Читать книгу Огонь, что горит в нас - Бриттани Ш. Черри - Страница 4

Логан

Спустя два года, семь девушек, два друга, девять расставаний и еще более крепкую дружбу.

Я смотрел документальный фильм о пирогах.

Потратил два часа жизни на то, чтобы, сидя перед крошечным телевизором, просмотреть с библиотечного DVD-диска фильм про историю пирогов. Оказалось, что пироги известны еще со времен Древнего Египта. Первое документальное свидетельство о пирогах относится ко временам Древнего Рима; римляне запекали в ржаном тесте козий сыр с медом. Это звучало совершенно отвратительно, но почему-то к концу фильма мне больше всего на свете хотелось попробовать такой вот дурацкий пирог.

Я не очень-то любил пироги, предпочитал торты, но в этот момент мою голову полностью занимала мысль о хрустящей, крошащейся корочке.

У меня было все для того, чтобы испечь такой пирог, нужно было только взять все ингредиенты и подняться наверх, в мою квартиру. И мешала мне только Шэй, моя ныне бывшая подружка. Последние несколько часов я только и делал, что посылал смешанные сигналы.

Я фигово умел расставаться с девушками. В большинстве случаев я просто посылал им сообщение: «Ничего не получится, извини», – или в пятисекундном разговоре сообщал, что все закончилось. Но сейчас я не мог так поступить, потому что Алисса сказала мне, что расставаться с кем-то по телефону – это ужасный поступок, самый худший в такой ситуации. Поэтому я решил поговорить с Шэй лично. Кошмарная идея.

«Шэй, Шэй, Шэй». Я жалел о том, что в этот вечер почувствовал потребность заняться с нею сексом – и мы занялись. Три раза. После того, как я порвал с ней. Но сейчас уже был час ночи, и…

Она. Не собиралась. Уходить.

И не прекращала болтать.

Мы стояли у моего подъезда, лил холодный дождь, дул ветер. Я хотел лишь подняться наверх, в свою комнату, и немного расслабиться. Неужели я так многого желал? Покурить, поставить новый документальный фильм и испечь пирог. Или пять пирогов.

Я хотел побыть один. Никто не любил быть в одиночестве так сильно, как я.

Мой мобильник звякнул, и я увидел, как на экране появилось имя Алиссы, а потом сообщение:

Алисса: Доброе дело свершилось?

Я ухмыльнулся про себя, зная, что она имеет в виду мое расставание с Шэй.

Я: Да.

Я смотрел на три кружочка, всплывшие на экране, и ждал ответа Алиссы.

Алисса: Но ты с ней не спал, верно?

Еще кружочки.

Алисса: О боже, ты с ней спал, да?

Опять кружочки.

Алисса: СМЕШАННЫЕ СИГНАЛЫ!

Я не смог сдержать смешок, потому что она знала меня лучше, чем кто-либо другой. В минувшие два года мы с Алиссой стали лучшими друзьями, хотя и были полной противоположностью друг другу. Ее старшая сестра встречалась с моим братом Келланом, и вначале мы с Алиссой были убеждены, будто у нас нет ничего общего. Она с удовольствием сидела в церкви, пока я курил за углом. Она верила в Бога, а я танцевал с демонами. У нее было будущее, а я, похоже, был навсегда заперт в прошлом.

Но у нас определенно было кое-что общее, и это придавало смысл нашей дружбе. Ее мать едва-едва терпела ее; моя мать меня ненавидела. Ее отец был придурком; мой отец был Сатаной.

Когда мы осознали эти общие для нас обоих мелочи, мы стали проводить вместе больше времени, день ото дня сближаясь друг с другом.

Она была моим лучшим другом, светом моих самых худших дней.

Я: Я переспал с ней один раз.

Алисса: Два раза.

Я: Да, два.

Алисса: ТРИ РАЗА, ЛОГАН?! О ГОСПОДИ!

– С кем ты общаешься? – прохныкала Шэй, заставив меня поднять взгляд от телефона. – Кто может сейчас быть для тебя важнее нашего разговора?

