Читать книгу Тропы песен - Брюс Чатвин - Страница 8

У меня на ногах были резиновые шлепанцы, а поскольку перед всеми приличными барами в Алис были вывешены таблички: «В шлепанцах не входить» (с целью отвадить «аборигешек»), мы отправились в общий бар «Фрейзер-Армз».

Алис нельзя назвать жизнерадостным городком – ни днем, ни ночью. Старожилы помнят, какой была Тодд-стрит во времена лошадей и коновязей. С тех пор она превратилась в унылую американизированную полоску, сплошь утыканную сувенирными лавками, турагентствами и буфетными стойками. В одной из лавочек продавались мягкие игрушки – мишки коала, футболки с надписью «Алис-Спрингс», выведенной мухами. В газетном киоске продавалась книжка под названием «За белыми – красные». Ее автор, бывший марксист, утверждал, что движение за права аборигенов на землю является фронтом советской экспансии в Австралию.

– Выходит, я – один из главных подозреваемых, – сказал Аркадий.

Перед пабом находился магазинчик, торговавший спиртным. Вокруг него пошатывались те ребята, которых мы видели раньше. Посреди улицы, пробивая асфальт, высился ствол потрепанного эвкалипта.

– Священное дерево, – пояснил Аркадий. – Святыня для клана Гусеницы – и большая угроза для машин.

Внутри общего бара было шумно, чернокожие и белые толпились вперемежку. Бармен – двухметровая детина – считался лучшим в городе вышибалой. Линолеум покрывали пивные пятна, на окнах висели бордовые занавески, а стулья из стеклопластика стояли где попало.

Сразу два барных табурета у стойки занимал тучный бородатый абориген, почесывая укусы на пузе. Рядом сидела угловатая женщина. В ее лиловой вязаной шапочке застряла подставка для пивного стакана. Глаза у женщины были закрыты, она истерически хохотала.

– Вся банда в сборе, – заметил Аркадий.

– Какая банда?

– Мои приятели из совета пинтупи. Пойдем. Познакомлю тебя с председателем.

Мы взяли по пиву и начали осторожно пробираться через толпу к председателю, который громко разглагольствовал перед кружком восхищенных слушателей. Это был великан с очень темной кожей, в джинсах, в черной кожаной куртке, черной кожаной шляпе, с утыканным гвоздями кастетом на запястье. Он растянул губы в широченной зубастой улыбке и выбросил ладонь для братского рукопожатия:

– Здорово!

Я ответил:

– Здорово! – и увидел розовый кончик своего пальца, торчащий из его кулачища.

– Здорово! – сказал он.

– Здорово! – отозвался я.

– Здорово! – сказал он.

Я промолчал. Подумал, что если в третий раз отвечу: «Здорово!» – то мы будем повторять это до бесконечности.

Я отвел глаза. Его хватка ослабла, и я смог забрать свою полураздавленную ладонь.

Председатель вернулся к рассказу: о своей новой привычке стрелять по висячим замкам на воротах скотоводческих станций. Слушатели находили его рассказ чрезвычайно забавным.

Потом я пытался поговорить с одним городским активистом, который приехал сюда из Сиднея. Но поскольку он все время смотрел куда-то вбок, я разговаривал скорее с аборигенским флагом – серьгой, висевшей у него в левом ухе.

Сначала я вообще не видел никакого отклика, кроме покачивания флажка. Потом он повернул ко мне лицо и заговорил:

– Вы – англичанин?

– Да.

– Почему вы не уезжаете домой?

Он говорил медленно, четко произнося слоги.

– Я только что приехал.

– Я про всех вас.

– А кто это – «все»?

– Белые люди, – ответил он.

Белые украли у его народа страну, сказал он. Их присутствие в Австралии незаконно. Туземцы никогда не уступали ни пяди своей территории. Не подписывали никаких соглашений. Все европейцы должны убираться туда, откуда приехали.

– А как быть с ливанцами? – спросил я.

– Пускай убираются к себе в Ливан.

– Понятно, – сказал я.

Интервью было окончено: лицо отвернулось и приняло исходное положение.

После этого я приметил симпатичную светловолосую женщину и подмигнул ей. Она подмигнула в ответ, и мы стали пробираться друг к другу, обходя толпу.

