухи, а сведениям, поступавшим от соглядатаев Озириса Варда, верить и вовсе было нельзя. Наверняка было известно лишь одно: Бершад и Фельгор выбрались из Бурз-аль-дуна на украденном корабле и исчезли. Поговаривали, что Бершад пришел на помощь Эшлин в сражении у Незатопимой Гавани, но всей правды на этом берегу Моря Душ никто не знал.

А после сражения ни Бершада, ни Эшлин, ни Фельгора больше не видели. Вира подозревала, что все они погибли, хотя прекрасно помнила, как затягивались жуткие смертельные раны на теле Бершада в трюме корабля таггарстанских контрабандистов.

В общем, заставить Бершада расстаться с жизнью было нелегко.

– Эй, Неприметная Звезда! – окликнул Децимара один из приятелей-лучников. – Брось заигрывать с папирийкой! Лучше принеси нам выпить!

– Неприметная Звезда? – удивленно спросила Вира.

Децимар отхлебнул пива:

– У лучника должно быть хорошее зрение. А чтобы в совершенстве овладеть луком, начинать приходится с раннего детства. В ясные ночи армейские рекрутеры приходят в трущобы, ищут мальчишек посильнее и заставляют их смотреть на звезды. Тех, кто может разглядеть четыре звезды из шести в созвездии Призрачного Мотылька, забирают в полк.

– И сколько звезд ты разглядел?

– Семь.

– Ты же сказал, что их всего шесть!

Децимар кивнул:

– Седьмая – самая далекая и тусклая. Ее так трудно заметить, что ее даже не считают частью созвездия.

– Неприметная звезда… – медленно повторила Вира. – Значит, у тебя прекрасное зрение.

– Да уж получше, чем у многих.

Вира промолчала.

– Ну вот, теперь ты знаешь, как я получил свое прозвище. А как ты раздобыла такой громадный меч? – спросил Децимар.

Вира отвернулась и снова оглядела таверну. Самое время распрощаться с Децимаром.

– Ступай-ка ты к товарищам, лейтенант. У них глотки пересохли.

Децимар огорченно пожал плечами и ушел. Приятели похлопали его по плечу, захохотали и вернулись к выпивке.

Вира отодвинула недопитое пиво – ей нужна была трезвая голова. Около часа она сидела, не сводя глаз с торговца, который предупредил наемников. Он поеживался под ее взглядом, но явно чего-то дожидался. Когда Децимар с товарищами ушли, Вира сделала вид, что не заметила этого, и продолжала смотреть на торговца.

Наконец высокий наемник вернулся, сел за стол к приятелю и снова кивнул торговцу. Едва заметно. Торговец утер испарину со лба – белый шелк под мышками насквозь пропитался отвратительным желтым потом, – одним глотком допил шипучее вино и прошмыгнул в боковую дверь.

Вира швырнула хозяину баларский медяк, взяла со стойки меч и направилась следом, даже не озаботившись взглянуть, пойдут ли за ней наемники.

Она и так знала, что пойдут.

В полутемном переулке медные трубы, вьющиеся по стенам, шипели и постукивали, будто в них и по ним бегали громадные крысы. Из стыков в трубах вырывались клубы пара, затягивали все вокруг туманной дымкой. Торговец повернул налево и засеменил в конец переулка, к тупику. Не спуская глаз с белесого пятна шелкового одеяния, Вира выхватила меч из-за плеча и прижала к левому бедру, для большего удобства.

В извилистом переулке Вира старалась держаться шагах в пятидесяти от торговца, не выпуская его из виду и на ходу отсчитывая люки подземных ходов. Счет в уме хорошо успокаивал нервы.

После двадцать третьего люка и очередного поворота торговец исчез. На его месте возникли три типа с обнаженными короткими мечами и в некоем подобии доспехов – кожаных куртках, подбитых стальными полосами.

Зеленоглазый громила с аккуратно подстриженной черной бородкой выступил вперед:

– Слишком грубо действуешь, папирийка.

– Строго по обстоятельствам, – ответила Вира, быстро проверив, нет ли кого за спиной; еще два приятеля бородача надвигались с боков. – А вот вы здорово лоханулись с вашим внезапным нападением.

– Ага. Ты прям надеялась, что в темном переулке, в полулиге от ближайшего пропускного пункта, тебя подстерегут пятеро.

