Читать книгу Потерянные боги - Бром - Страница 11

Чет стоял посреди тесной пещеры, и тишина давила на него, как толща земли над головой. Он был один; Джошуа вернулся наверх.

– И что теперь? – спросил он у стен. Слова тотчас поглотила тишина; даже эха здесь не было. Куда я вообще направляюсь? Тут до него дошло, что ангел не сказал ему ничего конкретного, не дал ни намека, не указал деталей. Нет… Что-то он мне все-таки оставил. Он подтянул к себе мешочек, развязал и перевернул вверх дном. Оттуда выкатились пара десятков медных пенни. Чет подобрал один, чтобы рассмотреть. Монетка была старой – все они были старыми – с головой индейца. Медь подернулась зеленоватой патиной.

– Пенни? – произнес он; в нем крепла уверенность, что у ангела, пославшего его на задание, были не все дома.

В мешочке было что-то еще. Порывшись, он вытащил нож в простых, но элегантных ножнах. Нож был почти в фут длиной; бронзовая рукоять с насечкой в виде чешуи, в навершии – какой-то белый камень. Чет выдвинул лезвие из ножен. Металл отливал очень ярким, почти белым золотом, и на нем не было ни царапины, ни малейшего пятнышка.

Чет тщательно ощупал мешочек изнутри, надеясь найти записку, знак, – что угодно, только бы понять, что он, собственно, должен делать. Не нашел ничего.

– И это все? Кучка мелочи и нож? И это должно помочь мне преодолеть все ужасы Ада? Ножик и горсть медяков? – Он попытался было рассмеяться, но вышло больше похоже на всхлип.

Чет собрал монетки и нож, положил все обратно в мешок и присел около дыры, глядя во тьму. Тьма ответила ему холодным пустым взглядом. Ни звука, ни отблеска, в ней не было ничего. Именно это «ничего» и действовало на нервы сильнее всего. Он спустил в дыру одну ногу, потом вторую. И замер. «Я не могу, – прошептал он. – Не могу». И тут у него перед глазами встало лицо – его собственное лицо, которое пялилось на него мертвыми, невидящими глазами, в то время как Ламия – скорчившись над ним, как животное, как вампир – лакала его кровь. И тут все то, что случилось, обрушилось на него; содрогнувшись всем телом, он всхлипнул: «Я мертв. Я, на хрен, мертв». Эти слова, казалось, раздирали ему горло. Он раскрыл ладонь и уставился на метку. «Мертв и проклят». Страх стиснул ему сердце. «Но ведь это был несчастный случай. Я никогда… Никогда не хотел его убивать». Вот только он знал, что это неправда. Он хотел, на одну яростную секунду он хотел убить Тренера. «Вечное проклятие за одну секунду ярости?! Господи, разве это справедливо!? Где тут вообще справедливость!?» – Чет опустил руку с меткой и посмотрел вверх. Триш и его нерожденный ребенок – они были там, одни, с этими. Он же ей обещал, он поклялся, что всегда будет рядом. Его пальцы сжались в кулак. «Мне так жаль, Триш. Как же мне, мать его, жаль. – Он сердито вытер глаза. – Я вернусь. Клянусь». Он опять повернулся к дыре, стиснул зубы так, что заныла челюсть, перекинул мешок через плечо и прыгнул вниз.

Чет скользил, судорожно хватаясь за темноту, не находя ничего, за что можно было бы уцепиться, ничего, что могло бы задержать его головокружительный спуск; тьма будто сама тянула его вниз. Наконец, желоб – или по чему еще он там скользил – начал выравниваться, и он постепенно остановился. Ощупав то, что было вокруг, Чет понял, что находится в каком-то туннеле, и пополз – почти поплыл – нащупывая себе дорогу, а тьма вокруг будто набирала вес, давила на него, угрожая раздавить, расплющить. Он вцепился зубами в собственный кулак. «Держись, – прошептал он себе. – Просто держись».

И тут он услышал или, вернее, почувствовал далекий ритмичный гул. Звук приближался. Пошарив в темноте, Чет отыскал мешок, вытащил нож и выхватил его из ножен. К его удивлению, нож светился в темноте тусклым светом, которого еле-еле хватало, чтобы разглядеть – он находился в небольшой каверне со стенами, будто сотканными из черного тумана. Он кинул вокруг затравленный взгляд, но не увидел никого и ничего, только полость, от которой червоточинами шли ходы: некоторые вели вверх, некоторые – вниз. Он и понятия не имел, какой именно привел его сюда. Господи, как же я найду дорогу обратно? Он прогнал эту мысль прочь. «Надо двигаться, – сказал себе Чет, переводя взгляд с одного туннеля на другой. – Куда идти? Какой выбрать?» «Вниз», – подумал он. Единственное, в чем у него не было сомнений.