– Не поладил с лидером? – прошептала она.

– Да нет, узнал много нового, – ответил я.

Ее звали Мэриан. Она только полчаса назад приехала в город из земель уолбири, где занималась женскими земельными вопросами.

У нее были спокойные голубые глаза, она выглядела невинной и очень счастливой, в своем дешевом платьице с цветочным узором. Под ногтями у нее виднелась красноватая грязь, а въевшаяся дорожная пыль придавала ее коже ровный бронзовый глянец. Под платьем угадывалась крепкая грудь, а руки были сильными, точеными. В рукавах платья были сделаны прорези – чтобы воздух свободно проникал под мышки.

Раньше она учительствовала в буше, в той же школе, что и Аркадий. По взглядам, которые она кидала на его соломенную шевелюру, поблескивавшую под светом лампы, я догадался, что в прошлом они были любовниками.

На Аркадии была голубая рубашка и мешковатые рабочие штаны.

– Давно ты знаешь Арка? – поинтересовалась она.

– Целых два дня, – ответил я.

Я упомянул имя девушки из Аделаиды, нашей общей знакомой. Мэриан опустила глаза и зарделась.

– Он немножко святой, – сказала она.

– Знаю, – ответил я. – Русский святой.

Я хотел продолжить разговор с Мэриан, но где-то у моего левого локтя раздался скрипучий голос:

– Зачем вы приехали на Территории?

Я обернулся и увидел жилистого, с щетинистым подбородком белого тридцати с лишним лет. По его накачанным мышцам и серой трикотажной безрукавке я легко догадался, что этот тип – спортсмен-зануда.

– Меня кое-что интересует, – ответил я.

– Что-то конкретное?

– Хочу разобраться в аборигенских Тропах Песен.

– Надолго?

– Месяца на два, наверное.

– С вами еще кто-нибудь?

– Нет, я сам по себе.

– А с чего вы взяли, что стоит вам заявиться сюда из Старой Доброй Англии, как перед вами немедленно распахнется сокровищница сакральных знаний?

– Да мне и не нужна сокровищница сакральных знаний. Я просто хочу понять, как работают Тропы Песен.

– Вы что – писатель?

– В некотором роде.

– Что-нибудь уже публиковали?

– Да.

– Научную фантастику?

– Терпеть не могу научную фантастику.

– Послушайте, дружище, – сказал спортсмен-зануда, – вы зря тратите свое время. Я десять лет прожил на Территориях. Уж я-то знаю этих старейшин. Вам они не расскажут ничего.

Стакан у него был пустой. Я решил, что единственный способ прекратить этот разговор – купить ему выпивку.

– Нет, спасибо. – Он вздернул подбородок. – Мне и так хорошо.

Я снова подмигнул Мэриан (она старалась не засмеяться). У других тоже опустели стаканы, и я предложил угостить всю компанию. Подошел к стойке и заказал кому большой бокал пива, кому полпорции. Спортсмену-зануде я тоже сделал заказ, хотел он того или нет.

Аркадий помог мне подхватить стаканы.

– Ну и ну! – ухмыльнулся он. – Похоже, ты вовсю развлекаешься.

Я расплатился, и мы с ним пошли разносить пиво.

– Скажи, когда надоест, – шепнул он. – Можно ко мне пойти.

– Пойдем, когда захочешь.

Спортсмен-зануда, принимая стакан, поморщился и сказал:

– Спасибо, приятель.

Председатель, забирая пиво, не проронил ни слова.

Мы выпили. Аркадий поцеловал Мэриан в губы и сказал:

– До скорого.

Спортсмен-зануда сунул свою руку в мою и сказал:

– До встречи, приятель.

Мы вышли из паба.

– Что это за тип? – спросил я.

– Да так, один зануда, – ответил Аркадий.

Город тихо погружался в сумерки. Вдоль гребня горы Макдоннелл догорал оранжевый ободок заката.

– Ну как тебе «Фрейзер-Армз»? – спросил Аркадий.

– Неплохо, – сказал я. – Теплая обстановка.

Она и вправду была куда теплее, чем в пабе в Кэтрин.