– Алисса, – без обиняков ответил я.

– О боже, ты серьезно? Ей что, не хватает твоего внимания? – обиделась Шэй. Впрочем, в этом не было ничего нового: каждая девушка, с которой я встречался за последние два года, ужасно ревновала меня к нашей с Алиссой дружбе. – Ты наверняка ее трахал.

– Ну да, а что? – отозвался я. Это была первая ложь. Алисса не была легкодоступной, а если бы и была, то не для меня. У нее свои стандарты – стандарты, которым я не соответствовал. И вдобавок у меня были свои стандарты для отношений с Алиссой – стандарты, до которых ни один парень никогда не дотянул бы. Она заслуживала всего самого лучшего в мире, а большинство людей в Тру-Фоллз, штат Висконсин, могли предложить лишь жалкие крохи.

– Зуб даю, это из-за нее ты расстался со мной.

– Да, из-за нее.

Это была вторая ложь. Я сам принимал решения, но Алисса всегда поддерживала меня, невзирая ни на что. Однако при этом она высказывала свое мнение по вопросу и всегда давала мне понять, какие ошибки я сделал в своих отношениях. Иногда она бывала просто болезненно прямолинейна.

– Но она даже по-настоящему не станет мутить с тобой. Она хорошая девушка, а ты… ты просто говнюк! – крикнула Шэй.

– Ты права. – Это была первая правда.

Алисса была хорошей девушкой, а я был парнем, у которого нет ни единого шанса заполучить такую девушку. Хотя иногда я смотрел на ее непокорные волнистые белокурые волосы, и мне думалось о том, каково было бы прижать ее к себе и медленно целовать ее губы. Может быть, в каком-нибудь другом мире я был бы достоин ее. Может быть, если бы меня не загнали в угол с самого детства, моя жизнь стала бы цельной. Я пошел бы в колледж, сделал бы карьеру – мне было бы что предъявить людям. Тогда я мог бы пригласить ее на свидание, отвезти в какой-нибудь шикарный ресторан и сказать, чтобы она заказала себе что угодно из меню, потому что деньги не проблема.

Я сказал бы ей о том, что ее синие глаза всегда улыбаются, даже когда она хмурится, и что мне нравится, как она жует воротнички своих блузок и футболок, когда ей скучно или тревожно.

Я стал бы человеком, достойным любви, и она позволила бы мне любить ее.

В другом мире – может быть. Но у меня было только «здесь» и «сейчас», где Алисса была моим лучшим другом.

И мне повезло, что она рядом со мной хотя бы так.

– Ты говорил, что любишь меня! – всхлипнула Шэй, и по щекам ее покатились слезы.

Давно ли она плакала? Она была просто профессиональной плаксой.

Я посмотрел ей в лицо и сунул руки в карманы джинсов. Черт побери, она выглядела ужасно. Она еще не протрезвела после вечерней выпивки, а сейчас весь ее макияж размазался по лицу.

– Я этого не говорил, Шэй.

– Нет, говорил! Говорил, и не один раз! – заявила она.

– Придумываешь черт-те что. – Я мог бы прокрутить в голове воспоминания и проверить, не слетали ли с моего языка эти три слова, но я знал, что никогда не произносил их. Я никого не любил, я и симпатию-то испытывал едва-едва. Я потер пальцами висок. Шэй лучше всего было бы сесть в свою машину и уехать – и желательно подальше.

– Я не дура, Логан! Я знаю, что ты говорил, а чего нет! – Она верила, что я ее любил, и это в целом было ужасно грустно. – Ты говорил это только недавно, вечером! Помнишь? Ты сказал, что любишь меня!

Вечером? «О черт!»

– Шэй, я сказал, что мне нравиться заниматься с тобой любовью. А не то, что я люблю тебя.

– Это одно и то же.

– Поверь, это совсем разное.