Туннель раздвоился, раз, другой, третий. Чет выбирал наугад – стараясь придерживаться более крупных, ведущих вниз туннелей. Все дальше, все ниже – он скользил, будто плыл по течению: опять это странное чувство, словно он течет, как жидкость просачивается сквозь землю. Время потеряло границы, и, после нескольких часов – или дней, или даже недель, – туннель начал расширяться, и Чет снова смог идти, выпрямившись во весь рост.

Гула он больше не слышал, но время ползло и ползло, и он уже почти мечтал услышать хоть что-нибудь, кого-нибудь, просто для того, чтобы убедиться – он не плутает в бесконечном лабиринте собственного помутившегося рассудка.

Здесь и там начали попадаться лужицы сероватого, тускло светящегося тумана. Вскоре туннель превратился в череду просторных пещер с зыбкими стенами, которые шли волнами, то сгущаясь, то рассеиваясь, как дым. Камни и булыжники стекались в кучи, таяли, растворяясь друг в друге, и перемещались, образуя все новые проходы и стены в вечно меняющемся лабиринте. Он шел и шел, вот только «шел» – не совсем правильное слово, потому что весу в нем практически не было, и двигался он скорее усилием воли, а не ног.

В какой-то момент он услышал всхлипывания. Остановившись, вгляделся в сплетение теней и увидел человека.

Мужчина лет шестидесяти был одет в старомодный костюм, какие носили годах в сороковых. Он сидел на земле, обхватив руками колени, и плакал. Его затылок вздрагивал.

– Эй, – позвал Чет, – Эй, там, привет.

Человек, казалось, его не слышал.

Чет сделал шаг поближе, и вдруг осознал, что человека-то практически не было – только туманные, дымчатые очертания.

– Мистер. Вы в порядке?

Мужчина резко поднял голову. Устремил на Чета исполненный ужаса взгляд.

– Прочь! Убирайся! – крикнул он. – Не подходи ко мне! – Человек явно кричал, истошно орал, но его голос звучал как-то приглушенно, будто издалека, и губы двигались не в лад со словами. – Убирайтесь прочь, вы, все!

– Ладно, – сказал Чет, делая шаг назад.

Человек с видимым усилием поднялся на ноги и ткнул длинным, костлявым пальцем в сторону Чета.

– Я не пойду! – закричал он, потом, повернувшись, побежал и исчез в глубине темного коридора.

Возвращаться он явно не собирался, и Чет продолжил свой путь. Туман сгустился, стал более ярким, и Чет убрал нож. Он все еще пытался осмыслить свою встречу с тем человеком, когда из теней неожиданно выступила женщина.

С виду лет ей было немного за двадцать, простое, до колен, платье в беспорядке, волосы всклокочены. Ее фигура была начисто лишена красок – платье, волосы, кожа – все было бесцветным.

– Вы не видели моего ребенка? – спросила она, отчаянно вглядываясь ему в глаза. Чет отступил на шаг, и она схватила его за руку. – Не видели? Вы не видели ее? – Ее голос, как и у встреченного им мужчины, звучал, будто далекое эхо.

– Ребенка? – Чет потряс головой. – Нет, детей я тут не видел.

Ее лицо исказила боль.

– Вы должны помочь мне ее найти! – Она сильнее стиснула его руку.

– Простите, леди. Прямо сейчас я вам помочь не могу. – Он попытался высвободиться, но она не отпускала.

– Она – моя малышка! Моя маленькая девочка! Пожалуйста!

– Я не могу.

Она тянула Чета за руку, стараясь увлечь его за собой.

– Отпустите, – сказал Чет, отталкивая ее. Она упала.

– Черт, мэм. Простите. – Он протянул было руку, чтобы помочь ей подняться. – Держите…

Вздрогнув, она вскрикнула, поползла, цепляясь пальцами, на коленях. Чет смотрел, как она ползет прочь на четвереньках, всхлипывая, заглядывая в каждое ответвление, каждый темный угол, и зовет своего ребенка.

– Ненавижу это место, – прошептал он.