– Кто нанял вас охранять «Милость Этерниты»? – спросила Вира.

– Вопросы здесь задаем мы, – заявил бородач.

– Ну так задавай, – пожала плечами Вира.

– Кто настучал шпионам Безумца?

Вира знала, кого он имеет в виду. Даже дворцовые вельможи и министры в разговорах между собой называли Озириса Варда не иначе как Безумцем.

– Это ты сам у Безумца спроси.

– Значит, это он тебя сюда послал. А почему?

Вира улыбнулась. Уклончивых ответов от нее больше не требовалось.

– Потому что торговля драконьим маслом на черном рынке запрещена.

– Ну и что? С каких это пор вдове императрицы дают такие поручения?

– Круг моих обязанностей значительно расширился. – Вира разжала правую ладонь и снова сжала ее в кулак. – В общем, не будем тянуть кота за хвост. Назовите мне имя торговца, который вас нанял, и убирайтесь восвояси.

– Ха, ты про Тровиса, что ли? – ухмыльнулся бородач. – Да эту вонючую крысу знают все в Четвертом квартале. Вот еще, ради него ноги бить!

Судя по всему, он говорил о торговце в белом одеянии.

– Нет, не про Тровиса, – ответила Вира. – А про того, кто ему приказывает. Тот самый торговец шелком, который скупает драконье масло, чтобы к следующему полнолунию отправить его в Таггарстан.

Бородач больше не ухмылялся. К Озирису Варду Вира относилась с той же подозрительностью, что и к дракону-красноголову, но в данном случае сведения, полученные от имперского инженера, оказались верны.

– А что такого? – невинно осведомилась Вира. – Это секрет, что ли?

– Ты бы лучше поинтересовалась не его именем, а тем, что он приказал нам сделать с тобой, вдова. – Бородач кивнул своим приятелям. – Вот ты в переулок вошла, но больше отсюда не выйдешь.

Вира пристукнула большим пальцем по рукояти меча. Разумеется, ответы из этого типа можно вышибить силой, но обнаженная сталь, как правило, приводит к нежелательным последствиям. В таких случаях лучше полагаться на золото.

– И сколько денег тебе за это посулили? – осведомилась Вира. – Императрица Домициана заплатит куда больше.

Бородач помотал головой:

– Зря стараешься.

Что ж, попытка – не пытка.

– Ладно, – сказала Вира. – Будь по-твоему.

Бородач снова кивнул и, пригнувшись, двинулся к Вире. Два типа из таверны последовали его примеру.

Едва бородач занес ногу для следующего шага, Вира рванулась вперед и саданула его в лицо рукоятью меча. Бородач с размаху плюхнулся на задницу, рассыпая осколки зубов. Левой рукой Вира схватила ножны и швырнула за спину, в одного из громил, которому пришлось отбить их взмахом клинка. Вира тут же метнула в него свой меч, который, будто копье, пронзил ему сердце насквозь.

Тем же движением Вира увернулась от неуклюжей атаки наемника из таверны, выхватила Кайсу и ловко вскрыла обе артерии на его шее.

Оставшаяся парочка продолжала наступать на Виру с медлительностью черепах. Вира отшатнулась от вражеского клинка, который вонзился в медную трубу, откуда вырвалась тугая струя горячего пара. Наемник взвыл от боли в обваренной руке, но тут же умолк – Вира перерезала ему голосовые связки.

Последний громила только собрался нанести удар сбоку, как вдруг ему в предплечье воткнулась Кайса, и он отшатнулся. Вира выхватила Овару, и клинок вошел под подбородок наемника, вонзившись прямо в мозг. Тело еще не упало наземь, а Вира уже выдернула кинжалы из трупа и шагнула к бородачу, который пытался отползти подальше, будто краб. Из разбитого рта бородача хлестала кровь.

Вира саданула наемника между ног – не так сильно, чтобы он потерял сознание, но вполне чувствительно. Он застонал и свернулся в клубок от боли. Вира умела соизмерять свои силы, поскольку вдов обучали, как именно следует ущемлять мужское достоинство, чтобы добиться желаемого результата. Сейчас Вира хотела выпытать у наемника все его секреты.

Она присела перед ним на корточки:

– Давай-ка попробуем еще раз. Кто тебя нанял?