Она замахнулась на меня сумочкой, и я позволил ей ударить меня. По правде говоря, я это заслужил. Она замахнулась снова, и я еще раз это позволил. Она замахнулась в третий раз, и я перехватил сумочку и рванул на себя – а вместе с ней и Шэй. Моя рука легла ей на поясницу, и Шэй подалась ко мне. Я прижал ее к себе. Ее дыхание было тяжелым, по щекам все еще катились слезы.

– Не плачь, – прошептал я, включая весь свой шарм, чтобы убедить ее уехать. – Ты слишком красива, чтобы плакать.

– Какой же ты засранец, Логан!

– Именно поэтому тебе и не следует быть со мной.

– Мы расстались всего три часа назад, а ты уже стал совершенно другим.

– Забавно, – пробормотал я. – Потому что, насколько я помню, это ты стала другой, когда связалась с Ником.

– А, да забудь ты об этом. Это была ошибка. У нас даже секса не было. Ты единственный парень, с которым я спала за последние шесть месяцев.

– Э-э… но мы с тобой встречались восемь месяцев.

– Ты что, математик? Это неважно.

Отношения с Шэй были у меня самыми длинными за последние два года. В большинстве случаев все ограничивалось одним месяцем, но с Шэй мы встречались целых восемь месяцев и два дня. Не знаю, почему так вышло, если не считать того, что ее жизнь была почти точной копией моей. Ее мать была слегка чокнутой, а отец сидел в тюрьме. Ей не с кого было брать пример, а ее сестру выгнала из дома родная мать, потому что та залетела от какого-то придурка.

Быть может, тьма, живущая во мне, в течение некоторого времени видела и уважала тьму, живущую в Шэй. Наши отношения имели смысл. Но с течением времени я стал понимать, что из-за своей похожести мы с ней не могли по-настоящему принадлежать друг другу. Мы оба были слишком сломленными. Быть с Шэй – это все равно что смотреть в зеркало и видеть все свои шрамы.

– Шэй, давай не будем. Я устал.

– Ладно. Я и забыла – ты же у нас Мистер Совершенство. Иногда люди делают неправильный выбор в жизни, – объяснила Шэй.

– Ты гуляла с моим другом, Шэй.

– Вот именно: просто гуляла. И то только потому, что ты мне изменял.

– Даже не знаю, что на это ответить, учитывая, что я тебе никогда не изменял.

– Может быть, не в постели, зато в эмоциях, Логан. Ты никогда не был полностью со мной, никогда не принадлежал мне до конца. И в этом виновата Алисса. Именно из-за нее ты никогда по-настоящему не был моим. Какая же она тупая су…

Я зажал ей рот ладонью, заставив умолкнуть.

– Прежде чем скажешь то, что собираешься сказать, остановись. – Я убрал руку, но Шэй продолжала молчать. – Я с первого же дня говорил тебе, кто я такой. Ты сама виновата в том, что решила, будто можешь переделать меня.

– Ты никогда ни с кем не будешь счастлив, верно? Потому что ты смотришь только на девушку, которую никогда не сможешь получить. И в конце концов ты так и остаешься один, разочарованный и мрачный. Тогда ты поймешь, как тебе было круто со мной!

– Ты можешь просто уехать? – вздохнул я, проведя рукой по лицу. Алисса действительно была кое в чем виновата. «Поговори с ней лично, лицом к лицу, Ло. Только так должен поступать настоящий мужчина. Нельзя расставаться с кем-то по телефону». Иногда у нее бывали кошмарные идеи.

Шэй продолжала плакать. О господи, эти слезы. Я больше не мог видеть их.

Несколько раз хлюпнув носом, она уставилась в землю, потом высоко вскинула голову, и во взгляде ее загорелась искра уверенности.

– Думаю, нам нужно расстаться.

Я потрясенно уставился на нее.

– Расстаться? – «Мы уже это сделали!»

– Мне просто кажется, что мы с тобой движемся в разные стороны.

– Ну хорошо, – ответил я.