Чет продолжил путь и вскоре заметил впереди двух мужчин и женщину – как и та девушка, они были словно сотканы из разных оттенков теней. Когда они его заметили, то остановились и подождали, пока он их нагонит.

– Вы знаете дорогу? – спросил один, худощавый мужчина с торчащей во все стороны бородой и очками с толстыми линзами.

Чет помотал головой.

– Дорогу куда?

Те поглядели друг на друга.

– Мы и сами не знаем, – ответил бородач.

– Думаю, мы умерли, – вступила в разговор женщина. Она была немолодая, полная и невысокая. Ее голос тоже звучал приглушенным эхом и не совпадал с движениями губ. Похоже было, что тут все так разговаривают.

– Мы надеялись, что тут будет дорога, – сказал бородач. – К другой жизни. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Нет, – сказал Чет. – Но у меня такое ощущение, что нам надо двигаться вниз.

– Да, и у нас такое же чувство, – сказал бородатый человек. Он с тревогой взглянул на Чета. – Я только надеюсь, что мы идем в… Ну, вы понимаете…

– Только не начинай опять, – сказала женщина; лицо у нее было мрачным. – Там, впереди, будут все ответы. Просто должны быть. – Она решительно направилась вперед.

Они последовали за женщиной и совсем скоро начали натыкаться на других. Поначалу люди радовались, что видят другие души; их лица озарялись надеждой, что у новых спутников могут быть ответы, но чем больше людей присоединялось к процессии, тем становилось очевиднее, что ни у кого из мертвых ответов нет. Толпа росла – сначала десятки, потом сотни. Процессия извивалась между парящими камнями и скалами, исчезая в туманной дали: бесчисленные серые тени на сером фоне – казалось, кроме серого, в мире не осталось больше цветов. Многие души явно были напуганы, или глядели вокруг с ничего не понимающим видом; кто-то рыдал, кто-то бормотал себе под нос. Но на большинстве лиц была написана мрачная решимость – как у людей на тонущем корабле; они молча шагали вперед, цепляясь за крохотную надежду, что там, впереди, им ответят на их вопросы, и это будут хорошие ответы.

Толпа росла, и Чет начал улавливать и другие языки, кроме английского. Люди сидели и лежали у дороги, между камней. Многие были будто выцветшими, с первого взгляда их даже трудно было заметить. Они были совершенно неподвижны – только смотрели куда-то вверх или же просто пялились в пустоту.

Чету стало казаться, будто над ними, наверху, что-то есть, что-то огромное и тяжелое. Он поднял глаза, но не увидел ничего, кроме клубящейся серой пустоты. И в этой пустоте начала медленно проявляться неимоверная, огромных размеров тень. Она медленно дрейфовала по направлению к ним, волоча за собой длинные, будто сотканные из черного дыма щупальца – словно гигантская медуза. Щупальца мели по земле, поднимая облака серой пыли.

Раздались крики, и Чет заметил, что каждый, к кому прикасались щупальца, становился их частью. Те, кто прилипал, кричали и пытались вырваться, пока их медленно затягивало внутрь.

Души пытались бежать, но только скользили, барахтаясь, как в замедленной съемке: будто танец из кошмарных снов. Чета сбили с ног, и другие карабкались по нему, отчаянно пытаясь спастись. Щупальце скользнуло прямо над ним, подхватив упавшую на него женщину. Ее глаза вспыхнули – по-настоящему засветились – и продолжали гореть, пока щупальце медленно засасывало ее.

Создание полетело дальше, постепенно исчезая в тумане, но Чету еще долго были видны эти глаза, сотни уставившихся на него светящихся глаз. Он так и лежал, дрожа, пока глаза, наконец, не исчезли и не утихли крики.

– Что это было? – всхлипнул Чет. – Что это была за хрень?

Он сделал было несколько резких движений, пытаясь двигаться быстрее. Но все его усилия оказались тщетными, и вскоре, как и все остальные, он сдался и продолжил медленно спускаться вниз, поглядывая иногда в облака и гадая, какие еще ужасы могут ждать их впереди.

Впереди над толпой поплыл шепот. Чет пытался рассмотреть хоть что-то через головы идущих впереди душ, но понять, что происходит, смог только после того, как миновал очередной поворот. С одной стороны дорога обрывалась в пропасть, в которой ходили, клубясь, тучи. В разрыве между тучами Чет разглядел широкую темную реку и кое-что еще: какие-то вспышки или мерцание на той стороне реки. Чет прищурился. Факелы. Это же факелы.