Она прижала палец к моим губам, давая понять, чтобы я молчал – хотя я и не собирался больше ничего говорить.

– Не надо относиться к этому так эмоционально. Мне жаль, Логан, но у нас с тобой ничего не получится.

Я мысленно ухмыльнулся над ее попыткой показать, будто расставание было ее идеей. Я сделал шаг назад и закинул руки за голову.

– Ты права. Ты слишком хороша для меня.

«Почему ты все еще здесь?»

Она подалась ко мне и провела кончиком пальца по моим губам.

– Ты еще встретишь какую-нибудь хорошую девушку, я знаю. Я имею в виду, может, она и будет похожа на обезьяну, но все равно… – Она рысцой метнулась к своей машине, открыла дверцу и забралась внутрь. Едва машина отъехала, внутри у меня все сжалось, меня охватило сожаление. Я помчался за ее машиной сквозь проливной дождь, выкрикивая имя Шэй.

– Шэй! Шэй! – Размахивая руками впотьмах, я пробежал по меньшей мере пять кварталов, прежде чем машина остановилась на светофоре. Я постучал в окошко со стороны водителя, и Шэй в испуге вскрикнула.

– Логан! Какого черта ты делаешь? – закричала она на меня, опустив стекло. Замешательство на ее лице сменилось гордой усмешкой, она сощурила глаза. – Ты хочешь, чтобы я к тебе вернулась, да? Я знала, что так будет.

– Я… – пропыхтел я. Я совершенно не занимался спортом, это было скорее к моему брату. Я попытался перевести дыхание, цепляясь за край окошка. – Я… я хочу…

– Чего ты хочешь? Чего, малыш? Чего ты вдруг так захотел? – спросила она, нежно гладя меня ладонью по щеке.

– Пирог.

Она в недоумении отдернула руку.

– Что?

– Пирог. Ингредиенты для пирога, которые мы купили. Они все еще лежат у тебя в машине.

– Ты надо мной издеваешься? – взвизгнула Шэй. – Ты гнался за мной несколько кварталов ради продуктов для пирога?!

Я выгнул бровь.

– Ну да, а что?

Она протянула руку на заднее сиденье, схватила пакет и швырнула им в меня.

– Ты просто невыносим! Вот твои дурацкие продукты!

Я ухмыльнулся.

– Спасибо.

Шэй резко рванула машину с места, и я не смог сдержать смех, услышав ее крик:

– Ты должен мне двадцать баксов за этот козий сыр!

Едва переступив порог квартиры, я достал свой мобильник и набрал сообщение:

Я: В следующий раз я буду расставаться с девушкой через мессенджер.

Алисса: Так плохо?

Я: Кошмарно.

Алисса: Мне жаль ее. Ты ей очень нравился.

Я: Она изменяла мне!

Алисса: И все же ты нашел способ три раза переспать с ней.

Я: На чьей ты стороне?

Кружочки.

Алисса: Она просто чудовище! Я рада, что она исчезла из твоей жизни. Никто не заслуживает того, чтобы встречаться с такой чокнутой личностью. Она отвратительна. Надеюсь, она до конца жизни будет случайно наступать на детальки «Лего».

Это был тот ответ, который был мне так нужен.

Алисса: Люблю тебя, мой лучший друг.

Я прочел ее слова и постарался не обращать внимания на то, как екнуло в груди. «Люблю тебя». Я никогда никому не говорил такого, даже маме или Келлану. Но иногда, когда Алисса Мари Уолтерс говорила, что любит меня, я жалел, что не могу сказать то же самое в ответ.

Но я никого не любил. Я едва-едва испытывал симпатию.

По крайней мере, такова была ложь, которую я твердил себе каждый день, чтобы не чувствовать боли. Большинство людей считают, что любовь – это ценный приз, но я знал, что это не так. Я видел, что моя мать вот уже много лет любит моего отца, и ничего хорошего из этого не вышло. Любовь была не благословением, она была проклятием, и если ты впускал ее в сердце, она оставляла там лишь ожоги.